Снежная королева приключения в сказках. Сказки зарубежных писателей

«Приключением в семи сказках» назвал Ганс Х. Андерсен свою великую сказочную мистерию «Снежная Королева» . Гениальная интуиция великого сказочника позволила ему увидеть скрытую символику пути, которым следует верная Герда. Собственно, эти «семь приключений» можно в известной степени считать сказочным «гороскопом» путешествия Герды, ибо семь этапов Посвящения могут быть связаны на уровне всеобъемлющей аналогии с семью звездными небесами планет. И поразительных соответствий этому в сказке встречается немало. Все начинается с кривого зеркала злобного Тролля. И как раз в этом видится начало Посвящения: видимый мир есть лишь «иллюзия» , поскольку непосвященный видит его не таким, каков он на самом деле, а каким он ему лишь кажется. В известной степени это можно сравнить с доктриной «Тайной книги альбигойцев» о творении мира Дьяволом. Сама этимология слова «дьявол» указывает на двойственность, разделенность. И единая, целостная душа — Кай и Герда — оказывается разделенной. Большое значение и в начале сказки, и в ее конце придается образу роз — чудесных цветов Мистерий. Роза является, в сущности, символом завершенности, полноты и совершенства, выражая идею мистического центра, рая, точки единения и квинтэссенции. Но когда душа оказывается разделенной, она отправляется в великий Путь для ее нового обретения. Сперва мист должен пройти через четыре стихии и победить их материальное начало. И о том, что Кай жив, Герде сообщают именно «стихии»: солнечный свет (огонь) , птицы (воздух) , река (вода) — ей она дарит свои ботинки, в которых ходила по земле. 1. Сначала Герда попадает к старушке, которая умеет колдовать. Луна — покровительница магии и волшебства, а также, что весьма примечательно, и владычица растений. И цветы в цветнике старушки рассказывают Герде семь сказок. Семь — это число, издревле связываемое с Луной. При этом старушка сначала вылавливает Герду из реки, по которой она, спящая, плывет на лодке. Герда — чистая душа, доктрина, которая переходит в новый мир. Собственно, река — это и есть символ, отделяющий обычный мир от тонкоматериального, инореального, того, что находится на другом берегу мирового потока явлений, течения жизни. Не случайно в обрядах прохода и при путешествиях из одного состояния в другое движение обычно мыслится как переправа с родного берега на другой через реку жизни или смерти. Замечательно и то, что в целом ряде традиций великие реки считались вытекающими «с Луны» . Так, например, Нил, согласно «Географии» Птолемея, вытекает с «Лунных гор» в Центральной Африке. «Луною венчанным» называли великого Шиву. Лоб Шивы украшало изображение полумесяца, а волосах было символическое изображение Ганги; по некоторым преданиям, истоки священного Ганга находятся на Луне. 2. Герда встречает ворона и ворону. Черный цвет этих птиц соответствует «черному» цвету планеты Меркурий, каковой действительно придавался этой планете в целом ряде традиций. Рассказывается история замужества принцессы, которая решила взять себе в мужья такого человека, который может вести беседу. Гермес-Меркурий — владыка и покровитель Слова, речи. С Гермесом связаны и сны, которые встречает Герда, ибо сон — это «минисмерть» , а именно в царство мертвых вхож Гермес, отправляющий туда душу каждого человека. 3. Сами принц и принцесса как бы символизируют Венеру — богиню любви. 4. Герда, как царица, в золотой карете (Солнце) отправляется в путь. Но на определенном этапе мист должен потерять все, что раньше казалось ему важным и ценным. 5. Герда попадает к разбойникам (Марс) и теряет все, что у нее было раньше. Среди самых трудных испытаний в ряде Мистерий была «встреча со своей тенью» , каковой и является противоположность Герды — маленькая разбойница. Но если мист достаточно подготовлен и не испугается темных углов своей души и психики, то они станут его союзниками и верными помощниками; энергия разрушения обратится на созидание.

Снежная Королева

(Приключения в семи сказках)

Сказка первая,

в которой говорится о зеркале и его осколках

Ну, начнем! Вот дойдем до конца нашей сказки, тогда будем знать больше, чем теперь.

