Тут неожиданно на форуме возник вопрос - почему украинские города довольно сильно были заселены евреями (они заселены и до сих пор, хотя очень много выехало в Израиль, Канаду и США в последние годы СССР и сразу после его развала), а в Российских городах еврейских районов и общин очень мало. Оказывается, при разделе Польши во времена Екатерины, России отошли польские территории, сильно заселенные евреями. Эти территории находились на месте современной Литвы, Белоруссии и Украины. Тогда был принят антисемитский указ, устанавливающий так называемую "черту оседлости", который запрещал евреям расселятся вглубь России, вследствие чего они и расселились в основном по Украине.

Подробнее:

--------------------
Дело в том, что уже вскоре после выхода манифеста в Петербург стали приходить просьбы допустить евреев если не в Россию в целом, то, по крайней мере, в отдельные ее регионы, где традиционно существовали торговые связи с еврейскими купцами. Такие просьбы, в частности, приходили с Украины и из Прибалтики, в особенности из Риги. В 1764 г. начинается целенаправленная политика екатерининского правительства по привлечению в Россию иностранных колонистов, результатом которой было, в частности, появление в Поволжье переселенцев из Германии. Тогда же появляется специальное законодательство, и, что показательно, в соответствующих указах евреи не упоминались вовсе, т.е. прямого запрета на их въезд в Россию в этих документах не было. Впрочем, формула «что не запрещено, то разрешено» тут вряд ли действовала, ибо и нормы манифеста 1762 г. тоже продолжали действовать. Однако именно 1764 год стал, по выражению одного историка, «началом своеобразной “оттепели” в еврейском вопросе», потому что именно тогда, во-первых, еврейские торговцы были допущены в Ригу (и это было началом рижской еврейской общины, из которой вышел, например, известный философ ХХ в. сэр Исайя Берлин), а во-вторых, было решено использовать евреев для освоения Новороссии. Это, в свою очередь, было не только хозяйственной, но военно-стратегической задачей, поскольку речь шла о территориях, непосредственно примыкавших к Крымскому полуострову, который был зоной столкновения интересов России и Османской империи.

Этот поворот в политике не был явным, открытым. Считается, что правительство заключило секретное соглашение с несколькими еврейскими купцами, которые за право жить и торговать в Риге обязывались финансировать переселение своих единоверцев в Новороссию. Канцелярия опекунства иностранных - специальное ведомство, созданное в том же 1764 г., во главе с фаворитом Екатерины II графом Григорием Орловым - распорядилась пропускать в Новороссию всех желающих, не спрашивая у них паспорта и не задавая им вопросов о вере и национальности. Есть основание предполагать, что число еврейских поселенцев в этом крае увеличилось с началом в 1768 г. русско-турецкой войны, когда был издан специальный указ, подтверждавший обычное для того времени право военнопленных (а к таковым относили и мирное население оккупированных в ходе военных действий территорий) селиться в России, причем в данном случае специально упоминались евреи и подчеркивалось, что селиться они могут лишь в Новороссии. В этом документе обращает на себя внимание тот факт, что, во-первых, тем самым уже на этом этапе на передвижение евреев накладывались определеные ограничения, а во-вторых, именно с этого времени существует дожившая до по меньшей мере середины ХХ в. идея превращения Крыма в место компактного поселения евреев.
Согласно имеющимся данным, в начале 1760-х гг. в Новороссии осело примерно 8 тыс. евреев, а в течение последующих 20 лет это число выросло примерно до 12 тысяч. Массового переселения, конечно, не было, да и не могло быть, поскольку предполагалось, что в Новороссии евреи станут заниматься сельским хозяйством, т.е. станут крестьянами. С другой стороны, рижским еврейским купцам официально был присвоен статус «новороссийских купцов», и было велено выдать им паспорта, позволявшие приезжать даже в Санкт-Петербург. На откуп именно этим купцам была отдана торговля казенным ревенем, составлявшим важную статью русского экспорта. Ревень выращивали в Забайкалье и через всю Россию везли в Ригу, откуда продавали за границу. Однако есть основания предполагать, что в действительности евреи уже в это время появлялись в разных уголках страны. Так, Екатерина II сообщала Дени Дидро о нескольких евреях, почти десять лет живших в Петербурге, причем не где-нибудь, а на квартире ее духовника, т.е. православного священника. Это было написано уже в 1773 г., когда был осуществлен первый раздел Польши и в состав Российской империи вошли территории с постоянным еврейским населением. Именно тогда правительство и столкнулось впервые с еврейским вопросом, хотя осознание этого пришло далеко не сразу.

