Какая сейчас неделя по пятидесятнице. Всех святых

26.04.2019 -

Законник, приступив к Иисусу, спросил: “Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?” Господь, отвечая, переадресовал его к Закону – первоисточнику, который законник должен быть знать лучше, чем кто-либо другой. Ведь именно в Законе было впервые сказано: “Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и ближнего твоего, как самого себя” (Лк. 10:25-27).

Но одно дело знать Закон, другое – исполнять его; одно дело – слышать заповедь Божию, другое – воплощать ее в жизнь. Потому законник и спрашивает Господа: “А кто мой ближний?” Ему не все ясно в этой заповеди: для него она слишком абстрактна.

И Господь отвечает ему притчей – о том, как некий человек попался в руки разбойников, был избит и лежал, израненный и окровавленный, при дороге. Мимо проходили священник и левит, но оба, отвернувшись, сделали вид, что не заметили его. И только самарянин, увидев несчастного, сжалился над ним, обвязал его раны, посадил на своего осла, довез до ближайшего города, поместил в больницу, заплатил врачам. “Кто из этих троих был ближний попавшемуся разбойникам”? – спрашивает Господь. “Оказавший ему милость”, – отвечает законник (Лк. 10:30-37).

Итак, Господь привел в пример самарянина – человека, не принадлежавшего к “истинной вере”, к богоизбранному народу израильскому. Иудеи относились к самаряням с презрением, к ним не прикасались, с ними не разговаривали. Между двумя нациями существовал многовековой непреодолимый барьер. Отчуждение доходило до такой степени, что иудей скорее бы умер от жажды, чем напился воды из рук самарянина. С такой же брезгливостью иудеи относились к хананеям, римлянам и другим язычникам.

Подобное гнушение людьми, принадлежащими к другому народу, к другой вере, было глубоко чуждо Христу. В течение всей Своей земной жизни Он сознательно преодолевал барьеры, созданные человеческими руками. Именно поэтому Он очень часто в притчах и проповедях приводил в пример самарян, хананеев, римлян – всех тех, к кому правоверные иудеи относились враждебно и презрительно.

Господь показывал, что примеры человеческой доброты встречаются у всех народов и во всех верах, что Закон и заповеди Божии исполняют люди самых разных национальностей и разных вероисповеданий. Можно знать Закон и не исполнять его, а можно не знать Закона, но исполнять его. Так и в наши дни можно быть верующим православным христианином, но не жить по заповедям Божиим, а можно принадлежать к другой вере, или вообще быть неверующим, но исполнять заповеди Христовы.

Многие люди, далекие от истинной веры, не задумываясь, исполняют заповеди Божии просто потому, что эти заповеди естественны для каждого человека. А православные христиане, гордые тем, что они принадлежат к избранному стаду Божию, нередко смотрят на этих людей с презрением, говоря: “Разве может спастись католик, протестант, мусульманин или атеист?” Как будто тот факт, что человек является инославным, иноверцем или атеистом, уже перечеркивает всю его жизнь, обесценивает все творимое им добро.

Господь наш был не таким! Он мог очень жестко говорить с фарисеями и книжниками, которые знали наизусть Священное Писание, но не делали ничего, чтобы его исполнить, которые заботились об исполнении тысячи мелких предписаний, касающихся внешнего образа жизни, но оставляли, как говорил Господь, “важнейшее в законе: суд, милость и веру” (Мф. 23:23), то есть справедливость, милосердие по отношению к ближним и веру, выражаемую делами. Фарисеи и книжники только заявляли о своей приверженности истинной вере, а многие самаряне и ханенеи на деле доказывали любовь к Богу Истинному.

Приведу в качестве примера случай из собственной пастырской практики (а подобных случаев было, увы, немало). Я тогда жил в глухой литовской провинции, был настоятелем четырех маленьких бедных приходов, находившихся на большом расстоянии один от другого. Однажды меня попросили отслужить панихиду на русском кладбище, куда пришлось очень долго добираться на попутных машинах (общественный транспорт туда не ходил). Вместе с псаломщиком я совершил панихиду; присутствовало более сотни людей, приехавших на тридцати автомобилях.

Когда панихида закончилась, хлынул ливень. Я спросил, не сможет ли кто-нибудь из них подвезти нас до ближайшего населенного пункта. Но они один за другим стали вежливо отказываться, говоря, что к сожалению, очень заняты, что в ресторане их ждет поминальный обед, что они едут в противоположную сторону. Мы с псаломщиком отправились под проливным дождем пешком по проселочной дороге, не зная даже, в каком направлении надо идти. Мы прошли совсем немного, и вдруг нас догнала машина, и нам предложили подвезти, куда необходимо. В машине была пара пожилых литовцев из числа присутствовавших на панихиде. Я спросил, не приглашены ли и они на поминки в ресторане. Они ответили: “Приглашены, но для нас важнее оказать услугу православному священнику, чем ехать в ресторан”. Это были единственные католики на сотню православных. Кто же в тот момент оказался моим ближним?

То, что Христос говорил две тысячи лет назад – в историческом, религиозном и национальном контексте Своего времени – актуально и для нашей эпохи. И среди нас немало фарисеев и книжников, гордящихся своей принадлежностью к истинной вере. Но есть и “самаряне” и “хананеи”, которым, как говорит святитель Григорий Богослов, “не хватает только имени христианина, тогда как они обладают самой реальностью”. Задумаемся: кто первым войдет в Царство Божие – те, кто так уверен в собственном спасении, что готовы всех прочих осудить на вечные муки, или те, кто, не принадлежа к истинной вере, совершают дело Божие – то дело, которое мы так часто оказываемся неспособными совершать?

Игумен Иларион (Алфеев). “Человеческий лик Бога. Проповеди”. М., 2001

1. Пятидеся́тница – праздник Православной Церкви, принадлежит к . Иначе называется . Празднуется в пятидесятый день после праздника Пасхи (в воскресенье). Праздник Пятидесятницы посвящен Сошествию Святого Духа на апостолов: на пятидесятый день после Воскресения Иисуса Христа (и на десятый день после Вознесения Господня), когда апостолы собрались вместе, «внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились. И явились им разделяющиеся языки как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святого, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещавать» (; см. также далее).

Пятидесятницей заканчивается Пасхальный цикл, и следующие недели нумеруются в богослужебном календаре как «недели по Пятидесятнице».

2. Пятидесятница – пятьдесят дней от дня до праздника Святой Троицы.

В первое воскресенье после Пасхи (второе воскресенье Пятидесятницы) воспоминается явление воскресшего Иисуса Христа апостолам и уверение ап. Фомы (см. ).
Во вторник второй недели в Русской Православной Церкви совершается всецерковное поминовение умерших – .
Третье воскресенье Пятидесятницы посвящено свв. женам мироносицам (см. ).
В четвертое воскресенье вспоминается исцеление Иисусом Христом расслабленного при Овчей купели ().
В пятое – встреча Иисуса Христа и самарянки ().
Шестое посвящено воспоминанию исцеления слепого ().
В сороковой день по Пасхе (в четверг шестой недели) празднуется .
В седьмое воскресенье вспоминаются свв. отцы Первого Вселенского собора.
Суббота седьмой недели является Троицкой родительской субботой.
В пятидесятый день, в воскресенье седьмой недели празднуется день Святой Троицы и Сошествие Святого Духа на апостолов, этот день также называется праздником Пятидесятницы.
Понедельник после дня Святой Троицы – день .
В первое воскресенье после Пятидесятницы совершается память Всех святых.
С понедельника второй недели после Пятидесятницы начинается Петров пост.
В Русской Православной Церкви во второе воскресенье совершается память Всех святых, в земле Российской просиявших.

Богослужения Пятидесятницы, дня Святого Духа и дня Всех святых содержатся в Цветной .

Об украшении храма на праздник Пятидесятницы

«Украшение молодыми деревцами берез и других пород установлено не церковными правилами, а народным обычаем. Святейший Синод запретил (Указ 1875 г. 23 мая) употреблять для этого украшения молодые деревца березы, а дозволил употребление цветов, кустарных и полукустарных растений и ветвей дерев. Новгородская Духовная Консистория разъяснила местному духовенству, что древний обычай украшения в день Святыя Троицы церквей и домов зеленью необходимо поддерживать, а не заботиться о совершенном его прекращении. Распоряжение Святейшего Синода «о сохранении молодняков древесной породы от употребления на украшение в некоторые праздничные дни храмов, жилых помещений и пр.» имело целию не уничтожить этот обычай, а только предотвратить ненужное истребление молодых берез, в виду общественной же пользы, при чем, конечно, не имелись в виду такие местности, где самая густота леснаго произрастания требует вырубки излишних дерев для свободы роста других дерев. А потому Новгородской Консисторией предписано благочинным, чтобы на будущее время они прекратили сообщать в полугодичных своих рапортах сведения, касающиеся молодняков древесной породы».

Руководство для сельских пастырей, 1889, 19

Неделя 25 по Пятидесятнице.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Русское слово “закон” вызывает у многих из нас представление о чём-то строго-неумолимом, несовместимом с простыми и понятными человеческими чувствами. Всем нам давно известны те десять заповедей, с которых, собственно, и начинается Закон, данный Богом человеку; наиболее искушённые из нас знают, что вслед за этими десятью следуют другие, числом более шестисот, предписания народу Божьему, чтобы он, народ, “не погиб, но имел жизнь вечную” (Ин.3.15).

Из десяти первых заповедей Закона только три имеют положительный характер; остальные семь – это запреты: “не сотвори”, “не приемли”, “не укради”, “не послушествуй”. Поэтому если бы случилось так, что Господь спросил любого из нас, как спросил Он у законника иудейского: “в законе что написано? как читаешь?” (Лк.10.26), думаю, никто бы не ответил так, как ответил этот человек. Никто из нас, скорее всего, не вспомнил бы о любви. Запреты Закона, строгие предписания и… любовь как-то не связываются в нашем сознании. Нам всё кажется, что Закон Законом, а любовь любовью. Так произошло потому, что наши представления о том, что такое любовь, потеряли чёткие очертания, а само слово утратило своё истинное значение.

Любовью мы теперь называем всё что угодно. Влюблённость, привязанность, похоть, страсть, мимолётное увлечение, неопределённое томление в душе – всё у нас “любовь”. Чаще всего у современного человека слово “любовь” ассоциируется с бурными переживаниями, слезами, радостью, трепетом сердечным, одним словом – с сильным эмоциональным волнением. И если человек не обнаруживает в себе душевной дрожи, мощного чувственного ответа на запрос: “как я отношусь к этому человеку?” – значит, и любви никакой нет. Поэтому-то многие из нас на исповеди готовы каяться в том, что никого не любят: ни Бога, ни людей, ни даже родных и близких. Это, конечно, ошибочное мнение. И происходит оно из того, что мы самим себе толком и не объяснили, что же такое – любовь, о которой апостол Павел говорит, что если её нет, то даже моя щедрость, когда я “раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение”(1 Кор.13.3), – и та бессмысленна.

Но если всё же однажды попытаться понять, что такое любовь, мы сможем увидеть, что Закон, который тот же апостол называет детоводителем ко Христу, – это на самом деле концентрированное выражение любви Божией к человеку. Это Закон Божий дал право пророку Иезекиилю торжественно провозгласить: “говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был” (Иез.33.11). Когда мать наказывает младенца, играющего со спичками, она делает это потому, что хочет, чтобы её сын был жив! Так и Закон, данный Богом народу Своему, – это правила выживания, правила, предназначенные для того, чтобы жить, а не умирать.

Дело вовсе не в чувствах. И любовь, как понимает её Священное Писание, нечто большее, чем просто чувства. Ведь чувства – вещь изменчивая, зависящая от тысяч больших и маленьких случайностей. Плохо спал – и уже не до чувств! Переел – опять же не до них! Хорошая или плохая погода, здоровье или болезнь, весёлая или печальная мелодия, случайно услышанная нами, да наконец уровень сахара в крови – вот какие ничтожные в общем вещи влияют на наши чувства. Неужели же этим стихиям отдавать на откуп самое важное в жизни – любовь?

Поэтому, мне кажется, любит человек не тогда, когда он, повинуясь минутному порыву, забыв обо всём на свете, кидается в объятия новой страсти. Это не любовь. Это профанация любви. Просто какое-то глумление над нею. Любит человек тогда, когда, не задумываясь о том, хочется ему этого или нет, он выполняет свой долг. То есть поступает так, как велит ему Закон Божий. Я молюсь утром и вечером, выполняя молитвенное правило, я хожу каждое воскресенье молиться в храм на литургию, я отказываю себе в праве с сегодняшнего дня и до Рождества Христова есть мясо вовсе не потому, что мне это нравится или не нравится. Я поступаю так потому, что я должен так поступать, потому что Бог мне так сказал, потому что Его Церковь так установила, и, раз я верю моему Богу, раз я доверяю Ему, стало быть, я и поступаю так, как Он хочет, чтобы я поступал. Значит, любить и служить, любить и выполнять свой долг – одно и то же.

То есть я хочу сказать, что любовь, как её понимает Священное Писание, и чувство любви, как понимает его грешный человек, – разные вещи. Любовное чувство под влиянием обстоятельств и состояний души и тела может пройти и забыться. Любовь же, по слову апостола Павла, “никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится”.

Иудейский законник нутром чуял, как непостижимо труден такой закон любви. Он чувствовал, что ему со всеми его энциклопедическими познаниями не одолеть этой науки любви, и потому, “желая оправдать себя, сказал Иисусу: а кто мой ближний?” Бедняга думал, что Сын Божий облегчит ему задачу, снизит требования и согласится назвать ближними только родственников иудейского законника. Но Господь не для того стал человеком, не для того был распят и воскрес, чтобы нам с вами жилось удобнее. Наш Бог вочеловечился, умер на Кресте и воскрес ещё и затем, чтобы мы, люди, поняли эту страшную цену любви, чтобы однажды, оставив погоню за чувственными призраками, со всею ясностью осознали бы, что такое на самом-то деле любовь: похоть или жертва? Аминь.

Дата:

Неделя:

Пост:

День памяти святых:

Апостольские и Евангельские чтения дня:

Братия и сестры, важнейшим моментом в ходе Божественной Литургии является чтение Евангелия. Чтобы помочь Вам подготовится к воскресной литургии, мы за несколько дней до службы публикуем тексты евангельских чтений с толкованиями Святых Отцов и учителей православной Церкви. Тексты будут размещены в синодальном переводе и на церковнославянском языке (исходный текст и транслитерация).

Апостол

Евангелие

В "Воскресном листке" на одной странице указаны праздники, отмечаемый Русской Православной Церковью в это воскресенье, а также приведен текст апостольского чтения. На другой странице размещен текст евангельского чтения дня.
Советуем Вам распечатать "Воскресный листок", предварительно ознакомиться с ним и взять его с собой на службу.
файлы для печати высокого разрешения:
скачать 1-ю страницу jpg скачать 1-ю страницу pdf скачать 2-ю страницу jpg скачать 2-ю страницу pdf

Жития святых дня из "Охридского пролога" святителя Николая Сербского (Велимировича), который в Сербии называют "вечным Сербским Евангелием" .
читайте: Что такое «Охридский пролог»? Полная версия пролога с календарем года и выбором даты

1. Преподобномученица Феврония дева.

Дочь сенатора Просфора из Рима. Дабы избежать брака со смертным человеком, она обручила себя Христу и приняла монашество на Востоке, в земле ассирийской, в обители, где игуменствовала ее тетка, Вриенна. Лисимах, сын некоего вельможи, имел намерение жениться на Февронии ; но так как царь Диоклетиан подозревал в нем тайного христианина, то послал его на Восток вместе с его дядей Селином, чтобы хватать и убивать христиан. Селин был свиреп, как зверь, и всюду истреблял христиан без малейшего сострадания. Лисимах же, наоборот, где только мог, щадил христиан и укрывал их от своего звероподобного родственника. Опустошив от христиан Пальмиру, Селин прибыл в город Сиваполь, близ которого находился девичий монастырь. В нем жили 50 инокинь, в том числе и Феврония . Хотя и было ей всего 20 лет, Февронию - за ее великую кротость, рассудительность и воздержание - уважали и в обители, и в граде. В обители придерживались правила блаженной Платониды , прежней игуменьи, проводя каждую пятницу только в молитве и чтении священных книг без какой-либо иной работы. Вриенна назначила Февронию читать сестрам священные книги, причем стоя за завесой, чтобы никто не заглядывался на нее и не пленялся красотой ее лица. Услышав о Февронии , Селин приказал привести ее к себе. Но так как святая девица не захотела отречься от Христа и согласиться на брак со смертным человеком, Селин повелел сначала бичевать ее, а затем выбить ей зубы, отрубить руки, груди и ноги и наконец усечь ее мечом. Но мучителя в тот же день постигла страшная Божия кара: в Селина вошел бес - и объял его некий смертельный ужас. В этом [невыносимом] ужасе он ударился головой о мраморную колонну и упал замертво. Лисимах повелел собрать тело Февронии и отнести его в обитель, где оно было с честью похоронено. Сам же Лисимах [вместе] со многими другими воинами принял святое крещение. От мощей святой Февронии происходило немало исцелений. Кроме того, в день своего праздника она являлась в обители, стоя на своем привычном месте среди сестер, и все сестры взирали на нее со страхом и радостью. Святая Феврония [благо]честно пострадала в 304 году. А в 363 году ее мощи были перенесены в Царьград.