Жил-был тролль, злой-презлой – сущий дьявол! Как-то раз он был в особенно хорошем настроении, потому что смастерил зеркало, отражаясь в котором все доброе и прекрасное почти исчезало, а все плохое и безобразное, напротив, бросалось в глаза и казалось еще отвратительней. Красивейшие виды, отразившись в нем, казались вареным шпинатом, а лучшие из людей – уродами; или же чудилось, будто люди эти стоят вверх ногами, а живота у них вовсе нет! Лица в этом зеркале искажались до того, что их нельзя было узнать, а если у кого на лице сидела веснушка, она расплывалась во весь нос или щеку. Тролля все это очень потешало. Когда человеку приходила в голову добрая, хорошая мысль, зеркало тотчас строило рожу, а тролль не мог удержаться от хохота, так он радовался своей забавной выдумке. Ученики тролля, – а у него была своя школа, – рассказывали о зеркале, как о каком-то чуде.

– Только теперь, – говорили они, – можно видеть людей, да и весь мир, такими, какие они на самом деле!

И вот они принялись носиться по свету с этим зеркалом; и скоро не осталось ни страны, ни человека, которых оно не отразило бы в искаженном виде. Напоследок ученикам тролля захотелось добраться и до неба, чтобы посмеяться над ангелами и господом богом. И чем выше они поднимались, тем больше кривлялось и корчилось зеркало, строя рожи, – трудно было в руках его удерживать. Все выше и выше, все ближе к богу и ангелам летели ученики тролля, но вдруг зеркало так перекосилось и задрожало, что вырвалось у них из рук, полетело на землю и разбилось вдребезги. Разбилось оно на миллионы, биллионы, несметное множество осколков, а эти осколки наделали несравненно больше вреда, чем само зеркало. Некоторые осколки, крошечные, как песчинки, разлетаясь по белу свету, попадали, случалось, в глаза людям, да так там и оставались. И вот человек с осколком в глазу начинал видеть все навыворот или замечать в каждой вещи одни лишь ее дурные стороны, потому что в любом осколке сохранились все свойства целого зеркала. Другим людям осколки проникали прямо в сердце, – и это было хуже всего: сердце тогда превращалось в кусок льда. Попадались между осколками и такие большие, что ими можно было бы застеклить оконную раму; но в окна с такими «стеклами» не следовало смотреть на своих добрых друзей. Иные осколки были вставлены в очки; но стоило людям надеть эти очки, чтобы лучше видеть вещи и вернее судить о них, как приходила беда. А злой тролль этому радовался и хохотал до рези в животе, словно от щекотки. И много осколков зеркала все еще летало по свету. Послушаем же про них.

Новобрачные должны были отплыть на родину принца в тот же вечер. Пушки палили, флаги развевались, на палубе корабля был раскинут роскошный шатер из золота и пурпура, весь устланный мягкими подушками. Тут, в шатре, должны были новобрачные провести эту прохладную тихую ночь. Но вот ветер надул паруса, корабль легко скользнул по волнам и помчался вперед по светлому морю.

Как только смерклось, на корабле зажглось множество разноцветных фонариков, а матросы пустились в пляс по палубе. Русалочка вспомнила, как она впервые всплыла на поверхность моря и увидела такое же великолепие и веселье. И вот она вспорхнула и понеслась в быстром воздушном танце, точно ласточка, преследуемая врагом. Все выражали ей свое восхищение: никогда еще не танцевала она так чудесно! Её нежные ножки резало, как ножами, но этой боли она не чувствовала, ведь сердцу её было ещё больнее: она знала, что в последний раз видит этого человека, ради которого оставила родных и отцовский дом, отдала свой прелестный голос и ежедневно терпела невыносимые мучения, о которых он и не подозревал. Последнюю ночь дышала она одним воздухом с ним, видела синее море и звёздное небо, зная, что скоро наступит для неё вечная ночь, без мыслей, без сновидений. У русалочки ведь не было души, и обрести её не удалось. Далеко за полночь шло на корабле веселье и звучала музыка, а русалочка смеялась и плясала с мыслью о смерти в сердце. Принц в это время целовал красавицу жену, а она играла его чёрными кудрями. Рука об руку удалились они на покой в свой великолепный шатёр.

На корабле воцарилась тишина, один лишь рулевой бодрствовал у руля. Русалочка оперлась своими белыми руками о борт и, повернувшись лицом к востоку, стала ждать первого луча солнца, который, как она знала, должен был ее убить. И вдруг она увидела, как из моря поднялись ее сестры; они были бледны, как и она, но их длинные прекрасные волосы не развевались больше по ветру – они были острижены.