Прежде чем выяснить, в чем же собственно за- ключался еврейский вопрос, необходимо сказать несколько слов о том, что представляло собой еврейское население. Во-первых, надо заметить, что среди исследователей нет единства мнений о численности еврейского населения, доставшегося России по первому разделу Польши. Так, С.М. Дубнов считал, что евреев было около 200 тыс., современный английский историк Д. Клиер полагает, что их было не более 50 тыс.; данные российского историка В.М. Кабузана за 1782 г., т.е. через 10 лет после первого раздела, указывают на цифру 165 тысяч. В Польше евреи не имели никаких политических прав, как и в других европейских странах, имели ограничения на занятия и жили обособленными общинами, управлявшимися кагалом. При этом селились преимущественно в местечках, занимаясь мелкой торговлей и ремеслом, а также выполняя разного рода функции по отношению к местным землевладельцам - торговали алкоголем, управляли хозяйством и пр. И до 1772 г., и в особенности в последующие годы, в Польше активно обсуждался вопрос о реформировании жизни евреев, причем обсуждался он как польскими, так и еврейскими реформаторами. Польские руководствовались, с одной стороны, просветительскими идеями о необходимости цивилизовать евреев путем их ассимиляции, а с другой, чисто прагматическими соображениями о необходимости сделать евреев полезными для государства. В свою очередь, еврейские реформаторы ставили своей целью расширение политических прав евреев и даже их равноправие с христианами при сохранении традиционной организации еврейской общины, хотя при этом некоторые из них признавали и необходимость приобщения евреев к достижениям христианской цивилизации.
Вот такое и, надо заметить, преимущественно очень бедное население досталось России. Здесь важно отметить, что за предшествующие века российской истории уже выработалась определенная традиция взаимодействия центральной власти с различными народами и этносами вновь присоединяемых территорий. Их интеграция в общеимперское пространство, как правило, осуществлялась постепенно и осторожно, причем по большей части с опорой на уже существующие властные институты. Вместе с тем Екатерина II была убеждена в необходимости распространения на всю территорию страны единой унифицированной системы управления и, в отличие от существовавшей ранее практики, после первого раздела Польши на вновь присоединенных территориях Белоруссии сразу же ввела губернское правление по российским законам. В этом с самого начала было определенное противоречие, которое и не замедлило сказаться.

Сразу же после оккупации Белоруссии русскими войсками там было обнародовано обращение новых властей к местному населению, в котором гарантировалось соблюдение всех прав и привилегий, а одновременно объявлялось о распространении на него прав подданных Российской империи. Специальный раздел этого обращения («Плаката», как он назывался) был адресован евреям. Там, в частности, говорилось: «Чрез торжественное выше сего обнадежение всем и каждому свободного отправления веры и неприкосновенной в имуществах целости, собою разумеется, что и еврейские общества, жительствующие в присоединенных к Империи Российской городах и землях, будут оставлены и сохранены при всех тех свободах, коими они ныне в рассуждении закона и имуществ своих пользуются». Таким образом, евреи становились подданными Российской империи, и им было обещано сохранить их образ жизни в соответствии с их, как указывалось в обращении, «званиями». И вот тут-то и крылась проблема. Под словом «звание» в то время понималась принадлежность к определенной социальной группе - дворянству, крестьянству или горожанам. В соответствии с принадлежностью к тому или иному званию российские подданные платили налоги. Но евреи в большинстве своем ни к одному из этих сословий не принадлежали, и появление подобного понятия в «Плакате» 1772 г. лишь свидетельствовало о том, что русские власти имели о евреях весьма смутное представление.

