Для древних славян было характерно язычество. Реферат: Особенности языческой культуры древних славян

Руси с древнейших времён каждое существенное событие, будь то праздник или беда, сопровождалось и усваивалось определенным порядком действий, временем, песнями и т.д. Происхождение обрядов лежит в глубине веков, когда люди, посредством каких-то движений, заклинаний, пытались определить будущее, изменить его, спросить совета у богов, воздействовать на природу и т.д. В языческое время обряды вместе с мифологией, мировоззрением, верой составляли сложный синтез духовных сил народа, с помощью которых они определяли для себя наиболее оптимальный вариант существования. Содержания языческих ритуалов, где были молитвы богам, совещания в делах, советы жрецов, не остались бесследно забытыми, как серьёзно лежащие в основе жизни народа и крепко утвердившиеся в его памяти. Многие обычаи сохранились и после принятия христианства в форме увеселений, в виде празднеств. Бесспорно, что к языческим обрядам принадлежат: гадания, игры, ряженья, которые выражают изобретательную сторону торжества, связанного с событием религиозного или природного порядка. Многообразие языческой обрядности, связанное с повседневной жизнью, пронизывает всю языческую культуру, доходя в своём временном пространстве даже до нынешнего времени. Это хорошо отражено в археологических и, особенно, в этнографических наблюдениях.

Восточнославянская обрядность зрелищна. Это не только ритуал, но одновременно и праздник. Там использовались музыка, пляска, пантомима, костюм. Участники театральных представлений разыгрывали сцены из мифологии. Этнография располагает подробными описаниями пережиточных форм ритуала с использованием ряженья и личин. Так, например, в Воронеже до 1763 года ежегодно отправлялся народный праздник или игрище Ярило - остаток древнего языческого торжества. В эти дни на бывшую площадь в городе стекались горожане и местные жители и составляли род ярмарки. На месте, избранном для удовольствия, появлялся человек, избранный обществом. Его украшали цветами, лентами, обвешивали колокольчиками, на голову надевали колпак. В этом наряде, под именем Ярилы, ходил он по городу, сопровождаемый молодёжью обоего пола. Это празднество сопровождалось играми и плясками, лакомством и пьянством, особенно кулачным боем.

Множество ритуалов и обрядов у славян связано с праздниками и развлечениями: это и земледельческие традиции, и свадебное творчество, которое было самой яркой и насыщенной забавой. Заключение брака сопровождалось самыми затейливыми обрядами, и никогда семейная жизнь не облекалась таким блеском, как в те торжественные минуты.

Широко встречали русские смену времён года, праздники, связанные с погодой и календарём. В конце декабря, начале января у русских - это время сильных морозов и безмятежных гуляний. Тоже происходило и в масленицу: люди надевали на себя маски, переряжались, катались с гор, пекли блины, пели и плясали. Заканчивалось всё это проводами масленицы и сжиганием её соломенного чучела. Праздник масленицы представляет собой как бы символическое сожжение зимы, а само слово появилось потому, что церковь в это время разрешала есть молочные продукты и масло.

В Русальную неделю, а также в ночь под Ивана Купала, русалки, по народным поверьям, делаются опасными для человека. В четверг на Троицкой неделе, девушки, боясь прогневить русалок, чтобы они не испортили скотины, не работают, называя этот четверг «велик день для русалок». Взрослые девушки в этот день плетут венки и бросают их в лесу русалкам, чтобы они добыли им суженых и ряженых, после чего тотчас убегают. По их мнению, в этих венках русалки рыскают во ржи.

На летние праздники приходится день Ивана Купала. Праздновали его 7 июля и приносили жертвы из некоторых трав, костёр из которых зажигали и плясали вокруг него все, без различия пола и возраста, причём, припевали песни.

Человеку, для которого вера являлась олицетворением жизни прошлого и будущего, природу самого человека, богов, воспевать и одушевлять предметы почитания радостью и праздником, было естественным. В праздниках он находил выражение будущности на основании воспоминаний прошлого.

В народном духе настолько укоренилось языческое мировосприятие, что оно проявилось, даже, в христианских торжествах как, например, масленица, Купала, Радуница. Наиболее важные и ощутимые явления природы, такие как поворот солнца, разделявший год на две части, были сильным поворотом к тому, чтобы учредить Коляду и Купалу, как праздники столь важные к нуждам человека.

Многогранности языческого мировоззрения, сложившегося из наслоений многих эпох, соответствовало и многообразие форм культа и мест обращения к потусторонним силам, родившимся в сознании человека. Моления об урожае, различные заклинательные действия, обращения к силам природы и к духам добра и зла, рассеянным в природе, производились повсеместно. Пунктам обращения к этим силам и принесения им жертв могло быть и отдельное жилище, и срединная площадь селения, и ключ-родник, и луг за околицей, и берег реки, и лесная поляна.

Помимо веры в богов и духов у славян, самое распространённое верование было в могущество человеческой воли и выражающего её слова. Всё, собственно, так называемое наше старое чародейство основывалось, главным образом, на убеждении в силе воли и слова. Именно, волшебник или чародей, в широком смысле, был человек, который силой своего слова мог производить желаемое, знать и помнить многие приметы, уметь предсказывать будущее, изменять направления обстоятельств, властвовать над судьбою других людей и даже повелевать силами природы. Сила, при этих действиях, исходила не из природы, а из человека, из его души. Даже лечение или отрава людей посредством трав приписывались не целебному или вредоносному свойству самих растений по их природе, а человеку, который сообщал им это свойство своей волей.

Окружающий мир, в котором суеверный человек видел источник всеобъемлющей силы, заставлял его искать непосредственный контакт с ней, и в среде этого поиска возникла роль посредника между человеком и богами. Человек, удостоенный посредничества, является жрецом. Его признавали ближе всего к всемогуществу, всё устроившему и всё обладающему и часто давали ему первые права и всевозможные преимущества. Ведь сама структура язычества очень многопланова, в составе племенной знати должны были быть люди, разрабатывавшие и совершенствовавшие систему обрядов, знавшие тексты молений, формы обращения к богам.

Особенно важным разделом деятельности высшего разряда жреческого сословия было хранение в памяти и передача современникам и потомкам всего словесного ритуального творчества, накопленного за тысячи лет. По всей вероятности, жрецы всех времён содействовали сохранению, а в ряде случаев, и созданию религиозного и полурелигиозного фольклора. Так, долго хранились древние мифы и очень древние мифо-эпические сказания о победе над Змеем, о золотом царстве Царя-Солнца и т.д.

Жреческое сословие у наших далёких предков существовало, но критерии его возникновения и формирования закрыты тайною тех обстоятельств, которые ограничивают наши искания, в связи с отсутствием каких-либо точных сведений о жречестве. Только по косвенным данным мы можем догадаться о наличии волхвов, кудесников в славянском язычестве, как непосредственных людей, составлявших статус верований. Но если бы даже собственное славянское жречество не было чётко создано к моменту принятия христианства, то влияние окружающих стран и народов дало бы стремление к становлению и наличию жреческого сословия. А предпосылки к этому были всегда: в Восточную Европу постоянно ездили путешественники, они несли не только хозяйственный обмен, но и культурно-религиозное воздействие. Другое дело, если жрецы не достигли того уровня социального статуса, как в других странах. Но это был вопрос времени и, христианство видимо помешало этому воплотиться. Но еще не одно столетие, даже самые верные христиане для узнавания своей судьбы, или из других корыстных целей, чего, разумеется, не могли добиться от христианских пастырей церкви, обращались к волхвам, и те не отказываясь, открывали тайну будущего и вообще старались удовлетворить их, чтобы только поддержать уважение в языческой вере.

Таким образом, жречество у славян было на стадии становления и мало того оно подразделялось на множество «категорий» в зависимости от приверженности к тому или иному роду деятельности или приближённости к власти, авторитетности и т.д.

Этническое, потом национальное самосознание формировалось в течение многих поколений. Самосознание тогдашних восточных славян раскрывалось не столько в политической сфере, сколько в единой религиозности. Постепенно слагалась общность языка, песен, нравов, бытовых обрядов.

Новое мировоззрение, новая для Руси культура формировалась не на голом месте. В силу объективных причин, перемены, обусловленные разными поводами, вынуждены были входить в тесное соприкосновение с дохристианскими культурными ценностями. Христианство впитывало в себя «бытовые» представления о мире, сложившиеся на основе практических потребностей людей и не без влияния традиционных дохристианских представлений.

Мифологическое мировоззрение было, как будто оттеснено и уничтожено, и вместе с тем, оно продолжало жить под покровом новых религиозных образов и обрядов, являясь той основой, на которую ложились краски византийской образованности. Вступив во взаимодействие, эти два культурных потока видоизменялись, сохраняясь в чистом виде лишь на периферии развивающегося общественного сознания: в фольклоре незатронутых переменами уголков страны и в творении византийских мыслителей и художников, вошедших в фонд памятников «официального» мировоззрения древнерусского общества.

При выборе веры, русского князя более всего устроила византийская традиция главенства светского правителя-басилевса над церковным владыкой. Не папа римский должен быть выше светского сюзерена, но последний выше патриарха. Отныне князь становится властителем подданных по воле бога, а не самих людей.

Причиной принятия христианства был и политический кризис межплеменных отношений. Видимо, языческая реформа не только не способствовала консолидации, но и усугубила противоречия, поскольку создание пантеона преследовало социальные цели, а их нельзя было осуществить, не придав старым божествам новых функций и не определив место для каждого в божественной иерархии.

В результате, кризис язычества, оказавшегося неспособным решать вставшие противоречия, обострился, поскольку возникли политические проблемы взаимоотношений различных племён. В этих условиях христианству было сравнительно легко одержать победу над втянутыми в междоусобия языческими богами.

Главной причиной развала языческой реформы являлась историческая необратимость разложения родоплеменного строя, что делало неизбежным падение союза племён под гегемонией Киева. Перунов культ пришлось навязывать союзным племенам, в результате чего «реформа», проводимая из Киева, вылилась в религиозное насилие над кривичами, радимичами, вятичами и пр., что вызвало волну антикиевских выступлений. Владимир изыскивает новые средства для сплочения распадающегося межплеменного союза, для утверждения господствующего положения в нём полян, прежде всего киевской социальной верхушки, обращается к христианству.

Переход к христианству древних народов отнюдь не всегда был чем-то мучительным, требующим полного отказа от старых религиозных представлений. Престиж старинной традиции был встроен в систему новой, преображён, а не отвергнут.

Христианская религия на Руси принималась как бы в языческой оболочке. Язычеством были проникнуты действия Владимира и в целом киевской общины. Введение христианства стало лишь звеном процесса развития религиозных «реформ» X века и воспринималась современниками как очередная смена божества в духе существующих языческих представлений.

Русское православие сложилось из греческой веры, принесенной нам монахами и священниками Византии, славянского язычества, которое встретило эту веру, и русского народного характера, который по-своему принял византийское христианство и переработал его в своем духе.

Язычество, даже при выделении в нём на последней стадии развития некого единого божества, тяготеет к культу предков. Общие черты между язычеством и христианством в виде веры в невидимые божественные и демонические существа низших разрядов и в магические обряды с заклинаниями – молитвами свойственны, действительно, всем религиозным системам.

X век – старая древнерусская вера, уходящая своими корнями к самым истокам человеческой цивилизации и мировой культуры, рухнула под ударами новой религии, уступив место библейской картине мира и системе христианских ценностей. Но русские боги не сгинули в небытиё – они сохранились в русском духе и тех его неповторимых чертах, которые делают русского человека непохожим на любого другого.

Почему, условно говоря, религия «национальная» так легко оттесняется наднациональной, каковой в идеале является христианство? Видимо причина в том, что язычество «национальной» религией никогда не было. Оно оставалось более или менее однотипным, пока речь шла о взаимоотношения человека и природы, а принцип социального равенства, характерный для общественного строя, не пробуждал даже соперничества между племенными божествами. Но положение резко изменилось, как только язычеству пришлось перестраиваться вслед за ускорявшемся социальным расслоением.