– Мы отдали наши волосы ведьме, чтобы она помогла нам избавить тебя от смерти. А она дала нам вот этот нож, – видишь, какой он острый? Прежде чем взойдет солнце, ты должна вонзить его в сердце принца, и когда теплая кровь его брызнет тебе на ноги, они срастутся в рыбий хвост, и ты опять станешь русалкой, погрузишься в родное море и превратишься в соленую морскую пену не раньше, чем проживешь свои триста лет. Но спеши! Или он, или ты – кто-нибудь из вас должен умереть до восхода солнца! Наша старая бабушка так печалится, что от горя потеряла все свои седые волосы, а наши волосы срезаны ножницами ведьмы. Убей принца и вернись к нам! Спеши! Видишь, на небе показалась алая полоса. Скоро взойдет солнце, и ты умрешь!

И они глубоко-глубоко вздохнули и погрузились в море.

Приподняв пурпуровую полу шатра, русалочка увидела, что головка прелестной новобрачной покоится на груди принца. Русалочка наклонилась, поцеловала его в прекрасный лоб и посмотрела на небо: там разгоралась утренняя заря. Потом она взглянула на острый нож и опять устремила взор на принца, а тот в это время произнес во сне имя своей молодой жены: значит, она одна была у него в мыслях! И нож дрогнул в руках русалочки. Но промелькнуло еще мгновение, и она бросила нож в волны, которые покраснели в том месте, где он упал. Еще раз посмотрела она на принца полуугасшим взором, бросилась с корабля в море и почувствовала, как тело ее расплывается пеной.

Над морем поднялось солнце. Лучи его любовно согревали мертвенно-холодную морскую пену, и русалочка не чувствовала, что умирает. Она видела ясное солнце и какие-то прозрачные, волшебные создания, во множестве реявшие над ней; сквозь них она видела белые паруса корабля и алые облака в небе. Голос призраков звучал как музыка, но музыка столь возвышенная, что люди не могли бы ее расслышать, как не могли бы увидеть и этих беспечных существ. У них не было крыльев, но они плавали в воздухе, невесомые и прозрачные. И вот русалочка почувствовала, что и сама становится похожей на них и все больше и больше отделяется от морской пены.

– Куда я иду? – спросила она, поднимаясь в воздух; и голос ее прозвучал так дивно и одухотворенно, что земная музыка не смогла бы передать этих звуков.

– К дочерям воздуха! – ответили ей воздушные создания. – У русалки нет бессмертной души, и обрести ее она может, только если ее полюбит человек. Ее вечное существование зависит от чужой воли. У дочерей воздуха тоже нет бессмертной души, но они сами могут заслужить ее себе добрыми делами. Мы прилетаем в жаркие страны, где люди гибнут от знойного, зачумленного воздуха, и навеваем прохладу. Мы распространяем в воздухе благоухание цветов и приносим людям отраду и исцеление. Триста лет мы посильно делаем добро, а потом получаем в награду бессмертную душу и вкушаем вечное блаженство, доступное человеку. Ты, бедная русалочка, всем сердцем стремилась к тому же, ты любила и страдала, – поднимись же вместе с нами в заоблачный мир. Теперь ты сама можешь заслужить бессмертную душу добрыми делами и обретешь ее через триста лет!

И русалочка протянула свои прозрачные руки к солнцу, и впервые на глазах ее показались слезы.

На корабле в это время все опять пришло в движение, и русалочка увидела, как ищут ее новобрачные. Печально смотрели они на волнующуюся морскую пену, словно зная, что русалочка бросилась в волны. Невидимо поцеловала русалочка новобрачную в лоб, улыбнулась принцу и вместе с другими дочерьми воздуха поднялась к розовым облакам, плававшим в небе.

– Через триста лет мы вот так же поднимемся в божье царство!

– Может быть, и раньше! – прошептала одна из дочерей воздуха. – Невидимками влетаем мы в жилища людей, где есть дети, и если находим там доброе, послушное дитя, которое радует своих родителей и достойно их любви, то улыбаемся, – и срок нашего испытания сокращается. Ребенок не видит нас, когда мы влетаем в комнату, и если мы радуемся на него и улыбаемся, – из нашего трехсотлетнего срока вычитается год. Если же мы встречаем злого, непослушного ребёнка, мы горько плачем, – и каждая слеза прибавляет лишний день к долгому сроку нашего испытания.