2. Преподобный Дионисий .

Ктитор монастыря святого Иоанна Предтечи (Дионисиат) на Афоне. Родом из селения Корисон (Корица) в Албании. Его старший брат Феодосий удалился на Святую Гору , где со временем стал игуменом монастыря Филофей. В ранней юности святой Дионисий пришел к своему брату в Филофей, и тот постриг его в иноки. По Божиему Промыслу , Феодосий , находясь по монастырским делам в Царьграде, был избран и рукоположен в митрополита Трапезунтского. Дионисию же каждой ночью стал являться некий удивительный свет - на том самом месте, где впоследствии он воздвиг обитель святого Иоанна Предтечи . Истолковав явление света как небесный знак к построению монастыря, Дионисий отправился в Трапезунт к своему брату, а также к царю Алексию III Комнину, чтобы изыскать средства на устроение обители. Царь дал ему и деньги, и [указ] (хрисовул), который и по сей день хранится в монастыре. В 1380 году преподобный Дионисий основал обитель в честь святого Иоанна Предтечи . Но когда однажды морские разбойники ограбили монастырь, Дионисий снова поехал в Трапезунт. Там на 72-м году жизни он и скончал свои дни. А монастырь Дионисиат и поныне преуспевает и процветает. В этой обители находится икона Пресвятой Богородицы , именуемая Похвала , которую царь Алексий Комнин подарил Дионисию . Согласно преданию, перед этой иконой был впервые прочитан акафист Пресвятой Богородице , составленный патриархом Сергием .

Исцеление расслабленного в Капернауме (Мф. 9:1-8)

(Троицкие листки игумена Пантелеимона)

«Не приходит ли вам иногда мысль пожалеть о том, – говорит святитель Филарет Московский , – что в наше время благодатные исцеления и подобные особенные благодеяния Божии не так часты, или не так явственны, как описанные в Евангелии?»

Это сожаление нужно обратить на нас самих: «беззакония ваши произвели разделение между вами и Богом вашим» , – говорит пророк (Ис. 59:2) , Эту истину особенно ясно раскрывает нам Евангельское повествование об исцелении расслабленного в Капернауме. ТОГДА ОН, ВОЙДЯ В ЛОДКУ, – рассказывает святой Матфей, - ПЕРЕПРАВИЛСЯ ОБРАТНО из страны Гергесинской, где исцелил бесноватого, И ПРИБЫЛ (переплыл морем) В СВОЙ ГОРОД, т.е. в Капернаум, где Он пребывал постоянно. По Своему смиренному обычаю Христос Спаситель вошел в город, стараясь быть незаметным; но скоро стало известно, что Он возвратился, и к дому, где Он был (может быть, как и накануне, в доме апостола Петра), собралось так много народа, что не было места даже и у дверей, когда Он говорил им слово Евангельского учения. В числе слушателей были фарисеи и законоучители из всех мест не только соседней Галилеи, но и из Иудеи и даже из Иерусалима. Не ради пользы душевной собрались они сюда , а скорее для того, чтобы наблюдать за новым Учителем, Который не учился ни в каких школах, поэтому и права не имел, как они думали, учительствовать; в их сердцах уже в то время зарождалась зависть ко Христу и желание заметить за Ним что-нибудь противное Закону Божию. Господь не препятствовал им посещать тот дом, где Он жил, и внушал им, как знающим Писания, правильное о Себе понятие. Так и теперь: Свое учение Он подтверждал чудесными знамениями, «и сила Господня являлась в исцелении больных» (Лк. 5:17) .

И ВОТ, родственники или другие сострадательные люди ПРИНЕСЛИ К НЕМУ РАССЛАБЛЕННОГО, ПОЛОЖЕННОГО НА ПОСТЕЛИ. Это был человек, пораженный сильным параличом, вовсе не владевший членами и, кажется, лишенный языка. Этот больной, видимо, хотел во что бы то ни стало пробраться к Божественному Учителю Чудотворцу; святой Марк говорит, что его несли четверо, причем и Марк, и Лука рассказывают, что принесшие не могли протиснуться сквозь толпу народа, чтобы войти в дверь, а потому поднялись с больным на крышу дома, раскрыли ее и оттуда спустили одр, на котором лежал расслабленный, прямо «на то малое пространство, которое между Господом и собравшимся к Нему народом оставлено было благоговением сего народа». Дома на Востоке располагались четырехугольником вокруг внутреннего двора; может быть, Спаситель, для большего простора, учил не в жилых комнатах, а на дворе, который от жара солнечного закрывался легкими щитами из кожи и полотна; щиты эти легко было разобрать без всякой опасности для народа, который бы л во дворе. Крыши на домах были плоские, обнесенные перилами; там можно было свободно прогуливаться; поэтому туда вели лестницы и со двора, и с улицы; и вот, сердобольные люди, принесшие расслабленного, воспользовались этими лестницами, чтобы через крышу спустить его к ногам Господа Иисуса. Без всяких слов они выражали этим веру свою.

«Спаситель, – говорит святитель Златоуст , – не всегда требовал веры от самих страждущих, например, когда они еще не начинали владеть умом, или лишились его по причине болезни. Но здесь и больной обнаружил свою веру. Иначе, не имея веры, он не позволил бы спустить себя, а он согласился быть вынесенным из дома, поднятым на крышу и оттуда спущенным ко Христу. Так изобретательно сильное желание, так благоуспешна любовь». Подлинно, «ищущий находит, и стучащему отворят» (Лк. 11:10) . Итак, посколько расслабленный и принесшие его показали такую веру, то и Господь явил Свою силу: И,ВИДЯ ИИСУС ВЕРУ ИХ, СКАЗАЛ РАССЛАБЛЕННОМУ, в сознании своих грехов, может быть, не дерзавшему и очей возвести к Целителю: ДЕРЗАЙ,ЧАДО! ПРОЩАЮТСЯ ТЕБЕ ГРЕХИ ТВОИ, которые так тревожат бедную душу твою! Вот пример того, как Податель всех благ дарует нам их прежде, чем мы просим, и блага, лучшие тех, которые просим. Вот видимое оправдание и той истины, что молитва веры и в Таинстве елеосвящения может спасать болящих, как учит святой апостол Иаков: «И молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему» (Иак. 5:15) .

«Один Бог, действительно, дает прощение грехов, – рассуждает святитель Филарет Московский , – одна вера приемлет оное. За Его милосердием дело не станет: надобно, притом, чтобы не стало дело за нашей верой. Но как один верует, а другой исцеляется, один верует, а другой разрешается от грехов? Дух выше плоти; благодать выше природы; вера выше разума; посему неудивительно, что для плоти непонятно, как действует дух; для природы непонятно, как действует благодать, для разума непонятно, как действует вера. Впрочем, есть некоторая возможность «верою» же и познавать (Евр. 11:3) самую веру и ее спасительные действия. Души принесших Евангельского расслабленного, с одной стороны, верою стремились ко Христу, с другой, человеколюбием и состраданием прилеплялись к душе расслабленного; и видел Иисус веру их, и ток благодати пролился от Него через их души на душу и тело расслабленного, и душа расслабленного верою открылась для принятия благодати»

В грехах, этих болезнях души, большей частью кроется причина и болезней телесных: расслабление, паралич мог произойти от любострастия или пьянства. Сердцеведец Господь видел скорбную душу больного, видел, что он больше страдал от сознания своих грехов, чем от телесного расслабления; поэтому, прежде всего, уничтожает причину болезни – прощает болящему его грехи, называя его, по отеческой любви Своей, «чадом»; прощает, как власть имеющий, показывая Свое равенство с Богом Отцом. Он вынуждает даже врагов Своих признать за Ним это Его Божественное достоинство, – их устами возвещает оное.

«Спаситель, – говорит святитель Златоуст , – был чужд честолюбия; Он не тотчас приступает к исцелению тела расслабленного, но от самих врагов Своих ожидает для этого повода, и сперва врачует невидимое, т.е. душу, отпустив грехи, – что доставило расслабленному исцеление, а Исцелителю не принесло большой славы. Книжники, снедаемые злобой и думая обвинить Его в богохульстве, невольным образом прославили Его за это исцеление»

ПРИ СЕМ НЕКОТОРЫЕ ИЗ КНИЖНИКОВ СКАЗАЛИ САМИ В СЕБЕ (подумали в сердцах своих): ОН БОГОХУЛЬСТВУЕТ, т.е. присваивает Себе то, что принадлежит единому Богу. «Кто это, который богохульствует? кто может прощать грехи, кроме одного Бога?» (Лк. 5:21) . Что им до того, что сей Божественный Учитель есть Тот Самый, Который уже сотворил множество чудес, Который открыто говорил им: «когда не верите Мне, верьте делам Моим» (Ин. 10:38) , слову Которого послушны и бесы, и ветры, и море, и всевозможные болезни человеческие?... Они не смеют открыто высказать свое мнение, они лукавят перед своей совестью, притворяются, будто ревнуют о славе Божией, а на деле сами богохульствуют, «мстят Ему за свои же страсти, а думают, что мстят за оскорбление Бога» .

«Они мечтали, – говорит святитель Филарет Московский , – будто Бог не должен и не может действовать иначе, как по законам, какие заблагорассудится Ему предписать мудрости иудейских книжников»

И вот, Спаситель воспользовался этой их тайной хулой, чтобы еще яснее показать Свое Божественное достоинство: сначала Он открывает их тайны сердечные. Ведение тайн сердечных принадлежит одному Богу;
об этом говорит Соломон :
(2 Пар. 6:30)
Давид :
«Ты испытуешь сердца и утробы, праведный Боже!» (Пс. 7:10)
Иеремия :
«Лукаво сердце человеческое более всего и крайне испорчено; кто узнает его?» (Иер. 17:9)
И Сам Бог говорит:
«...человек смотрит на лице, а Господь смотрит на сердце» (1 Цар. 16:7) .

Итак, желая показать, что Он есть Бог, равный Отцу, Он открыл и обнаружил то, о чем книжники только думали про себя, опасаясь народа. Но и тут Господь явил великую кротость : ИИСУС ЖЕ, ВИДЯ «духом Своим» (Мк. 2:8) ПОМЫШЛЕНИЯ ИХ, СКАЗАЛ: ДЛЯ ЧЕГО ВЫ МЫСЛИТЕ ХУДОЕ обо Мне В СЕРДЦАХ ВАШИХ, хотя и не выражаете этого на словах? Я знаю, вы в сердцах ваших помышляете: "так легко прославиться каждому: ходи и говори всякому, – прощаются тебе грехи твои. Но где же доказательство, что грехи действительно прощены? Ведь это дело Божие, дело, сокровенное от взоров людских. Не на словах, а на деле докажи нам, что Ты имеешь право так говорить, что Ты не лжешь, когда присваиваешь Себе право прощать грехи" . Действительно, никто не может отпускать грехов, кроме Того, Кто видит помышления людей. Знайте же, что Я вижу, что у вас на сердце.

«Подумайте, – говорит святитель Филарет , – каково было это проявление всеведения для тех, над которыми оно себя ознаменовало. Им казалось небезопасным обнаружить перед народом свои неблаговидные помыслы. Как же они должны быть смущены и поражены, когда то, что хотели скрыть, внезапно сделалось явным; когда обнаружились не только их помыслы, но и то унизительное для них обстоятельство, что они были неискренни и малодушны; когда, наконец, чудесными словами и действиями Господа Иисуса доказано, что их помыслы были не только основательны, но и преступны!»

ИБО ЧТО ЛЕГЧЕ СКАЗАТЬ, – продолжал Спаситель,-ПРОЩАЮТСЯ ТЕБЕ ГРЕХИ, ИЛИ СКАЗАТЬ: ВСТАНЬ И ХОДИ? Что вам кажется легче: тело ли исцелить от расслабления, или душу освободить от грехов? Конечно, исцелить тело.

Но поелику исцеления души нельзя видеть, а исцеление тела очевидно , слова Мои вы почитаете тщеславием; но вот вам другое доказательство Моей власти Божественной: Я открываю перед всеми тайные помышления сердец ваших... Вы молчите? Вы готовы отрицать эти тайны сердец?.. Я присоединяю и третье доказательство Моего Божества: Я исцеляю и тело болящего. Это, конечно, ниже, чем исцеление души; тело исцеляли силой Божией и святые люди; но это чудо очевиднее: уверьтесь же посредством видимого в невидимом. Из Моего действия, которое сейчас перед всеми совершу, вы должны убедиться, что Я «не... хищением» (Флп. 2:6) присваиваю Себе власть прощать людям грехи. НО ЧТОБЫ ВЫ ЗНАЛИ,ЧТО СЫН ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ, Он же и воплотившийся Сын Божий, ИМЕЕТ ВЛАСТЬ даже и теперь, когда Он еще НА ЗЕМЛЕ, не говоря уже о том времени, когда Он будет на Небеси, и теперь Он, как Бог, имеет не данную Ему от кого-либо, а собственную, Божескую, власть ПРОЩАТЬ ГРЕХИ, – смотрите: ТОГДА Господь, обращаясь уже к болящему, ГОВОРИТ РАССЛАБЛЕННОМУ: ВСТАНЬ, ВОЗЬМИ ПОСТЕЛЬ ТВОЮ, И ИДИ В ДОМ ТВОЙ!

«Видишь ли, – говорит святитель Златоуст , – как Он желал, чтобы Его почитали равным Богу Отцу? Он не сказал, что Сын Человеческий имеет нужду в помощи другого, но говорит: «имеет власть». И говорит это не по честолюбию, но для того, чтобы убедить врагов в том, что Он не богохульствует, делая Себя равным Богу Отцу. И когда вначале говорил расслабленному, то еще неясно обнаружил власть Свою, ибо не сказал: Я отпускаю тебе грехи, но «прощаются тебе грехи»; а когда нужно было уверить в этом врагов, то Он яснее показывает власть Свою: «власть имею». Господь везде желает представлять ясные и неопровержимые доказательства; так и здесь: в доказательство отпущения грехов расслабленному укрепляет его тело, а в доказательство укрепления тела заставляет его нести одр, дабы сотворенное Им чудо не почли за обман»

И к общему изумлению слово Его влило живоносную силу в больного, ни одним членом не владевшего, и расслабленный тотчас исполнил повеление Исцелителя. И ОН ВСТАЛ, ВЗЯЛ ПОСТЕЛЬ СВОЮ И ПОШЕЛ В ДОМ СВОЙ - бодро прошел сквозь толпу стеной стоявшего народа.

«Можно спросить, – говорит святитель Филарет Московский , – что было радостнее для расслабленного: услышать «прощаются тебе грехи» или услышать «встань и ходи»? Я думаю, что слово прощения было для него настолько же радостнее, насколько душа и ее здравие важнее тела и его здравия. Теперь всякий мог видеть, что сотворенное чудо – не мечта: свидетелей болезни Господь делает свидетелями и совершенного выздоровления, исцеления этого человека, и как бы так говорит исцеленному: «Я желал бы через твою болезнь исцелить и тех, которые почитают себя здоровыми, а на самом деле больны душой; но поелику они не хотят этого, то иди в дом твой и исправляй тех, которые там находятся».