В многоэтничной стране, какой была Русь, противоречия осложнялись различием языков и социальных укладов. Процесс формирования народности на основе расползавшихся под давлением центробежных стремлений племён был неизбежно болезненным и противоречивым. Традиции вступали в конфликт с новшествами - положительными или отрицательными. А традиции древности всегда имели религиозную окраску. Поклонение древним богам в прежней форме было постепенно в основном вытеснено. Язычество исчезло как мировоззренческая система, но языческий пантеон в значительной мере был заменён многочисленными христианскими святыми, принявшими на себя их функции.

Образы верховных божеств, близкие по значению, слились. Перун и Ярило растворились в Борисе и Глебе, Георгии Победоносце. Культ архангела Михаила и св. Василия вобрал элементы поклонения Велесу, особого покровителя скота, языческая Мокошь слилась с Параскевой Пятницей, Богородицей. Святые христианства не стали полностью подобны языческим богам, но распределили между собой их функции, благодаря чему представления о том или ином святом существенно разнились в разных местах Руси.

В результате взаимодействия культур христианская концепция единобожия приобрела весьма условный характер. Именно поэтому, несмотря на всё более глубокое усвоение христианства, утверждался иной, чем в Византии, религиозно-мировоззренческий идеал, бытовала иная картина мира, в соответствии с которой развивалась и общественная мысль.

Несмотря на тысячелетнее господство православия, языческие верования сохранились как подсознательные элементы в нашем общерусском менталитете и выражаются в фольклоре, символике народно-прикладного искусства, языке, в сказках, в обрядности, в суевериях, в преднамеренно или бессознательно продолжающемся процессе мифотворчества.

1. Систематическое изложение доведено только до последних веков перед нашей эрой. Ни верования славян времен Плиния и Тацита, ни богатейший фонд сведений о язычестве Киевской Руси не попали на страницы этой книги во всем своем объеме и в последовательном рассмотрении, хотя автору и приходилось по разным поводам обращаться то к русским летописям X – XIII вв., то к идолам вроде Збручского, то к поучениям против язычества XI – XIV вв. Эти разнородные источники привлекались ретроспективно для разъяснения тех или иных древнейших религиозных представлений.

В известной мере незавершенное здесь освещение темы язычества может восполнить солидное исследование Г. Ловмянского, посвященное VI – XII вв. и как бы продолжающее хронологически эту книгу .

Выход в свет этой интересной книги не снимает с нас обязательства повторно рассмотреть язычество славян II – IX вв. н. э. и Киевской Руси с более широким привлечением археологических и этнографических материалов. Труд Г. Ловмянского, продолжающий исследования А. Брюкнера, В. И. Мансикка, Л. Нидерле и Н. М. Гальковского, оставляет простор для последующей разработки целого ряда тем, связанных с язычеством восточных славян.

2. Внимание, уделенное в этой книге древнейшему, в известной мере доисторическому периоду жизни славянства, вполне оправдано тем, что в эпоху Киевской Руси происходит «смерть богов», вытесняемых из народного сознания новыми формами христианского богословия. Корни же всех языческих представлений уходят в отдаленную доисторическую первобытность. Во-вторых, был предпринят специальный розыск «Глубина памяти» для того, чтобы выявить, из каких хронологических глубин, из каких стадий человеческого мышления те или иные образы и представления донесены до народного творчества (предания, обряды, заклинания, орнамент), фиксируемого этнографами XIX – XX вв.

3. Анализ глубины народной памяти привел к несколько неожиданному, но очень важному выводу: оказалось, что эволюция религиозных представлений являла собой не полную смену одних форм другими, а наслаивание нового на старое. Архаичные представления, возникшие на ранних стадиях развития, продолжали существовать, несмотря на то что рядом с ними (так сказать, над ними) уже образовались новые наслоения.

Экскурсы в отдаленную первобытность (палеолит, мезолит) имели целью не воссоздание во всем объеме общечеловеческих истоков религиозных представлений, а только лишь определение времени и условий зарождения тех пережиточных явлений, которые уцелели в фольклоре славянских народов вплоть до XX в.

Выявление хронологического диапазона менаду возникновением явления и фиксацией его пережитков, диапазона, измеряемого иногда десятками тысячелетий, позволяет экстраполировать данное явление на весь этот хронологический промежуток.

4. К первобытным охотникам палеолита и мезолита восходит целый ряд элементов восточнославянского фольклора: заговоры сил природы, заговоры от зла (упырей), образ окруженного огнем «хоботистого» чудища (мамонта?), культ медвежьей лапы, сказочный богатырь Медвежье Ушко, получеловек-полумедведь, богатыри, одетые в шкуры, – всё это отголоски каменного века.

5. Из палеолитической глубины идет, по всей вероятности, и культ Волоса-Велеса, переживший также ряд коренных изменений.

Следует признать верной догадку лингвистов о том, что это божество отождествлялось с медведем. Можно думать, что первоначально это было божество охотничьей добычи, «бог мертвого зверя», сохранивший надолго связь с миром мертвых.

Волос был, по всей вероятности, не небесным божеством (небо в палеолите не играло особой роли; мир человека был ещё плоским), а вполне земным покровителем отважных охотников, одетых в звериные шкуры и уподобленных тем животным, на которых они нападали.

Этнография многих народов знает карнавалы с обязательной маской медведя. У восточных славян медвежий маскарад был приурочен к двум солнечным фазам: к первой неделе после зимнего солнцестояния (новый год) и ко дню весеннего равноденствия (белорусские комоедицы XIX в.). Это были велесовы дни славянского языческого календаря.

В бронзовом веке в пору пастушеских переселений Волос-медведь стал «скотьим богом». С именем «скотьего бога» Волос-Велес дожил до Киевской Руси, но тогда смысл этого словосочетания стал уже иным:

так обозначался бог богатства.

6. Русский книжник эпохи Владимира Мономаха дал интереснейшую (и в основном верную) периодизацию древнего язычества: первоначально люди приносили жертвы «упырям и берегиням». Это можно перевести на язык науки как дуалистический анимизм, задабривание вампиров и благодарение оберегающим берегиням.

К сожалению, наша научная литература прошла мимо этой важной темы о древнейших божествах плодовистости и плодородия, не выявив древних общечеловеческих корней этих представлений и упоминая рожаниц лишь вскользь в качестве мелких домашних божков. Исследование показало, что рожаниц было две и что их матриархальный культ предшествовал культу патриархального Рода.

7. Культ двух рожаниц, богинь, обеспечивающих плодовитость и плодородие, прошел две основные стадии: охотничью и земледельческую.

Первую мы восстанавливаем по многочисленным мифам разных охотничьих племен. Время возникновения этих охотничьих представлений хорошо документировано мезолитическими погребениями шаманов. Небесные Хозяйки Мира представлялись полуженщинами-полулосихами; они находились на небе, отождествлялись с двумя важнейшими звездными ориентирами, носившими названия Лосихи и её теленка: совр. Большая Медведица (древнерусск. Лось) и Малая Медведица.

По отношению к Волосу мезолитические рожаницы отражали более позднюю стадию охотничьих представлений; мир уже перестал быть одномерным, земным и расслоился на три яруса: нижний, подземно-подводный (символ – ящер), средний – земной и верхний – небесный, звездный.

Хозяйки Мира – мать и дочь – рождают все поголовье животных, рыб и птиц, необходимое людям.

8. Представления о двух Небесных Хозяйках хорошо документированы искусством индоевропейских земледельцев энеолита (часть их являлась языковыми предками славян). Рожаницы земледельческой эпохи – покровительницы урожая, подательницы небесной влаги-дождя. Они иногда сохраняют архаичный облик оленей или лосей, как бы плывущих по небу в дождевом потоке; иногда изображаются в виде огромных ликов, занимающих всю Вселенную от земли до «верхнего неба». Но наиболее частым оформлением двух рожаниц в энеолитическом искусстве Центральной и Восточной Европы является изображение (по принципу рars рro toto) четырех женских грудей, неразрывно связанных с символикой питающей влаги, т. е., опять-таки с дождем. Эта символика доживает в орнаментике посуды до середины бронзового века, встречаясь у праславян (тшинецкая культура XV – XII вв. до н. э.).

9. Вероятно, одновременно с представлениями о двух роженицах, унаследованными от предшествующей охотничьей эпохи, у ранних земледельцев появилось и представление о единичном женском божестве рождающей земли. Возможно, что образ Великой Матери идет из палеолита, где он выражает идею плодовитости (дебелые палеолитические «венеры»), прежде всего человеческой, умножение числа охотников, усиление продуктивной мощи племени. У земледельческих племен Великая Мать мыслилась, с одной стороны, космогонически как Прародительница Мира, мать богов и всего сущего, а с другой – как Мать-Земля, Мать-сыра-земля и в силу этого – покровительница урожая. На русской почве это выразилось в образе богини Макоши (иногда – Мокошь) – единственного женского божества, включенного Владимиром Святым в свой дохристианский пантеон.

Ма-кошь – «Мать урожая», так как слово «кош» означало:

повозку для снопов, корзину для зерна, плетеный амбар для соломы, загон для скота.

Представления о едином божестве-матери и о двух небесных рожаницах, вероятно, сложно переплетались между собой и не создавали строгой системы.

10. Культ рожаниц у русских документирован, во-первых, большим количеством письменных средневековых памятников, а во-вторых, таким массовым источником, как крестьянская вышивка XVIII – XX вв. русского Севера.

Кроме того, культ рожаниц сопровождался ритуалом ежегодных жертвоприношений важенок оленя: согласно легенде из лесу прибегали две важенки (мать и дочь), одну из них приносили в жертву.

Вышивки изображают рожаниц такими, какими их обрисовывают мифы охотничьих племен: женщины с ветвистыми лосиными или оленьими рогами, иногда с четырехсосковым выменем. Антропоморфное переплетено с зооморфным. Рожаницы обычно изображались в позе роженицы с раздвинутыми и согнутыми в коленях ногами. Иногда вышивались около них головки новорожденных «оленьцов малых».

Неудивительно, что церковники на протяжении шести – семи веков так резко нападали на этот культ, имевший столь непристойный реквизит, как полотенца-набожники с рожающими лосихами-рожаницами.

Вышивальщицы постепенно стремились зашифровать излишний натурализм своих рожающих рожаниц и придавали их фигурам вид креста, дерева с раскинутыми ветвями, «женщины-вазона» и т. п.

11. Многочисленные фольклорные материалы (русские, белорусские, польские, литовские и др.) позволяют установить имена двух славянских рожаниц: мать Лада («Великая Лада») и её дочь – Леля. Это две богини весенне-летнего цикла, связанные с весенним возрождением природы, началом полевых работ, а в дальнейшем с вызреванием урожая и летним солнцестоянием. Значительный цикл славянских песен в качестве припева содержит обращение к Ладе (в звательном падеже – Ладо!). Средневековье знает святилище Лады и Лели (Польша, район древних «Венедских гор»), упоминаемое в XV в.

Русская ритуальная вышивка в своем наиболее высоком выражении содержит интереснейшую трёхчастную композицию: в центре – высокая женская фигура, которую, очевидно, следует толковать как изображение Макоши, олицетворяющей Мать-сыру-землю. По сторонам – две всадницы (Лада и Леля), иногда снабженные сохами за седлом, что ведет нас к известному фольклорному мотиву встречи Весны, едущей на золотой сохе. В такой композиции у всех участниц руки молитвенно подняты вверх, к небу. Полотенца с такими вышивками – очевидно, реквизит обряда, сопровождавшего начало пахоты. Другой вариант трёхчастной композиции приурочен, по всей вероятности, ко дню летнего солнцестояния (Купала): руки участников опущены к земле, где вызревает урожай, а вся композиция щедро насыщена солнечными знаками, что вполне естественно для праздника, во время которого «солнце играет».