Снежная Королева
(Приключения в семи сказках)

Сказка первая,
в которой говорится о зеркале и его осколках

Ну, начнем! Вот дойдем до конца нашей сказки, тогда будем знать больше, чем теперь.

Жил-был тролль, злой-презлой – сущий дьявол! Как-то раз он был в особенно хорошем настроении, потому что смастерил зеркало, отражаясь в котором все доброе и прекрасное почти исчезало, а все плохое и безобразное, напротив, бросалось в глаза и казалось еще отвратительней. Красивейшие виды, отразившись в нем, казались вареным шпинатом, а лучшие из людей – уродами; или же чудилось, будто люди эти стоят вверх ногами, а живота у них вовсе нет! Лица в этом зеркале искажались до того, что их нельзя было узнать, а если у кого на лице сидела веснушка, она расплывалась во весь нос или щеку. Тролля все это очень потешало. Когда человеку приходила в голову добрая, хорошая мысль, зеркало тотчас строило рожу, а тролль не мог удержаться от хохота, так он радовался своей забавной выдумке. Ученики тролля, – а у него была своя школа, – рассказывали о зеркале, как о каком-то чуде.

«Приключением в семи сказках» назвал Ганс Х. Андерсен свою великую сказочную мистерию «Снежная Королева» . Гениальная интуиция великого сказочника позволила ему увидеть скрытую символику пути, которым следует верная Герда. Собственно, эти «семь приключений» можно в известной степени считать сказочным «гороскопом» путешествия Герды, ибо семь этапов Посвящения могут быть связаны на уровне всеобъемлющей аналогии с семью звездными небесами планет. И поразительных соответствий этому в сказке встречается немало. Все начинается с кривого зеркала злобного Тролля. И как раз в этом видится начало Посвящения: видимый мир есть лишь «иллюзия» , поскольку непосвященный видит его не таким, каков он на самом деле, а каким он ему лишь кажется. В известной степени это можно сравнить с доктриной «Тайной книги альбигойцев» о творении мира Дьяволом. Сама этимология слова «дьявол» указывает на двойственность, разделенность. И единая, целостная душа - Кай и Герда - оказывается разделенной. Большое значение и в начале сказки, и в ее конце придается образу роз - чудесных цветов Мистерий. Роза является, в сущности, символом завершенности, полноты и совершенства, выражая идею мистического центра, рая, точки единения и квинтэссенции. Но когда душа оказывается разделенной, она отправляется в великий Путь для ее нового обретения. Сперва мист должен пройти через четыре стихии и победить их материальное начало. И о том, что Кай жив, Герде сообщают именно «стихии»: солнечный свет (огонь) , птицы (воздух) , река (вода) - ей она дарит свои ботинки, в которых ходила по земле. 1. Сначала Герда попадает к старушке, которая умеет колдовать. Луна - покровительница магии и волшебства, а также, что весьма примечательно, и владычица растений. И цветы в цветнике старушки рассказывают Герде семь сказок. Семь - это число, издревле связываемое с Луной. При этом старушка сначала вылавливает Герду из реки, по которой она, спящая, плывет на лодке. Герда - чистая душа, доктрина, которая переходит в новый мир. Собственно, река - это и есть символ, отделяющий обычный мир от тонкоматериального, инореального, того, что находится на другом берегу мирового потока явлений, течения жизни. Не случайно в обрядах прохода и при путешествиях из одного состояния в другое движение обычно мыслится как переправа с родного берега на другой через реку жизни или смерти. Замечательно и то, что в целом ряде традиций великие реки считались вытекающими «с Луны» . Так, например, Нил, согласно «Географии» Птолемея, вытекает с «Лунных гор» в Центральной Африке. «Луною венчанным» называли великого Шиву. Лоб Шивы украшало изображение полумесяца, а волосах было символическое изображение Ганги; по некоторым преданиям, истоки священного Ганга находятся на Луне. 2. Герда встречает ворона и ворону. Черный цвет этих птиц соответствует «черному» цвету планеты Меркурий, каковой действительно придавался этой планете в целом ряде традиций. Рассказывается история замужества принцессы, которая решила взять себе в мужья такого человека, который может вести беседу. Гермес-Меркурий - владыка и покровитель Слова, речи. С Гермесом связаны и сны, которые встречает Герда, ибо сон - это «минисмерть» , а именно в царство мертвых вхож Гермес, отправляющий туда душу каждого человека. 3. Сами принц и принцесса как бы символизируют Венеру - богиню любви. 4. Герда, как царица, в золотой карете (Солнце) отправляется в путь. Но на определенном этапе мист должен потерять все, что раньше казалось ему важным и ценным. 5. Герда попадает к разбойникам (Марс) и теряет все, что у нее было раньше. Среди самых трудных испытаний в ряде Мистерий была «встреча со своей тенью» , каковой и является противоположность Герды - маленькая разбойница. Но если мист достаточно подготовлен и не испугается темных углов своей души и психики, то они станут его союзниками и верными помощниками; энергия разрушения обратится на созидание.