Видишь ли, как Господь показывает, что Он есть Творец души и тела? Ибо исцеляет больного от расслабления и духовного, и телесного, и невидимое открывает посредством видимого». Евангелисты ничего не говорят о том, как отнеслись к этому чуду фарисеи; вероятно, ничего нельзя было сказать о них хорошего; но народ, хотя и не мог в простоте своей возвыситься до признания в Божественном Чудотворце Самого Господа Бога, хотя и почитал Иисуса Христа только за великого пророка, однако же, рассуждал благоразумнее своих гордых учителей: НАРОД ЖЕ, ВИДЕВ ЭТО, УДИВИЛСЯ И ПРОСЛАВИЛ БОГА, ДАВШЕГО ТАКУЮ ВЛАСТЬ ЧЕЛОВЕКАМ. С благоговейным страхом говорил он: «чудные дела видели мы ныне; никогда ничего такого мы не видали» (Лк. 5:26) ; (Мк. 2:12) .

«И то уже немаловажно , – говорит святой Златоуст , – что они ставили Его выше всех людей и почитали пришедшим от Бога. Если бы Иудеи твердо держали это в уме, то мало-помалу, наконец, узнали бы и то, что Христос есть Сын Божий» . Христос Спаситель, сотворив чудо над расслабленным, не остался в Капернауме, «дабы , как замечает святитель Златоуст , Своим присутствием не возжечь в книжниках большей зависти, и удалился. Так и нам не должно раздражать врагов своих своим пребыванием с ними, но, чтобы смягчить гнев их, надобно уступать и удаляться от них» .

«Братия, – поучает святитель Филарет Московский , – Христос и Евангелие имеют ныне дело не с книжниками и народом Иудейским, но с нами. Помыслим о действии Его всеведения для нас самих. Не входят ли иногда и в наши сердца помыслы неправедного или пристрастного суждения, ненависти, зависти, гордости, незаконного вожделения, и не обеспечиваем ли мы себя тем, что это не обнаружено? Как обманываем мы в этом случае сами себя! Если мы допустили в сердце лукавый помысл и не отвергли его, то мы уже унижены перед внутренним зерцалом совести своей. Но этого недовольно; есть свидетель сокровенного, несравненно более важный и грозный. При самых тайных помыслах наших присутствует всеведение Божие. Придет время, когда это обличающее всеведение явится всем и перед всеми, т.е. когда «придет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения» (1 Кор. 4:5) . Тогда поздно будет укрываться от стыда вечного, и тщетно тогда пристыженные и устрашенные «начнут говорить горам: падите на нас! и холмам: покройте нас!» (Лк. 23:30) . Начнем же лучше ныне решительнее изгонять из сердец наших помыслы, которые, наконец, постыдили бы нас пред лицом Неба и земли»

"Господь прощает грехи расслабленному. Радоваться бы; но лукавый ум ученых книжников говорит: "сей хулит". Даже когда последовало чудо исцеления расслабленного в подтверждение той утешительной для нас истины, что "Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи", - и тогда народ прославил Бога, а о книжниках ничего не сказано, верно потому что они и при этом сплетали какие-либо лукавые вопросы. Ум без веры каверзник; то и дело кует лукавые подозрения и сплетает хулы на всю область веры. Чудесам то не верит, то требует осязательнейшего чуда. Но когда оно дано бывает и обязывает к покорности вере, он не стыдится уклоняться, извращая или криво толкуя чудные действия Божии. Также относится он и к доказательствам истины Божией. И опытные, и умственные доказательства представляют ему в достаточном числе и силе: он и их покрывает сомнением. Разбери все его предъявления, и увидишь, что все в них одно лукавство, хоть на его языке это слывет умностью, так что невольно приходишь к заключению, что умность и лукавство одно и то же. В области веры апостол говорит: "Мы ум Христов имеем". Чей же ум вне области веры? Лукавого. Оттого и отличительною чертою его стало лукавство."

Верующаго поучать вере, не значит ли учить ученаго, и не излишний ли это труд? Так может показаться при поверхностном сличении слов: но не так при основательном разсмотрении дела. И ученому нужно возобновлять приобретенныя познания, и приобретать новыя, одним словом, учиться: ибо иначе надлежит опасаться, что и познанное потемнено будет забвением, и, остановясь, он отстанет от науки, которая непрестанно идет вперед. Подобным образом, или, еще и более, нужно верующему непрестанно поучаться вере, и умозрительно, и деятельно : ибо иначе надлежит опасаться, чтобы и засветившийся в сердце свет веры, без благоразумнаго наблюдения и поддержания, не погас, подобно светильникам известных в притче дев юродивых. «Правда Божия» в благовествовании Христовом «является от веры в веру» , как изъясняется Апостол (Римл. I. 17) . То есть: в учении Христианском открывается путь к праведности и святости, даруемой от Бога, посредством веры, восходящей со степени на степень, от совершенства к совершенству, всегда полагающей себе новыя восхождения , всегда простирающейся в предняя; потому что она стремится к безконечному.

Посему прилично нам, Христиане, каждый раз, когда слышим какое слово писания о вере, «испытывать» , по повелению Господню, сие «писание» (Иоан. V. 39) , и изыскивать, какое преподается в нем учение и руководство собственно для нашей веры.

Ныне в Евангелии мы слышали во многих отношениях поучительное повествование, как разслабленный принесен был к Господу Иисусу на одре, и получил от Него прощение грехов, и исцеление от болезни. При сем некоторые книжники, люди мнимо ученые, но в самом деле ослепленные гордостию книжнаго звания, услышав возвещаемое Иисусом отпущение грехов, мысленно приняли сие за Богохуление: и таким суждением сами впали в преступление, которое хотели осудить, порицая Богохулением Того, Который Сам есть Бог: поразительный пример, до чего может довести склонность к пересудам! Но сие оскорбление Божескаго достоинства Спасителя нашего подало Ему причину явить Свое Божественное всеведение: потому что на сокровенныя, сердечныя помышления книжников Он тотчас дал ответ. Мнением книжников, что грехи может прощать один Бог, Он воспользовался для преподания глубокаго учения, что, так называемое, физическое зло, то есть, страдание, болезнь, тление, зависит от нравственнаго зла , то есть, греха, как последствие, с ним родившееся и с ним уничтожающееся; почему то же Божественное действие, которое, простираясь на душу, выражается словами: «отпущаются ти греси» , простираясь и на тело разслабленнаго, здесь выражается словами: «востани и ходи» (Мф.9:2, 5) , то есть, будь исцелен. Действительным исцелением разслабленнаго Иисус оправдал сие учение, доказал Свою Божескую власть прощать грехи, и показал в Себе истиннаго Сына Божия. Происшествие кончилось тем, что простой народ, следуя здравому смыслу и не предубежденной совести, принял чудо с лучшими чувствованиями, нежели книжники, и прославил Бога. Как бы мимоходом, среди сего повествования, встречается имя веры: «и видев Иисус веру их, peче разслабленному: дерзай, чадо, oтпyщаются ти греси твои» (Мф.9:2) . Но при внимательном разсмотрении, открываются здесь относительно веры важныя и назидательныя истины.

Первая истина: вера благотворно действует на человека грешника, для получения прощения во грехах. Ибо Евангелист не напрасно замечает, что Господь произнес отпущение грехов, «видев веру» . Видно, Господь действовал не просто по Своему изволению, не потому только, что имел болящаго пред глазами, даже не потому, что сострадал бедствующему, хотя и сиe свойственно Источнику милосердия, но потому, что увидел веру . Видно, что если бы не была усмотрена вера, не последовало бы и отпущения грехов. Один Бог действительно дает прощение грехов: одна вера приемлет оное .

Другая истина: вера благотворно действует на человека бедствующаго, к его избавлению от бедствия. Возвещая разслабленному отпущение грехов, Господь не сие одно имел в намерении, но вместе с сим, его исцеление от болезни. В Божественном определении: «отпущаются ти греси» , уже заключалось и другое: «востани и ходи» . Только лукавыя помышления книжников потребовали, чтобы последнее произнесено было вновь, выразительно и отдельно. Следственно и к исцелению приступил Господь, «видев веру» . Если бы не было веры: то не последовало бы чудеснаго исцеления, как сие ясно заметил Евангелист в другом случае: «и не сотвори ту сил многих, за неверство их» (Матф. XIII. 58) . Господь, по милосердию Своему, дарует благодатныя и чудесныя исцеления , и другия творит избавления от бед; и без сомнения за Его милосердием дело не станет: надобно при том, чтобы не стало дело за нашею верою .

Третия истина: вера одного человека может благотворно действовать в пользу другаго. Евангельское повествование говорит: «видев Иисус веру иx, рече разслабленному» . Из сего видно, что не вера самого разслабленнаго, или по крайней мере, не одна его вера привлекла ему прощение грехов и исцеление; но помогла ему вера некоторых других людей : «видев Иисус веру их» . Кто были сии необыкновенные помощники, узнаем от Евангелиста Марка, который, повествуя о исцелении разслабленнаго, согласно с Матфеем в существе дела, присовокупляет некоторыя подробности. Он сказывает, что разслабленнаго несли на одре четыре человека; что, по тесноте от множества народа, они не могли внести его в дом, в котором Господь находился; что, не уступая сему препятствию, они разобрали кровлю или потолок дома, и опустили одр с больным в храмину, на пространство, которое между Господом и собравшимся к Нему народом оставлено было благоговением сего народа. Их-то веру Господь увидел, и по их вере, или, по крайней мере, при содействии веры их вере разслабленнаго, и грехи разслабленному простил, и от недуга исцелил его.

Здесь, братия, не не любопытно было бы мне, если бы то возможно было, «видеть помышления» (Мф.9:4) ваши. «Чудитесь» > ли вы простодушно, подобно лучшим из древних Иудеев, «и прославляете ли Бога» , «давшаго власть таковую человеком» (Мф.9:8) , что они верою своею могут привлекать благодатную и чудодейственную силу Божию не только самим себе, но и другим, у которых не достает собственной подобной веры, или, подобно древним книжникам, и между вами, некоторые «помышляют в сердцах своих, что сей тако глаголет» (Мк.2:6-7) ? Один верует, и другой исцеляется: какая тут сообразность? Один верует, и другой разрешается от грехов: какая тут правда? Не знаю, входят ли в сердца ваши подобныя помышления: но поелику они ходят между людьми, и возмущают иногда и тех, которые не желали бы «мыслити лукавая в сердцах своих» (Мф.9:4) : то что скажем мы в ответ духу сомнений и совопрошений? – Не будет ни грубо, ни обидно, если мы скажем ему то, что сказал Господь Апостолу Петру, когда он возстал с возражением против одной из таин веры: «иди за мною сатано: яко не мыслиши, яже суть Божия, но яже человеческа» (Мк. VIII. 33) . Ты мыслишь о правде человеческой, и не понимаешь правды Божией; думаешь о сообразностях естественных, вещественных, но и сих часто не понимаешь и удивляешься, встречая их там, где не ожидал, и не находя там, где предполагал; и удивительно ли, что сообразностей духовных, общений благодатных, не постигаешь без благодатнаго опыта? Дух выше плоти; благодать выше природы; вера выше разума: посему не удивительно, что для плоти не понятно, как действует дух ; для природы не понятно, как действует благодать; для разума не понятно, как действует вера.

Впрочем из самаго прещения Господня на «не мыслящих, яже суть Божия» , можно приметить, что есть некоторая возможность мыслить, яже суть Божия : потому что не справедливо было бы осуждать за то, что не сделано невозможнаго. И если можно, по Апостолу, «верою разумевать» (Евр. XI. З) : то можно несколько разумевать и самую веру и ея спасительныя действия, и удостовериться, что в них нет ни неправды, ни несообразностей. Одна строгая правда не позволила бы ни в каком случае простить грехи; для сего нужна помощь милосердия; а милосердие не требует заслуги, которой бы воздано было по правде, но только готовности принять подаваемую благодать. Душа без веры есть сосуд запертый для благодати, а душа верующая – открытый. Вера открывает душу для принятия благодати. Чтобы увериться в сем действии веры Божией, посмотрим на действие веры человеческой .

В сношении с человеком, к которому не имеем ни доверенности, ни преданности , не примечаем ли, что душа наша заперта для него; что его на нас действие скользит, так сказать, по поверхности нашего сердца, не проникая внутрь его; что разсуждения его нас не убеждают, и чувствования не трогают, хотя оне и не без силы?

Напротив, кому мы доверяем и преданы : того и легкая мысль, и простое слово, преклоняет наш ум, проникает сердце, движет душу; и такое общение душ бывает иногда столь тесным, что мы находим для него приличным наименование единства .

Примените сие дольнее к горнему , сие земное к небесному, сие человеческое к Божественному, и вы отчасти возможете уразуметь, как вера отверзает душу для принятия благодати , а также и то, как одна душа, привлекшая благодать верою чрез искреннее общение с другою душею, может и ей впечатлевать действие веры, и облегчать приятие благодати. Так души носителей Евангельскаго разслабленнаго c одной стороны верою стремились ко Христу, с другой человеколюбием и состраданием прилеплялись к душе разслабленнаго: «и видел Иисус веру их» , и ток благодати пролился от Него чрез их души на душу и на тело разслабленнаго.

О если бы, братия, сии размышления о благотворном и могущественном действии веры, сколько нибудь помогли нам, чтобы наша вера не была ни безсильнее, ни бездейственнее веры сих неизвестных жителей не славившагося верою Капернаума, которые, принесши ко Господу разслабленнаго, из сокровищ благодати Его вдруг извлекли несколько чудес, и весь народ подвигли к прославлению Бога! Благо было бы сие для нас во всякое время, во всякой скорби от належащаго, во всяком страхе от угрожающаго зла, при всяком непорочном желании потребнаго и истиннаго блага. Ко Господу взывающая скорбь, и к Нему взирающее желание, само собою обращалось бы в молитву веры; и вера приводила бы исполнение молитвы. Ибо верно Господне обещание: «вся, елика аще воспросите в молитве, верующе, приимете» (Матф. XXI. 22) .

Практическая Гомилетика. Том 3. Недели по Троице 1-17. Неделя шестая по Троице. протоиерей Иоанн Толмачев (†1897)

Гомилетика – наука о сущности, содержании и специфических особенностях христианской проповеди (гомилии)

протоиерей Иоанн Толмачев (†1897) Иоанн Васильевич – духовный писатель, протоиерей. Окончил курс в СПб. духовной академии со степенью магистра; был священником посольской церкви в Стокгольме, потом настоятелем придворной церкви в Висбадене, затем сакелларием собора Зимнего дворца. Кроме статей по обозрению церковной жизни и богословской науки на Западе, помещенных в «Страннике», «Православном обозрении» и «Духе христианина», ему принадлежит обширная книга «Православное собеседовательное богословие или практическая гомилетика» (СПб., 1868–1877). Редакцией журнала «Странник» это сочинение издано вновь, в исправленном и дополненном виде (в приложении к журналу – «Общедоступной богословской библиотеке», 1898 и 1899). Иоанн Толмачев написал еще: «Взаимные обязанности христианских супругов, или руководство к временному и вечному благополучию в супружеской жизни» (СПб., 1860).

Шестая неделя по Троице

I. Евангельское чтение.
Зачало 29. Евангелие от святого апостола Матфея (9:1-8)
СОДЕРЖАНИЕ:
- Общий характер недели. Практический очерк содержания рядового чтения
- Чему научают нас лица, упоминаемые в дневном Евангелии?
- Страдания влекут нас от мира и греха к Богу
- Грех делает человека несчастным
- Голос прошедшего, настоящего и будущего к грешнику
- В болезнях телесных нужно прежде всего заботиться об уврачевании души от грехов, посредством искреннего покаяния
- О чувствительности
- Мысли Божьи и мысли человеческие
- Как нужно поступать в постигающих нас телесных болезнях (ст.2)
- Иисус Христос - Врач наш (ст.2)

Неделя шестая по Троице: Евангелие (открыть в новом окне)

II. Апостольское чтение.
Зачало 110. Послание к Римлянам (12:6-14)
СОДЕРЖАНИЕ:
- Практический очерк содержания рядового чтения.
- Образец христианина, в совершенстве исполняющего обязанности своего звания
- Важные наставления для тех, которые должны терпеть скорби и страдания
- Предостережение от лености и беспечности
- О многопопечительности, как недостатке многих наших современников
- О любезности в обращении с нашими близкими
- При каких условиях наша вежливость имеет высшее нравственно-религиозное достоинство?
- О злобе, скрывающейся под видом вежливости
- Как все мы можем воодушевляться в делах нашего призвания?
- О притворной любви

Библиографический указатель слов, бесед и поучений на 6-ю Неделю по Троице

Неделя шестая по Троице: Апостол (открыть в новом окне)
Навигация по документу: после нажатия на внутренню ссылку происходит переход к ее описанию (как правило, стих Писания) - в нижнюю часть документа. Чтобы вернуться в исходное место достаточно нажать на номер ссылки.