Древнейший прототип вышивок, изображающих женщину с поднятыми к небу (к солнцу) руками и так же в окружении птиц, как и на вышивке, относится на праславянской территории к VII в. до н. э.

12. Богиня Лада, широко известная в славяно-балтийских областях, может быть сопоставлена с греческой Лето (крито-микенская Лато) и италийской Латоной. Лада – мать Лели; Лето – мать Артемиды и Аполлона. Культ Леты известен с XV в. до н. э., когда эта богиня занимала на Крите первенствующее место.

Греческая Лето родилась в земле гиперборейцев. Связь Лето-Лато с северной Ладой не подлежит сомнению. Вероятно, это был древний индоевропейский вариант культа двух рожаниц, переживший разные видоизменения на греко-италийском юге и на славяно-балтском севере.

Связь богини с праздником урожая документирована для Лато и Аполлона Делосского приношением пшеничных колосьев, а для русских рожаниц тем, что празднование и пиршество в их честь производилось 9 сентября, когда был собран и обмолочен новый урожай.

13. Существенный перелом в отношении человека к природе, в его миропонимании и в представлениях о тех неведомых силах, которые управляют по-новому познанным миром, произошел при переходе от присваивающего хозяйства к производящему.

Если первобытный охотник в борьбе с животным миром в значительной мере был обязан самому себе, своей ловкости, меткости, отваге и выносливости, то земледелец находился в зависимости от природы и прежде всего от неба, от солнца, от дождя. Небо с его светилами для охотника и в известной мере для скотовода было образцом удивительного порядка, системы, равномерности и строгой последовательности. Небо же земледельца было непостоянным, неразумным, непредугадываемым. Вёдро и засуха могли сменяться несвоевременными грозами, ливнями или градом. Урожай лишь отчасти зависел от усилий земледельца при пахоте и севе, а после этих операций пахарю оставалось ждать три месяца дождя, который мог соответствовать оптимальным срокам, а мог и коренным образом нарушать желательный для земледельца ритм полива посевов и обречь целые племена на голод.

Так, ещё на рубеже каменного века, рождались представления о всемогущих, грозных (от «грозы») и непостижимо капризных божествах неба, от воли которых зависела жизнь земледельцев. Ни плодородие всегда благожелательной земли, ни усилия пахаря не могли изменить этой фатальной ситуации. Личность человека, слаженность коллектива были подавлены необходимостью пассивно ждать выявления «воли божьей».

14. Земледельцы энеолита IV – III тысячелетий до н. э. (в их числе были и языковые предки славян) выработали свою систему представлений, которая во многом передалась будущим поколениям.

Земля, вспаханная и засеянная, уподоблялась женщине (или деве), «понесшей во чреве своем». Дождь олицетворялся грудью женщины или ужом, выползающим во время дождя. Над небом, землей и дождем властвовал ещё не единый бог. а унаследованные от мезолита две женщины-рожаницы. На сосудах для семенного зерна трипольские художники рисовали картину своего понимания мира: внизу земля (почва, без подземного мира) с семенами в ней и растениями на ней; выше – небо с солнцем, показанным в движении, в непрерывной смене восходов и заходов и с полосами дождя. Над этим всем, на самой горловине сосуда, изображались (в виде волнистой линии или зигзага) запасы небесной воды, которые обеспечивали выпадение дождей. Эта картина мира полностью соответствует той, которая отражена в Ригведе: 1. Земля. 2. «Среднее небо» со светилами. 3. «Верхнее небо» с запасами воды. Соответствует она и Библии, где говорится о «тверди» (небесном куполе), отделяющей верхнее небо.

Наряду с огромными космическими ликами божественных рожаниц в трипольском искусстве появляются впоследствии земные обрядовые сцены, как, например, додолы (девушки, одетые в ветви зелени), исполняющие священный танец дождя, известный нам также по записям югославских этнографов XIX – XX вв.

15. Не очень долгая пора расселения пастушеских племен Европы в бронзовом веке внесла много изменений в сознание людей.

Раздвинулся кругозор, появились могильные сооружения – курганы, которые как бы имитировали округлость видимой земли. Спокойно рассмотрено небо, обращено внимание на группы звезд (знаки зодиака), на движение солнца и луны, положено начало календарному счету с обязательной отметкой четырех солнечных фаз. Одним из самых интересных открытий человеческого ума была, пожалуй, геоцентрическая теория, просуществовавшая до Коперника: солнце движется днем по небу (влекомое конями или лебедями), а ночью – по подземному океану на лебедях или иной водоплавающей птице.

Заметно выдвигается культ солнца; его изображают в трёх позициях: восходящим, в полдневном зените и на закате, подчеркивая идею движения. Умершим в могилу клали сосуды с «подземным ночным солнцем», с солнцем на дне (с нижней стороны), солнцем мертвых.

16. С успокоением пастушеских передвижений рубежа III и II тысячелетий до н. э. начинают обозначаться контуры крупных этносов, в том числе и славян, точнее праславян.

Примерно в XV в. до н. э. праславяне отпочковываются от общего индоевропейского массива, владея значительным фондом религиозных представлений, созданных на разных ступенях индоевропейской общности. Географически славянские племена занимали огромные пространства в лесной и лесостепной зоне Центральной и Восточной Европы – от Днепра на востоке до Одера на западе. Археологически – это тшинецкая культура XV – XII вв. до н. э.

Несколько позднее, в I тысячелетии до н. э., разные части славянского мира вошли в разные формировавшиеся тогда общности: западная половина вошла в сферу лужицкой культуры (венедов?), а восточная – в сферу скифской культуры. Греки ошибочно причисляли праславян-земледельцев к скифам-кочевникам, но Геродот внес ясность, обозначив праславян как «скифов-пахарей» и указав тогдашнее самоназвание приднепровских праславян – «сколоты». Вычленение праславян из общей скифской массы позволило в этой книге подробнее обрисовать их культуру и религию на протяжении такого важного и интересного исторического периода, как I тысячелетие до н. э.

17. Ряд резких перемен в мировосприятии происходит в самом начале I тысячелетия до н. э. О них говорит смена погребальных обрядов, принципиально отличающихся друг от друга. Многие столетия праславяне, их соседи, их предки хоронили своих покойников по обряду так называемых скорченных погребений: умершему искусственно придавалась поза человеческого эмбриона, лежащего во чреве матери; сходство подчеркивалось тем, что труп-эмбрион густо покрывали красной охрой, как бы воспроизводившей самое чрево. Умерший человек, по мысли хоронивших его, должен был родиться вновь, воплотиться в каком-то новом живом существе. Ради этого его и готовили во время погребального обряда к реинкарнации, к посмертному рождению. Подобные воззрения были тесно связаны с тотемизмом.

В IX – VIII вв. до н. э. на интересующей нас территории почти везде происходит отказ от эмбриональной скорченности.

Покойников стали хоронить в позе спокойно спящего человека. Человек должен остаться человеком и по ту сторону жизненной черты; он лишь обретает вечный покой; он – покойник, ему не грозит превращение в волка (что осталось только в новогодних обрядах) или птицу.

18. Почти одновременно с этим коренным изменением взглядов на загробную жизнь появляется ещё одна новая черта похоронной обрядности – трупы умерших праславяне начинают сжигать на больших погребальных кострах. Рождается важная идея существования души, более долговечной, чем тело человека. Душа невидима, неосязаема; отделившись от тела, душа вместе с дымом костра поднимается к небу, обретается в некоем отдаленном «ирье» – обиталище душ умерших (навий).

С идеей неба, небесного владыки и солнца связаны ежегодные праздничные костры всех славян на масленицу (весеннее равноденствие) и на Ивана Купалу (летнее солнцестояние). При археологических раскопках на окраинах поселений скифского времени встречены остатки огромных ритуальных кострищ со следами жертвоприношений собак, коней и с вырезанными из земли фигурами лебедей. Возможно, что многочисленные ритуальные костры на холмах и горах являются проявлением культа небесного бога Сварога и генетически связанного с ним Сварожича-огня.

19. Кардинальным вопросом истории славянского язычества является вопрос о древнем дохристианском монотеизме у славян, против которого всегда так возражали церковные теологи, считавшие монотеизм исключительной привилегией христианства.

Абсолютный монотеизм даже в великих религиях мира является фикцией, а применительно к исторической древности он всегда относителен. Речь идет о главе пантеона, подобного Зевсу-Юпитеру. Славянский Сварог не был главой пантеона. Стрибог, возможно, лишь эпитет главного небесного божества, а не основное имя. Пантеон князя Владимира возглавлял Перун, но Е. В. Аничков убедительно доказал, что выдвижение Перуна на первенствующее место связано с процессом рождения государственности Киевской Руси и не уходит в первобытность.

20. Наука о славянском язычестве на протяжении многих десятилетий совершала непонятную с точки зрения источников, но упорно повторяемую ошибку – культ Рода или замалчивался или изображался как культ покровителя семьи, мелкого домашнего божка-домового, «лизуна», вылизывающего блюдца с молоком, которые ставили ему в подпечье. А между тем Род в русских средневековых источниках обрисован как небесный бог, находящийся на воздухе, управляющий тучами и вдувающий жизнь во все живое. Наибольшее количество грозных обличений направлено церковниками против общественных празднеств в честь Рода и рожаниц.

В этих поучениях славянский языческий Род приравнен к египетскому Озирису, библейскому Ваалу (Баал-Хадду), христианскому Саваофу, богу творцу и вседержителю.

21. Время оформления представлений о верховном божестве Мира-Вселенной, Природы и рода человеческого может быть определено лишь приблизительно: в земледельческом энеолите были только рожаницы; мужские божества начинают появляться в конце трипольской культуры, но занимают второстепенное место. Для торжества идеи мужского божества, как Хозяина Мира, обязательным условием является полная победа патриархата. Где-то в бронзовом веке (может быть, в конце его, когда возросла роль земледелия), по всей вероятности, оформился принципиально новый, вытекающий из мировоззрения земледельцев, культ бога Вселенной – Рода.

К Роду близок бог Святовит, возможно, отличающийся от него лишь своим описательным именем (Свет + жизнь).

Род заслонил собою архаичных рожаниц, функции которых никогда не выходили за пределы идеи плодовитости-плодородия. В русской вышивке трёхчастная композиция, состоящая из Макоши и двух рожаниц с воздетыми к небу руками, представлена как обращение к небесному богу, в котором следует видеть Рода, «вдувающего жизнь». С небесным Родом, очевидно, связаны и моления на высоких горах, расположенных ближе к небу.

22. Важным персонажем славянской мифологии был Дажьбог. Он – сын Сварога, как Аполлон – сын Зевса. Это – светоносный бог солнца и света, податель благ. Аналогия с античным Аполлоном наиболее объясняет культ Дажьбога. Время его оформления (судя по иранскому «бог»), очевидно, – эпоха тесных контактов со Скифией, VI – IV вв. до н. э. Речь не идет о заимствовании имени божества полностью, так как скифский двойник Аполлона назывался Гойтосиром, а основа имени славянского бога чисто славянская.

В праславянском археологическом материале I тысячелетия до н. э. много различных следов культа солнечного Дажьбога: это и праздничные костры, и «солнечные колесницы», влекомые лебедями, ещё более сближающие Дажьбога с Аполлоном и его лебедями.

23. Первое тысячелетие до н. э. было временем расцвета праславянского патриархального язычества. Древние культы женских божеств продолжали существовать, но социальное развитие, усиление власти вождей, появление элементов государственности – всё это рождало новые религиозные представления и содействовало созданию славянского Олимпа с мужскими божествами во главе.

