Икона святого игнатия как помогает. Игнатий Богоносец

Святой Игнатий Богоносец жил в I-м и начале II-го века, во время первых крупных испытаний для Церкви, оставшейся без руководства Апостолов. Опасность грозила как извне так и изнутри. Созрела опасность со стороны Римского государства: оно на грани II века, в лице императора Траяна определило на многие годы свое отношение к христианству.

Государство признало, что христианство, как недозволенное тайное сообщество, не имеет прав законного существования (в Римском государстве) и что христиане, обличенные перед судом в христианстве, подлежат уничтожению, если не отрекутся. Дело было за доносчиками. Если кто-нибудь доносил - остальное кончали представители государственной власти. Нетрудно себе представить, в какое положение попали многие тысячи христиан, живших на всем пространстве мирового Римского государства.

Всякое неудовольствие любого язычника могло стоить христианину жизни. Недовольный раб мог донести на своего господина, слуга на хозяина, хозяин на слугу, сосед на соседа. Даже беспутный муж, недовольный целомудренной христианской женой, легко освобождается от нее, донеся судье, что она христианка (см. II Апологию святого Иустина Философа). И потому понятно, как легко во II веке возникали на всем пространстве Империи отдельные гонения, несмотря на отсутствие общего указа о преследовании.

И хотя годами не так уж часто случались гонения, но все же всякий христианин должен был жить всегда готовым на арест, ссылку, казнь. Тертуллиан (в конце II века или в начале III века) так определял, что такое христианин: «Христианин, то есть человек, который всегда должен быть готовым к смерти». На примере Вифинии мы уже знаем, что далеко не все христиане имели мужество жить под такой постоянной угрозой. Некоторые стали отставать от христианства, оберегая свою безопасность.

Но это было только полбеды. Еще большая опасность для Церкви таилась в недрах самого христианского общества. Если посмотреть на дело со стороны, церковное общество встречало опасность гонений очень нестройными рядами. В обзоре жизни Малоазийских Церквей мы видели много светлого. Но наряду с этим все больше появлялось христиан, которые имели «обычай коварно носить имя Христово, между тем делать дела, недостойные Бога» (Св. Игнатий. Послание к Ефесянам. 7). Они не только вносили в христианское общество, по словам современников, вместо тихости - грубость, вместо кротости - гнев, вместо молитвы - злословие, вместо смиренномудрия - велеречие; мало того: многие из них еще стремились учить и руководить. Так, в Коринфе подобного рода люди, по словам Климента Римского, подняли «нечестивый мятеж», так что дотоле «славное и для всех достолюбезное имя» этой почтенной Церкви подверглось поруганию даже среди неверных. В Коринфе восстали и лишили сана тех, кто по преемству от Апостолов безукоризненно проходили там епископское и пресвитерское служение.

В Малой Азии до этого дело не доходило. Но все же и здесь часть христиан на словах признавали епископа, «а делали все без него» (Св. Игнатий.Послание к Магнезийцам. 4). Со всех сторон доходили известия о попытках вносить разделение в дотоле единые церковные общины. По словам живших в то время, даже люди, «по-видимому, достойные доверия» (ср.: Послание Поликарпу. 3), сбивались и сбивали, «пленяли посредством гибельного удовольствия идущих путем Божиим» (Послание к Филадельфийцам. 2); «толковали слова Господни по собственным похотям и говорили, что нет ни Воскресения, ни суда» (Послание святого Поликарпа к Филиппийцам. 7). Словом, отводили христиан от крестного христианского пути и «учили иному».
На беду, сами пресвитеры, законные руководители церковного общества, не всегда оказывались на высоте положения.

Так, в Филиппах пресвитера Валента пришлось лишить сана за любостяжание - по-видимому, за присвоение денег, предназначенных Церковью для бедных. Появились и диаконы, которые, по словам «Пастыря» Ерма, «худо проходили служение, расхищая блага вдов и сирот, сами наживаясь от своего служения» (Подобие девятое). Если таковы были даже некоторые из числа руководителей христианских, то что было ожидать от простых верующих?

Неудивительно, что, по словам живших в то время, значительная часть христиан «отупела в вере», «не стала ходить по правилам заповедей Божиих»; одни стали «дерзки, мало учатся, самодовольны, желают казаться всезнающими, но ничего не знают»; другие, из числа богатых, «с трудом вступают в общение с рабами Божиими, опасаясь, чтобы у них не попросили чего-либо»; третьи «из желания прибытка обольщали людей и учили по похотям грешников» и т. д. Такие люди под видом Апостолов и пророков усердно обходили христианские общины, странствуя из города в город («Διδαχή». 11), Хорошо еще, если они вводили только в обман и в убыток христиан, но они часто делались распространителями всяких ложных учений и в погоне за учениками вносили разложение в дотоле единомыслен-ные общины («Διδαχή». 11).

Так что уже начиная с первой половины II века язычники (Цельс, который, по словам Оригена, жил и наблюдал христиан в царствование Адриана, 117-134 годы, и позднее) не без язвительности, но, конечно, преувеличивая, замечали: «После того как (христиане) распространились во множестве, среди них появились снова отдельные партии и секты - каждый желал найти себе собственных последователей; они снова отделяются от большинства (как раньше христиане от евреев. - С. М.) и затем осуждают друг друга, так что, можно сказать, уже не имеют между собою ничего общего, кроме только имени». И это в то время, когда языческое общество начало присматриваться к новому учению и повело с ним борьбу, а христиане призывались спасать и обновлять объятый грехом мир.