Божественная Литургия 8 июля 2018 года

Евангелие от Матфея 9:1-8 (зачало 29)

В ходе Божественной Литургии Евангелие читается на церковнославянском языке. Кому пока еще трудно читать тексты, написанные церковнославянским шрифтом, размещаем их транслитерацию (написание гражданским шрифтом), а также синодальный перевод. Церковнославянский язык является священным богослужебным языком потому, что создан был Кириллом и Мефодием для высшей цели – для богослужебного употребления, для церковного прославления Бога и общения с Ним.
словарь малопонятных слов, встречающихся при чтении Псалтири и молитв

Очень важно для нас, что Православная Церковь никогда не канонизировала какой-то один текст или перевод, какую-то одну рукопись или одно издание Священного Писания. Единого общепринятого текста Библии в православной традиции нет. Существуют расхождения между цитатами из Писания у Отцов; между Библией, принятой в греческой Церкви, и церковнославянской Библией; между церковнославянскими текстами Библии и рекомендованным для домашнего чтения русским Синодальным переводом. Эти расхождения не должны нас смущать, ведь за разными текстами на разных языках, в разных переводах стоит единая Благая Весть.

Наша церковнославянская Библия имеет в своей основе греческий текст Библии (Септуагинту). Это драгоценное достояние нашего народа, и Русская Православная Церковь проявляла и проявляет заботу об этом достоянии. Выполненный под руководством святителя Филарета Московского Синодальный перевод был сделан (впервые в православном мире) непосредственно с еврейского масоретского текста, с учетом, в отдельных случаях, чтений Септуагинты. Этот перевод сегодня за пределами богослужения приобрел статус общецерковного или даже официального перевода Русской Православной Церкви. Благодаря Синодальному переводу Священное Писание стало более доступным для вocприятия, а это помогло людям сохранить веру и заложило основы для возрождения религиозной жизни

Таким образом, в Православной Церкви сосуществуют переводы, ориентирующиеся на разные текстуальные традиции. Это отражает, с одной стороны, верность древним библейским истокам христианства, с другой - верность святоотеческому преданию и традиции ранней Церкви.

Председатель Отдела внешних церковных связей, председатель Синодальной библейско-богословской комиссии, ректор Общецерковной аспирантуры и докторантуры митрополит Волоколамский Иларион

Мы специально разместили церковнославянский текст первым - старайтесь сначала читать его (чтобы глаз привыкал) и "подглядывать" в гражданский текст. Даже если вы не воспринимаете церковнославянский шрифт - смотрите также и на третью строчку - на этом языке читали Писание наши предки - это язык Богообщения.

Стих 9:1

И влѣ́зъ въ корáбль, прéйде и прiи́де во свóй грáдъ.
И# влёзъ въ корaбль, пре1йде и3 пріи1де во сво1й грaдъ.
Тогда Он, войдя в лодку, переправился обратно и прибыл в Свой город.

Город, куда Спаситель прибыл, Матфей называет Его «собственным» .

По словам Иеронима это был Назарет. Но другие думают, что это был Капернаум . Последнее мнение имеет для себя очень веские основания. У Матфея (Мф. 4:13) сказано, что Христос оставил Назарет и поселился в Капернауме приморском. Это было раньше событий, рассказанных евангелистом в 9 главе. Далее, чудо, о котором рассказывает Матфей в дальнейших ст. 9 главы, по словам евангелиста Марка, совершено было в Капернауме (Мк. 2:1 и след) . Златоуст, Феофилакт, Августин и другие говорят, что Вифлеем был город, в котором Он родился; Назарет - где воспитался; а в Капернауме Он имел постоянное местопребывание. Что касается порядка, в котором рассказывается об исцелении расслабленного в Капернауме у Матфея и других синоптиков, то нужно заметить, что он почти совершенно различен. У Марка (Мк. 2:1 и след.) рассказ помещен непосредственно после исцеления прокаженного, так же и у Луки (Лк. 5:17) , но время исцеления расслабленного определяется у него в более общих выражениях. Преимущественно отсюда заключают, что и настоящий рассказ Матфея следует отнести к более раннему времени, т. е. к обстоятельствам, о которых рассказано им в (Мф. 8:1–4 и след.) Мы не можем здесь входить в подробное рассмотрение вопроса, в каком именно порядке должны были следовать евангельские события после исцеления прокаженного, потому что вопрос этот чрезвычайно труден и сложен. Нам достаточно заметить, что у (Мф. 9:1) главы непосредственно связан с предыдущей главой, т. е. что когда жители страны Гадаринской попросили Христа, чтобы Он удалился из их пределов, то по этой именно просьбе Он вошел в лодку, переехал на другой берег Галилейского озера и затем в Капернауме исцелил расслабленного.

Здесь же, слыша как Матфей говорит, что Христос, войдя в лодку, переправился и прибыл в Свой град, - мы из этой повести почерпаем иной, хотя и созвучный повествованию Марка, но несколько различный смысл; именно: общий всех Спаситель, облекшись в наше естество, перешел море сей нашей жизни и пришел в Свой город - на сверхнебесный оный престол и в Свое обиталище , превыше всякого начала и власти и всякого имени и достоинства, познаваемого в сем ли веке или в будущем. Ибо это воистину является "Его местом", которое и единственно для Него доступно. И являя это, Псалмопевец Пророк сказал: "Небо небесе Господеви" (Пс. 113:24) ; чтобы показать этим, что небо является местом и истинно Своим домом Бога. Поскольку же придя в собственное Ему место, Господь не снял с Себя наше (человеческое естество), то по сей причине Евангелист сей говоря, что Иисус войдя в корабль, перешел, - не прибавил при этом: "вышедши из лодки" , Он таким образом переправился в Свой город, но - "войдя в лодку", переправился, и пришел в Свой город вместе с взятой лодкой, я имею ввиду - в нашем теле обитая в сверхнебесных сферах .

Стих 9:2

И сé, принесóша емý разслáблена [жи́лами], на одрѣ́ лежáща: и ви́дѣвъ Иисýсъ вѣ́ру и́хъ, речé разслáбленному: дерзáй, чáдо, отпущáются ти́ грѣси́ твои́.
И# се2, принесо1ша є3мY разслaблена (жи1лами), на nдрЁ лежaща: и3 ви1дэвъ ї}съ вёру и4хъ, рече2 разслaбленному: дерзaй, чaдо, tпущaютсz ти2 грэси2 твои2.
И вот, принесли к Нему расслабленного, положенного на постели. И, видя Иисус веру их, сказал расслабленному: дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои.

У Марка и Луки о событии рассказывается с большими подробностями, чем у Матфея (Мк. 2:1–12) ; (Лк. 5:17–26) . Слова «веру их» (autwn ) должны прежде всего относиться к лицам, которые принесли расслабленного . Если бы и у самого расслабленного была сильна вера, то не встретилось бы надобности напоминать ему о грехах. Весьма возможно, что сам больной мог смотреть на свою болезнь, как на наказание за свои грехи . Таким образом, он мог страдать не только физически, но и духовно. Чтобы прекратить эти страдания, нужно было, следовательно, прежде всего исцелить его от душевной болезни . Поэтому, как бы откладывая дело чудесного исцеления, Христос говорит прежде всего: «прощаются тебе грехи твои» . Произнеся эти слова. Спаситель «предварительно исцелил душу, отпустив грехи; если бы Он наперед исцелил больного, то это не доставило бы Ему большой славы» (Златоуст).

Итак, когда Он пришел в высший град и вошел воистину во Святая Святых, и воссел одесную Отца в воспринятом Им человеческом естестве, "вечное искупление" , - чтобы сказать словами Апостола, - "приобретши для нас" , тогда из числа язычников приявших проповедь истины и на основании слуха смутившихся совестью и смирившихся, еще же как бы лежащих на одре сладострастия, изнуренных и расслабленных, еще сущих не в силах принять исцеление душевных болезней, а это, то же что сказать - оставление грехов, и поэтому имеющих тело неподвижным в отношении делания добра , Апостолы, т. сказать, выделив от неприявших проповедь покаяния и благочестия, приносят ко Христу, и более прочих Апостолов (это делают) написавшие Евангелие, а их - четыре. Господь же, видя, говорится, веру их, т.е. приносящих Апостолов, ради их совершенной веры, - потому что они нам и учители и посредники в прошениях к Богу, - дарует и несовершенным усыновление, говоря каждому из таким образом приносимых: "Дерзай, чадо, отпущаются ти греси твои" . Оставь, говорит, боязнь о грехах, потому что они отпускаются; оставь ужас перед тем, что угрожало тебе, потому что получением возвещенного тебе ты стал Моим сыном, Моим наследником. Вот это самое в действии совершается чрез божественное Крещение, в котором мы возрождаемся духом усыновления, воспринимая оставление прежних согрешений, и, по обетованию, становясь наследниками Божиими, сонаследниками же Христовыми.

Заметь, что вера одних доставляет утешение другим . От самого больного не потребовал веры , потому что тот был подобен разрушенному зданию и не сознавал своего положения, как не требует ничего и от того единственного сына, но от отца его (Лк. 9:38) , и от той дочери, но от матери хананеянки, говорящей: «и псы насыщаются» (ср. Мф. 15:27) . Итак, да пребудет Твое попечение о спасении нашей души, когда и мы о сем просим, дабы не расслабевала и не терзалась душа наша так же, как и этот (больной) был расслаблен и терпел муку по причине своих грехов. Действительно, слово Господа всяческих доходит до него, и очищает, и исцеляет его: очищает тайные его грехи и исцеляет видимую его плоть, и таким образом посредством видимых и сокровенных дел стало ясным, что Он (Христос) есть Бог в сокровенном и человек в видимом, ибо по внешнему Его человеческому образу было очевидно, что Он есть человек, а по причине внутреннего Его величия было вероятно, что Он есть Бог.

«Отпущены тебе грехи твои» . Какие грехи отпустил? Конечно, те, которые совершил против Него. Итак, каким образом Он враждебен закону? И чем обязаны были Ему или Отцу Его люди, которые ни в одном деле: ни в правде, ни в законодательстве, – не ощутили могущества Его (Деян. 17:27) ? Итак, каким образом Иисус отпустил грехи, которые вводят в долг перед Богом закона, если не был соединен с Ним по (самому) рождению? Очевидно, этим сказано, что Он есть Сын Его. Поскольку расслабленный против Него погрешил, то и наказал его в плоти. Согласно учению Иасова, говорят: зачем было нужно Господу говорить: «Отпущены тебе грехи твои» ? Конечно, в этом не было бы Ему нужды, если бы тот (больной) поражен был расслаблением не по причине грехов. И почему простил его, если расслабленный не был Его именно должником? Или: если не был Его именно должником, то какая была ему польза в том, что Господь сказал: «Отпускаются тебе грехи твои» ? Ибо хотя бы грехи и не были отпущены, они нимало бы не повредили расслабленному, коль скоро по милости и благости он освобожден был от наказания

Расслабленный, о котором здесь говорится, не тожествен с упоминаемым у Иоанна . Тот лежал при купели, а этот в Капернауме. Тот страдал тридцать восемь лет, а об этом ничего подобного не сказано. О том никто не заботился, а у этого были люди, заботившиеся о нем, которые и принесли его ко Христу. Этому Спаситель сказал: "чадо, отпущаются греси твои" , а тому: "хощеши ли цел быти" (Ин. 5:6) ? Того исцелил в субботу, а этого не в субботу; иначе иудеи не опустили бы случая обвинить Его. При исцелении этого, они ничего не говорили, а за исцеление первого не переставали гнать Его. На эти различия я указал не напрасно, но для того, чтобы кто-либо, приняв обоих расслабленных за одно лицо, не подумал, что евангелисты разногласят между собою. Но обрати внимание на смирение и кротость Господа. Он и прежде отдалял от Себя народ, и когда жители страны Гадаринской не хотели принять Его к себе, Он не воспротивился им, но удалился от них, хотя и не далеко. И взошед опять на корабли, переправился на другую сторону, тогда как мог сделать это и без помощи корабля. Он не всегда хотел творить чудеса, чтобы не нарушить порядка Своего домостроительства . Матвей говорит только, что расслабленного принесли; а другие евангелисты прибавляют, что принесшие раскрыли и кровлю и, спустив больного, поставили его пред Христом, не говоря ничего, а все оставляя на волю Спасителя. Прежде Господь Сам обходил страны, и не требовал такой веры от приходящих к Нему; а теперь к Нему и пришли, и обнаружили пред Ним веру свою, - евангелист именно говорит: "видев Иисус веру их" , то есть, тех, которые спустили расслабленного.

Спаситель не всегда требовал веры от самих страждущих, например, когда они страдали сумасшествием или лишились ума по причине какой-нибудь другой болезни. Но здесь и больной обнаружил свою веру. Иначе, не имея веры, он не позволил бы и спустить себя. Итак, поскольку и расслабленный и принесшие его показали великую веру, то и Господь явил Свою силу, отпустил грехи больному, как имеющий на то полную власть.

Это событие описывают и евангелисты Марк и Лука , однако последние приводят некоторые подробности, опущенные евангелистом Матфеем . Расслабленный человек был настолько болен, что не только сам не мог прийти ко Христу, но его нельзя было даже снять с постели, потому-то сродники и друзья вынуждены были вынести его прямо с постелью из дома и принести ко Господу. Отчаянное расслабление больного видно еще и из того, что постель должны были нести четверо, дабы как можно крепче ее держать и как можно меньше раскачивать при ходьбе. Принеся его к дому, где находился Христос, они увидели, что за многолюдством войти невозможно, ибо уже и у дверей не было места. И они решились разобрать кровлю дома и спустили больного через отверстие в кровле. В это время Христос излагал людям Свое учение. И Он говорил им слово. Ни одной минуты Он не бездельничал: после дела говорил слово, после слов творил дела. Непрестанно Он пользовался и словами, и делами, лишь бы помочь людям радоваться добру, веровать в добро – и в Него как верховного носителя и открывателя добра.
И, видя Иисус веру их, сказал расслабленному: . Господь наш Иисус Христос видел их веру не только тогда, когда они спустили больного, но и тогда еще, когда они подняли постель с больным и отправились к Нему. Ибо Тот, Кто мог видеть помышления сердца человеческого, тем более мог видеть события на расстоянии, как и вблизи. Он видел Нафанаила под смоковницей, прежде нежели тот пришел к Нему (Ин. 1:48) . Да что говорить? Он видел не только то, что происходит, но и то, что будет происходить до конца времен. Здесь не говорится: «видя их» , но: "видя Иисус веру их" , – дабы показать сим: Христос видит и то, что увидеть еще тяжелее, видит в человеке самое сокровенное . И это опять же написано ради нас , дабы мы знали, на что Господь смотрит – и ныне, как и тогда . И еще, дабы мы знали: лишь имея веру, мы можем ожидать помощи Божией в страданиях. Видя веру нашу, Бог не медлит со Своею помощью.
"И, видя Иисус веру их" . Но чью веру? Только веру принесших больного или также и веру самого больного? Во-первых, очевидна вера принесших больного. И по одной их вере Господь мог исцелить расслабленного. Ибо Господь не раз совершал чудеса и без знания, и без веры больного. Скажем, мертвые, воскрешенные Им, не могли веровать так, чтобы чудо свершилось по их вере. Даже близкие умерших не всегда выказывали особую веру.
О вдове из Наина не сказано, что она веровала , но только, что она плакала над умершим сыном. Но, возможно, в тот миг, когда Господь подошел к ней и, сжалившись, решительно сказал ей: не плачь, в ней вспыхнула вера в Его могущество.
И Марфа и Мария , сестры Лазаря , не слишком веровали , что Христос воскресит их умершего брата после того, как тот уже четыре дня находился во гробе.
Лишь начальник синагоги Иаир имел крепкую веру во Христа, когда подошел к Нему и говорил: «дочь моя теперь умирает; но приди, возложи на нее руку Твою, и она будет жива» (Мф. 9:18) .
Точно так же Христос исцелял многих тяжелобольных не по их вере, но по вере их сродников ил и друзей.
Так Он исцелил слугу сотника в Капернауме (Мф. 8:5–6) не по вере самого тяжко болящего слуги, но по вере сотника ;
исцелил дочь хананеянки по вере матери (Мф.15:22) ;
исцелил многих лунатиков, бесноватых, глухонемых по вере их сродников и друзей , их к Нему приведших (Мф. 9:32, 15:30, 17:14; и др.) .
Бесов же из гадаринских одержимых Он изгнал и без веры страждущих , и без веры окружавших их людей , исключительно по Своим соображениям и по плану домостроительства человеческого спасения , исключительно для того, чтобы пробудить веру в отупевших и укрепить ее в маловерных.
Между тем в случае с сим расслабленным мы видим, что вера принесших его ко Христу была велика . Христу не нужно было оценивать веру их по внешним признакам, Он смотрел в самые сердца их и видел веру их. Но мы, не видя сердец, можем по внешним признакам определить, что вера их воистину была велика. То, что четверо решились принести безнадежного больного ко Христу, – разве это не признак великой веры? Да еще поднялись на кровлю дома, разобрали ее и сквозь кровлю спустили больного с постелью на средину дома – разве это не очевидный признак сильной веры? Ибо, представьте, как рисковали сии четверо и на какое посмешище своим соседям они бы себя выставили, если бы вынуждены были, после стольких трудов и после раскрытия кровли дома, возвратиться назад с неисцеленным больным! А люди и тогда боялись насмешек, как и теперь, и опасались и стыдились провалов, как и теперь. Лишь крепкая вера не боится насмешек и не опасается провалов – она даже и не думает о насмешках и не сомневается в успехе.
Таким образом, Господь мог исцелить больного только по вере принесших его. Но есть признаки того, что и сам больной имел веру . Прежде всего, разве находящийся хоть сколько-нибудь в сознании человек, не имея веры, позволил бы людям тащить себя вместе с постелью по улицам и, что еще важнее, разве позволил бы поднять себя на кровлю и сквозь нее спустить в дом? Но есть еще один скрытый знак веры расслабленного. Господь, обращаясь к нему, называет его словом чадо : "дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои" . Разве Христос назвал бы чадом неверующего? Разве нераскаянному можно было бы сказать: "прощаются тебе грехи твои" ? При воскрешении сына вдовы из Наина Христос не называет его ни «чадо» , ни «сын» , но "юноша" . Ибо мертвый не верует и не может каяться. Здесь, однако, Он говорит болящему: "чадо" ! И затем, не сказал ли Господь: «если покается брат, прости ему» (Лк. 17:3–4) ? Покаяние, таким образом, есть условие прощения. А покаяние невозможно без стыда и страха Божия и без веры в Бога .