Между тем необходимо было распространить на вновь присоединенные земли российскую систему налогообложения. Поскольку евреи были заняты в основном в торговле, их с самого начала рассматривали как купечество, причем надо иметь в виду, что до 1775 г. купцами называли вообще всех городских жителей независимо от рода занятий. Но при этом было две проблемы. Во-первых, евреи жили, как правило, не в городах (не все местечки имели статус города, а некоторые из них и вовсе были частновладельческими), а во-вторых, одним из их основных промыслов была торговля вином, между тем как в России на винную торговлю, как и на продажу соли, существовала государственная монополия. Именно опасение, что евреи могут эту монополию подорвать, вызвало к жизни указание военного губернатора
З.Г. Чернышева от декабря 1772 г. - не пускать еврейских торговцев во внутренние российские губернии. Несколько ранее, в сентябре, было велено осуществить перепись евреев с тем, чтобы обложить их российскими налогами. Поскольку в России принадлежность к определенному званию предполагала и закрепление человека на определенном месте жительства, где местная община несла коллективную ответственность за уплату податей, то и евреев было решено расписать по кагалам. Сами же кагалы, в соответствии с отработанными способами взаимодействия с традиционными институтами власти, о которых уже говорилось, предполагалось превратить в местные органы власти наподобие общероссийских. Так, в 1774 г. в Могилевской губернии было приказано учредить кагалы губернского, провинциального и уездного уровней, т.е. в соответствии с административно-территориальным делением России и существовавшей на тот момент системой местного управления. Как и соответствующие им общероссийские, по форме это были выборные органы самоуправления, но фактически, сохранив свои названия и некоторые специфические функции, кагалы превращались в органы местной государственной власти. Однако до 1775 г. последние имели в России и судебные функции. Судебными органами традиционно были и кагалы, но российская власть была заинтересована в том, чтобы всех ее подданных, во всяком случае в делах, не имеющих отношения к религии, судили по одним и тем же законам. Надо при этом иметь в виду, что проблемы дознания, судопроизводства, наказаний за преступления занимали очень важное место в политической доктрине Екатерины II, поскольку создание справедливого суда - одна из задач просвещенного монарха.

Рассматривая события 1772-1774 гг., не надо забывать, что Россия в это время вела войну с Османской империей, а также боролась с пугачевщиной. Понятно, что в этих условиях обратить какое-либо специальное внимание на евреев было невозможно. К 1775 г. политическая ситуация стабилизировалась, и уже вскоре Екатерина приступила к осуществлению одной из важнейших своих реформ, которая должна была сказаться и на положении евреев. Во-первых, было объявлено о фактическом восстановлении купеческих гильдий, для поступления в которые был введен имущественный ценз, и таким образом состоятельное купечество было отделено от прочего городского населения, отныне получившего наименование мещане. Осенью 1775 г. было обнародовано составленное лично императрицей Учреждение для управления губерниями Всероссийской империи, которым было введено новое административно-территориальное деление и создана новая система органов местного управления. Одной из важнейших задач нового законодательства было развитие города как центра торговли и предпринимательства. По всей России начался процесс преобразования в города разного рода мелких поселений. Здесь стоит отметить, что историки нередко упрекают Екатерину II в том, что многие из этих вновь созданных городов были фикцией, оставаясь по сути деревнями, но дело в том, что императрица и не рассчитывала на мгновенный результат, она понимала, что речь идет о длительном процессе. В 1775 г. шестнадцать белорусских частновладельческих местечек были преобразованы в уездные города с соответствующими органами управления.

Можно сказать, что жителям этих местечек повезло значительно больше, чем остальным евреям. Вполне понятно, что в гильдейское купечество, а этот статус, кстати сказать, давал и определенные привилегии, могли попасть совсем немногие. Какая-то часть еврейского населения по роду своих занятий могла быть отнесена к мещанам, но и все вместе они не составили даже половины еврейского населения. И что самое важное, как уже упоминалось, - большая часть евреев вообще жили в местечках, которые статуса города не имели. С самого начала во всех переписях населения евреи регистрировались как мещане, т.е. как городские жители. Здесь возникает вопрос: почему, если фактически они жили не в городах, а их записывали как горожан, то, игнорируя тот факт, что они не занимались сельским хозяйством, их нельзя было записывать в крестьяне? Но не надо забывать, что в России этого времени еще существовало крепостное право, и поэтому, приписывая евреев к городам, власть избавляла их от опасности быть закрепощенными.