24. Ярким узором на общем фоне расцвета язычества в I тысячелетии до н. э. является формирование в эти века первичных форм мифологически построенного древнейшего богатырского эпоса. Борьба с киммерийцами в начале тысячелетия, борьба со скифами (ограждение своих земель) в его середине и неравная борьба с сарматами на исходе этого периода – всё это нашло отражение в мифах и эпических сказаниях, дошедших до нас в XIX – XX вв. уже в сильно измененном облике волшебных сказок и преданий.

Первыми мифическими героями стали божественные кузнецы, побеждающие Змея (олицетворение степняков) и пропахивающие на нем гигантскую борозду-вал, ограждая Русскую землю. К первой половине I тысячелетия до н. э. мы должны возвести целый ряд мифов-сказок о Золотом царстве, о герое Световике или Светозаре, тоже побеждающем злого Змея. Основу этих сказок о трёх царствах записал ещё Геродот, главный герой у которого носил имя Колаксая – «царя Солнца»

(Светозара, Световита?). Наряду с героями царственного происхождения русский сказочный фонд содержит такие сказки-мифы, в которых герой происходит из деревни, царства не завоевывает, но Змея побеждает.

Язычество древних славян

«Язычество древних славян» – тема многослойная, сложная: с одной стороны, она уводит нас в глубину отдаленных тысячелетий первобытности, а с другой – явно и полнокровно проявляется в обиходе русской пореформенной деревни.

Экскурс, предпринятый для выяснения глубины народной памяти, показал, что эволюция религиозных представлений шла путем наслаивания новых форм на старые. Это наблюдение позволяет рассматривать этнографические фрагменты в церковных поучениях против язычества XI – XII вв. и записи ученых XIX – XX вв. как своего рода энциклопедию истории религии начиная с палеолита. Анимизм первобытных охотников и представления о небесных богинях и богах древних земледельцев в равной мере уцелели в недавнем деревенском фольклоре.

Задача не выполнена во всем своем объеме – впереди ещё осталось нерассмотренным язычество Киевской Руси, но оно, во-первых, в известной степени уже изучено, а, во-вторых, для своего понимания оно требует обязательного рассмотрения исторических корней каждого элемента языческой системы X – XIII вв., что автор и пытался сделать в предлагаемой книге.

С течением веков славянское язычество все более становилось выражением народного мировосприятия. Церковь с её международной культурой богословской литературы, живописи, храмоздательства и торжественно-театрального литургического действа стала прежде всего выразительницей феодальной идеологии. Язычество же удержалось в деревне и было формой проявления народных, крестьянских воззрений, существовавших на своих тысячелетних исконных основах.

Русская народная культура XVIII – XIX вв. традиционна, и эта традиционность уходит в языческую старину. Значительная часть народного творчества связана с язычеством.

Языческая романтика придавала особую красочность русской народной культуре. Все богатырские волшебные сказки оказываются фрагментами древних исторических мифов и героического эпоса. С язычеством связана вся орнаментика крестьянской архитектуры (коньки, громовые знаки на причелинах, «коники» у печи), утвари и одежды.

Языческой магией проникнуты сложные многодневные свадебные обряды.

Торжественными праздниками, всеобщими «событиями» были такие древние обряды, как встреча весны, масленица и Купала, с их ритуальными кострами, братчины по случаю нового урожая, новогодние звериные маскарады и гаданья. Значительная часть песенного репертуара проникнута языческим мировоззрением. Живой, неувядаемой формой обрядового танца, сопровождаемого музыкой и пением, являются красочные деревенские хороводы.

В языческие времена искусство было неразрывно связано с самим язычеством. Недаром автор «Слова о полку Игореве», щеголявший знанием языческой мифологии подобно поэтам Ренессанса, называет своего старшего собрата гусляра и сказителя Бонна «Велесовым внуком».

Познание народной культуры, всех видов крестьянского творчества невозможно без выявления его архаичной языческой подосновы. Изучение язычества – это не только углубление в первобытность, но и путь к пониманию культуры народа.

"Язычество", как известно, -- крайне неопределенный термин, возникший в церковной среде для обозначения всего нехристианского, дохристианского. Этим термином были покрываться самые разнородные и разного исторического уровня религиозные проявления: и мифы античного мира, и представления первобытных племен, и дохристианские верования славян, финнов, германцев, кельтов и домусульманская религия татар.

Славяно-русскую часть общечеловеческого языческого массива нельзя понимать как обособленный, независимый и только славянам присущий, вариант первобытных религиозных представлений. Вычленение славяно-русского происходит лишь по этнографическому, локальному принципу, а не по каким-либо специфическим чертам.

Целесообразно привести отрывок описания славян в византийском трактате "Стратегикон": " Племена славян многочисленны и выносливы, легко переносят жар, холод, дождь, наготу и недостаток в пище. К прибывающим к ним иноземцам они относятся ласково и, оказывая им знаки внимания, охраняют их.

У них большое количество разнообразного скота и плодов земных, лежащих в кучах, в особенности проса и пшеницы. Они селятся в лесах, у неудобопроходимых рек, болот и озер, устраивают в своих жилищах много выходов вследствие случающихся с ними опасностей. Опытны они также и в переправе через реки, превосходя в этом отношении всех людей. Мужественно выдерживают они пребывание в воде, так что часто некоторые из остающихся дома, будучи застигнуты внезапным нападением, погружаются в пучину вод. При этом они держат во рту специально изготовленные выдолбленные внутри камыши, доходящие до поверхности воды, а сами, лёжа навзничь на дне, дышат с помощью их и выдерживают много часов, так что не возникает на их счёт никакого подозрения... Поскольку у них много вождей и они не согласны друг с другом, нелишне некоторых из них прибирать к рукам с помощью речей или даров, в особенности тех, которые ближе к имперским границам, а на других нападать".

Упоминаемые византийцами славянские вожди - это вовсе не цари или князья, а скорее предводители военных дружин. Дружины всегда шли впереди своего народа, нередко углубляясь в своих походах во вражескую территорию, как бы готовя её к славянской колонизации.

Характеристикой язычества является этнографический: обряды, хороводы, песни, заговоры и заклинания, детские игры, волшебные сказки, сохранившие фрагменты древней мифологии и эпоса; важен символический орнамент вышивки и резьбы по дереву. Этнографические материалы -- сокровищница многовековой народной мудрости, архив истории познания мира и природных явлений человечеством.

Сопоставляя фольклорные данные с надежными хронологическими ориентирами, имеющимися в распоряжении археологии (начало земледелия, начало литья металла, появление железа, время постройки первых укреплений и т. п.), можно уловить динамику языческих представлений, выявить стадии и фазы их развития.

В самом начале ХІІ в. современник Владимира Мономаха предложил периодизацию славянского язычества, разделив его на четыре стадии:

Культ "упырей (вампиров) и берегинь" - одухотворявший всю природу и деливший духов на враждебных и благожелательных.

Культ земледельческих небесных божеств "Рода и рожаниц". Исторически две рожаницы предшествуют Роду; это были богини плодовитости всего живого, ставшие в дальнейшем матриархальными богинями аграрного плодородия.

Культ Перуна, являвшегося в древности богом грозы, молний и грома, а в дальнейшем ставшего божеством войны и покровителем воинов и князей. При создании государства Киевской Руси Перун стал первым, главным божеством в княжеско-государственном культе Х в.

После принятия христианства в 988 г. язычество продолжало существовать, отодвинувшись на "украины" государства.

Праславянское общество в VI-IV вв. до н. э., занимавшее восточную половину общеславянской прародины, достигло высшего уровня первобытности. С этой эпохи, называемой скифской, начинается полуторатысячелетний период, завершающийся созданием феодального государства Киевской Руси. Целостность обозначенного периода дважды нарушалась: вторжением в степи сарматов - кочевников (III в. до н. э.) и вторжением гуннов (IV в. н. э.). Внутри этого периода можно наметить один существенный рубеж, связанный не с внешними событиями, а с уровнем развития самого славянского общества. Таким рубежом являются V-VI века нашей эры, характеризуемые тремя категориями новых явлений: во-первых, славяне перестали поддаваться кочевникам, и новые наезды (авар, хазар, печенегов) встречали твердую оборону. Во-вторых, славяне осуществили военную колонизацию балканских владений Византии; в-третьих, славяне начали мирную колонизацию лесной зоны Восточной Европы. В этом периоде возникают огромные святилища на горах под открытым небом, которые отражают потребность в многолюдных общеплеменных "соборах", "собраниях".

Этот ежегодный праздник устраивался в честь таких священных предметов, как плуг, ярмо, топор и чаша. Тогда же, под скифским влиянием, происходит смена славянского термина "див", "дый" на новое обозначение - "бог", удержавшееся навсегда.

б) Мир в представлениях древних славян.

Мир тогдашних язычников состоял из четырех частей: земли, двух небес и подземно-водной зоны.

У многих народов земля изображалась как округлая плоскость, окруженная водой. Вода конкретизировалась или как море, или же в виде двух рек, омывающих землю, что, может быть, архаичнее и локальнее -- где бы человек ни был, он всегда находился между каких-либо двух рек или речек, ограничивающих его ближайшее сухопутное пространство. Судя по фольклору, славянские представления о море не имели законченного вида. Море где-то на краю земли. Оно может быть на севере, где на стеклянных горах находится хрустальный дворец Кощея Бессмертного, сверкающий всеми цветами радуги. Это -- отражение позднейшего знакомства с Ледовитым океаном и северным сиянием. Море может быть обычным, без этих арктических признаков. Здесь ловят рыбу, плавают на кораблях, здесь находится девичье царство (сарматов) с каменными городами; отсюда, от морских берегов Змей Горыныч, олицетворение степняков, направляется в свои налеты на Русь. Это -- реальное историческое черноморско-азовское море, издавна известное славянам и даже носившее временами название "Русского моря". До этого моря от лесостепной окраины славянской прародины или, что то же самое, от южной окраины славянских царств можно доскакать "скорою ездою", как говаривали в 16 в., всего лишь за три дня.

Для язычников был очень важен аграрный аспект земли: земля - почва, рождающая урожай, "Мать - сыра - земля", почва, насыщенная влагой, питающей корни растений, "матушка-земля", с которой связан целый ряд обрядов и заклинаний. Здесь почти неощутима грань с воображаемым подземным сказочным миром. Богиней плодоносящей земли-почвы, "матерью урожая" была Макошь, введенная в 980 г. в пантеон важнейших русских божеств, как богиня плодородия.

Представления земледельцев о небе и его роли в природе и в человеческой жизни существенно отличались от воззрений охотников. Если охотникам нужно было знать звезды и ветры, то земледельцев интересовали тучи ("тучные", содействующие плодородию дождевые облака) и солнце. Непознанность процесса испарения земной воды, образования облаков и тумана ("росы") привела к своеобразному представлению о постоянных запасах воды где-то высоко над землей, на небе. Эта небесная влага иногда, в непредсказуемое время, может принять вид туч и пролиться на землю в виде дождя, "утучнить" ее и содействовать росту трав и урожаю. Отсюда один шаг до представлений о хозяине небесной воды, распоряжающемся дождями, грозовыми ливнями и молниями. В дополнение к двум архаичным рожаницам появился могущественный Род, повелитель неба и всей Вселенной, великий жизнедавец, вдувающий жизнь во все живое посредством дождевых капель.

Солнце тоже было ценимо земледельцами, как источник света и тепла и условие произрастания всего в природе, но здесь был исключен элемент случайности, элемент капризов божественной воли -- солнце было воплощением закономерности. Весь годичный цикл языческих обрядов был построен на четырех солнечных фазах и подчинен 12 солнечным месяцам. Солнце в изобразительном искусстве всех веков было для земледельцев символом добра, знаком света, разгоняющего тьму. Древние славяне, как и многие другие народы, принимали геоцентрическую модель мира.

В представлениях славян-язычников о подземно-подводном ярусе мира тоже много общечеловеческого, много отголосков той отдаленнейшей эпохи, когда после таяния гигантского ледника континенты были затоплены морями и озерами, быстро менявшими свои очертания, стремительными реками, пробивавшими горные кряжи, необъятными болотами в низких долинах. Фольклор еще не изучен с точки зрения того, какой резкий перелом должен был произойти в человеческом сознании при таком быстром перевороте в природе, в облике и сущности мира.