Слово вот еврейское. Писание часто поставляет, как особенность языка, подобно многим другим выражениям. Нужно сказать, что это был другой расслабленный, отличный от того, о котором упоминает Иоанн (Ин. 5:5) .
Тот лежал при Вифезде, а этот находился в Капернауме;
тот имел тридцать восемь лет, а об этом не повествуется ничего такого;
тот не имел человека, а этот имел носильщиков;
этому сказал: "отпущаются ти греси твои" , а тому: "хощеши ли цел быти" (Ин. 5:6) .
Притом же, того исцелил в субботу, почему и роптали иудеи, а этого исцелил в другой день, потому они и молчали.
Как говорят Марк (Мк. 2:4) и Лука (Лк. 5:19) , принесшие его, не имея возможности войти (в дом) по причине многолюдного собрания, взошли на крышу дома, в котором учил Иисус, и, проломив ее, спустили постель, на которой лежал расслабленный. Все это служило доказательством великой веры, которая убедила их не отчаиваться и не возвращаться, но потерпеть и сделать все, чтобы представить больного пред лицо Спасителя, с полной уверенностью, что он тотчас получит исцеление. Верой их называет веру не только опустивших, но и того, который был опущен, потому что он не позволил бы опустить себя, если бы не верил, что получит исцеление. Видя столь великую веру их, Иисус прежде всего отпускает больному грехи его, а потом уже исцеляет тело, внушая нам, с одной стороны, что многие болезни происходят от грехов, почему и сказал расслабленному, упоминаемому у Иоанна: "вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже" (Ин. 5:14) , – с другой стороны, показывая, что Он есть Бог .
Исцелять телесные болезни было свойственно и святым, но отпускать грехи свойственно одному только Богу . Потому-то и возмутились книжники.

Стих 9:3

И сé, нѣ́цыи от кни́жникъ рѣ́ша въ себѣ́: сéй хýлитъ.
И# се2, нёцыи t кни6жникъ рёша въ себЁ: се1й хyлитъ.
При сем некоторые из книжников сказали сами в себе: Он богохульствует.

Он во всем показывал Свое одинаковое достоинство с Богом Отцом . Прежде Он показал это в Своем учении, когда учил народ, как имеющий власть ;
над прокаженным , когда сказал ему: "хощу, очистися" (Мф. 8:3) ; над сотником , когда за слова его: "рцы слово токмо, и исцелеет отрок мой" (Мф. 8:8) , удивился ему и превознес его пред всеми;
над морем , когда укротил его одним словом;
над демонами , когда они исповедали Его Судиею, и когда Он с великою властью изгнал их.

А теперь опять иным, высшим образом принуждает врагов Своих признать Свое равночестие с Богом Отцом, и возвещает это их устами. Спаситель был чужд любочестия , не смотря на то, что пред Ним предстояло великое множество народа, который заграждал даже вход к Нему, почему и расслабленного спустили сверху; Он не тотчас приступает к исцелению тела явившегося пред Ним больного, но от самих врагов ожидает к тому повода, и сперва врачует невидимое , т. е. душу, отпустив грехи, - что самое доставило расслабленному исцеление, а Исцелившему не принесло большой славы.

Слово "некоторые" у Матфея и Марка, по-видимому, показывает, что книжников было довольно много , но что не все они приняли участие в осуждении Христа. Книжники и фарисеи думали, что Он богохульствует потому, что присваивает Себе, как человек, прерогативы (прощения грехов), свойственные только Богу.

Господь прощает грехи расслабленному. Радоваться бы; но лукавый ум ученых книжников говорит: "сей хулит" . Даже когда последовало чудо исцеления расслабленного в подтверждение той утешительной для нас истины, что "Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи" , - и тогда народ прославил Бога, а о книжниках ничего не сказано, верно потому что они и при этом сплетали какие-либо лукавые вопросы. Ум без веры каверзник ; то и дело кует лукавые подозрения и сплетает хулы на всю область веры. Чудесам то не верит, то требует осязательнейшего чуда . Но когда оно дано бывает и обязывает к покорности вере, он не стыдится уклоняться, извращая или криво толкуя чудные действия Божии.

Также относится он и к доказательствам истины Божией. И опытные, и умственные доказательства представляют ему в достаточном числе и силе: он и их покрывает сомнением. Разбери все его предъявления, и увидишь, что все в них одно лукавство, хоть на его языке это слывет умностью, так что невольно приходишь к заключению, что умность и лукавство одно и то же . В области веры апостол говорит: "Мы ум Христов имеем" . Чей же ум вне области веры? Лукавого. Оттого и отличительною чертою его стало лукавство.

При сем некоторые из книжников сказали сами в себе:
«Он богохульствует» .
Так подумали те, что не радуются благу, союзники и рабы зла. Они словно говорят:
«Кто может прощать грехи, кроме одного Бога ?»
Эти люди с усохшими душами , считавшие себя величайшими мудрецами и жаждавшие свести Христа хотя бы до своего уровня, если не ниже, – безусловно, не в состоянии были вместить в свой плотской и помраченный ум мысль о том, что Бог мог явиться как Человек и что сие явление Бога в Человеке и произошло в лице Самого Господа нашего Иисуса Христа. Им дела нет ни до страданий расслабленного, ни, тем более, до его исцеления, они отслеживают всякое слово Христово, чтобы получить возможность унизить Христа, устранить со своего пути и из своей совести.
«Мстя за свои страсти, они думали, что мстят за богохульство» (Зигабен ).
Ибо Он был для них слишком велик.

Книжники , то есть законоучители, на Моисееве седалище седящие (Мф. 23:2) , будучи завистию ослеплены, мнили, что Иисус Христос есть только простой человек, а не купно и Бог. Почему, слыша Господний Его глас: «чадо, отпущаются ти греси твои» , помышляли, что Он хулит, похищая Себе власть Божию и творя Самого Себя Богом.
Столь-то неправедны и буйственны часто бывают помышления и суждения людей любоосуждателей ! Они добродетель ставят пороком и свет называют тьмою. Но рассмотрим, какое есть различие между книжниками и любоосуждателями .
Книжники в мысли только содержали на Христа порицания, а не дерзали произнести, ниже сказать, что Иисус Христос хулил.
Но злословцы не токмо помышляют в сердце своем, но и уста разверзают и язык движут, явно порицая и неправедно осуждая ближнего своего.
Смотри же, каким образом обнаруживает Богочеловек сокровенные, лукавые и хульные книжников помышления.

Стих 9:4

И ви́дѣвъ Иисýсъ помышлéнiя и́хъ, речé: вскýю вы́ мы́слите лукáвая въ сердцáхъ свои́хъ?
И# ви1дэвъ ї}съ помышлє1ніz и4хъ, рече2: вскyю вы2 мы1слите лук†ваz въ сердцaхъ свои1хъ;
Иисус же, видя помышления их, сказал: для чего вы мыслите худое в сердцах ваших?

Впрочем, при исцелении расслабленного Иисус Христос представляет и другое немаловажное доказательство Своей божественности и равночестия с Богом Отцом . Книжники говорили, что власть отпускать грехи принадлежит одному Богу, а Он не только отпускает грехи, но еще прежде обнаруживает в Себе другое свойство, приличное единому Богу, именно - открывает тайны сердечные . Книжники не обнаружили пред всеми своих мыслей. А что ведение тайн сердечных принадлежит единому Богу, об этом, - послушай, -
что говорит Соломон : "ты веси сердца един" (2 Пар. 6:30) ,
равно как Давид : (Пс. 7:10) ,
и Иеремия : "глубоко сердце паче всех, и человек есть, и кто познает его" (Иер. 17:9) ?
И сам Бог говорит: "человек зрит на лице, Бог же на сердце" (1 Цар. 16:7) .

И из других мест Писания можно видеть, что одному Богу свойственно знать тайны сердца. Итак, желая показать, что Он есть Бог , равный Богу Отцу , - то, о чем книжники помышляли в себе (а они, опасаясь народа, не смели обнаружить своих мыслей пред всеми), Он открыл и обнаружил, являя и здесь великую кротость.

Для чего, говорит Он, вы мыслите худое в сердцах ваших? Если кто мог негодовать, то разве один больной, как обманувшийся в своей надежде. Он мог сказать: я пришел для того, чтобы Ты исцелил меня от расслабления, а Ты врачуешь другое; чем я могу увериться в том, что мне отпускаются грехи? Но он ничего подобного не говорит, но предает себя во власть Исцеляющего. Между тем книжники по своей гордости и зависти порицают самые благодеяния Его, оказанные другим. Потому-то Спаситель и обличает их, впрочем с кротостью. Если вы не верите первому доказательству Моей божественности, и почитаете слова Мои тщеславием, то вот Я присовокупляю к нему и другое: открываю ваши тайны.

Иное толкование

Что же Христос? Он обнаружил сокровенные помышления их , желая показать им силу своего Божества прежде доказательства посредством исцеления тела расслабленного . А что одному только Богу, Его Божеству, свойственно открывать сокровенные мысли души, об этом в Писании говорится: «Ты один знаешь сердце всех сынов человеческих» (3 Цар. 8:39) . Видишь ли, что слово «один» опять говорится не в отличие от Сына? В самом деле, если один Отец знает сердца, то как же Сын знает сокровенные мысли души?
«И не имел нужды, чтобы кто засвидетельствовал о человеке , - сказал евангелист, - ибо Сам знал, что в человеке» (Ин. 2:25) ; и Павел, выражая, что знать сокровенное свойственно Богу, сказал: «испытующий же сердца» (Рим. 8:27) , приписав этим словам такую же силу, какая заключается в имени: Бог .

Как в том случае, если я скажу: посылающий дожди, я укажу самим делом не на другого кого-нибудь, а на Бога, потому что это свойственно только Ему; и если скажу: возводящий солнце, то, хотя и не прибавлю имени: Бог, самим делом укажу на Него, - так точно и Павел, сказав: «испытующий же сердца» , выразил, что Ему только свойственно испытывать сердца. Если бы такое выражение имело не одну и ту же силу с именем Бог, для указания на Того, о Ком нам говорится, то он не употребил бы одного только этого выражения . И если бы это было делом общим у Него с тварью, то мы не узнали бы, о ком говорится, так как общность дела производила бы недоумение в душе слушателей. Итак, когда усвояется это свойство Отцу , то усвояется и Сыну , равенство с которым несомненно открывается и отсюда .

Обвинение опровергается не тем только, что Христос исцеляет расслабленного (ст. 6), но и тем, что Христу делается известным, о чем тайно размышляли или говорили Его враги. Уже одно это проникновение в их мысли могло бы им показать, что Он имел власть прощать грехи.

Присутствующие книжники ничего не произнесли устами своими, но только помыслили в сердцах своих . Не сказано «в умах» , но "в сердцах" , и это означает, что сия мысль их была соединена с озлоблением и ненавистью . Ибо они прислушивались ко Христу не как верующие и не как объективные исследователи, но как доносчики и гонители. Если бы они были верующими, то радовались бы слову и делу Христову, как прочий народ, который, видев это, прославил Бога. А если бы они сумели стать объективными исследователями, то уверовали бы во Христа, как уверовал сотник под Крестом на Голгофе. Ибо он, объективно и незаинтересованно смотря на все бывшее и видя, каким страхом, землетрясением и ужасом вся природа отозвалась на смерть Христову, воскликнул: «воистину Он был Сын Божий» (Мф. 27:54) .
Господь наш Иисус Христос видел помышления их. Кто может видеть помышления, кроме Бога ?

«Да скончается злоба грешных, и исправиши праведнаго, испытаяй сердца и утробы, Боже, праведно» , – вопиет Давид (Пс. 7:10) .

«Я, Господь, проникаю сердце и испытываю внутренности, чтобы воздать каждому по пути его и по плодам дел его» , – глаголет Сам Господь чрез пророка Иеремию (Иер. 17:10) .
А Соломон в молитве своей говорит Богу :

«Ты один знаешь сердце сынов человеческих» (2Пар. 6:30) .

И вот, Господь наш Иисус Христос видит сердце и помышления в сердце. Как земля не может видеть ока, а око может видеть землю, так и все земные творения, окутанные временем, не могут заглянуть в тайны вечности, Око же вечности может проникнуть на землю и увидеть все, там находящееся. Смотря сим зрением вечности, Господь наш Иисус Христос видел насквозь, проницая то, что скрывается и в глубинах морских, и в глубинах человеческого сердца, и во всех глубинах времени и пространства.
"Для чего вы мыслите худое в сердцах ваших?" Так вопрошает незлобивый Господь Своих шпионов и гонителей. О неизмеримая чистота мыслей Иисусовых! О неописуемая красота сердца Его! И кротость агнца!
Для чего вы мыслите худое?
Для чего не мыслите благого?
Для чего худого ожидаете?
Для чего не ожидаете благого?
Для чего худому радуетесь?
Для чего не радуетесь благому?
Для чего, стоя у прозрачного источника, ожидаете, что из него потечет мутная вода?
Для чего, смотря на солнце, ожидаете его затмения?
Оставьте эти нездоровые привычки; и радуйтесь чистоте источника и солнечному свету!

Господь не высмеивает их, не нападает на них, не бранит, как вел бы себя со своими врагами обычный смертный человек , если бы ему удалось возвратить расслабленному здоровье и силы. Воистину, и самый внимательный врач не мог бы обратиться к самым тяжелым из своих больных мягче, чем кроткий и милостивый Господь обращается к Своим безумным гонителям: для чего вы мыслите худое в сердцах ваших, если можете мыслить благое , и благого ожидать , и благому радоваться ?