В первые годы после издания Учреждения о губерниях мы наблюдаем довольно противоречивую картину. С одной стороны, среди евреев нашлись достаточно состоятельные люди, записавшиеся в купеческие гильдии. Специальный указ 1781 г. гарантировал им равные права с купцами других вероисповеданий. Фактически тем самым им открывались возможности не только торговли, но и поселения в любых городах империи. Другая, менее состоятельная, но все же обладавшая определенными средствами часть еврейского населения стремилась быть записанной в мещане. Получив этот статус, евреи одновременно получали и все соответствующие права, в том числе право быть избранными на различные должности в органы местного управления. Показательно, что если в российских городах население, как правило, рассматривало необходимость исполнять разного рода «городовые службы» как тяжкую повинность и старалось от нее уклониться, то в городах Белоруссии евреи, напротив, стремились быть избранными, что вело к конфликтам с составлявшим большинство христианским населением. Стремления евреев понятны, ибо, оказываясь во власти местных органов управления, состоящих сплошь из христиан, они подвергались опасности. Местные органы власти рассматривали разного рода конфликты, и, разумеется, личные и семейные связи играли при этом немалую роль. По иронии судьбы евреи тем самым демонстрировали местному христианскому населению, что «городовые службы» имеют определенную привлекательность. Однако, с другой стороны, основная масса евреев формально продолжали жить в сельской местности, и с нею были связаны их занятия и доходы. Между тем с начала 1780-х гг. власти начинают предпринимать усилия по переселению лиц, живущих в сельской местности, но приписанных к мещанам, в города. Стоит отметить, что это имело катастрофические последствия не только для евреев, но и для местных помещиков, которым они служили. Одновременно на вновь присоединенных территориях власти пытались упорядочить винокурение в соответствии с общероссийскими нормами. В мае 1783 г. вступает в действие инструкция, согласно которой винокурение в сельской местности, как и во всей империи, разрешалось только дворянству. Здесь мы опять сталкиваемся с весьма своеобразной ситуацией. В самой России закрепление права на винокурение только за помещиками рассматривалось как дворянская привилегия. В Белоруссии же местные помещики привыкли отдавать этот промысел в аренду евреям. Значит, им нужно было каким-то образом организовывать все заново, евреи же лишались средств к пропитанию.

Дискриминация евреев на городских выборах, лишение их права брать в аренду винокурение, а также попытки властей переселить их в города привели к тому, что в 1785 г. в Петербург прибыла делегация белорусских евреев, обратившаяся в Сенат с соответствующей петицией. Екатерина II со своей стороны сочла необходимым напомнить Сенату, что к евреям следует относиться «без различия расы или веры», т.е. так же, как и ко всем другим ее подданным.

Сенат постановил, что евреи не могут сами заниматься производством и продажей спиртного, но помещики имеют право передавать им этот промысел в аренду. Заметим, что правительство все же и тогда, и позже предпочитало, чтобы евреи занимались чем-нибудь более полезным. Что же касается переселения, то Сенат признал необходимость компромисса. Он разрешил евреям, записанным в города, временное проживание в сельской местности при наличии соответствующего паспорта, выданного городским кагалом. Историк Клиер полагает, что это было «новаторское решение», якобы никогда не применявшееся к христианам, но это неверно. Любой российский горожанин, получив в городовом магистрате паспорт, мог проживать там, где это было обозначено в паспорте.

Сенат рассмотрел и еще один важный для евреев вопрос - о сохранении собственных судебных органов. И тут надо заметить, что Учреждение о губерниях 1775 г. создало в стране новую, самостоятельную, т.е. отделенную от органов исполнительной власти, судебную систему. Свое развитие она получила и в Жалованной грамоте городам 1785 г. Рассматривая этот вопрос уже после издания этих документов, Сенат счел, что если на евреев распространяются все права городских жителей, включая право быть избранными в местные органы власти, значит, и судить их должны те же суды, что и остальных горожан. Надо заметить, что подобное решение было совершенно логичным. Таким образом, в целом решение Сената свидетельствовало о последовательном стремлении власти к интеграции евреев в общероссийское социально-экономическое пространство. Но тут проявилось и важнейшее противоречие между стремлением евреев, с одной стороны, пользоваться всеми правами и привилегиями наравне с другими подданными Российской империи, а с другой, сохранить традиционные формы организации еврейских общин.