Наоборот, само язычество ко II веку как-то подтянулось. Языческая государственность переживала период какого-то оздоровления. Один за другим, начиная с Траяна и кончая Марком Аврелием, у кормила правления становились выдающиеся люди, просвещенные, образцовые государи, охранители лучших римских традиций, заботящиеся о благе государства. Они все единодушно, вместе со всем просвещенным языческим обществом, с презрением и подозрительностью смотрели на «упорное суеверие» преимущественно «темных людей», на веру, которая больше всего привлекала разный мелкий люд - ткачей, шерстобитов, портных, а также женщин - всякий «темный» народ, способный верить, но не способный мыслить. Где тут, казалось, христианству поколебать весь этот прочный и уверенный в себе языческий мир? Как было даже устоять в борьбе? Казалось, несколько крепких ударов мощного Римского государства и несколько снисходительности к отпадающим - и должно рассыпаться все это «плохо организованное» и «непросвещенное» движение «восточного суеверия». Так думал, например, умный Плиний Младший, правитель Вифинии.

Однако после ста лет узаконенного преследования Тертуллиан, обращаясь к язычникам, мог писать: «Везде горько жалуются, что люди всякого возраста, пола, звания во множестве стекаются, чтобы вступить в их общество. Неужели же не приходит вам на мысль, что в религии нашей должно заключаться какое-нибудь сокровенное благо?» - и сокровенная сила, прибавим мы, несмотря на слабость христиан.

Прошло еще сто лет. Отдельные преследования христиан превратились во всеобщие и повсеместные гонения. Христианство окончательно восторжествовало. У Господа оказались свои пути борьбы, спасения и обновления Церкви и человечества - пути дотоле человечеству неизвестные.

Невольно возникает вопрос: нет ли какой сокровенной связи между преследованием и торжеством христианства?

Не потому ли христианство победило, что его сила и «сокровенное благо», о котором говорит Тертуллиан, не оскудевает в преследованиях, а наоборот, судя по плодам гонений, растет? Не заключен ли в природе подлинного христианства рост через страдание, борьбу и подвиг? И крест не залог ли его победы? «Для чего я сам себя предал на смерть, в огонь, на меч, на растерзание зверям? Нет (не напрасно), - восклицает по собственному опыту святой Игнатий Богоносец, который один из первых вступил в борьбу и удостоился, по его словам, послужить к славе Божией. - Кто подле меча - подле Бога, кто посреди зверей - посреди Бога; только бы это было во имя Иисуса Христа.

Чтобы участвовать в Его страданиях, я терплю все это, и Он укрепляет меня». В своих страданиях христиане приближались к Богу, и Бог был подле них, а это было целью их жизни и их сокровенной силой. Углубившись опытно и умозрительно в законы жизни христианской, святой Игнатий приходит к такому выводу: там нет подлинной жизни Христовой, где нет, по крайней мере, готовности добровольно умереть по образу страдания Его*. Вот почему мученичество, аскетизм, вольное и невольное страдание и подвиг - условия очищения и роста христианского духа, сближения неба и земли. Нужно присмотреться к личности и мысли святого Игнатия Богоносца, второго после Апостолов епископа Антиохии Сирийской, чтобы многое понять в жизни Церкви II и III веков, да и вообще в жизни церковной всех веков.

И словом, и примером святой Игнатий был вестником победы христианства в завязавшейся борьбе. Враг еще только начал свое нападение, а святой Игнатий своим личным подвигом и своим словом дал противнику лучший ответ, разрушающий козни «князя века сего». Господь дал Церквам в тяжелую минуту в лице святого Игнатия лучший пример и руководство. Святой Игнатий силою пламенного духа, в нем раскрывшегося, показал, что должным образом принятое гонение, со всеми его ужасами, вплоть до смерти, не только не ослабляет христианства, но служит лучшим для него путем очиститься и достигать своего высшего сокровенного блага - достигать Хрис-га (см. его Послание к Римлянам). Христиане - «ветви креста».

Богом внушенный завет, который святой Игнатий Богоносец оставил Церквам, идя на смерть при трепетном внимании всей Церкви, устранял самое уязвимое, что шло в христианском обществе

Идя на смерть, он писал Церквам: «Дух возвестил мне, говоря так: без епископа ничего не делайте, любите единение… бегайте разделений» (Филадельфийцам. 7).

Против попыток внести в Церковь разделение - дух мирского умствования и любопрения философских школ с плодами его - ересями и расколами, - он научал «во образ нетления», то есть отражал на земле вечное Божественное единство, призывал сплотиться вокруг достойных иерархов, обретать путем деятельного послушания епископам, пресвитерам, диаконам таинственное евхаристическое единение во Христе, «лучше которого ничего нет», ибо «полезно вам быть в невозмутимом единении между собой, чтобы всегда быть и в союзе в Богом» (Ефесянам. 4), наслаждаться «миром в плоти и крови и страдании Иисуса Христа» (Приветствие Траллийцам). Той части христианства, которая пошла по следам святого Игнатия и крепко держалась церковного пути, нечего было опасаться. По слову святого Игнатия, она могла выдержать «всякое насилие князя века сего и, избежавши его, приблизиться к Богу» (Магнезийцам. 1). Победа ей была вовеки обеспечена. Гонение приближало ее к цели, отрывало от мира, соединяло с Богом. Отпадения были для нее, по выражению святого Игнатия, «очищением» (Филадельфийцам. 3) от неверного и слабого - укрепляло внутреннее единство.

Так повернуть острие опасности, которая, казалось, грозила гибелью христианства, было делом, над которым прежде всего потрудились малоазийские учители во главе со святым Игнатием и святым Поликарпом Смирнским. Они подготовлены были к тому самими Апостолами. По словам Златоуста, святой Игнатий «близко общался с Апостолами… с ними воспитывался и везде при них находился, имел общение с ними и в речах и в неизреченном».