Важной частью представлений о подземном мире является общечеловеческая концепция подземного океана, в который опускается солнце на закате, плывет ночью и выплывает на другом конце земли утром. Ночное продвижение солнца осуществлялось водоплавающими птицами (утками, лебедями), а иногда действующей фигурой был подземный ящер, заглатывавший солнце вечером на западе и вырыгивавший его утром на востоке. Днем солнце по небу над землей влекли мощные птицы вроде лебедей.

Особое место среди языческих обрядов занимал обряд погребения. На протяжении длительного периода сильно колебалось соотношение двух основных видов погребального обряда - трупоположения и сожжения. Первобытное погребение скорченных трупов, которым искусственно придавалось положение эмбриона в чреве, было связано с верой во второе рождение после смерти. Поэтому умершего и хоронили подготовленным к этому второму рождению. Праславяне еще в бронзовом веке поднялись на новую ступень и отказались от скорченности. Вскоре появился совершенно новый обряд погребения, порожденный новыми воззрениями о душе человека, которая не воплощается вновь в каком-либо другом существе (звере, человеке, птице...), а перемещается в воздушное пространство неба. Культ предков раздвоился: с одной стороны, невесомая, незримая душа приобщалась к небесным силам, столь важным для тех земледельцев, у которых не было искусственного орошения, а все зависело от небесной воды. С другой стороны, благожелательных предков, "дедов", необходимо было связать с землей, рождающей урожай. Это достигалось посредством закапывания сожженного праха в землю и постройки над погребением модели дома, "домовины". Много времени спустя, в IХ - Х вв. н. э., когда уже сформировалась Киевская держава, среди некоторой части русской знати в третий раз появился обряд простого захоронения без сожжения, что произошло, по всей вероятности, под влиянием возобновившихся связей с христианской Византией. Но как только началась многолетняя война с империей, великокняжеское окружение подчеркнуто вернулось к кремации. Курганы эпохи Святослава, преследовавшего христиан, были грандиозными сооружениями на высоких берегах рек, погребальные костры которых должны были быть видимы в радиусе около 40 км, т. е. на пространство четырех - пяти тысяч квадратных километров!

Вот что пишет арабский путешественник и писатель Ахмед Ибн-Фадлан во время поездки в качестве посла багдадского халифа в Волжскую Болгарию в своем сочинении, называемом "Книга": «Итак, они положили его в могиле и покрыли ее над ним настилом на десять дней, пока не закончат кройки его одежд и их сшивания.

А именно: если (это) бедный человек, то делают маленький корабль, кладут его в него и сжигают его. Что же касается богатого, то собирают то, что у него имеется, и делят это на три трети, причем (одна) треть - для его семьи, (одна) треть на то, чтобы на нее скроить для него одежды, и (одна) треть, чтобы на нее приготовить набиз, который они пьют до дня, когда его девушка будет сожжена вместе со своим господином.»

ПЕРУН Глава княжеского пантеона, русский Зевс-громовержец, бог грома и молний, выдвинувшийся на первое место в условиях военных походов на Балканы в 4в. и в процессе создания государственности Киевской Руси 9-10вв. как покровитель воинов, оружия, войн. После христианизации уподоблен пророку Илье.

СТРИБОГ. Род - Святовит - Сварог ("Небесный"). Древнее первенствующее божество неба и Вселенной, "бог-отец". Уподобен христианскому богу-творцу Саваофу. В греческой мифологии ему приблизительно соответствует Уран. Стрибог оспаривал у Перуна место на славянском Олимпе. Другие высшие боги, по свидетельству некоторых древних рукописей, считались его сыновьями, - «Сварожичами».

ДАЖДЬ-БОГ - Солнце - сын Сварогов. Древнее божество Природы, солнечности, "белого света", податель благ. Полностью соответствует античному Аполлону и противопоставлялся христианскому богу-сыну. Даждьбог и Стрибог оба были небесными богами. Даждь-бог: слово, которое прежде переводили «палящий бог», а теперь переводят как «дай богатство».

МОКОШЬ - Древняя богиня земли и плодородия. Дополнением к ней служат "вилы" - русалки, обеспечивающие орошение нив росою. Может быть приравнена к греческой Деметре "Земле-матери" и христианской матери божьей. Часто изображалась с турьим "рогом изобилия".

СЕМАРГЛ - Божество семян, ростков и корней растений. Охранитель побегов и зеленей. В более широком смысле - символ "вооружённого добра". Посредник между верховным божеством неба и землёй, его посланец. Имел прямое отношение к Макоши, как божество растительности, связанной с почвой.

ХОРС Божество солнечного светила. Представлял собою некое неотделимое дополнение к образу Дажшвг^а-Солнца. С именем Хорса связаны ритуальные "хороводы" и русское наречие "хорошо". Отношение Хорса к Дажьбогу можно определить аналогией с Гелиосом и Аподлбном.

ВЕЛЕС - Скотий бог, хранитель стад, смешанный впоследствии с христианским св. Власием, был первоначально солнечным богом.

В итоге появляются как бы три разряда богов: на первом месте стоит общегосударственный княжеский бог Перун, воспринимаемый не только как бог грозы, но и как бог оружия, воинов и князей. Второй разряд составляют древние божества неба, земли и "белого света" - Стрибог, Мокошь и Дажьбог. В третий разряд попадают божества дополнительного характера: Хоре дополняет Даждьбога и Семаргл - Мокошь.

Культура Руси складывалась с самначала как синтетическая, находящаяся под влиянием различных культурных направлений, стилей, традиций. Одновременно Русь не просто слепо копировала чужие влияния и безоглядно заимствовала их, но применяла к своим культурным традициям, к своему дошедшему из глубины веков народному опыту, пониманию окружающего мира, своему представлению о прекрасном.

Язычникам были известны многие виды искусств. Они занимались живописью, скульптурой, музыкой, развивали ремёсла. Здесь важную роль в изучении культуры и быта играют археологические исследования.

Раскопки на территориях древних городов показывают всё разнообразие быта. Множество найденных кладов и вскрытые могильники донесли до нас предметы домашней утвари и ювелирные украшения.

Древние ювелиры отразили свои представления о мире, с помощью витиеватого растительного орнамента они могли рассказать о "Кощеевой смерти", о смене времён года, о жизни языческих богов... Неведомые звери, русалки, грифоны и семарглы занимали воображение тогдашних художников.

Большое значение язычники придавали одежде. Она несла не только функциональную нагрузку, но и некоторую обрядность. Одежда украшалась изображениями берегинь, рожаниц, символами солнца, земли и отражала многоярусность мира. Верхний ярус, небо, сопоставлялась с головным убором, земле соответствовала обувь и т. д.

К сожалению, почти вся языческая архитектура была деревянной и для нас почти утрачена, но в сохранившихся ранних каменных христианских храмах можно увидеть в отделке и орнаменте языческие мотивы. Это типично для периода двоеверия, когда художник мог изобразить рядом христианского святого и языческого божества, свести вместе в витиеватом орнаменте крест и древние славянские символы.

Большим разнообразием отличались языческие обряды и празднества. В результате многовековых наблюдений славянами был создан свой календарь, в котором отражались их верования и быт:

Славянское язычество достигло апогея накануне образования Киевской державы и в первые два столетия ее формирования (9-10 вв.), когда культ Перуна, бога грозы и покровителя воинов и князей, стал государственной религией Киевской Руси.

Особую роль здесь сыграло жреческое сословие древней Руси. Жрецы еще не выделились в особое сословие; жертвы родовым и небесным богам приносили представители родовых союзов; а о сношениях с низшими демонами земли, об избавлении людей от их вредного влияния и о получении от них разных услуг заботились вольнопрактикующие волхвы или волшебники. В составе всего их сословия было много различных разрядов. Известны "волхвы-облакопрогонители", те, которые должны были предсказывать и своими магическими действиями создавать необходимую людям погоду. Были волхвы-целители, лечившие людей средствами народной медицины, "волхвы-хранильники", руководившие сложным делом изготовления разного рода амулетов и оберегов и, очевидно, орнаментальных символических композиций. Творчество этой категории волхвов могут изучать как археологи по многочисленным древним украшениям, служившим одновременно и оберегами, так и этнографы по пережиточным сюжетам вышивки с богиней Макошью, молитвенно обращающейся к небу, богинями весны, едущими на конях "с золотой сохой" и многочисленными символическими узорами. Интереснейший разряд волхвов составляли "волхвы-кощунники", сказители "кощун" - мифов, хранители древних преданий и эпических сказаний. Сказителей называли также "баянами", "обаятелями", что связано с глаголом "баять" - рассказывать, петь, заклинать. Кроме волхвов существовали и женщины -колдуньи, ведьмы (от "ведать" - знать), чаровницы и "потворы".

Смешав новую веру со старой, народное сознание частью слило своих богов с христианскими святыми, частью низвело их в положение «бесов». Но даже такое смешение языческих понятий с христианскими не заставило славян забыть первоначальное значение своих богов. Перун, превратившийся в святого Илью, разъезжающего по небу в своей колеснице, не перестал быть богом-громовником. До сих пор сохранился обычай языческого празднования святок, получивший у славян греко-римское название «коляды» (са1епс1ае, т.е. первый день месяца). До сих пор сжигают чучело Марены, красят яйца весной, хотя сам первоначальный смысл утрачен.

Российский Государственный Университет Физической Культуры, Спорта и Туризма

Контрольная работа

По предмету: История Отечества

На тему: Язычество древних славян. Его особенности.

Студентка 1 курса

Группы № 1

Заочного отделения

Иванова Т.В.

Москва,2008

Высший уровень божественной иерархии, как и в других языческих пантеонах, у славян образовывали боги, отвечавшие за наиболее важные сферы жизнедеятельности древнего общества: хозяйственную, военную, ритуальную, властно-распорядительную. Во всех сложных ситуациях славяне-язычники обращались с просьбами о помощи именно к божествам.

В рамках созданного около 980 года князем Владимиром пантеона языческих богов непосредственно упоминались, судя по Лаврентьевской летописи: Перун, Мокошь, Хорс-Даждьбог, Стрибог, Семаргл.

Верховным божеством являлся Перун - бог-громовержец, управляющий громом и молниями. Именно он возглавляет пантеон божеств. Перуну поклонялись на всей территории Руси, по ряду свидетельств - этот культ был общеславянским. Согласно воззрениям древних славян, Перун, представляемый в образе умудрённого жизненным опытом мужа, обитал на небе и повелевал небесным огнём. Оружие его - топоры, камни и стрелы. Когда он мечет их на землю, происходит гроза. Из дней недели Перуновым считался четверг, из животных Перуну посвящался конь, из деревьев - дуб, из природного ландшафта - горы.

Об особом положении Перуна среди других божеств славянского языческого пантеона говорит и то, каким именно образом уничтожались идолы богов после с приходом христианства на Русь. В отличии от деревянных изваяний других божеств, изображение Перуна не было предано огню. Его сбросили в реку. Это ритуал означал проводы на тот свет.

В период становления древнерусского государства Перун из повелителя грозы трансформируется в покровителя князей и их дружин. Примечательно, что в ходе языческой религиозной реформы 980 года, проводимой князем Владимиром, которая непосредственно предшествовала введению христианства, Перун - до этого родовой княжеский бог-покровитель - был торжественно провозглашен «богом богов» Руси, верховным покровителем государства.

После христианизации Руси образ Перуна в значимой степени оказался наложен на фигуру Ильи-пророка, именуемого в народе «громовержцем». Именно от Перуна Илья-пророк унаследовал любопытнейший мифологический мотив: считалось, что во время грозы то ли Илья, то ли сам Господь Бог своими стрелами убивает нечистую силу.