1780-е годы стали фактически временем первого, еще не слишком близкого знакомства российской власти с проблемами еврейского населения. В эти же годы формируется и определенный взгляд на эффективность, полезность еврейского предпринимательства. Нет сомнения в том, что взгляд этот не был вполне объективным и складывался под влиянием определенных предубеждений, в частности распространенного мнения о том, что в своей предпринимательской деятельности евреи склонны к жульничеству, активно участвуют в контрабанде, в том числе контрабанде драгоценных металлов. Все это ярко проявилось во время московских событий 1790 г., фактически ставших переломными в судьбе российского еврейства.

Дело в том, что к этому времени несколько еврейских купцов в полном соответствии с действующим законодательством записались в московское купечество. В феврале 1790 г. группа московских купцов во главе городским головой Михаилом Губиным обратилась с жалобой на них к главнокомандующему Москвы П.Д. Еропкину, обвиняя в подрыве торговли и прочих грехах. Поскольку в жалобе упоминалось еще и о купце Ноте Хаимове, который якобы довел до разорения нескольких московских купцов, обращение получило развитие, и вопрос стали решать в принципиальном ключе, т.е. полезна ли вообще еврейская торговля в центральных губерниях России. В полном соответствии с ведомственным порядком рассмотрение этого вопроса поступило на экспертизу в соответствующее ведомство - Коммерц-коллегию, ведавшую вопросами торговли, и непосредственно к ее главе графу А.Р. Воронцову. Его-то мнение и сыграло роковую роль в судьбе российского еврейства.

Здесь необходимо заметить, что Воронцов был одним из самых просвещенных людей этого времени. Он получил прекрасное образование, был лично знаком с Вольтером, много путешествовал по Европе. Воронцов считался авторитетом в вопросах торговли, за что его высоко ценила императрица, хотя и знала, что он весьма критично оценивал ее царствование в целом. Так, Воронцов покровительствовал Радищеву, который именно ему посвятил свое «Путешествие из Петербурга в Москву». Впоследствии Воронцов принимал участие в заговоре против Павла, а при Александре I возглавил кружок реформаторов и стал канцлером Российской империи.

В составленной по запросу Совета при высочайшем дворе записке Воронцов попытался ответить на два вопроса: разрешает ли российское законодательство переселение евреев во внутренние российские провинции и полезно ли для государства развитие еврейской торговли? Что касается первого вопроса, то Воронцов исходил из того, что принятое до раздела Польши законодательство, запрещавшее евреям въезд в Россию, отменено не было и, соответственно, новые указы касались только Белоруссии и Новороссии. При этом он считал, что их действие можно распространить также на Екатеринославскую и Таврическую губернии, т.е. на недавно перед этим присоединенные области Крыма. Ответ на второй вопрос весьма примечателен. Воронцов признавал, что в ряде крупных городов Европы (Лондоне, Амстердаме, Гамбурге, Лиссабоне) существует весьма значительная и играющая положительную роль еврейская торговля, однако она ведется, как он писал, так называемыми португальскими жидами, в то время как в Белоруссии проживают польские, прусские и немецкие евреи, которые «производят торги свои … как цыганы со лжею и обманом, который и есть единым их упражнением, чтобы простой народ проводить».

Тут надо заметить, что Воронцов вовсе не был записным антисемитом. Его записка отражает общепринятый взгляд, дополненный личными впечатлениями, полученными на дипломатической службе в Англии и Голландии. При этом Воронцов обнаружил и определенные познания в еврейской истории, поскольку отметил две основные ветви еврейской диаспоры - евреев-сефардов и евреев-ашкеназов. Примечательно, что записка Воронцова была составлена не ранее февраля 1790 г., а скорее всего несколькими месяцами позже, в то время как еще 28 января 1790 г. в революционной Франции евреям-сефардам, т.е. тем самым португальским жидам, о которых писал Воронцов, были дарованы равные права с другими гражданами. Воронцов, конечно, не мог об этом не знать, а события во Франции того времени в соответствии с его убеждениями, несомненно, вызывали у него симпатию. Правда, в сентябре 1791 г. французы распространили это положение и на евреев-ашкеназов, но это произошло, когда записка Воронцова уже была написана.