Апостолы поставили его епископом Антиохии Сирийской. В начале проповеди апостольской, когда она впервые коснулась язычников, Антиохия, эта столица Сирии (на востоке Римской империи), первый после Рима город, сделалась средоточием христиан из язычников. Отсюда, как мы знаем, вышла проповедь Апостолов Павла и Варнавы. Сюда возвращались они, чтобы дать отчет пророкам и учителям Антиохии, как они исполнили дело, на которое их поставил Дух Святой через антиохийских наставников.

Антиохийская Церковь как бы от лица всех христиан из язычников несла ответ перед Апостолами и пресвитерами Иерусалима за допущение в Церковь необрезанных (Деян. 13-15).

Прошло первое поколение христиан. Не стало Апостолов Петра и Павла. И Церковь Антиохийская как бы отходит в тень. Разрушение Иерусалима, казалось, должно было придать Антиохии тем большее значение. Можно было ждать тем большего процветания Церкви Сирийской; можно было ждать сюда притока сил из недалекой Палестины. Но об этом ничего не слышно.

Лет через сорок епископ Антиохии все еще говорит о Церкви Антиохийской как о «малом теле» (Св. Игнатий. Послание к Смирнянам. 11), - в то время как о Церкви Ефесской он упоминает как о «многочисленном обществе» (Послание к Ефесянам. 1). Антиохия послужила дверью для язычников, но через эту дверь поспешили войти язычники не Сирии, а прежде всего Малой Азии, Рима. Если первоначально немало слышно об успехах проповеди антиохийских подвижников, то эти успехи их - вне Антиохии и Сирии. Так было во времена Апостолов Павла и Варнавы. Так случилось и полвека спустя.

Антиохия на грани II века прославилась своим епископом и мучеником - святым Игнатием. Но мучеником он стал в Риме. А как епископа и наставника мы знаем его почти исключительно по тем Посланиям, которыми он укреплял дух Малоазийских Церквей. И это не случайно. В это время Малая Азия и Рим собирали в себя со всего мира всё наиболее значительное в духовной жизни Церкви.

То, что мы знаем о святом Игнатии Богоносце, помимо его собственных Посланий, - это Мученические акты в нескольких вариантах (5-6), несколько разрозненных преданий и замечаний у историков IV-V веков и святых отцов, начиная со II века (Поликарп, Ориген, Ириней, Евсевий, Иоанн Златоуст и др.). Но нам нечего особенно сетовать: мы располагаем бесценным сокровищем - семью письмами-посланиями самого святого Игнатия, которые лучше всяких чужих рассказов подводят нас вплотную к святому наставнику Антиохии и бросают яркий свет на жизнь современной ему Церкви.

Эти Послания святого мученика высоко ценили еще современники святого Игнатия. «Вы можете получить из них великую пользу», - пишет, пересылая их филиппийцам, святой Поликарп, епископ Смирнский. Их не забывали и последующие поколения христианские. На них ссылается святой Ириней Лионский (конец II века), Ориген (III век), святой Афанасий Великий (IV век), святой Иоанн Златоуст (конец IV века) и многие другие. Ими воспользовался и лучший древний историк Церкви - Евсевий Кесарийский (в IV веке), и блаженный Иероним (V век). И мы уже имели случай пользоваться этими Посланиями, когда говорили о жизни Малоазийских Церквей в начале II века.

Но мы еще мало сказали о самом святом Игнатии. Его второе имя или прозвище было Богоносец. Есть предание, записанное Анастасием библиотекарем (IX век) и Симеоном Метафрастом (X век), что он был тот ребенок, которого Спаситель, обняв, поставил в пример ученикам и благословил. Отсюда имя Богоносец - в смысле «Богом носимый». В его собственных Посланиях нет на это указаний. Но Богоносцем он себя называет.

Сохранилось семь его Посланий (если не считать еще восьми, подлинность которых требует особого рассмотрения). Послания эти знакомят нас с епископом Антиохии уже на пути к смерти. Он уже немолод. Он знаменит в Церквах. Вероятно, известность эта и привела его к смерти, к осуждению его Траяном. По хронологии, которой располагал Евсевий Кесарийский, святой Игнатий, когда был осужден на смерть, в начале II века, уже лет 40 стоял во главе Антиохийской Церкви. По единодушному свидетельству Предания (Постановлений апостольских, Златоуста, Феодорита и др.), он поставлен был епископом еще Апостолами, так же как и его предшественник Еводий. Святой Игнатий, по словам Златоуста, «близко общался с Апостолами… с ними воспитывался и везде при них находился, имея общение с ними и в речах и в неизреченном» (Похвала святому Игнатию).

Мученические акты и блаженный Иероним (в «Хронике») называют его учеником Апостола Иоанна. Это подтверждается его близостью с Малой Азией, особенно с Ефесской Церковью, дружбой со святым Поликарпом, выдающимся учеником Апостола Иоанна. Да и трудно предположить, что, живя столько лет невдалеке от Ефеса, он не пользовался бы наставлениями Апостола, учение которого так близко было его духу. Всей своей личностью, своей мыслью и влиянием святой Игнатий · продолжал в Церквах, и прежде всего в Церкви Малой Азии, дело Апостола Иоанна - дело единения. Он так о себе и сам говорит: «…я делал свое дело, как человек, предназначенный к единению» (Филадельфийцам. 8).