Наутро корабль вошел в гавань великолепной столицы соседнего государства. И вот в городе зазвонили колокола, с высоких башен затрубили в трубы, а на площадях выстроились полки солдат с блестящими штыками и реющими знаменами. Начались празднества, бал следовал за балом, но принцессы в столице еще не было, – она воспитывалась где-то в далеком монастыре, куда ее отдали, чтобы она научилась всем королевским добродетелям. Наконец прибыла и она.

Русалочка жадно смотрела на нее и должна была сознаться, что еще не видела более красивого и милого лица. Кожа у принцессы была нежная, прозрачная, а из-под длинных черных ресниц улыбались темно-синие добрые глаза.

– Это ты! – воскликнул принц. – Это ты спасла мне жизнь, когда я полумертвый лежал на берегу моря!

И он крепко прижал к сердцу свою зарумянившуюся невесту.

– Как я счастлив! – сказал он русалочке. – Сбылось то, о чем я и мечтать не смел! Ты порадуешься моему счастью, – ведь никто так не любит меня, как ты!

Русалочка поцеловала ему руку, и ей показалось, что сердце ее уже разрывается, а свадьба принца должна была ее убить и превратить в морскую пену!

Церковные колокола звонили, по улицам разъезжали герольды, оповещая народ о помолвке принцессы. На всех алтарях в драгоценных серебряных лампадах горело ароматное масло. Священники кадили ладаном. Жених с невестой подали друг другу руки и получили благословение епископа. Русалочка стояла разодетая в шелк и золото, держа в руках шлейф невесты, но уши ее не слышали звуков праздничной музыки, глаза не видели, как совершается обряд венчания, – она думала о своем смертном часе и о том, что она теряла с жизнью.

Новобрачные должны были отплыть на родину принца в тот же вечер. Пушки палили, флаги развевались, на палубе корабля был раскинут роскошный шатер из золота и пурпура, весь устланный мягкими подушками. Тут, в шатре, должны были новобрачные провести эту прохладную тихую ночь. Но вот ветер надул паруса, корабль легко скользнул по волнам и помчался вперед по светлому морю.

Как только смерклось, на корабле зажглось множество разноцветных фонариков, а матросы пустились в пляс по палубе. Русалочка вспомнила, как она впервые всплыла на поверхность моря и увидела такое же великолепие и веселье. И вот она вспорхнула и понеслась в быстром воздушном танце, точно ласточка, преследуемая врагом. Все выражали ей свое восхищение: никогда еще не танцевала она так чудесно! Её нежные ножки резало, как ножами, но этой боли она не чувствовала, ведь сердцу её было ещё больнее: она знала, что в последний раз видит этого человека, ради которого оставила родных и отцовский дом, отдала свой прелестный голос и ежедневно терпела невыносимые мучения, о которых он и не подозревал. Последнюю ночь дышала она одним воздухом с ним, видела синее море и звёздное небо, зная, что скоро наступит для неё вечная ночь, без мыслей, без сновидений. У русалочки ведь не было души, и обрести её не удалось. Далеко за полночь шло на корабле веселье и звучала музыка, а русалочка смеялась и плясала с мыслью о смерти в сердце. Принц в это время целовал красавицу жену, а она играла его чёрными кудрями. Рука об руку удалились они на покой в свой великолепный шатёр.

На корабле воцарилась тишина, один лишь рулевой бодрствовал у руля. Русалочка оперлась своими белыми руками о борт и, повернувшись лицом к востоку, стала ждать первого луча солнца, который, как она знала, должен был ее убить. И вдруг она увидела, как из моря поднялись ее сестры; они были бледны, как и она, но их длинные прекрасные волосы не развевались больше по ветру – они были острижены.