Еще в октябре 1790 г. документ был рассмотрен на заседании Совета при высочайшем дворе, и он счел необходимым с ней согласиться. В соответствии с этим решением через год с небольшим, в декабре 1791 г., т.е. накануне второго раздела Польши, и появился соответствующий именной указ, ограничивавший право на расселение евреев Белорусской, Екатеринославской и Таврической губерниями, а также вошедшей к этому моменту в состав империи Курляндией и установивший таким образом черту оседлости.

Слово в защиту Израиля Дершовиц Алан

32. Почему так много евреев и даже израильтян принимают сторону палестинцев?

Обвинение

Тот факт, что так много израильтян и евреев поддерживают палестинскую сторону и при этом так мало палестинцев, арабов и мусульман поддерживают Израиль, является доказательством правоты палестинской стороны.

Обвинители

«Вслед за Иехудой Магнесом великие критические труды несионистски и антисионистски настроенных евреев, таких, как Элмер Бергер, Исраэль Шахак, Ноам Хомский, Максим Родинсон, Ливия Роках, И. Ф. Стоун, многие из которых поддерживали или разделяли цели арабского движения на Западе, [создали основу] для окончательного развенчания мифа о сионистской невинности». ()

«Некоторые из молодых израильских историков-ревизионистов… [Том Сегев, Бенни Моррис и другие] являются сионистами, но их книги написаны с искренним желанием понять прошлое; то, что они говорят об ужасах 1948 г., они говорят открыто, без желания солгать или скрыть прошлое. Их коллеги, представляющие традиционные школы, до сих пор не могут разрешить старых сомнений». (Эдвард Сайд и Кристофер Хитченс )

«Сионизм имеет антисемитскую природу, потому что он упрощает евреев. Многие евреи не поддерживают притеснение израильтянами палестинского народа». (Амер Захр, студент юридического факультета Мичиганского университета, в общей дискуссии, устроенной мичиганской студенческой пропалестинской группировкой )

«Истинные евреи сохраняют верность еврейской религии и не оскверняют себя сионизмом. Истинные евреи против изгнания арабов с их земли и из их домов. В соответствии с Торой земля должна быть им возвращена». (Сайт ультраортодоксальной антисионистской секты «Нетурей Карта» в США )

Реальность

Реальность состоит в том, что полная свобода информации и свобода слова среди израильтян и евреев позволяет представить широчайший спектр мнений, тогда как практически тотальный контроль над массовой информацией в большинстве арабских и мусульманских государств, помноженный на крайне жесткие санкции за выражение «неправильных» мнений, делает невозможным любое серьезное сравнение.

Доказательство

У израильтян и евреев нет ограничений на выражение своих мнений относительно израильско-палестинских разногласий. Они могут смотреть арабские и исламские телевизионные программы, читать самые ядовитые антисионистские материалы и высказывать по поводу конфликта любые мысли, которые придут им в голову. Более того, у евреев и израильтян традиционно был широкий спектр мнений, варьирующий от политического и религиозного антисионизма до мессианских представлений о еврейском государстве.

Средства массовой информации склонны фиксировать взгляды инакомыслящих в большей степени, чем распространенные представления. Например, 500–600 израильских резервистов, которые отказались служить на территориях, представляют менее 1 процента от тех, кто служил, и еще меньшую долю от тех, кто уже вышел из призывного возраста, но по собственному желанию настоял на том, чтобы пойти защищать Израиль. Но средства массовой информации, по понятным причинам, уделили гораздо больше внимания недовольным, чем представителям мейнстрима.