И в раскрытии учения о Христе, воплотившемся Слове Божием, в нем чувствуется прежде всего ученик Апостола Иоанна. Не напрасно называет он ефесян, среди которых жил и учил Апостол Иоанн, своими «соучениками» - того Апостола, которому они вместе внимали.О времени, предшествующем осуждению святого Игнатия, самое, по-видимому, достоверное, чем мы располагаем, это краткий рассказ Мученических актов в так называемой «Антиохийской редакции». Время ее составления историки теперь склонны относить к IV веку, но в основе ее, чего нет основания отрицать, лежат несомненно древнейшие сказания, например, официальные акты суда над святым Игнатием.

Ибо этот рассказ вполне соответствует и всем остальным источникам того времени, и Посланиям самого святого Игнатия. О конце I века, времени царствования Домициана, по Апокалипсису мы знаем о мучениках в Малой Азии; известны «бедствия» (по словам Климента Римского (Послание к Коринфянам. 1), потом - казни и ссылки в Риме (по свидетельствам Климента; Флавия Домицилла и др.); преследования в Палестине; со слов Плиния догадываются о гонении в Вифинии (лет за 20 до его управления в 112 году); и вообще о Домициане как преследователе христиан определенно говорят Мелитон и Тертуллиан (ср.: Евсевий).

Примыкая к этим сведениям, Мученические акты сообщают об Антиохии следующее: «Святой Игнатий, ученик Апостола Иоанна, правил Антиохийской Церковью как мудрый кормчий. С большой осторожностью вел он свой корабль посреди бурь; противоборствовал им то молитвою и постом, то силою слова, то чистотою своего учения. Видя, наконец, успокоение от бури, он благодарил Бога за тишину, которой пользовалась Церковь. Но он казался недоволен собой: упрекал себя в малой любви к Иисусу Христу; он воздыхал о мученичестве и был убежден, что только мученическая смерть могла его сделать достойным приближения к Богу, Которому он служил».

Как надо разуметь, что святой Игнатий противоборствовал преследованиям молитвой, силой слова, чистотою учения, - это разъясняется подробно из его Посланий Церкви Малой Азии. Здесь же прибавим предание, сохраненное историком Сократом (IV-V века), в котором говорится, что святым Игнатием введено было антифонное пение в церквах Антиохии. Ему было видение, что так славят Святую Троицу Ангелы на небе. Его любовь к пению сквозит в его Посланиях. Он любит музыкальные образы. И даже говоря о своей предстоящей смерти, он выражает римлянам, среди которых готовился умереть, одно предсмертное желание: «Не делайте для меня ничего более, как чтобы я был заклан Богу теперь, когда жертвенник уже готов, и тогда составьте любовию хор и воспойте хвалебную песнь Отцу во Христе Иисусе, что Бог удостоил епископа Сирии призвать с востока на запад. Прекрасно мне закатиться от мира к Богу, чтобы в Нем мне воссиять» (Римлянам. 2). Частым общим молитвам, как частому соединению в единой Евхаристии, он придавал великое значение для созидания христианского духа. Так, руководя Антиохийской Церковью, он дожил до времен Траяна.

Мы знаем по переписке правителя Вифинии Плиния и императора Траяна, каково было положение христиан в царствование Траяна… Траян их сам не преследовал, вернее, не разыскивал. Но если кто-нибудь доносил на христианина, он считал своим долгом предавать этого христианина казни. Такова была практика Траяна и до 112 года (года его переписки с Плинием). Ибо, обращаясь за указаниями к императору Траяну, Плиний не сомневался, что, согласно практике Траяна, нужно казнить христиан. Он спрашивал у Траяна лишь о подробностях судопроизводства. В первые годы II века Траян неоднократно бывал в Антиохии. Неудивительно, что в Антиохии, в этом старом и крупном центре христиан, нашелся враг и доносчик на христиан и прежде всего на знаменитого главу христиан - святого Игнатия.

И вот, согласно преданию и в соответствии с исторической обстановкой, сам император Траян судитсвятого Игнатия. По-видимому, есть на это некоторое указание и в Посланиях святого Игнатия: хотя его мученичество было впереди, в Риме, и он это по скромности усиленно подчеркивает, но в одном месте он все же говорит, что «уже удостоился послужить к славе Божией». Не намек ли это на его исповедничество перед лицом самого императора? Встреча произошла между 105 и 115 годами. Траян незадолго до того настойчиво возобновлял воспрещение всяких тайных обществ (гетерий) и собраний.

Христиане, под руководством святого Игнатия, самим своим существованием и своими богослужениями неизбежно и постоянно нарушали это предписание императора, которым он очень дорожил (см. переписку его с Плинием о всяких «товариществах» в Вифинии). Соответственно этому Мученические акты передают такой разговор святого Игнатия и императора Траяна. Траян:

Кто ты, злой демон, что стараешься нарушить наши законы, да и других убеждаешь к тому же, чтобы они погибли несчастно?

Никто, - отвечал святой Игнатий, - не называет Богоносца злым демоном: злые духи бегут от рабов Божиих. Если же ты называешь меня злым для этих демонов, потому что я неприятен им, я согласен. Имея Христа, Пренебесного Царя, я разрушаю их сети.

А кто такой, - спросил Траян, - Богоносец?

Тот, кто имеет Христа в сердце своем, - отвечал Игнатий.

Разве мы, думаешь ты, не имеем в душе богов, которые помогают нам против врагов?

Ты заблуждаешься, называя египетских демонов богами. Один есть Бог, сотворивший небо и землю, море и все, что в них, и Един Христос Иисус, Единородный Сын Божий, Который да будет ко мне милостив.

Ты говоришь о Распятом при Понтии Пилате?

Да, о Том, - отвечал святой Игнатий, - Который распял на кресте мой грех вместе с виновником его и всю демонскую лесть, всю злобу осудил и поверг к ногам тех, кто носили Его в сердце.

Итак, ты носишь в себе Распятого?

Да, (ношу), ибо написано: вселюся в них и похожду.