Здесь показывает и другое неопровержимое знамение Своего Божества и равенства с Отцом , именно: знание помышлений сердец их, что также было свойственно одному Богу; ибо написано:
"Ты бо един веси сердца сынов человеческих" (2 Пар. 6:30) ;
и опять:
"испытаяй сердца и утробы Бог" (Откр. 2:23) ;
и в другом месте:
"человек зрит на лице, Бог же зрит на сердце" (1 Цар. 16:7) .
Так как они не приняли того знамения, потому что оно казалось им невозможным, приводит это как несомненное, и посредством него подтверждает также и прежнее, как бы так говоря: действительно, никто не может отпускать грехов, кроме Того , Кто видит помышления людей .

Виждь свойство или характер Божества Иисуса Христа! Един Бог видит помышления человеческие, Он един судит и лукавые, и благие мысли сердец наших. Подтвердил сие Сам Бог , говоря чрез пророка Иеремию :

«Аз Господь испытуяй сердца и искушаяй утробы, еже воздати комуждо по пути его, и по плодом изобретений его» (Иер. 17:10)

и чрез Пророка-порфироносца Давида :

«испытуяй сердца и утробы Боже» (Пс. 7:10)

Сие вливает страх в сердца наши и убеждает нас не токмо воздерживаться от худых дел, но и от худых помышлений. Ведая убо Иисус Христос, яко истинный Бог, что о Нем помышляли книжники, сказал им: "почто вы мыслите лукавая и хульная о Мне?"

Стих9:5

чтó бо éсть удóбѣе рещи́: отпущáются ти́ грѣси́: или́ рещи́: востáни и ходи́?
что1 бо є4сть ўдо1бэе рещи2: tпущaютсz ти2 грэси2: и3ли2 рещи2: востaни и3 ходи2;
ибо что легче сказать: прощаются тебе грехи, или сказать: встань и ходи?

Обличает же их, как бы это говоря:
"Вы думаете, что я богохульствую, так как присваиваю Себе право отпускать грехи, что составляет великое дело. Вы думаете, что Я прибегаю к этому с тою целью, чтобы не быть изобличенным, но, врачуя тела, Я удостоверяю вас, что смогу исцелить и души , - делом, которое гораздо легче, но которое обычно считается более трудным, докажу и отпущение грехов, которое велико, но вам кажется более легким потому, что оно невидимо ".

И не прежде исцеляет расслабленного, как предложив книжникам вопрос: что легче сказать: прощаются тебе грехи, или сказать: встань и ходи? Эти слова имеют такой смысл: что вам кажется легче, тело ли исцелить от расслабления, или душу освободить от грехов? Очевидно, что исцелить тело. Насколько душа превосходнее тела, настолько и отпущение грехов - дело большее, чем исцеление тела . Но так как исцеления души нельзя видеть, а исцеление тела очевидно, то Я присоединяю к первому и последнее, которое хотя ниже, но очевиднее, чтобы посредством его уверить в высшем - невидимом. Таким образом Спаситель еще прежде самыми делами показал на Себе то, что после сказал о Нем Иоанн: "яко Той вземлет грехи мира" (Ин. 1:19) .

Вопрос, предложенный книжникам, замечателен по своей глубине и тонкости. Они думали, что трудно сказать то, что было уже сказано Христом. Сами они не стали бы так говорить. А «встань и ходи» - этого они и совсем бы не посмели сказать. Таким образом, для них было невозможно ни то, ни другое . Но иное дело - для Христа. Первое Он уже сказал; стало быть это было для Него легко. Но так же ли легко было сказать: «встань и ходи »? Inter dicere et facere, говорит Иероним, multa distantia est, - между делом и словом большое расстояние . Ожидавшийся ответ заключался в том, что легче прощать грехи, потому что слова эти были уже сказаны; но их, самих по себе, нельзя было ни доказать, ни опровергнуть. С другой стороны, если бы слова: встань и ходи оказались недействительны, то могли бы вызвать только насмешки. Поэтому Христос подтверждает Свое, по-видимому, более легкое выражение, демонстрируя Свою силу, более трудным. В доказательстве, представленном Спасителем, нужно тщательно обратить внимание на то , что Он не спрашивает: что легче - простить грехи или поднять больного? Потому что нельзя утверждать, что прощение грехов легче исцеления. Но - что легче сказать? Ratione judicii humani facilius est dicere: remissa sunt (Бенгель) - по соображению человеческому легче сказать: отпущены . Но Я, поясняет Спаситель, докажу Свое право говорить так, сказав более трудное слово (Тренч).

"Что легче сказать: прощаются тебе грехи, или встань и ходи?" Почему Господь ставит этот вопрос?

Господь сказал расслабленному: отпущаются тебе греси. Слышавшие соблазнились, говоря: кто может отпущать грехи, кроме Бога? Спаситель мог бы сказать: да Я и есть Бог. Но это еще более бы соблазнило . Почему Он вместо слова: Я - Бог, делает божеское дело; давая им самим сделать наведение . Но чтоб те сие дело поставили в связь с их помышлениями. Он ставит в ряд два дела: отпущение грехов словом, и исцеление расслабленного словом, и спрашивает, какое из сих дел легче делать. Что отпущать грехи есть божеское дело, это они знали, и исцелять тоже божеское, это и по общему смыслу: когда исцелил, дал знать, что кто словом исцеляет расслабленного может и грехи отпущать .

Для Господа сказать слово – то же самое, что и сотворить дело. Для обычного смертного языка одинаково легко сказать и: прощаются тебе грехи и: встань и ходи; ибо и то, и другое остается без каких бы то ни было последствий. Но для безгрешного Господа слово есть то же, что и дело . Потому, произнося приведенные выше слова, Он подразумевает: что легче сделать – простить человеку грехи или поднять его с постели здоровым? И то, и другое дело одинаково невозможны для обычного смертного человека.

«Человекам это невозможно, Богу же все возможно» (Мф. 19:26)

Итак, что легче: исцелить душу или исцелить тело? Душа же не может исцелиться, пока не освободится от своих грехов. Когда грехи прощены, душа становится здоровой; а если душа здорова, то и телу легко выздороветь . Потому простить грехи больному намного важнее, чем поставить его на ноги, как удалить червя из корней дерева важнее, чем снаружи очистить дерево от червоточин. Ибо пока в дереве живет червь, на дереве не может не быть червоточин . Грех является причиной болезней – и душевных, и телесных, и это почти всегда так. Исключения составляют те случаи, когда Бог по Своему благому Промыслу попускает телесные болезни праведникам , что лучше всего видно на примере праведного Иова . Но от сотворения мира действует правило: грех есть причина болезни . И Тот, Кто может уничтожить в больном грех, еще с большею легкостью может сделать его тело здоровым. Тот же, кто мог бы временно даровать телу здоровье, но не мог бы простить грехи, сделал бы то же, что садовод, который очистил дерево от червоточин, но не умеет и не может уничтожить живущего в его корнях червя.

Стих 9:6

но да увѣ́сте, я́ко влáсть и́мать Сы́нъ человѣ́ческiй на земли́ отпущáти грѣхи́: тогдá глагóла разслáбленному: востáни, возми́ твóй óдръ и иди́ въ дóмъ твóй.
но да ўвёсте, ћкw влaсть и4мать сн7ъ чlвёческій на земли2 tпущaти грэхи2: тогдA гlа разслaбленному: востaни, возми2 тво1й џдръ и3 и3ди2 въ до1мъ тво1й.
Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, – тогда говорит расслабленному: встань, возьми постель твою, и иди в дом твой.

Но мы, которые раньше были расслаблены и душою и телом вследствие услаждений и страстей, и пребывали неподвижными в отношении делания добра, каждый слышим: "Возстань, возьми твой одр, и иди в дом твой" , как и оный (евангельски) расслабленный; потому что укрепленные божественной благодатью и силою в нас Крещения, мы становимся крепкими и удобоподвижными для делания добродетели ; и способности души и тела и подвластные им в делах материи, которым, раболепствовав раньше, мы были охвачены расслабленностью, мы направляем (ныне) так, чтобы это было приятно и Богу и нам, и вечные и небесные обители, по силам, делаем истинно нашим домом . И таким образом, различаясь от других своим угодным Богу обращением, мы вызываем удивление видящих, славящих Бога, давшего таковую силу и власть верующим в Него, так что и живя еще на земле, (уже) иметь жительство на небесах . Но благодать и сила Крещеная, по благодати Дарующаго, пребывает в нас, хотя мы и грешим после крещения, но здравие и чистота души не сохраняется.

Посему, вот, когда согрешим, мы имеем потребность в печали о совершенных грехах и в стыде и в покаянном сокрушении, дабы каждому снова услышать в душе то, что было сказано оному расслабленному: "Дерзай, чадо!" , и прияв милость, сменить печаль на радость: потому что эта печаль является духовным медом , который мы черпаем от твердого камня, согласно образно сказанному: "Ссаша мед из камене" (Втор. 32:13) ; "камень же бе Христос" , как говорит Павел (1 Кор. 10:4) . Но не удивляйтесь, если я назвал печаль "медом" , - потому что она является тем, о чем опять же Павел говорит, что - "печаль яже по Бозе, покаяние нераскаянно во спасение соделовает" (2 Кор. 7:10) .

Потому что как для имеющих пораненный язык, предложенный мед представляется горьким, когда же вылечится от повреждения, тогда воспринимается как сладчайший, так и страх Божий , на основании евангельской проповеди зарождающийся во внимающих душах, действительно причиняет скорбь, когда раны грехов еще покрывают душу, когда же эти раны перестают быть, излеченные покаянием, тогда души вместо сего восприемлют евангельскую радость, согласно реченному Спасителем: "И печаль ваша в радость будет" (Ин. 16:20) .
Какая печаль? - Та печаль, которую испытали Ученики Господни при утрате Господа и Учителя; которую испытал Петр при отречении от Него; которую испытывает всякий благочестивый, каясь о своих согрешениях и опущениях, сделанных вследствие нерадения о добродетели. Во что и мы впадая, будем винить не иного кого, как только самих себя; ибо ни Адаму, когда он преступил заповедь, никакой пользы не принесло перемещать вину на Еву, как ни ей, в свою очередь, - на началозлобного змия; потому что нами, созданными Богом самовластными и приявшими самодержавную власть над страстями , т.е. внутреннее руководящее начало души, отнюдь никто не владеет и не может силой принудить нас .

Итак, вот, в чем заключается спасительная печаль о Бозе :
винить себя самих, а не иного кого в том, что мы сами греховно совершили, и скорбеть о том и, чрез исповедь наших грехов и тяжкое сокрушение о них, умилостивлять Бога .

Книжники, снедаемые злобою, и думая обвинить Его в богохульстве, против своей воли способствовали однако прославлению совершившегося чуда. Спаситель по Своей прозорливости воспользовался их хулою для показания знамения . Когда они возмущались и говорили: сей хулит: "кто может оставляти грехи, токмо един Бог" (Мк. 2:7) , - что тогда Господь сказал им в ответ? Опроверг ли их мнение? Если бы Он не был равен Отцу, то Ему надлежало бы сказать: для чего вы составляете обо Мне неправильное мнение? Я не имею такого могущества. Но Он не сказал ничего подобного, а подтвердил и доказал совершенно противное, как словами Своими, так и сотворенным чудом. Но так как собственный отзыв Его о Себе мог казаться неприятным для слушателей, то Он чрез других показывает, кто Он , и, что удивительно, не только чрез друзей, но и чрез врагов, в чем открывается Его высочайшая мудрость.

Чрез друзей Господь показал это, когда сказал прокаженному: "хощу, очистися" , и сотнику: "ни во Израили толики веры обретох" (Мф. 8:3, 10) ; а чрез врагов - при настоящем случае. Так как книжники говорили, что никто не может оставлять грехов, кроме одного только Бога, то Спаситель, желая показать им, яко власть имать Сын человеческий на земли отпущати грехи (тогда глагола разслабленному): возстав, возми одр твой, и иди в дом твой. И не только здесь, но и в другом случае, когда иудеи говорили: не за доброе дело хотим побить Тебя камнями, но за богохульство и за то, что Ты, будучи человек, делаешь Себя Богом (Ин. 10:33) , Спаситель не опроверг такого их мнения о Нем, но опять подтвердил его, сказав: "аще не творю дела Отца Моего, не имите Ми веры;
аще ли творю, аще и Мне не веруете, делом Моим веруйте" (Ин. 10:37, 38) .

Вслед затем Он представляет еще новое доказательство. Какое же это? Он укрепил тело расслабленного. Когда Он говорил расслабленному, то не ясно обнаружил власть Свою, так как не сказал: Я отпускаю тебе грехи, но - отпущаются греси твои; а когда нужно было уверить в этом врагов, яснее показывает власть Свою, говоря: Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи. Видишь ли, как Он желал, чтобы Его почитали равным Богу Отцу? Он не сказал, что Сын человеческий имеет нужду в помощи другого, или что Он получил власть от другого, но говорит: "власть имать" . И говорит это не по честолюбию , но для того, чтобы убедить врагов в том, что Он не богохульствует, делая Себя равным Богу Отцу. Господь везде желает представлять ясные и неопровержимые доказательства; так, например, очистившемуся от проказы говорит: "шед, покажися иереови" (Мф. 8:4) . Теще Петровой дарует силы служить Ему, и свиньям попускает низринуться в море. Так точно и здесь, в доказательство отпущения грехов расслабленному, укрепляет его тело , а в доказательство укрепления тела заставляет его нести одр, чтобы сотворенного Им чуда не почли за обман.

Итак, восставив расслабленного, Господь посылает его в дом. Здесь Он опять показывает Свое смирение и снова подтверждает, что сотворенное Им чудо не есть мечта : тех, которые были свидетелями болезни расслабленного, делает свидетелями и его здравия. Как бы так говорил Он: Я желал бы чрез твою болезнь исцелить и тех, которые почитают себя здоровыми, а на самом деле больны душою; но поелику они не хотят того, то иди в дом твой, и исправляй тех, которые там находятся . Видишь ли, как Господь показывает, что Он есть Творец души и тела? Он исцеляет больного от расслабления и духовного и телесного, и невидимое открывает посредством видимого .

Все, что делает Господь наш Иисус Христос, Он делает в совершенстве, последовательно и безошибочно . Для него радость – возвратить больному полное здравие и души, и тела. Потому сначала Он исцеляет его душу, а затем ожидает действий книжников, то есть их слов: Он богохульствует, – чтобы получить повод объяснить связь греха и болезни, отметить превосходство души над телом и еще сильнее проявить Свое Божественное могущество. Тяжелобольному иногда дают и сильную дозу лекарства. Господь в данном случае подчеркивает, что Он, есть власть имеющий. Здесь Он ссылается не на Отца Небесного, но на Свою предвечную власть и силу. Следует обратить внимание и на слова «на земле» : Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи. То есть грехи могут быть прощены, только пока человек находится на земле, в мире сем . Но для ушедшего из мира сего – прощения больше не существует . В мире ином нет прощения для грешников, кои ушли из этой жизни нераскаянными. Потому и сказано: "на земле" .
"Встань, возьми постель твою, и иди в дом твой." Так решительно говорит Господь больному, говорит, не как книжники, а как власть имеющий . И как Он имеет власть прощать грехи душе, так Он имеет власть и приказать телу стать здоровым. Но чтобы не было никаких сомнений в исцелении больного , Господь повелевает ему самому взять постель свою, на которой его принесли четверо, и идти в дом свой. А почему Он повелевает ему идти именно в дом свой?
Во-первых, потому что Господь, Сам радуясь чужому благу, желает, чтобы исцеленный как можно раньше пришел в дом свой, принес радость туда, где долгое время царила печаль, и обрадовал всех своих домашних, мучившихся вместе с ним во время его болезни.
Во-вторых, чтобы показать славолюбивым книжникам: все, что Он делает, Он делает из чистого человеколюбия, а не как они, ожидающие людских похвал. Как пастырю не важно, хвалят его овцы или нет, так и Христу не важно, хвалят ли Его люди. «Не принимаю славы от человеков» , – сказал Он в другом случае (Ин. 5:41) , а здесь Он хотел и показать сие.

Это – образ выражения эллиптический ; здесь не достает слова: "смотрите" . Чтобы вы, говорит, знали, что кажущийся вам человеком имеет власть, как Бог, смотрите. Слова: "на земли" прибавлены или в прямом смысле, или же вместо : во время Своей жизни на земле . Итак, Он сказал это о Себе .
Так как отпущение грехов заключало в себе невидимое доказательство, а для поднятия Своей властью расслабленного нужно было видимое доказательство, то Он совершает видимое для удостоверения в невидимом ; и тем, и другим вполне убеждает, что если Он мог совершить одно, то может совершить и другое. А для подтверждения того, что тело стало крепким, повелел взять постель, чтобы случившееся не показалось каким-нибудь призраком . Посылает его в свой дом, чтобы, с одной стороны, он не возбуждал похвалы Себе , если бы остался тут же и был всеми видим,– а с другой, чтобы он имел неопровержимых свидетелей своего выздоровления , т.е. тех, которые были свидетелями его болезни, и чтобы им был повод к вере в Него.