Хоть Перун и возглавлял пантеон князя Владимира, историки доказали, что первенствующее место связано с процессом рождения государственности Киевской Руси и не уходит в первобытность.

Вторым по значению после Перуна по легендам был Волос, в северорусском наречии - Велес. Бог скотоводства, олицетворение хозяйской мудрости. При этом его имя не было упомянуто в списке богов языческого пантеона, составленного князем Владимиром. Однако сомневаться в общерусском божественном статусе Волоса нет оснований. Об идолах Волоса в Киеве и Новгороде упоминается в ряде историко-церковных преданий.

Имя Волоса - наравне с Перуном - употреблялось в клятвах межгосударственного статуса. Согласно Лаврентьевской летописи (около 971 г.) при заключении мирного договора с Византией княжеская дружина клялась Перуном, а прочие воины - «Волосомъ скотемъ богомъ». Волос, таким образом, выступал покровителем народа, богом «всей Руси», в то время как Перун представлял интересы княжеской дружины. Волос как бы был противопоставлен остальным богам, в первую очередь - Перуну. Схожим образом были низвергнуты идолы Перуна и Волоса - сброшены в реку.

У язычников-славян Волос выступал богом богатства и покровителем домашних животных. Культ Волоса был связан с единым представлением о природе нитей, волос и шерсти, которые традиционно наделялись схожими символическими значениями. Волокна растений, шерсть животных и волосы человека ассоциировались с богатством, плодородием, материальным благополучием.

Волос был так же покровителем певцов и сказителей - так, в «Слове о полку Игореве» эпический исполнитель легенд Боян именуется «Велесовым внуком «.

Реконструкции внешнего облика Волоса производились исследователями русской мифологии неоднократно. В ряде областей он представлялся в виде медведя - хозяина лесов. Иным внешним воплощением Волоса считался так же образ змеи. Она ассоциировалась с землёй и подземным миром, символизируя богатство и плодородие.

В ходе христианизации Руси сакральные функции Волоса были частично унаследованы такими христианскими святыми, как Власий, Флор, Лавр, Николай, а так же Василий. Святой Василий Кесарийский считается «покровителем свиней», «свиным богом». Флор и Лавр - покровители коневодства - почитались «конскими богами».

После того как Волос был низведен Христианской Церковью до положения беса, живущий в воде легендарный червь, олицетворяющий болезнь, стал именоваться «конском волосом» или «змеевцем».

Единственным женским божеством, состоящем в пантеоне князя Владимира, была Мокошь - богиня плодородия. Идол Мокоши, по преданиям, стоял в Киеве на вершине холма рядом с изображениями других богов.

Внешний облик Мокоши восстановить оказалось сложнее, чем вид иных языческих богов, ибо она, как женский образ, оказалась в наибольшей степени деформирована христианскими интерпретациями. Однако согласно некоторым исследованиям, Мокошу традиционно представляли в облике женщины с крупной головой и длинными руками. Она, по народным поверьям, прядёт по ночам оставленную кудель и шерсть, а так же стрижет овец. Из дней недели Мокоше, по всей вероятности, была посвящена пятница. Запрет на стирку белья и прядение по пятницам сохранился во многих местностях России вплоть до начала ХХ века.

Мокошь связывалась так же с влагой, необходимой для плодородия земли, а так же со стихией воды в целом. Ряд исследователей наделяют её так же функциями божества-покровителя любви, рождения и судьбы. Для сравнения, богини судьбы - мойры - в представлении античных греков так же пряли «нить судьбы».

Культ Мокоши сохранял значение в русских землях на протяжении многих столетий после введения христианства, на Украине - вплоть до середины ХIХ века. Её наиболее вероятная преемница - святая Параскева Пятница - считалась «водяной и земляной матушкой».

Среди других славянских божеств, пользовавшихся популярностью в славянском обществе, можно назвать ещё и бога Сварога. По всей видимости, он занимал место Перуна до утверждения последнего во главе славянского пантеона. Его имя восходит к древнеиндийскому «сварга» и означает «отец Небо». Сварог или Сварожич, являвшийся, по некоторым данным, отцом Перуна и Волоса, и сыном Даждьбога, не вошел в языческий пантеон, установленный князем Владимиром. Сварог почитался в древней славянской мифологии как божество огня. У восточных славян имеется целый свод предписаний, как обращаться с огнём, чтобы не разгневать его и не запятнать его чистоту.

В отдельых источниках Сварог уподобляется древнегреческому богу огня - Гефесту.

Выступая олицетворением природной стихии огня, Сварог сохранил свой сакральный статус и спустя много лет после христианизации Руси.

Даждьбог-Хорс - по легендам, сын Сварога, бог солнца и его олицетворение. Буквально - «дающий бог»,судя по всему, он выступал божеством, «дающим богатство, долю», то есть дарующим обильный урожай, зависящий от щедрости солнца. Так же Даждьбог являлся покровителем брака и, как персонификация солнца, посылал соловья «отмыкать лето и замыкать зиму». Хорс - второе имя этого божества - как отмечают специалисты, иранского происхождения, восходит к термину «хоро» или «коло», что означает «круг». При этом в случае с солнцем Хорсом имеется ввиду не столько солнечный свет, дающий тепло, но и дневной свет, «дневное око» мира, обладающее абсолютным знанием о том, что происходит в мире.

В «Слове о полку Игореве» княжеский род Рюриковичей именуется потомством «Даждьбожьего внука», что позволяет предположить, что в Древней Руси этот бог рассматривался как возможный родоначальник и безусловный покровитель восточнославянских племён и самого княжеского рода.

В отдельных песнях и сказаниях образ Даждьбога сохранился вплоть до ХХ века.

Стрибог - сын Сварога, верховный владыка ветров, был членом владимирского языческого пантеона.

Одни исследователи усматривают в Стрибоге доброе начало мироустройства: по их трактовке имя его можно возвести к древнеиранскому «сеющий бог», «устроитель добра». Другие же истолковывают Стрибога как «сущность от Зла»: суровое божество вихрей и бурь, противостоящее светлому началу,- покровителя войны, бога-истребителя, от праславянского «уничтожать».

Семаргл - божественная персона из пантеона князя Владимира. Считается, что он выступал в роли некого посредника между небом и землёй. Его часто изображали в виде крылатой собаки, охраняющей посевы. Если принять версию, что имя этого божества связано с цифрой «семь», то становиться понятным изображение семиглавого Семаргла. С другой стороны, Семаргл был связан с плодородием и земным богатством. Именно поэтому в его честь пили из рога изобилия.

Некоторые исследователи полагают, что корни этого божества присутствуют в древнеиранской мифологии - по имени существа «симург», полусобаки-полуптицы, выступавшей в XVI-XVIII веках эмблемой Ирана династии Сефевидов.

Иные персоны языческого славянского пантеона лишь в несамой однозначной форме могут быть отнесены к «действительным божествам». В большей или меньшей степени квалификацию «боги» можно применить к Яриле и Купале.

Ярило или Яр-Хмель - бог любви и веселья. Имя его восходит к древнеславянскому слову «яр», связанному с представлениями о весеннем плодородии: со словами «весна», «хлеб», «плодородие» и «молодость».

Празднества в честь Ярилы происходили в некоторых областях России вплоть до ХХ века и были пронизаны эротизмом и раскрепощенностью: семейные люди, как правило, на них не допускались.

Купала - бог лета, плодовых деревьев и летних цветов, иногда считался третьим после Перуна и Волоса. Указания на божественную принадлежность Купалы датируются лишь посменными источниками XVI-XVII веков.

Имя «Купала» традиционно возводят к индоевропейскому корню «куп», означавшему «кипеть», «вскипать», «страстно желать». Аналогично произведшему латинское имя бога любви Купидона.

Знаковыми сакральными фигурами славянского язычества, в разной степени сохранившими популярность до сегодняшнего дня, выступают Кострома и Масленица.

Кострома - сезонный мифологический персонаж, олицетворяющий весну и плодородие; главный фигурант празднеств троицко-купальского цикла. Образ Костромы создавался посредством изготовления чучела из растительного материала. Шествие с Костромой являло собой «проводы-похороны». В конце празднества Каострома «погибала» на глазах у зрителей, таким образом ознаменовывался переход от весны к лету.

Масленица - воплощение плодородия, а так же зимы и смерти в языческих верованиях древних славян. «Масленица» предполагала употребление большого количества жирной масляной пищи из молочных продуктов. Масленицу изображали так же в виде чучела, которое и выступало центром народных гуляний. Самые разнообразные финальные обряды уничтожения Масленицы являлись её «похоронами». В целом празднество было посвящено переходу от зимы к лету.

Кроме богов, входивших в пантеон, а так же мифологических персонажей, имеющих статус божества, к разряду сакральных фигур славянского язычества принято относит ряд одухотворяемых существ, имевших сезонный ранг значимости и воздействовавших на те или иные аспекты повседневной жизни крестьян.

Отменив языческий пантеон богов, христианство тем не менее не могло отменить почитание персонажей так называемой «низшей мифологии», вера в которых сохранилась у славянских народов вплоть до ХХ века. Это демоны или духи, не имеющие божественного статуса. Кстати, обилие таковых персонажей является отличительной чертой славянского мифологического сознания. К ним относят как природных духов: лешего, водяного, болотника, русалку, полудницу, так и духов жилищ и хозяйственных построек: домового, кикимору, банника, обдериху, овинника, гуменника.

Для славянского язычества особо присущи сказочные персонажи, основания фантастических свойств которых восходят к архаическим мифологическим представлениям. Наиболее яркими и широко распространёнными из них являются - Баба-Яга, Кощей Бессмертный, Царь-девица, а так же ряд мужских персонажей.

Наибольшее количество споров у исследователей сказочной мифологии вызывает лесная старуха-волшебница или ведьма Баба-Яга. Это, по всей вероятности, мифологический герой эпохи матриархата. Как полагают историки, прообраз Бабы-Яги выступал в статусе всесильного женского божества, основателя рода человеческого по женской линии - в сказках она обычно является близкой родственницей жены, матери или невесты сказочного героя. Баба-Яга тесно связана с домашним очагом - культовым объектом языческого мира, а так же содействует переходам человека в потусторонний мир и обратно.

Кощей Бессмертный - однозначно негативный персонаж русских языческих сказок. Само слово «кощей» восходит к тюркоязычному «невольник», «бессмертный» же в первую очередь соотносим к эпитетам «поганый» и «бездушный». С точки зрения специалистов, Кощей Бессмертный - образ участника процедур инициации для пар, вступающих в брак.

Важное место в славянском язычестве занимали культ Матери-Земли и культ Воды.

Землю славяне почитали не только в языческие времена, но и много веков спустя. Плодородие земли, её способность рожать хлеб и кормить людей делали её в глазах человека всеобщей матерью. В поговорках и благих пожеланиях землю называют святой и считают её символом богатства: «Будь богат, как земля святая!». Она же - воплощение здоровья и чистоты.

Почтительное отношение к Матери-Земле породило множество запретов и предписаний, нарушение которых грозило возмущением стихии и наказанием всей общины неурожаем, голодом и смертью. Все строгости обусловлены представлением о Земле, как о женщине, которая в определённые периоды оплодотворяется, беременеет и разрешается от бремени богатым урожаем.

Например, до праздника Благовещения нельзя было копать, рыть, вообще трогать землю, потому что в этот период земля беременна, и если её потревожить, она не сможет уродить хлеб.

Землю чтили как чистую, святую стихию - ею клялись в знак нерушимости и верности своего слова. В христианские времена древнее славянское почитание земли оказало большое влияние на особенность поклонения Богородице, на неё были перенесены многие элементы почитания земли.