Траян произнес следующий приговор: «Повелеваем Игнатия, который говорит, что носит в себе Распятого, отвести в оковах в Рим под воинскою стражею и там предать на съедение зверям для забавы народа».

В этом кратком разговоре сжато и верно обрисовываются беседующие. Замечания Траяна и его приговор казались, вероятно, ему, уверенному в себе римлянину, исчерпывающими дело.

В ответ на исповедание святым Игнатием христианства Траян только уточнил, что это - вера в распятого недавно римским чиновником Преступника. В ответ на уверенность в помощи носимого в себе Распятого - приговор, по мнению Траяна, обнаруживал бессилие христианской веры и ее Бога. Встретились два самых замечательных в этом поколении представителя Церкви и мира и разошлись, чтобы пойти каждый по своей дороге.

Святой Игнатий, выслушав приговор, воскликнул с радостным воодушевлением: «Благодарю Тебя, Господи, что Ты удостоил меня засвидетельствовать совершенную любовь к Тебе (или: удостоил совершенной любви к Тебе) и удостоил чести быть связанным узами, подобно Апостолу Твоему Павлу».

В своих Посланиях святой Игнатий с нежностью называет свои узы «духовным жемчугом, в котором желал бы и воскреснуть» (Ефесянам. 11). Он сам себя заковал, со слезами помолившись Богу о своей Церкви, которая вся подверглась преследованию. Подробностей мы не знаем. По-видимому, расправа сглавой Антиохийской Церкви отвела удар, - уже по дороге в Рим, в Троаде, святой Игнатий получил известие, что в его Церкви водворился мир и «восстановилось» ее «малое тело» (Смирнянам. 11).

С охотой предал себя святой Игнатий отряду воинов, который должен был отвести его на смерть в Рим. Что он при этом чувствовал, мы узнаём из его Посланий: «Я пламенно желаю бороться со зверями, - писал он, - начало положено хорошо, сподоблюсь ли благодати - беспрепятственно получить мой жребий?» «Я желаю страдать, - пишет он, - но не знаю, достоин ли». Он даже опасался сам того избытка ревности о страдании, который в нем кипел. Он опасался тщеславия в своем подвиге и писал Церкви с просьбою молиться и очищать его дух. «Смиряю себя, чтобы не погибнуть от тщеславия. В настоящее время еще более мне нужно остерегаться и не внимать надмевающим меня, ибо, хваля меня, они наносят мне раны. Я желаю страдать, но не знаю, достоин ли. Ревности во мне многие не видят, а она сильно борет меня. Посему нужна мне кротость, которою низлагается князь века сего» (К Траллийцам. 4). «Ваша молитва к Богу усовершит меня, чтобы я достиг назначенного мне милостию Божией жребия» (К Филадельфийцам. 5).

Но все опасения смиренной его души исчезают, когда ее касается благодать Того, ради Кого он в подвиге. «Для чего же я сам себя предал на смерть, в огонь, на меч, на растерзание зверям? Нет, кто подле меча - подле Бога, кто посреди зверей - посреди Бога: только бы это было во имя Иисуса Христа. Чтобы участвовать в Его страданиях, я терплю все это, и Он укрепляет меня» (Смирнянам. 4).

Укрепленный Господом, он уже не опасается стремиться к смерти, ибо чувствует в этом не свою только волю, а волю Божию: «Если волею Божией удостоен этого (мученического жребия), то не по моему сознанию, а по благодати Божией, которой желаю сподобиться во всей полноте, чтобы, при молитве вашей, прийти мне к Богу» (Смирнянам. 11). Из Послания к Римлянам, которое святой Игнатий написал из Смирны, с полдороги, мы узнаем, в какой пламень выросло это его благодатное устремление к Богу. Это сияющее, как драгоценный пламень, Послание служит навеки ответом на попытки внешней силой подавить христианство.

Внешний повод к нему был такой. Святой Игнатий по дороге в Рим, достигнув Смирны, окруженный проявлениями нежности и внимания малоазийских христиан, стал опасаться, что и римские христиане его пожалеют - окажут ему, как он выражается, «неблаговременную» любовь и воспрепятствуют тем или иным путем его мученической смерти.

Это опасение принудило его вскрыть тайники своей души. Оно нам обнажило, чем жило сердце, созревшее для мученического подвига. Пока святого Игнатия чествовали как мученика, превозносили за его подвиг, он, смиряясь все больше, обнаруживал опасения, - готов ли он на мученическую смерть, достоин ли, просил молитв… Но когда он почувствовал, что Бог его призывает, а люди делаются препятствием, то, как бурный поток, он устремился к своей цели. «Живой пишу вам, горя желанием умереть. Моя Любовь распялась, и нет во мне огня, любящего вещество, но вода живая, говорящая во мне, взывает мне изнутри: «иди ко Отцу» (Смирнянам. 7). Этот призыв Духа Божия сделал ему вожделенным всё то, чем думала языческая власть положить предел христианству: «Огонь и крест, толпы зверей, рассечения, расторжения, раздробления костей, сокрушение всего тела, лютые муки диавола пусть придут на меня - только бы достигнуть мне Христа» (Смирнянам. 5).

Ничтожны оказались все орудия борьбы язычества, все его ужасы оказались лишь путем к Богу. Что могли сделать они христианам, которые подобны святому Игнатию? Уже не врагам, а друзьям пишет он свою просьбу: «Умоляю вас, не оказывайте мне неблаговременной любви. Оставьте меня быть пищей зверей и посредством их достигнуть Бога. Я пшеница Божия: пусть измелят меня зубы зверей, чтобы я сделался чистым хлебом Христовым… О, если бы не лишиться мне приготовленных для меня зверей! Молюсь, чтобы они с жадностью бросились на меня. Я заманю их, чтобы они тотчас же пожрали меня, а не так, как они некоторых побоялись и не тронули. Если же добровольно не захотят, я их принужу. Простите мне: я знаю, что мне полезно.