Более того, еврейские организации в Соединенных Штатах, стремясь услышать как можно больше разных мнений, привечали у себя инакомыслящих и предоставляли им слово. Американские и европейские СМИ обычно склонны представлять взгляды известных израильтян, таких, как Амос Оз и Йоси Бейлин, а также лидеров движений «Шалом ахшав» и «Бе-целем», которые часто весьма критично настроены по отношению к текущей израильской политике. Хотя большинство критиков Израиля сами остаются сионистами и отстаивают право Израиля на существование как еврейского государства и на самозащиту против террористов пропорциональными средствами, их критика - вполне понятная внутри Израиля - за пределами страны используется во зло Израилю теми, кто хочет делегитимизировать и ликвидировать еврейское государство.

Эта ситуация резко отличается от палестинского, арабского и мусульманского подхода к инакомыслящим. Даже самому минимуму голосов инакомыслящих не дают доступа к СМИ, а их выразителей часто карают. (Вспомните фетву против Салмана Рушди.) Более того, многие палестинцы, арабы и мусульмане по всему миру вообще не имеют доступа к информации, которая могла бы повлиять на их воззрения и изменить их в пользу Израиля. Например, им постоянно показывают фотографии убитых палестинских мирных граждан, не показывая искалеченных тел еврейских детей, женщин и стариков. Им показывают, как разрушают дома, не говоря, что перед приходом бульдозеров все жители покидают эти дома. Свободный поток информации, доступный евреям и израильтянам, не идет ни в какое сравнение с тем, что получают палестинцы, мусульмане и арабы.

Более того, у евреев и израильтян традиционно были экстремисты, которые выражали несогласие практически по любому вопросу. Есть старая шутка о двух израильтянах, которые оказались на пустынном острове после пятилетних скитаний. Первое, о чем они рассказывают своим спасителям, это что они создали у себя семь политических партий. Среди израильского населения сегодня есть мессиански настроенные антисионисты, сталинисты, маоисты, троцкисты, глобалисты, люди, убежденные в том, что Земля плоская, отрицатели Холокоста и сторонники прочих мыслимых - и немыслимых - убеждений.

Я припоминаю беседу с одной известной в Израиле женщиной-адвокатом, которая посвятила жизнь не просто защите палестинских террористов в суде, но и поддержке их воззрений на политической арене, и даже сама дружила с ними. Она ярая антисионистка и активный член сталинистского крыла в коммунистической партии. Когда я спросил ее, как она может быть сталинисткой, я получил простой и трогательный, хотя и неубедительный ответ: «Сталин спас меня и мою семью от Гитлера; я никогда не смогу забыть этого». (Я жалею, что не догадался спросить ее, как она может поддерживать дружеские отношения с людьми, полностью или частично отрицающими Холокост, в ходе которого были убиты многие члены ее собственной семьи.) Вдобавок к этим евреям-диссидентам гражданами Израиля является более миллиона мусульман и арабов, которые пользуются полной свободой получения информации и самовыражения.

Перед провалом мирных переговоров в Кемп-Дэвиде и Табе среди израильских сторонников мира существовали глубочайшие разногласия относительно того, является ли Арафат настоящим партнером для заключения мира и насколько серьезны палестинские мирные инициативы. Теперь, хотя все еще существует активный мирный лагерь, очень немногие израильтяне хоть сколько-нибудь верят в готовность и способность Арафата заключить мир. Как сказал Йорам Канюк, один из основателей израильского движения за мир: «с момента провала переговоров в Кемп-Дэвиде, когда обнажилась истина, я столкнулся лицом к лицу с фактом, что арабы просто не воспринимают саму идею существования Израиля. Наш партнер [по мирным переговорам] - это террорист-самоубийца». То, что сейчас многие полны оптимизма в связи с назначением нового премьер-министра, невзирая на факт, что Абу Мазен написал книгу, отрицающую Холокост, свидетельствует об устойчивости мирного лагеря, а также о том, как мало палестинских лидеров имеют приемлемые взгляды.