– Мы отдали наши волосы ведьме, чтобы она помогла нам избавить тебя от смерти. А она дала нам вот этот нож, – видишь, какой он острый? Прежде чем взойдет солнце, ты должна вонзить его в сердце принца, и когда теплая кровь его брызнет тебе на ноги, они срастутся в рыбий хвост, и ты опять станешь русалкой, погрузишься в родное море и превратишься в соленую морскую пену не раньше, чем проживешь свои триста лет. Но спеши! Или он, или ты – кто-нибудь из вас должен умереть до восхода солнца! Наша старая бабушка так печалится, что от горя потеряла все свои седые волосы, а наши волосы срезаны ножницами ведьмы. Убей принца и вернись к нам! Спеши! Видишь, на небе показалась алая полоса. Скоро взойдет солнце, и ты умрешь!

И они глубоко-глубоко вздохнули и погрузились в море.

Приподняв пурпуровую полу шатра, русалочка увидела, что головка прелестной новобрачной покоится на груди принца. Русалочка наклонилась, поцеловала его в прекрасный лоб и посмотрела на небо: там разгоралась утренняя заря. Потом она взглянула на острый нож и опять устремила взор на принца, а тот в это время произнес во сне имя своей молодой жены: значит, она одна была у него в мыслях! И нож дрогнул в руках русалочки. Но промелькнуло еще мгновение, и она бросила нож в волны, которые покраснели в том месте, где он упал. Еще раз посмотрела она на принца полуугасшим взором, бросилась с корабля в море и почувствовала, как тело ее расплывается пеной.

Над морем поднялось солнце. Лучи его любовно согревали мертвенно-холодную морскую пену, и русалочка не чувствовала, что умирает. Она видела ясное солнце и какие-то прозрачные, волшебные создания, во множестве реявшие над ней; сквозь них она видела белые паруса корабля и алые облака в небе. Голос призраков звучал как музыка, но музыка столь возвышенная, что люди не могли бы ее расслышать, как не могли бы увидеть и этих беспечных существ. У них не было крыльев, но они плавали в воздухе, невесомые и прозрачные. И вот русалочка почувствовала, что и сама становится похожей на них и все больше и больше отделяется от морской пены.

– Куда я иду? – спросила она, поднимаясь в воздух; и голос ее прозвучал так дивно и одухотворенно, что земная музыка не смогла бы передать этих звуков.

– К дочерям воздуха! – ответили ей воздушные создания. – У русалки нет бессмертной души, и обрести ее она может, только если ее полюбит человек. Ее вечное существование зависит от чужой воли. У дочерей воздуха тоже нет бессмертной души, но они сами могут заслужить ее себе добрыми делами. Мы прилетаем в жаркие страны, где люди гибнут от знойного, зачумленного воздуха, и навеваем прохладу. Мы распространяем в воздухе благоухание цветов и приносим людям отраду и исцеление. Триста лет мы посильно делаем добро, а потом получаем в награду бессмертную душу и вкушаем вечное блаженство, доступное человеку. Ты, бедная русалочка, всем сердцем стремилась к тому же, ты любила и страдала, – поднимись же вместе с нами в заоблачный мир. Теперь ты сама можешь заслужить бессмертную душу добрыми делами и обретешь ее через триста лет!

И русалочка протянула свои прозрачные руки к солнцу, и впервые на глазах ее показались слезы.

На корабле в это время все опять пришло в движение, и русалочка увидела, как ищут ее новобрачные. Печально смотрели они на волнующуюся морскую пену, словно зная, что русалочка бросилась в волны. Невидимо поцеловала русалочка новобрачную в лоб, улыбнулась принцу и вместе с другими дочерьми воздуха поднялась к розовым облакам, плававшим в небе.

– Через триста лет мы вот так же поднимемся в божье царство!

– Может быть, и раньше! – прошептала одна из дочерей воздуха. – Невидимками влетаем мы в жилища людей, где есть дети, и если находим там доброе, послушное дитя, которое радует своих родителей и достойно их любви, то улыбаемся, – и срок нашего испытания сокращается. Ребенок не видит нас, когда мы влетаем в комнату, и если мы радуемся на него и улыбаемся, – из нашего трехсотлетнего срока вычитается год. Если же мы встречаем злого, непослушного ребёнка, мы горько плачем, – и каждая слеза прибавляет лишний день к долгому сроку нашего испытания.

Ну, начнем! Вот дойдем до конца нашей сказки, тогда будем знать больше, чем теперь.