Теперь только начинаю быть учеником. Ни видимое, ни невидимое, ничто не удержит меня прийти ко Иисусу Христу» (Смирнянам. 5, 6). «Дайте мне быть подражателем страданий Бога моего. Кто сам имеет Его в себе, тот пусть поймет, чего я желаю» (Смирнянам. 6). Язычники удивлялись, видя радость на лицах замученных и умиравших христиан. Послание святого Игнатия приоткрывает, чему радовались его собратия, почему шли на смерть победителями. «Лучше мне умереть за Иисуса Христа, нежели царствовать над всею землей. Его ищу, за нас умершего. Его желаю, за нас воскресшего» (Смирнянам. 6). Святой Поликарп, современник и друг святого Игнатия, выражает кратко сущность дела, когда пишет филиппийцам о святом Игнатии и ему подобных: «Они не нынешний век возлюбили, но Того, Кто за нас умер, и за нас Воскресшего Бога» (Филиппийцам. 9).

Смерти в Риме предшествовал тяжелый и долгий путь с отрядом десяти воинов, которые от благодеяний, им оказываемых, делались только злее. Но они не ослабили силы духа великого старца. «Оскорблениями их я больше научаюсь», - писал он о своих спутниках (Римлянам. 5).

В своем внешнем «бессилии» христианство еще раз явило свою внутреннюю мощь. Святой Игнатий, славный глава христиан, не живой ли урок «бессилия» христианства? Не говорил ли сам святой Игнатий, что «носит в себе Распятого» и что «Христос поверг к ногам тех, кто носит Его в своем сердце, всю демонскую злобу» язычества? И вот еще раньше смерти «от Сирии и до Рима», на суше и на море, ночью и днем он унижается и оскорбляется кучкой солдат, ведущих его на смерть!

Теперь нам предстоит познакомиться с тем, каковы были плоды этого живого урока «бессилия христианства», плоды, не предвиденные мудростью римских правителей.

Можно было везти святого Игнатия прямо морем, через Антиохийский порт - Селевкию, мимо Кипра и Крита, приблизительно так, как повезли Апостола Павла лет 50-60 до того. Это было много ближе и скорее. Но отряд воинов, с которыми был связан святой Игнатий, выбрал окружной путь, через Малую Азию попеременно сушей и морем. Антиохия, Малая Азия, Македония, Рим - почти вся Церковь увидела святого Игнатия в его узах.

Вот впечатления святого Иоанна Златоуста, засвидетельствовавшего дошедшее до него живое предание Церкви, от этого путешествия святого Игнатия. Рассматривая смерть святого Игнатия и других пастырей этого времени как борьбу диавола против Церкви, в которой он стремился лишить ее пастырей, святой Златоуст говорит: диавол «не позволял умерщвлять епископов в тех городах, в которых они предстоятельствовали, но убивал их, уводя в чужую страну.

А делал он это как попытку уловить лишенных необходимого, так и в надежде ослабить их трудностью пути, что сделал он и с этим блаженным мужем. Он вызвал его из нашего города (слово свое памяти святого Игнатия Златоуст говорил в Антиохии) в Рим, назначая ему длиннейшие двойные расстояния… надеясь и длиннотою пути и множеством дней низвергнуть мужество его, - но не знал того, что он имел сотрудником и спутником своим в таком путешествии Иисуса и потому становился еще более сильным, представлял больше доказательств присущей ему силы и больше скреплял Церкви.

В попутных городах христиане стекались со всех сторон, ободряли подвижника и провожали его с великим запасом для пути, подвизаясь вместе с ним молитвами и молениями. И сами они получали немало утешения, видя мученика, идущего на смерть с такою готовностью, с какою естественно было идти призываемому в Царские Небесные чертоги.

Из мужественной ревности и светлого взора его они самим делом убеждались, что то, на что он шел, было не смерть, но некоторое отшествие, переселение и восхождение на небо. Этому научал он и словами и делами все города, какие проходил… он прошел дивным учителем не только для жителей Рима, но и для всех городов, лежащих на пути… он совершил путь, как какое-нибудь солнце, восходящее с востока и текущее на запад…». Как горячее солнце, согревал он всех малодушных и слабых.

Из слов святого Иоанна Златоуста, родом, как и святой Игнатий, антиохийца, которому хорошо знакома была местность, видно, что святому Игнатию приходилось делать «длиннейшие двойные расстояния», путь, которым вели святого Игнатия, был не кратчайший, но окружной. Его провели «сушею и морем», как писал сам святой Игнатий (Римлянам. 5): сперва морем, потом они шли сухим путем через Атталию - Филадельфию - Смирну, потом опять морем; потом сушею через Македонию и опять морем до Италии. Медленность передвижения по крупному тракту дала возможность христианам Сирии предупредить Церкви Малой Азии, что они могут повидать великого старца.

Малоазийцы широко и с любовью воспользовались этим. Даже Церкви, которые были ему не по пути, и те выходили его приветствовать туда, где можно было его увидеть. Хотя со святым Игнатием было десять солдат - десять леопардов, по отзыву самого святого, - и как они были ни злы, они, согласно обычаю (или закону), не препятствовали порученному им узнику общаться с окружающими.