Многие израильтяне до такой степени стремятся заключить мир, что они готовы даже исказить историю и отрицать очевидные факты, если кажется, что история и факты затрудняют путь к миру. Например, когда Ясира Арафата застали проводящим секретный брифинг с арабскими лидерами, на котором он признал свой истинный план ликвидировать еврейское государство, многие израильтяне отказывались поверить в это. Многие защитники мира в Израиле также готовы принять ревизионистские и часто фальшивые исторические сочинения, которые рисуют более «беспристрастную» картину прошлого, потому что они полагают, что этот нарратив, в отличие от реальной истории, скорее приведет их к миру.

Наконец, существует еще иррациональный, но исторически достоверный фактор, который влияет на существующее неравенство, когда со стороны евреев и израильтян много инакомыслящих, а со стороны их противников их почти нет. В еврейской общине всегда существовал небольшой процент людей, которые по трудно объяснимым причинам гиперкритично относились ко всему, связанному с иудаизмом, евреями или еврейским государством. Карл Маркс, Ноам Хомский и Норман Финкельштейн - вот первые, кто приходит в голову. Причины этого явления лежат скорее в реальности Зигмунда Фрейда и Жан-Поля Сартра, чем в реальности политического или информационного дискурса. Но эта печальная реальность существует уже давно.

Я не имею в виду предполагать, что все антисионисты и ненавистники Израиля страдают от еврейской самоненависти. Люди могут просто ошибаться, без всякой психологической подоплеки. Но реальность такова, что есть евреи, которые презирают все еврейское, начиная от своей религии и еврейского государства до людей, которые кажутся им «слишком еврейскими». Признание достоверности этого эмпирического наблюдения, не обязательно целиком подразумевает особую важность, которую эти люди придают антисионистским и антиизраильским аргументам, их достоинствам и недостаткам. Речь идет о частичном объяснении факта, который кажется некоторым абсурдным - а именно дикая, иногда даже восторженная и, по выражению писательницы-феминистки Филлис Чеслер, «эротическая» природа предсказуемого неприятия Израиля со стороны некоторых евреев.

Есть также и такие евреи, для которых растущая непопулярность Израиля среди радикально левых является чем-то вроде помехи. Эти евреи хотят нравиться тем, чью политику они поддерживают по разным другим вопросам. В связи с этим они тяготеют к тому, чтобы отдалиться от Израиля и поддерживать палестинскую сторону, не особенно задумываясь об истинной сути дела. Оппозиция к Израилю и поддержка палестинцев для некоторых евреев является способом подтвердить свою левую репутацию и доказать, что политическая корректность превосходит у них любую этническую солидарность. Этот феномен порождает новую реакцию и приводит к тому, что некоторые евреи, которые раньше поддерживали Израиль, теперь отказываются от своей позиции по мере того, как все больше и больше радикально левых занимают сторону палестинцев и делают их защиту частью своей программы.

С этим связан еще один феномен - некоторые евреи, особенно в Европе, отказываются поддерживать Израиль от страха. В 1967 г. после блистательной победы в Шестидневной войне Израиль казался источником защиты для евреев всего мира. Американские и европейские евреи, опосредованно наслаждавшиеся победой Израиля, ощутили гордость за свое еврейство. Сегодня многие европейские евреи видят в Израиле источник опасности, потому что антисионизм стал обычным оправданием или предлогом для насилия против евреев. Это привело к тому, что некоторые ненадежные сторонники Израиля отказались от своей позиции после наступления трудных времен.

Было бы огромным заблуждением считать, что одна сторона конфликта должна быть права, если некоторые люди, которые этнически отождествляются с другой стороной, поддерживают противоположную сторону. Например, тот факт, что существует горстка евреев, которые отрицают Холокост, - даже если в их число входят известные евреи вроде Ноама Хомского, которые готовы одобрить «глубокое исследование», проделанное отрицателем Холокоста, - совсем не означает, что Холокоста на самом деле не было. Точно так же тот факт, что некоторые итальянские евреи в начале тридцатых годов поддерживали Муссолини, не означает, что фашизм был правильной идеологией. Но основным пунктом палестинской пропаганды стал аргумент, звучащий следующим образом: «Посмотрите, даже такой еврей, как [вставьте имя], верит, что Израиль - это плохо и что палестинцы правы [в своих притязаниях]». Этот «аргумент от этнического признания» ложен как с логической, так и с эмпирической точки зрения.