Воде славяне-язычники поклонялись во всех её проявлениях: рекам, озёрам, дождю, колодцам, источникам-ключам. Как известно, главный смысл почитания водной стихии заключается в вызове дождя в период длительной засухи. В колодец во время засухи бросали всё, что только можно: зёрна мака, льна, пшеницы, горох, капусту, лук, хлеб, соль, цветы и деньги, а так же лили освященную воду. С этим связаны и сакральные запреты плевать и мочиться в воду, сквернословить вблизи источников. Запрещалось тревожить реку вечером, когда она «спит», а также весной, во время ледохода, когда река - «роженица».

Помимо веры в языческих богов, духов, других мифических персонажей на Руси были распространены сказания про ведьм и колдунов. Устойчивость этих сказаний - некоторые передаются «из уст в уста» и по сей день - подтверждает сильную магическую составляющую язычества, пережившую все бури христианизации.

Эпоха христианизации Киевской Руси являла собой эпоху «смерти богов», но не в формате смены одних религиозных форм другими, а в виде наслаивания новых верований на старые. Архаичные представления, возникшие ещё на ранних стадиях развития славянского язычества, продолжали существовать, несмотря на то, что рядом с ними уже образовывались новые наслоения.

К первобытным охотникам палеолита и мезолита восходит целый ряд элементов восточнославянского фольклора: заговоры сил природы, заговоры от зла, образ окруженного огнём «хоботистого» чудовища - мамонта?; культ медвежьей лапы сказочный богатырь Медвежье Ушко, получеловек-полумедведь, богатыри, одетые в шкуры - отголоски каменного века.

Из палеолита идёт, по всей видимости, и культ Волоса-Велеса, переживший в дальнейшем ряд коренных изменений. Это божество, видимо, отождествлялось с медведем. Первоначально это было божество охотничьей добычи, «бог мёртвого зверя». Исходя из того, что небо в палеолите не играло особой роли, мир человека был ещё плоским, Волос не был, скорее всего, небесным божеством, а представлялся вполне земным покровителем охотников, одетых в звериные шкуры.

В бронзовом веке в пору пастушеских переселений Волос-медведь стал «скотьим богом», ну а в эпоху Киевской Руси это словосочетание уже поменяло смысл и означало «бог богатства, благополучия».

Русский книжник эпохи Владимира Мономаха дал интереснейшую периодизацию древнего язычества: первоначально люди приносили жертвы «упырям и берегиням». Это можно расценивать, как задабривание вампиров, олицетворение зла, и благодарение оберегающим берегиням.

Культ двух рожаниц прошел две основные стадии: охотничью и земледельческую. Небесные Хозяйки Мира - мать и дочь - представлялись полуженщинами-полулосихами, обеспечивали плодовитость и плодородие и рождали всё поголовье животных, рыб, птиц, необходимое человеку. Представление о двух Небесных Хозяйках хорошо документированы искусством индоевропейских земледельцев энеолита, часть которых являлась языковыми предками славян. Рожаницы земледельческой эпохи - покровительницы урожая и дождя. Наиболее часто изображались в виде четырёх женских грудей, неразрывно связанных с символикой питающей влаги. Эти изображения присутствует в орнаменте посуды до середины бронзового века, встречаясь у праславян.

Одновременно с представлениями о двух роженицах у ранних земледельцев появилась и представление о едином женском божестве рождающей земли. Возможно, что образ Великой Матери идёт из палеолита, где он выражает идею плодовитости, умножение числа охотников, усиление продуктивной мощи племени. На русской почве это выразилось в образе богини Мокоши (иногда - Макошь) - единственного женского божества, включенного князем Владимиром в свой пантеон. Ма-кошь - «Мать урожая».

Культ рожаниц документирован у русских, во-первых, большим количеством письменных средневековых памятников, а во-вторых, таким массовым источником, как крестьянская вышивка Русского Севера XVIII-XX веков.

Многочисленные фольклорные материалы помогают установить имена двух славянских рожаниц: мать Великая Лада и её дочь Леля. Это две богини весеннее-летнего цикла, связанные с весенним возрождением природы, началом полевых работ, а в дальнейшем с вызреванием урожая и летнем солнцестоянием. Русская ритуальная вышивка в своём наиболее высоком выражении содержит интереснейшую композицию: в центре - высокая женская фигура, очевидно, изображение Мокоши, олицетворяющая Мать-Сыу-Землю. По сторонам - две всадницы, Лада и Леля, иногда снабженные сохами за седлом, что ведёт нас к фольклорному мотиву встречи Весны.

Богиня Лада, широко известная в славянско-балтийских областях, может быть сопоставлена с греческой Лето и итальянской Латоной. Культ Леты известен с ХV века до н.э., когда эта богиня занимала на Крите первенствующее место. Связь Лето с северной Ладой не подлежит сомнению. Вероятно, это был индоевропейский вариант культа двух рожениц, переживший разные видоизменения на греко-итальянском юге и на славянско-балтиском севере.

Наука о славянском язычестве на протяжении многих десятилетий совершала непонятную с точки зрения историков, но упорно повторяемую ошибку - культ Рода или замалчивался, или изображался как культ покровителя семьи, мелкого божка-домового. А между тем Род в русских средневековых источниках обрисован как небесный бог, находящийся на воздухе, управляющий тучами и вдувающий жизнь во всё живое. Славянский род в христианских поучениях приравнен к египетскому Озирису, библейскому Ваалу, христианскому Саваофу, Богу Творцу и Вседержителю.

В земледельческом энеолите были только рожаницы. Мужские божества начинают появляться в конце трипольской культуры, но занимают второстепенное место. Для торжества идеи мужского божества как Хозяина мира обязательным условием является полная победа патриархата. Где-то в бронзовом веке, возможно, в конце его, когда возросла роль земледелия, по всей вероятности, оформился принципиально новый, вытекающий из мировоззрения земледельцев, культ бога Вселенной - Рода.

К Роду близок Святовит, отличающийся от него лишь своим именем - Свет+Жизнь. Род заслонил собою архаичных рожаниц. В русской вышивке трёхчастная композиция, состоящая из Мокоши и двух рожаниц с воздетыми к небу руками, представлена как обращение к небесному богу, в котором следует видеть Рода, «вдувающего жизнь».

Первое тысячелетие до н.э. было временем расцвета праславянского патриархального язычества. Древние культу женских божеств продолжали существовать, но социальное развитие, усиление власти вождей, появление элементов государственности - всё это рождало новые религиозные представления и содействовало созданию славянского Олимпа с мужскими божествами во главе.

С течением веков славянское язычество всё более становилось выражением народного мировосприятия. Церковь стала, прежде всего, выразительницей государственной идеологии. Язычество же утверждалось в деревне и было формой проявления народных, крестьянских воззрений, существовавших на своих тысячелетних исконных основах. Русская народная культура традиционна, и эта традиционность корнями уходит в языческую старину. Значительная часть народного творчества связана с язычеством.

Языческая романтика придавала особую красочность славянской культуре. Все её волшебные сказки оказываются фрагментами древних исторических мифов и героического эпоса. С язычеством связана вся орнаментика крестьянской архитектуры - коньки, громовые знаки на причелинах, «коники» у печи - утвари, одежды. Языческой магией проникнуты сложные многодневные свадебные обряды. Торжественными праздниками, всеобщими событиями были такие древние обряды, как встреча весны., Масленица и Купала, с их ритуальными кострами, братчины по случаю нового урожая, новогодние звериные маскарады, гадания. Значительная часть песенного репертуара проникнута языческим мировоззрение. Живой, неувядаемой формой обрядового танца, сопровождаемого музыкой и пением, являются деревенские хороводы.

В языческие времена искусство было неразрывно связано с самим язычеством. Недаром автор «Слова о полку Игореве» называет своего старшего брата гусляра и сказителя Бонна «Велесовым внуком».

Познание народной культуры, всех видов крестьянского творчества невозможно без выявления его языческой подосновы. Изучение язычества - это не только углубление в первобытность, но и путь к пониманию культуры народа.

Нередко приверженцы славянского неоязычества предпочитают не оперировать терминами «язычество» и «неоязычество»: «…правильнее древнюю славянскую религию именовать не язычеством, а русским ведизмом. Это - мирная религия высококультурного, земледельческого народа, родственная другим религиям ведического источника - верованиям Древней Индии и ирана, Древней Греции».

Список используемой литературы:

1. Шеппинг Д. «Мифы славянского язычества» - М.: АСТ МОСКВА,2008
2. « Язычество»/ А.А.Грицанов, А.В.Филиппович.- Мн.: Книжный Дом,2006.