Перед лицом смерти святого Игнатия особенно ясно почувствовалось единство жизни христианской, разлившейся во всем мире. Епископ Сирии оказался свой, родной среди малоазийцев, в Македонии, в Риме. Это было зрелище, совершенно неизвестное язычеству: многих оно поражало и привлекало, иных раздражало (ср.: Тертуллиан. Апология. 39; «Октавий»). «Как они любят друг друга», - говорили язычники с удивлением. «Между ними какая-то как бы любовная связь». Многим язычникам столь непривычное явление казалось чем-то болезненным и даже преступным и развращенным, казались немыслимы чистые и сильные чувства среди посторонних друг другу людей.

Зато многие, испытав на себе и на своих близких силу христианской любви, сами обращались в христианство (Иустин. II Апология).

С исключительным вниманием встречен святой Игнатий в Смирне. Смирна с Ефесом, которых разделяли не более шестидесяти верст, были центром Малой Азии, где тогда всего более пустило корни и процветало христианство. В Смирну собрался повидать святого Игнатия целый собор окружных епископов и выдающихся христиан. Здесь был близкий святому Игнатию по духу святой Поликарп, епископ Смирнский, видный ученик Апостола Иоанна; сюда собрались епископы и представители окружных Церквей и, что особенно было дорого святому Игнатию, сюда прибыли ефесяне - его «соучители», соученики Апостола Иоанна. «Когда вы услышали, что я связан в Сирии за общее имя и упование, вы поспешили видеть меня», - писал им святой Игнатий (Ефесянам. 1).

Прибыв в Смирну, ефесяне вместе со святым Поликарпом проявили особую заботливость о святом мученике. «Они успокоили меня во всем вместе с Поликарпом, епископом Смирнским», - отмечает, выделяя их из остальных Церквей, святой Игнатий (Магнезийцам. 15).

В Смирне много усердия и заботы о святом Игнатии и его спутниках проявили женщины. Это видно из многочисленных приветствий им в конце Послания к Смирнянам, которое пишет святой Игнатий. Это подтверждает и сатирический рассказ Лукиана Самосатского о «Перегрине Протее», многие черты которого, как думают, взяты из жизни святого Игнатия. С особым благоговением относились к Перегрину «старые женщины и вдовы».

В Смирне «не постыдились и не погнушались», говоря словами самого святого Игнатия, узами мученика и его спутников люди самого разнообразного общественного положения: жена эпитропа и Анна - сестра блюстителя общественного порядка в Смирне.

Правда, бывали и такие случаи, когда, например, в Филадельфии, находились «не почтившие» спутников святого Игнатия. Вспомним и Вифинию, где многие христиане старательно порывали свою связь с христианами в минуту опасности.

О некоторых собравшихся повидать святого Игнатия в Смирне сохранились его собственные отзывы. Так, например, об Олибии, епископе Траллийском, он пишет траллийцам: «В вашем епископе самая наружность весьма поучительна, а кротость исполнена силы. Думаю, что сами неверующие уважают его» (Траллийцам. 3). «Вот я, - пишет он в Ефес, - во имя Божие принял многочисленное общество ваше в лице Онисима, мужа несказанной любви, вашего по плоти епископа. Любите его, умоляю вас Иисусом Христом, и все будьте подобны ему: ибо благословен Тот, Который даровал вам быть достойными иметь такого епископа…» (Ефесянам. 1).

Не говоря уже о святом Поликарпе, с которым его связывала, видимо, давняя дружба, святой Игнатий в эти немногие дни свидания в Смирне сблизился с целым рядом епископов и мирян и через них мог войти в круг жизни целых Церквей. Проводы идущего на смерть старца, силою веры и любви этого замечательного человека, получили неожиданное и глубокое значение. Не изнемогающего от тяжелого пути старика встретили малоазийцы, - хотя мы знаем, что от Сирии до Рима ночью и днем, на суше и на море терпел он тяжелый путь, терпел и от отряда воинов, его сопровождавших… Не подавляла его и ожидаемая казнь. Напротив: это ожидание воодушевляло и просветляло его дух. «Теперь только начинаю быть учеником (Христовым)», - пишет он с дороги (Римлянам. 5). Ревность по Боге, любовь, которой в нем всегда, видимо, был избыток, теперь, под влиянием пережитого, стала как бы переливаться через край. «Живой пишу вам, горя желанием умереть» (Римлянам. 7).

Таковы были его чувства в тяжелой дороге. Они не могли не возвышать дух окружавших и провожавших его; тем более что стремление к смерти не было для святого Игнатия пренебрежением жизнью и живыми. Это было устремление к Богу истинной жизни и любви. Поэтому одновременно он пишет Церквам: «Я весь изливаюсь в любви к вам» (Филадельфийцам. 5). И это не были пустые слова. Его Послания, благодарственные и учительные, которые он пишет Церквам и епископам, проявившим заботу о нем, лучше всяких уверений свидетельствуют, как внимательно входил он в духовные нужды Церквей, погружался в их жизнь. В Смирне, где он побывал лично, он многих и помнит, и знает по имени; знает целы-ми семьями (например, дом Тавии, которой желает «утверждаться в вере и любви» (Смирнянам. 13); он помнит жену эпитропа со всем ее домом и детьми (Поликарпу. 8) и т. д.). Но и о тех Церквах, среди которых он не был, он успел расспросить, узнать.

Ему известно их поведение, образ мыслей, он радуется успехам одних, озабочен опасностями, окружающими других. «Узнал я, - пишет он траллийцам, - что вы со всем постоянством держите непорочный и согласный образ мыслей, не во внешнем только поведении, но как природное ваше свойство. Это открыл мне епископ ваш Поливий» (Траллийцам. 1). В Ефес он пишет: «Узнал я, что некоторые пришли оттуда (с еретической стороны) к вам с злым учением; но вы не позволили рассеивать его между вами, заградивши ваш слух» (Ефесянам. 9). Приветствуя эту их твердость/святой Игнатий говорит: «Оттого-то я и радуюсь тому, что удостоился письменно беседовать с вами и разделить с вами радость мою». «Сам Онисим (их епископ) чрезвычайно хвалит ваше благочинное о Боге поведение» (Ефесянам. 9, 6).