Стих 9:7

И востáвъ, [взéмъ óдръ свóй,] и́де въ дóмъ свóй.
И# востaвъ, (взе1мъ џдръ сво1й,) и4де въ до1мъ сво1й.
И он встал, взял постель свою и пошел в дом свой.

В подлиннике нет слов «взял постель свою» ; в русском они подчеркнуты, в слав. поставлены в скобках, в Вульг., немецк. и англ. выпущены. В русск. и слав. вставлены произвольно, вероятно, только в соответствие с показаниями других евангелистов. В подлиннике у Матфея в этом стихе нет даже и разночтений. Рассказ о чуде отличается крайней простотой. Человек, которого нельзя было пронести в дом больным, без посторонней помощи выходит из него здоровым.

Стих 9:8

Ви́дѣвше же нарóди чуди́шася и прослáвиша Бóга, дáвшаго влáсть таковýю человѣ́комъ.
Ви1дэвше же наро1ди чуди1шасz и3 прослaвиша бг7а, дaвшаго влaсть таковyю человёкwмъ.
Народ же, видев это, удивился и прославил Бога, давшего такую власть человекам.

И однако свидетели все еще пресмыкаются долу. Плоть препятствовала им вознестись горе . Между тем Спаситель не укоряет их, но продолжает делами Своими возбуждать их от усыпления, и возносить ум их на высоту. И то уже не маловажно было, что они поставляли Его выше всех людей, и почитали пришедшим от Бога. Если бы эта мысль как следует утвердилась в их уме, то мало-помалу наконец они узнали бы и то, что Христос есть Сын Божий. Но они не познали этого ясно, почему не могли и придти к Нему. Впоследствии они опять говорили: "сей человек несть от Бога" (Ин. 11:16) , како сей от Бога есть? и часто обращались к этой мысли, чтобы найти в ней защиту для своих страстей.

Так многие поступают и ныне. Выдавая себя за строгих ревнителей славы Божией, они удовлетворяют собственным страстям, тогда как надлежало бы во всем поступать с кротостью. В самом деле, Бог всяческих, Который мог бы поразить молниею хулящих Его, повелевает восходить солнцу, ниспосылает дождь и все блага подает с щедростью. Подражая Ему, и мы должны просить, увещевать и внушать с кротостью, без гнева и ярости . Богохульство не унижает величия Божия, и потому не должно побуждать тебя к ярости. Кто богохульствует, тот наносит раны самому себе .

Итак, тебе должно воздыхать и плакать, потому что эта болезнь достойна слез, и человека, зараженного ею, не иначе можно исцелить, как кротостью. Кротость сильнее всякого насилия. Посмотри, с какою кротостью сам Бог, как в ветхом, так и в новом завете, взывает к оскорбившим Его. Там Он говорит:
"людие Мои, что сотворих вам" (Мих. VI, 3) ?
А здесь:
"Савле, Савле, что Мя гониши" (Деян. 9:4) ?

Равно и Павел повелевает наставлять противников с кротостью. И сам Христос, когда приступали к Нему ученики, прося у Него позволения низвести огнь с неба, сделал им сильный упрек говоря: "не весте, коего духа есте вы" (Лук. 9:55) ! Подобным образом и в настоящем случае Он не сказал книжникам: о, нечестивцы и обманщики, о, ненавистники и враги человеческого спасения! Но сказал только:
"вскую вы мыслите лукавая в сердцах ваших" (Мф. 9:4)

Итак, с кротостью должно избавлять от болезни. Кто из-за страха человеческого сделался лучшим, тот вскоре опять возвратится к прежнему несчастию . Потому Господь не велел исторгать и плевел, чтобы дать время для покаяния. Многие таким образом покаялись к добру, тогда как прежде были нечестивы, как-то: Павел, мытарь и разбойник. Будучи прежде плевелами, они потом соделались зрелою пшеницею. Хотя в семенах такой перемены быть не может, но в воле человеческой она легко и удобно произойти может, поскольку она не связана узами необходимости, но одарена свободою . Итак, когда ты увидишь врага истины, исцели его, позаботься о нем, возврати к добродетели, подавай наилучший пример своею жизнью , наставляй неукоризненным словом, покровительствуй и имей попечение, и употребляй все средства к исправлению, подражая наилучшим врачам. Ведь и врачи не всегда одним только способом врачуют болезни; но когда видят, что рана не исцеляется одним лекарством, прилагают другое, а если нужно, третье; иногда рассекают, а иногда обвязывают. Так и ты, сделавшись врачом души, пользуйся всяким способом врачения по заповедям Христовым, чтобы получить тебе награду и за свое спасение, и за то, что ты доставлял пользу другим. Все делай во славу Божию: таким образом и сам прославишься.
"Прославляющия Мя , говорит Господь, прославлю, и уничижающие Меня уничижены будут (1 Цар. II, 30) .

Итак, будем все делать во славу Божию , чтобы соделаться наследниками блаженной той участи, которой да сподобимся все мы благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

"Давшего такую власть человекам" . Евангелист в 8 стихе очевидно изображает, какое впечатление произведено было исцелением расслабленного на народ, и, вероятно, в тех самых словах, в каких это было выражаемо самим народом, - народ же был в общем своем составе простой (ocloi ). Мог ли он думать о чем-либо особенно высоком, философском, а не выражаться здесь своим простонародным языком? Очевидно, что сила выражения здесь почти равнозначительна тем нашим обычным и простонародным выражениям, какие употребляются у нас, когда мы, услышав о счастье какого-нибудь отдельного человека, говорим: «какое людям счастье»

Пока книжники в сердцах своих хулят Христа, прочий народ, которому тщеславие мирское еще не совсем помрачило ум и отравило сердце , удивляются и прославляют Бога за невиданное чудо, кое Господь сотворил у них на глазах. Народ сей, так дивящийся и прославляющий Бога, намного лучше своих жестоковыйных книжников и намного ближе к добру и истине, чем гадаринские язычники, которые при виде чуда не прославили Бога, но, жалея своих свиней, изгнали Христа Человеколюбца из пределов своих. Но все же и этот народ не понял Божественной силы Христа Спасителя . Он прославил Бога, давшего такую власть человекам. Народ сей не видит и не признает Господа нашего Иисуса Христа как Единородного Сына Божия.
Но то, чего не видели и не признавали все тогдашние люди, да узрим и да признаем мы, чрез Церковь получившие благодать видеть и признавать истину . Да научимся же радоваться благу, ибо всякое благо – от Бога ; и таким образом мы научимся радоваться Богу, Животворящему Источнику вечной радости. Как говорит Богодухновенный пророк:

«Возвеселюся и возрадуюся о Тебе, пою имени Твоему, Вышний» (Пс.9:3)

И радость сия отверзет очи наши к созерцанию всей полноты истины в Господе нашем Иисусе Христе; и разрешит узы языка нашего, дабы мы признали и прославили Его как Сына Божия, Единого Спасителя человекам и Единого Человеколюбца. Ему же подобает честь и слава, со Отцем и Святым Духом – Троице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.

Митрополит Сурожский Антоний

Неделя 1-я по Пятидесятнице. Всех святых

Матерь Божия и все святые, память которых мы сегодня празднуем, те, которые известны нам, потому что Бог открыл их нам и потому что они были поняты и узнаны или своими современниками, или иногда годы или столетия спустя – все святые являются ответом земли на любовь Божию. И это не только их личный ответ за самих себя, но и от лица всей твари, и от нашего лица также; потому что каждый из нас имеет поистине честь называться одним из их имен, нашим христианским именем, именем одного из этих святых. И эти святые, чьи имена переданы нам, стоят перед Богом и молятся, чтобы не обесчестилось их имя в очах Божиих.

Святые Божий, в своей любви, в своем предстательстве, в своей молитве, в своем реальном, неотступном присутствии как бы держат и охватывают все творение. Как дивно, что мы принадлежим к этой неисчислимой семье мужчин, женщин, детей, которые поняли, что замыслил Господь, когда Он пришел, жил, и учил, и умер за нас! Они откликнулись всем своим сердцем, они открылись всем своим умом, они поняли Его замысел и приняли Его весть со всей решимостью преодолеть в самих себе все, что было причиной Распятия; потому что если бы и один человек на земле отбился, отпал от Бога, Христос пришел бы спасти его ценой собственной жизни. Это Его собственное свидетельство: один подвижник ранних веков молился, чтобы Бог покарал грешников; и Христос явился ему и сказал: Никогда так не молись! Если бы и один человек на земле согрешил, Я пришел бы умереть за него...

Святые – это люди, которые ответили любовью на любовь, люди, которые поняли, что если кто-то умирает за них, то единственный ответ благодарности – это стать такими, чтобы смерть его не была бы напрасной. Взять на себя крест означает именно это: отвернуться от всего, что убивает и распинает Христа, от всего, что окружало – и окружает! – Христа ненавистью и непониманием. И нам это сделать легче, чем тем, которые жили в Его время, потому что в те дни они могли в Нем ошибиться; но в наши дни, две тысячи лет спустя, когда мы читаем Евангелие и встает в этом рассказе вся мера роста Христова и Его личность, когда у нас есть миллионы свидетелей, которые говорят нам, что Он подлинно отдал Свою жизнь за нас, и что единственное, чем мы можем отозваться, это отдать жизнь друг за друга ради Него – как можно нам не отозваться?!

Поэтому в этот сегодняшний день примем новое решение: внимать, как они, всем сердцем, всем умом, всей волей, всем существом, чтобы видеть, что случается, чтобы слышать, что Он говорит, – и ответить благодарностью и решимостью. И тогда, если мы принесем Богу это малое – нашу благодарность и нашу добрую волю – сила, чтобы и нам тоже вырасти в меру роста,

которую задумал, возмечтал для нас Бог, – сила будет от Бога. Как Он сказал: Сила Моя в немощи совершается. Моей благодати тебе достаточно... И Павел, который знал это, прибавляет в другом месте: все возможно нам силой Божией, укрепляющей нас... Сомневаться не в чем: все возможно, если только мы дадим Богу спасти нас, понести нас от земли на небо.

Давайте же начнем заново, так, чтобы святые, чьи имена мы носим, радовались о нас, чтобы Матерь Божия, Которая отдала Своего Сына на смерть, дабы мы могли отозваться, могли понять, могли спастись, радовалась о нас, и чтобы Христос видел, что не напрасно Он жил, учил и умирал. Будем Его славой, будем светом; это может быть малый огонек, как малая свеча, это может быть свет, блистающий подобно великим святым, – но будем светом, просвещающим мир и делающим его менее темным! Будем радостью, чтобы и другие могли научиться радоваться о Господе! Аминь!

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

По мере нашей веры, по мере открытости наших сердец. Господь разно нас призывает. В глубине ночи, из сна был вызван Авраам; его Господь вызвал по имени, и Авраам отозвался, и Господь ему велел: выйди из земли своей, оставь свое сродство, отвернись от своих богов, пойди туда, куда Я тебя поведу... Авраам встал и пошел, и он остался в истории и в опыте всего человечества как образ безусловной, совершенной веры.

Не так были призваны апостолы. Мы сегодня читали о том, как, проходя мимо них у моря Тивериадского, Господь их позвал, и они встали и пошли, – но это не была их первая встреча. До этого они встретили Христа на берегу Иордана-реки. Помните, как они услышали свидетельство святого Крестителя Иоанна: это Агнец Божий, Который подъемлет на Себя крест мира, грех мира, тяжесть мира... И два его собственных ученика (тот, который впоследствии стал Иоанном Богословом, и Андрей Первозванный) оставили своего учителя по его собственному свидетельству и пошли с Иисусом, пробыли целый день с Ним, и потом привели к Нему каждый своего брата. Андрей привел Петра, Иоанн привел Иакова и своих друзей Филиппа и Нафанаила; и вот при этой встрече они что-то прозрели, – что-то такое большое, что было выражено Нафанаилом в его исповедании: Ты Сын Божий... Но тут Христос их за Собой не увлекает, Он их отсылает обратно, домой, Сам уходит в пустыню на сорокадневный пост и искушение, и только после каких-нибудь двух месяцев Он снова их встречает

. За это время первый восторг, который их охватил, успел остыть. Первые потрясающие впечатления улеглись, они успели подумать, пережить, прийти в себя, вернуться к самому обыденному, что у них было на земле: ремесло, дом, семья, обычное окружение, – и когда они занялись самым обычным, когда воспоминание об Иисусе, встреченном в Иудее, осталось у них в сердцах, а жизнь продолжала идти своим чередом, Спаситель снова прошел мимо них, и теперь уже не предлагая ничего, Он повелел: Идите за Мной! – и они оставили все и пошли.

Бывает и в нашей жизни, что в какой-то момент мы услышим ясный голос Божий, который нас зовет по имени, и тогда мы можем встать и пойти; бывает так, что пережив встречу, коснувшись края ризы Христовой, мы бываем глубоко потрясены, и готовы в тот момент на любой подвиг. Но Спаситель знает, что ни на какой подвиг от восторга нашего мы не способны. Пройдет порыв, восторг, мы вернемся на старое и остынем. И Господь Сам отсылает нас обратно в жизнь, в семью, обратно к нашим обычным занятиям, обратно ко всему, что раньше существовало без Него в нашем сознании. Но посылает Он нас обратно со знанием, что мы встретили Живого Бога. Это бывает после молитвы, после причащения, или в какой-нибудь непостижимый момент, когда

нас коснется жизнь. И какое-то время Он пройдет мимо нас и скажет: „А теперь брось все, пора за Мной идти...”

Готовы ли мы на это? Сколько раз все мы, каждый из нас и все мы вместе молились, и глубоко доходила до нас благодать и слово молитвы, и зажигались сердца, и утихали страсти, и ум делался ясным, и воля в сильном порыве хотела только добра... Сколько раз?! Сколько раз это бывало при чтении Евангелия, после причащения Святых Даров, после того, как мы что-то сделали достойное себя и достойное Бога, достойное любви... И снова засыпаем,

коснеем. Слышим ли мы слова Божий: „А теперь пора!” – или станем дожидаться момента, когда все у нас будет отнято: болезнью, смертью надвигающейся, страшными обстоятельствами жизни, чтобы вспомнить, что кроме Бога не остается ничего, в конечном итоге, никакого человека вокруг нас? И сейчас сколько вокруг нас людей – а есть ли человек?

Вот подумаем об этом, не только в том смысле, что около меня может кого-нибудь не быть, а поставим себе вопрос так: А я – человек ли по отношению к тому, кто рядом со мной? Слышу ли я Господа, говорящего: иди ко Мне, помоги, напитай, утешь, дай стакан студеной воды, утешь словом?.. Вот вопрос, который перед нами стоит. Господь говорит раз, говорит и два, а придет время, когда Он перестанет говорить, когда мы станем перед Ним,

и Он будет молчать, и мы будем молчать, объятые той же печалью: прошло время, поздно!.. Неужели мы дадим времени нам сказать: „Поздно!?” Апостол Павел нам говорит: Дорожите временем, не лукавствуйте, спешите творить добро, спешите жить вечностью... Услышим этот призыв и начнем жить! Аминь.

При чтении слов Спасителевых о том, что можно было бы жить так просто, так беззаботно, если душой не печься о пище и питии, а телом – о том, как одеться, два различные чувства борются в нас.

С одной стороны кажется: да, как бы это было просто и почему бы так не жить? Почему не сбросить с себя ответственность, почему не сбросить с себя озабоченность, которая нас постоянно мучит? А с другой стороны другое чувство: да это же невозможно!.. И вот перед нами встает вопрос: неужели сказанное Христом невозможно? Разве то, что Он нам заповедует, не является путем жизни?

Как разрешить эту раздвоенность нашей души? Мне кажется, обратив внимание на те строгие условия, которые перед нами ставит эта свобода. Если мы хотим так жить, как Христос нам говорит: заботиться о Царстве Божием и о правде его, в надежде,

что все прочее приложится, то нам надо совершенно изменить все свое отношение к жизни и перестать жить так, как мы живем.