Особенности славянского язычества
Черта первая: особенности строения пантеонов. Широта и разноплеменность нашего народа позволила появиться сразу четырем родственным религиям: религии восточных и южных славян, религии балтийских славян, религии поляков и религии чехов. Построение каждого пантеона зависело от занятий и мировосприятий почитающего его народа.
а) Религия восточных славян отличалась самой сложной и обширной системой божественных функций и их исполнителей. Ярко выделялись боги стихийных сил, природных явлений, астрономических тел, а также боги каждого рода человеческой деятельности. Особое почитание получали боги земного и небесного плодородия. У Юга, постоянно отражавшего набеги азиатских кочевников, на главное место в пантеоне выдвигался Перун – бог грозы и войны. На более спокойном Севере, заросшем дремучими лесами, славяне выбрали своим «патроном» звериного бога Велеса. Это, пожалуй, самое большое различие в верованиях восточных славян.
б) В отношении религии поляков очень сложно утверждать что-то конкретное: по всем первоисточникам получается, что лишь те боги, которые отвечали за родовой и вселенский порядок, были в основе почитания, а всех прочих, включая богов охоты, плодородия и стихийных, невозможно даже выстроить в систему, настолько их мало, и настолько они разрознены. Этому возможны три объяснения:
1) сведения столь скудны потому, что большинство первоисточников были уничтожены крестителями;
2) (по теории Екимова А.С., дополненной и подтвержденной моими изысканиями) Относительная изоляция предков поляков от факторов, дающих толчки к расширению пантеона. Смотрите сами: с севера поляков прикрывали бодричи, лютичи и поморяне, с юга – болгары, словаки и хорваты, с запада – чехи, с востока – поляне, дреговичи, уличи, тиверцы и вятичи. И, во-первых, перечисленные народы принимали на себя удары внешних врагов, обеспечивая полякам относительную безопасность [исключение – 5 в. н. э., когда нашествия авар и лютичей сформировали западных славян], а во-вторых, большая часть всех видов торгового обмена и породнения у польских племен осуществлялась только с ними, по укладу жизни не слишком отличавшимися от самих поляков; а любая изоляция приводит к застою, что и случилось в данном случае на религиозном плане;
3) что-либо иное.
Это еще предстоит выяснить, а пока что факт остается таким: религия поляков была не слишком развита.
в) Религия чехов, напротив, была отлично развита и очень похожа на восточно-славянскую, как по системе божественных функций, так и по персонажам (в чешском пантеоне было около восьми богов, являющихся полными копиями (вкл. имена) своих киевских собратьев). К сожалению, не сохранились сведения о многих малоизвестных богах, которые могли бы указать характерные отличия чешской религии. Однако же, даже те отрывочные упоминания, которыми мы на данный момент располагаем, позволяют судить о многочисленности данной божественной семьи.
г) В религии балтийских славян делался акцент на три рода деятельности: плодородие, скотоводство и войну. Именно боги этих «отраслей», а также боги стихий и светил, заметны количеством и почитанием их. Однако, существует еще и такая особенность, присущая среди славян только данному пантеону: из-за тесных общений с германскими племенами (нередко переходящими в военные столкновения) даже боги мирных функций приобрели военные атрибуты.
Таковы особенности строения пантеонов.
Черта вторая: форма общественного строя пантеона. Возьмем, для примера, язычество эллинское. Там формой строя является монархия: во главе один из богов, вокруг него на «придворных должностях» его родственники, далее, на роли своеобразных чиновников – потомки титанов. Отношения между членами эллинского пантеона соответствующие: родственные чувства или, наоборот, межсемейные разногласия отступают на второй и третий план перед сугубо «придворным этикетом» (с поправкой на эпоху).
В славянском же пантеоне в почете родовые отношения. Подчиняясь главе рода (Перуну), боги также чтут родителя (Сварога) и прародителя (Рода, Кирта и т.п.). А властоносцы, в свою очередь, прислушиваются к мнению подчиненных. И никто не забывает о своем тесном родстве с остальными. Поэтому, хоть нередки среди них разногласия и битвы, решается это достаточно тихо – по-семейному. Из этого, кстати, и проистекает
Черта третья: ярковыраженный дуализм природных явлений и наличие бинарности (оппозиционного противостояния) меж воплощениями добра и зла.
В славянской религии нет разделения на два (или больше) противоборствующих лагеря. Даже темные боги не считаются врагами. Семья остается семьей, и только один бог был изгоем и выродком – Чернобог, исказитель, создающий в противовес полезному вредоносное, нарушающий природные циклы покушениями на светила и подменяющий цикл жизни/смерти превращением в упырей. Но у него нет союзников, он один такой. Даже дикий Велес и буйный Стрибог, даже богиня зимы и смерти Морана остались в семье, поскольку являются неотъемлемой частью природной мозаики. Лишь бессмысленное разрушение, ложь, подлость, принуждение, предательство и искажение не признавались природой. А в остальном – все божественные битвы необходимы для бытия Вселенной: лето борется с зимой, и каждый сезон, сменяя предыдущий, несет людям свои блага; ночь борется с днем, и, если первая дарит покой и прохладу, то второй – тепло и свет, необходимые всему живому; жизнь борется со смертью, и одно проистекает из другого. Только несущие хаос нападения Чернобога выпадали из этой системы, а потому и вставали боги всем миром на защиту законов Вселенной. Но эти битвы рассматривались уже как нежелательные исключения.
Черта четвертая: форма проявления старшего демиурга. Классический пример представлений славян о Вселенной – Збручский идол. Верхняя часть представляет собой четыре фигуры с атрибутами, накрытые одной шапкой. Второй ярус – хоровод людей. Низ статуи – трехликий бог, держащий на себе все упомянутое. Четыре бога – это Мокошь, Лада, Перун и Стрибог (?). А сама фигура представляет собой бога-вселенную Рода. На основе этой скульптуры, многие исследователи заявляют о том, что исконной религией древних славян являлся монотеизм. Дескать, четыре бога под одной шапкой означают проявления единого бога под несколькими ликами или образами. Этими же учеными указываются примеры древнего Египта или Греции, где философам случалось предполагать подобное явление; но особенно часто встречаются ссылки на пример индуизма, где первотворец является в трех формах – Брахме (создателе), Вишну (защитнике) и Шиве (разрушителе). Однако, индуизм (возникший в 6-4 вв. до н.э.), вопреки многим чаяниям, вовсе не идентичен политеизму славян. Это вполне доказывается тем, что разделение индоевропейцев на предков славян, предков индийцев и предков всех прочих народов произошло в V тысячелетии до н.э. Причем религия славян уже тогда имела свои отличительные черты, в то время как ведизм, предшествовавший индуизму) сформировался только во II-I тысячелетиях до н.э.
А в отношении древнеславянского монотеизма я могу указать вам на одно интересное обстоятельство: имя главного демиурга (Род) имеет аналог среди людских определений. В русском языке слово «род» обозначает круг людей, объединенных родственными (собственно) связями. И некое непонятное существо, размножающееся почкованием (о котором можно было бы говорить, если бы прамонотеисты-слависты оказались правы), здесь ни при чем. Так что это не Единый является в облике других богов, а, скорее, боги вместе и составляют этого самого Рода. Это во-первых. А во-вторых, на Збручском идоле изображены не только боги, но и люди (не являющиеся какими-либо конкретными личностями, поскольку лишены атрибутов), и, если развивать предложенную монотеистическую теорию, то получится, что великий единый (?!?) бог Вселенной не только надевает маски младших богов, но и является каждому человеку в виде каждого же человека. Это, конечно, напоминает пантеизм, однако же, в этом пантеизме почему-то человеку не отказано в индивидуальной личности и собственном разуме, а богам вот, непонятно почему, отказано. Такая черта, как абсурдность подобного рода, является отличием христианского пантеизма и нисколько не свойственна пантеизмам языческих народов.
Впрочем, вышеизложенные факты дают пищу для новых идей. А именно: если род людей составлялся отдельными его членами, то, может быть, и божество Род не являлось отдельной личностью, а было всего лишь названием семьи богов? А еще может быть (если принять во внимание все детали Збручского идола и отношения между богами и людьми) божество Род/божественный Род составляют вместе и боги, и люди, и звери, и растения. Это полностью соответствует языческой форме пантеизма и вполне объясняет славянские представления о том, что божество Род – это, собственно, Вселенная. Тут уж впору возникнуть теории и о слиянии разумов в коллективный сверхразум, который и будет разумом бога-вселенной... Но это уже уклон от общей темы книги. Кстати, из указанной черты проистекает
Черта пятая: крайне слабая «субординация» в отношениях между богами и людьми. Отношения были действительно своеобразными: славяне справедливо считали, что к богам надо тянуться ввысь, а не отдаляться от них, ползая на животе. Боги, в свою очередь, помнили, что именно они являются прародителями этого народа. А при таком раскладе творился (с точки зрения христиан) полный беспредел: славяне не докучали богам бесконечными однообразными молитвами, не старались жертвами купить благоволение или откупиться от справделивого возмездия, не надеялись на поблажки, их разговоры с богами были просты и понятны, жертвы обозначали не взятку, но уважение, а за прегрешения шли отвечать со склоненной головой. Боги же не строили из себя капризных деспотов, но следили за стабильностью природных циклов и явлений, служили свидетелями на судах, выполняли посильные добрые просьбы, облегчали и отводили беды. И судили боги по-отечески: согрешившего приговаривали к исправительному наказанию, а преступника – к проклятию и изгнанию из народа или же к смерти. И пока люди чтили волю богов, добро всегда вознаграждалось, а злодей бежал от глаз и мечей Даждьбожьих внуков и их небесных покровителей. Ныне вы видите, к чему привело отречение, свершившееся тысячу лет назад.
Черта шестая: особенности в развитии религии. Многие исследователи начала ХХ века ориентировались по довольно точному, но сильно утрированному «Слову...» св. Григория, который утверждал, что изначально люди приносили требы упырям и берегиням (злым и добрым духам), затем стали ставить трапезу Роду и Рожаницам, а под конец признали главным богом Перуна.
Борис Рыбаков предлагал более полную концепцию:
а) Эпоха упырей и берегинь. Самое начало развития человека и начало формирования его религии;
б) Эпоха Рожаниц. Времена матриархата. Уже появляются представления о первопричинах жизни;
в) Эпоха Рода. Бронзовый век. Выделяется воинская функция. Матриархат тесним патриархатом;
г) Эпоха Сварога и Даждьбога. Железный век. Появление первых укреплений и первого в истории славян законодательства;
д) Эпоха Перуна. Недолгий период, в котором бог грозы был поставлен князем Владимиром главой пантеона и, собственно, «княжеским» богом.
Я же постарался на основе исследований многих ученых создать более подробную схему развития религии наших предков [см. приложение 6]:
800 тыс. лет назад – освоение человеком навыков обращения с огнем. Я допускаю появление основы представлений об огненном божестве (Огне, Зниче, Пеке, Сварожиче) .
700 тыс. лет назад – появление людей на территории России. Этой же датой ученые отмечают возникновение культа злых и добрых духов (упырей и берегинь)
60 тыс. лет назад – ритуальные погребения людей (в скорченном виде) [см. приложение 18] и медведей. Появляется вера в перерождение души в новом обличье. Также появляется и культ бога животных (Велеса). Я вполне допускаю, что именно тогда мог возникнуть культ богини смерти (Мораны).
23 тыс. лет назад – зафиксированы следы охотничьей магии, к этому времени исследователи относят настенные и скульптурные изображения женщин (беременных и тучных). Появляется культ Живы-Лады – старшей Рожаницы. Возможно, что именно в то время сформировался матриархат.
8-5 тыс. лет до н.э. – появление земледелия и аграрной магии. Усложняется культ Рожаниц: за приплод зверей отвечает теперь Жива-Лада, а за плодородие земли – Мокошь-Пеперуда. Возможно появление культа Лели – богини детства и взросления/возрастания. Появляется культ солнца и его света, что позволяет увидеть еще двух богов – Даждьбога и Ярилу. Зафиксировано обожествление дома, дождя и ужей (которые, по древним представлениям, напрямую связаны с дождем) Родовой строй сменяется общинным.
5 тыс. лет до н.э. – выделение языковых предков славян из индоевропейской семьи.
3 тыс. лет до н.э. – появляются представления о Всеобщей Матери – Вселенной. Встречаются изображения крылатых псов, что позволяет предполагать появление в пантеоне бога Семаргла.
2800 лет до н.э. – обособление праславян от всех прочих индоевропейских групп. Появляется бронзовое оружие и выделяется военная знать. Матриархат сменяется патриархатом. Мужское изначальное божество теснит женское. В качестве бога Вселенной устанавливается Род, а Всеобщая Мать становится богиней Земли. Жива-Лада разделяется на двух богинь – богиню жизни Живу и богиню семьи Ладу. Возникает или закрепляется культ Лели, которую изображают статуэтки девочки со знаком ростка. Первые явные следы культа огня. Возникает идея Нави – подземного мира мертвых, нашедшая отражение в орнаменте керамических изделий. Возможно и появление бога грозы и войны – Перуна, а также Дзеваны – богини охоты, чьи изображения мы встречаем на трипольских сосудах.
1 тыс. лет до н.э. – появление кузниц и железного оружия. Постройка первых горных капищ [см. приложение 14].Вероятно и появление бога неба и кузницы – Сварога.
9-8 вв. до н.э. – захоронения скорченных костяков сменяются вытянутыми погребениями [см. приложение 18]. Идея перерождения души заменяется идеей продолжения умершим земной жизни.
7 в. до н.э. – вытянутые погребения почти повсеместно заменяются трупосожжением, что говорит о появлении идеи небесной обители для умерших. Зафиксированы следы скифского влияния на восточных славян. Строятся первые города. Возможно, что именно в это время в славянском пантеоне появляются иранские имена и персонажи – Хорс (солнце), Стрибог (ветер), Даждьбог (солнце) и Семаргл.
6 в. до н.э. – ряд обрядов и песен, славящих Ярилу как бога плодородия, по некоторым признакам относится исследователями именно к этой дате.
5 в. до н.э. – распространение и активное строительство горных капищ [см. приложение 14]. Появление культа грозы и ее бога – Перуна-Рода или Перуна-Сварога. Возможно, что именно в это время произошло разделение Мокоши-Пеперуды на богиню урожая Мокошь и богиню дождя Пеперуду.
С 5 по 8 вв. н.э. – славянская семья разбивается на западных, восточных, южных и балтийских славян. Родовой строй начинает ослабевать, строится большинство русских городов и крепостей. В византийских летописях зафиксированы военные и колонизационные походы славян на территорию Восточной Римской империи.
8-9 вв. н.э. – общинный строй почти повсеместно меняется на новую стадию развития – город. Появление первых варяжских дружин на службе у городов. Балтославянские культы начинают активно смешиваться с восточнославянскими [см. приложение 18]. Постепенное объединение племен и городов в единое государство – Русь.
980 г. н.э. – первая религиозная реформа князя Владимира. Перун становится княжьим богом и выдвигается на роль главы пантеона. Его, Стрибога, Даждьбога, Хорса, Мокошь и Семаргла ставят главными богами Руси. Простым народом, помимо их, почитаются основными Велес, Ярило, Сварог, Лада и Леля. Относительно полное развитие религии до известной нам формы.
(С) Скрытимир "Азбука начинающего язычника"