Правда Царства Божия заключается в том, чтобы любить Бога всем сердцем своим, всей мыслью, всеми силами, и ближнего своего, как самого себя. Эта правда требует от нас, чтобы в нашей жизни не оставалось ничего, что нельзя было бы назвать любовью к Богу и любовью к ближнему. Это значит, что вся наша мысль, все наши силы, все сердце должны быть отданы не нам самим, а другому: Богу и ближнему. Это значит, что все, что у меня есть, все, чем я себя утешаю и радую – принадлежит Богу и моему ближнему; это значит, что все, чем я пользуюсь сверх необходимости, я отнимаю у Бога и у моего ближнего.

Если так думать о том, как мы живем – кто устоит перед судом Божиего Царства, Царства жертвенной, крестной, радостной, спасительной любви? Все, что у меня есть, принадлежит не мне, все, чем я пользуюсь сверх нужды, – я у кого-то отнял и украл, все, что я не отдаю свободной волей, любовью своей, я изымаю, отрываю от чуда Божиего Царства любви... Если так настроиться, то легко было бы жить верой в Бога и милосердием ближнего: потому что это значило бы жить в духовной нищете и в телесной, нам еще даже непостижимой, нестяжательности.

Вот что стоит за „легкими” словами Христа „забудьте все, – о вас позаботится Отец”... За этим стоит: заботьтесь только о том, что является Божией заботой, крестной заботой Живого Бога нашего, распятого на Голгофе, и тогда вы войдете в то Царство, где ничего вам не нужно, и где все вам даст Господь. Аминь.

Так часто приходится слышать от людей: я молюсь, я стремлюсь к Богу, я жажду встречи с Ним, – а вместе с этим Он как будто остается мне далеким, нет у меня живого чувства Его близости...

Сегодняшнее Евангелие не осуждает такое отношение, но должно бы раскрыть наше сердце к чему-то иному. У человека, у сотника была мучительная нужда: его слуга умирал, лежал в болезни. И он обратился к Христу за помощью. Христос ему ответил: Я к тебе приду... И что же ответил Ему сотник? – Нет! Не приходи! Я недостоин, чтобы Ты вошел под мой кров, – достаточно одного Твоего слова, сказанного здесь, чтобы здравие и жизнь вернулись моему слуге...

И Христос его поставил в пример другим людям: поставил в пример эту изумительную веру, которая ему позволила сказать: не приходи, я этого недостоин, – достаточно мне Твоего слова.

Как часто мы себе задаем вопрос: как жить? что делать? Если бы только Господь, Спаситель Христос встал передо мной, если бы только Он мне сказал вот теперь: Поступай так, поступай иначе... – я бы поступил; но Он молчит... Правда ли это? Нет, неправда! Он оставил нам Свое слово в святом Евангелии; там сказано все, что нужно, для того чтобы наша жизнь стала иной, чтобы она преобразилась

, чтобы все в ней стало ново, чтобы пути наши стали путями Божиими. Но мы ждем иного откровения, личного: это сказано всем, это сказано на все времена, а я хочу личное слово, которое разрешило бы вот теперь, чудом, мою задачу... И этого слова мы не слышим – потому что оно звучит на каждой странице Евангелия, но мы туда не обращаемся: Евангелие я читал давно, Евангелие я знаю; было бы мне новое слово, пришел бы Господь...

Как можно было бы нам жить, чему только ни научиться, если бы, как этот сотник, мы могли сказать: нового откровения, непосредственного воздействия я недостоин; с меня достаточно слова Божия – животворящего, раскрывающего новые пути... И тогда все было бы. Поэтому научимся, как Петр, когда он увидел чудесный улов рыб, сказать: Господи! Выйди

из моей лодки! Я недостоин, чтобы Ты был со мной!.. – или как сотник: Нет! Твоего слова довольно...

Научимся этому послушанию, этой вере и этому смирению, и тогда все перед нами раскроется, и Бог станет для нас Живым и близким и чудотворящим. Аминь.

Раз за разом мы слышим в Евангелии рассказы о людях, которые были исцелены от болезни. В Евангелии это кажется таким простым и ясным: вот нужда – и Бог на нее отзывается. И встает перед нами вопрос: почему же это не случается с каждым из нас? Каждый из нас нуждается в физическом исцелении или в исцелении души, а исцеляются только немногие; почему?

Когда мы читаем Евангелие, мы упускаем из виду, что Христос не исцелял всех и каждого: один человек в толпе оказывался исцеленным, а многие, тоже недужные телом или душой, исцелены не были. И это происходит потому, что для того, чтобы принять действие благодати Божией во исцеление тела или души, мы должны раскрыться Богу: не исцелению, а Богу.

Мы часто хотели бы, хотим исключить болезнь из нашего опыта жизни не только потому, что болезнь утруждает жизнь, не только потому, что болезнь идет бок о бок с болью, но также или

даже главным образом потому, что она напоминает нам о нашей хрупкости; она как бы говорит нам: „Не забывайся! Ты смертей, ты смертна; твое тело сейчас как будто обращается к тебе и говорит: у тебя нет власти вернуть меня к здоровью; ты ничего не можешь сделать; я могу как бы вымереть, угаснуть; я могу обветшать и зачахнуть – и это будет конец земной жизни...” Не это ли главная причина, почему мы изо всех сил боремся за выздоровление, хотим вымолить себе здравие?

Если мы из таких предпосылок просим Бога исцелить нас, вернуть нас в состояние цельности, это значит, что мы просим только о забытье, о том, чтобы забыть о нашей смертности, вместо того чтобы она была нам напоминанием, пробуждением, и мы осознали бы, что дни проходят, что время коротко. Если мы хотим достичь полного роста, к которому мы призваны на земле, мы должны спешить стряхнуть с себя все, что в нас самих есть смертоносного. Потому что болезнь и смерть обусловлены не только внешними причинами; в нас качествует и злопамятство, и горечь, и ненависть, и жадность, и столько других вещей, которые убивают в нас живость духа и не дают нам жить теперь, в настоящем времени, вечной жизнью; той вечной жизнью, которая и есть попросту жизнь в полном смысле слова, жизнь в ее полноте.

Что же мы можем сделать? Мы должны ставить самим себе внимательные вопросы; и когда мы приходим к Богу, прося нас исцелить, мы должны раньше приготовить себя к исцелению. Потому что быть исцеленным не означает только стать целым, чтобы вернуться обратно к такой жизни, какой мы жили прежде; это значит стать целым для того, чтобы начать новую жизнь, как если бы мы осознали, что мы умерли в исцеляющем действии Божием. Все, что было в нас ветхим человеком, тем телом тления, о котором говорит Павел апостол, тот ветхий человек должен уйти, чтобы новый человек жил, и что мы должны быть готовы стать этим новым человеком через смерть прошлого для того, чтобы начать жить заново: как Лазарь, который был вызван из гроба не просто обратно в прежнюю его жизнь, но чтобы, пережив что-то, что не поддается описанию никакими человеческими словами, войти в жизнь вновь, на новых основаниях.

Способны ли мы принять исцеление? Готовы ли мы, согласны ли мы принять на себя ответственность новой цельности для того, чтобы войти снова, и еще снова в мир, в котором мы живем, с вестью о новизне, чтобы быть светом, быть солью, быть радостью, быть надеждой, быть любовью, быть отданностью и Богу, и людям?

Задумаемся над этим, потому что мы все больны, так или иначе, мы все хрупки, мы все слабы, мы все неспособны жить полнотой даже той жизни, которая нам дарована на земле! Задумаемся над этим, и начнем становиться способными открыться Богу так, чтобы Он мог сотворить Свое чудо исцеления, сделать нас новыми, но так, чтобы мы несли свою новизну, поистине Божию новизну в мир, в котором мы живем. Аминь.

Когда мы читаем евангельские отрывки о том, как Христос воскресил мертвого или исцелил тело человека, мы редко задумываемся о том, что человеческое тело означает для Самого Бога, с любовью создавшего его для вечной жизни, и что оно должно бы означать для нас самих. Если бы наше тело не было бы Богу дорого, так же дорого и нежно любимо Им, как и наша вечная душа, Бог не стал бы исцелять тело или заботиться о его вечной жизни после воскресения мертвых.

И когда мы задумываемся о человеческом теле, будь то в связи с вечностью или с временной жизнью, в связи ли с земным или небесным, мы можем поставить себе вопрос: разве мы не получаем все наше знание, о Боге или о тварном мире, через тело? С младенчества, с самого рождения нашего мы познаем нежность и любовь через посредство нашего тела, задолго до того, как можем постичь что-либо умом. Затем мы возрастаем в познании, мудрости, опытности; все, чем владеет наш ум, все, что делает наши сердца такими богатыми, достигает до нас через наши чувства. Апостол Павел сказал: вера от слышания, а слышание – от слова Божия... Красоту человеческого лица, и окружающего мира, и всего, что человек сумел создать прекрасного и значительного, мы воспринимаем через зрение. И можно перечислить и дальше все наши чувства, которые, как дверь, открываются на созерцание красоты и смысла тварного мира, а через него – на созерцание вечности: вечной красоты Божией, сияющей во всем Его творении

Вот почему с такой любовью Христос совершал исцеление тела; этими исцелениями Бог со всей силой являет вечность воплощенного бытия. Поэтому же, когда кто-то умирает, мы окружаем его – или ее – тело такой нежностью и таким благоговением. Это тело сотворено Богом, в это тело Он вложил всю Свою любовь. И больше того: Он Сам стал человеком, Сам Живой Бог облекся в плоть и явил нам не только, что человек так построен, так велик, так глубок, что может соединиться с Богом, стать причастником Божественной природы, но что самое тело наше способно быть Духоносным, поистине Богоносным. Какое это диво!

И мы также видим, что Свою вечную жизнь Бог сообщает нам через вещество земли: через крещальные воды, которые становятся источником вечной жизни, через хлеб и вино, пронизанные Его Божеством, – и нашим телом мы приобщаемся Самому Богу в Его таинствах. Как дивно наше тело, и с каким благоговением мы должны относиться к нему! Зачаточно тело свято; оно призвано к вечному общению с Богом, так же, как и душа. Оно любимо Богом. Не напрасно апостол Павел говорит: Прославляйте Бога и в телах ваших, и в душах ваших... Прославляйте: дайте Богу сиять через ваше тело, как Он может сиять через вашу душу; пусть ваше тело будет таким, чтобы соприкосновение с ним было бы соприкосновением с Воплощением, с тайной Бога, ставшего человеком.

Задумаемся над этим; потому что часто – о, как часто! – мы не отдаем себе отчета о вечной красоте и величии нашего тела. И так часто мы думаем о смерти как о мгновении, когда бессмертная душа вступает в Божественную жизнь, а тело распадается в прах. Да, оно обращается в прах; но у него вечное призвание: оно поистине воскреснет, как воскрес Христос. И все мы однажды предстанем перед Богом воплощенными, с телом преображенным, как преображено тело Христово, с душой, обновившейся вечностью, и будем общаться с Богом в любви, в вере и в молитве не только душой, но вместе со всем сотворенным станем причастником Божественной природы и душой, и телом: душой и телом, когда, по обетованию Божию через апостола Павла, Бог будет все во всем, и ничто не останется вне Божественного общения, Божественной Славы.

Какое это диво! Какая дивная тайна: тело, такое, как будто, хрупкое, такое преходящее, может зачаточно принадлежать вечности и уже сияет славой во святых. Аминь!

Раз за разом мы читаем и в Евангелии, и в Ветхом Завете о чудесах и, поистине, можем видеть их на протяжении веков в жизни Церкви: чудеса исцеления, чудеса обновления человеческой жизни силой Божией. И иногда люди – все мы – задаем себе вопрос: что такое чудо? Означает ли оно, что в момент его Бог насилует собственное творение, нарушает его законы, ломает что-то, Им Самим вызванное к жизни

? Нет: если так, то это было бы магическим действием, это значило бы, что Бог сломил непослушное, подчинил силой то, что слабо по сравнению с Ним, Который силен.

Чудо – нечто совершенно иное; чудо – это момент, когда восстанавливается гармония, нарушенная человеческим грехом. Это может быть вспышка на мгновение, это может быть начало целой новой жизни: жизни гармонии между Богом и человеком, гармонии тварного мира со своим Творцом. В чуде восстанавливается то, что должно быть всегда; чудо не означает что-то неслыханное, неестественное, противное природе вещей, но наоборот, такое мгновение, когда Бог вступает в Свое творение и бывает им принят. И когда Он принят, Он может действовать в Своем творении свободно, державно.

Пример такого чуда мы видим в рассказе о том, что случилось в Кане Галилейской, когда Матерь Божия обратилась ко Христу и на этом убогом сельском празднике сказала Ему: У них вино кончилось!.. Сердца людей еще жаждали человеческой радости, а вещество радости иссякло. И Христос обращается к Ней: Что между Мной и Тобой, почему Ты Мне говоришь это?.. И Она не отвечает Ему прямо; Она обращается к слугам и говорит: Что бы Он ни сказал – то сделайте... Она отзывается на вопрос Христов действием совершенной веры; Она неограниченно верит в Его мудрость и в Его любовь, и в Его Божественность. В это мгновение, потому что вера одного человека распахнула дверь для всякого, кто выполнит то, что ему сказано, Царство Божие водворяется, в мир вступает новое измерение вечности и бездонной глубины, и то, что было иначе невозможно, становится реальностью.

Здесь мы поставлены перед лицом тех необходимых условий, которые делают возможной эту восстановленную гармонию. Прежде всего, должна быть нужда, нужда реальная; не обязательно трагическая, она может быть и незатейливой, но она должна быть подлинной. Радость и горе, болезнь и подавленность в равной мере нуждаются быть приведенными в нечто большее, чем земля, в нечто такое же просторное и глубокое, как Божественная любовь и Божественная гармония.

Должна быть также беспомощность: пока мы думаем, что мы можем что-то сделать сами, мы не даем пути Богу. Мне вспоминаются слова одного западного святого, который говорил: когда

мы в нужде, мы должны передать все попечение Богу, потому что тогда Он должен что-то сделать, чтобы спасти Свою честь... Да, пока мы воображаем себя хоть отчасти хозяевами положения, пока мы говорим: „Я сам, – Ты только немножко помоги” – мы не получим помощи, потому что эта помощь должна разметать все человеческие ухищрения.

И следующее – это Божественное сострадание, о котором мы слышим так часто в Евангелии: „милосердова Господь”... Христос сострадает, Христос жалеет, и это значит, что Он посмотрел на этих людей, которые в нужде, которые ничем не могут облегчить свою нужду, и испытал боль в Своем Божественном сердце о том, что вот люди, чья жизнь должна быть полнотой и торжествующей радостью – а они измучены нуждой. Иногда это голод, иногда – болезнь, иногда – грех, смерть, одиночество: что угодно, но Божия любовь может быть только или ликующей, торжествующей радостью – или распинающей болью.

И вот, когда соприсутствуют все эти элементы, тогда устанавливается таинственная гармония между Божией скорбью и человеческой нуждой, человеческой беспомощностью и Божией силой, любовью Божией, которая выражается во всем: и в великом, и в малом.

Поэтому научимся такой чистоте сердца, такой чистоте ума, которая сделает нас способными обращаться к Богу с нашей нуждой, не пряча от Него своего лица: или, если мы недостойны приступить к Нему, то приступим, припадая земно к Его ногам, и скажем: Господи! Я недостоин, я недостойна! Я недостоин стоять перед Тобой, я недостоин Твоей любви, недостоин Твоего милосердия, но вместе с этим я знаю Твою любовь еще больше, чем я знаю свое недостоинство; и вот, я прихожу к Тебе, потому что Ты – любовь и победа, потому что в жизни и в смерти Твоего Единородного Сына Ты явил мне, как дорого Ты меня ценишь: цена мне – вся Его жизнь, все страдание, вся смерть, сошествие во ад и ужас его, ради того, чтобы я только был спасен...

Станем же учиться этой творческой беспомощности, которая заключается в том, чтобы оставить всякую надежду на человеческую победу ради уверенного знания, что Бог может то, чего мы не можем. Пусть наша беспомощность будет прозрачностью, гибкостью, всецелым вниманием – и вручением Богу наших нужд; нужды в вечной жизни, но и незатейливых нужд нашей человеческой хрупкости: нужды в поддержке, нужды в утешении, нужды в милости. И всегда Бог ответит: если хоть немножко можешь поверить, то все возможно. Аминь.