Повидавшись с епископами и другими представителями христиан, внимательно осведомившись о положении в Церквах, святой Игнатий пишет каждой Церкви соответственно ее нуждам и ее духовной силе.

К ефесянам, как окрепшим в духовной жизни, он пишет о тайнах христианской веры и собирается в другом Послании еще углубить свою беседу.

Совершенно иначе пишет он траллийцам - он их оберегает как младенцев в духовном и отказывается говорить о небесном, чтобы не отяготить их.

Хотя, конечно, некоторые мысли, основные для святого Игнатия, объединяют все эти Послания.

Из Смирны святой Игнатий пишет четырем Церквам: Ефесской, Магнезийской, Траллийской и Римской. Покинув Смирну, из Троады он пишет еще три Послания: два в Смирну - Смирнской Церкви и отдельно ее епископу Поликарпу и третье - Церкви Филадельфийской. Писал ли он еще кому, это остается спорным вопросом. Об этом мы надеемся поговорить в иной связи. Через все семь указанных Посланий проступает его особая близость с Церковью Ефесской и со святым Поликарпом, с теми, которые, как и он, напоены были учениками Апостола Иоанна. Все ему дороги, все Церкви утешили его во всем телесно и духовно (Траллийцам. 12); но с учениками Апостола Иоанна, ефесянами и святым Поликарпом он связан какими-то особенно тесными узами. Об ефесянах он прежде всего вспоминает, когда пишет приветствия Церквам (Магнезийцам. 15); это они прежде всего, с Поликарпом, епископом Смирнским, успокоили его всем; и любит он их, по его собственным словам, так же, как и Поликарпа («любя Поликарпа, как и вас» - Ефесянам. 21). Ефесянами он пользуется, чтобы рассеять свои Послания: они для него едут из Смирны в Рим, из Троады в Смирну. Ефесян Крока и Вурра он неоднократно с нежностью выделяет из числа тех, кто обслуживает его нужды. Все Послание к Ефесянам проникнуто особой теплотой и вместе возвышенностью мысли.

Мы уже отмечали в обзоре жизни Малоазийских Церквей, что Послание это говорит об особенном процветании Ефесской Церкви. Первая часть Послания написана к ним как к ученикам Апостола Павла, основателя их Церкви, а вторая половина как бы овеяна мыслью о безмолвствующем среди них Апостоле Иоанне, она говорит о безмолвии и о тайнах Божиих, которые совершились и открываются в безмолвии. Кто это, как ни Апостол Иоанн, «кто приобрел слово Иисусово» и «истинно может слышать и Его безмолвие» (см. Послания к Ефесянам. 15). Хронология наиболее веских древних писателей, касавшихся жизни Апостола Иоанна, подтверждает это понимание слов святого Игнатия (по святому Иринею, он в Ефесе дожил до времен Траяна; будучи моложе Спасителя, прожил, по святому Ипполиту, до НО лет; по Епифанию - дожил до 19-го года царствования Траяна, то есть 117 лет; мученичество святого Игнатия было, вероятно, не раньше 106 года и не позднее 116 года). Не на исключительную ли старость Апостола указывает конец Евангелия от Иоанна, когда говорит, что некоторые думали, что он вовсе не умрет (Ин. 21)? Но обо всем этом мы говорим подробнее в очерке жизни Апостола Иоанна и в отделе о Малоазийских Церквах. Здесь же отметим те черты Послания к Ефесянам, которые обрисовывают самого святого Игнатия и его образ мыслей.

Начинает святой Игнатий Послание с приветствий возвышенных и вместе с тем полных сердечности, и в духе Послания к Ефесянам Апостола Павла. К этому примыкает благодарность за «родственное дело», дело любви, которое ефесяне в совершенстве исполнили в отношении к нему - узнику, «надеющемуся по вашей молитве принять в Риме битву со зверями». Благодарит он за присланное посольство в лице епископа Онисима, Вурра, Крока и других, «через которых я видел любовь всех вас». Поблагодарив со своей стороны, так как «любовь не позволяет» ему «молчать», святой Игнатий «решается убеждать их сходиться с теми мыслями Божиими», которые ему открыты. Он не приказывает, «как кто-либо значащий», ибо он еще не совершен во Христе Иисусе.

Святой Игнатий с начала и до конца Послания всячески себя смиряет перед теми, кого Бог призывает его наставлять. Чувствуется, что окруженный приветствиями и похвалами святой Игнатий не дает себе забыться, напоминает себе и другим, что подлинный подвиг его еще впереди, что он может ослабеть, что он только в будущей «битве со зверями» посредством мученичества должен сделаться истинным учеником Божиим (Ефесянам. 1), что теперь он только начинает учиться, что он еще «в опасности». И вообще, он только отребие Ефесской Церкви (не намек ли, что он напоен учениями христианскими среди ефесян?), он «последний из верующих» вверенной ему Церкви.

Таково смиренное самочувствие первого по значению епископа и мученика начала II века. Но сила любви, побуждая его смирение, побудила его открыть то, что Сам Святой Дух Божий открывал святому Игнатию на пользу современной ему Церкви (Филадельфийцам. 7). Первое, что открывает он ефесянам, это то, что «епископы, поставленные по концам земли, находятся в мысли Иисуса Христа» - поставлены по мысли и по воле Божией на пользу Церкви. Поэтому святой Игнатий решился всячески убеждать их, чтобы они «сходились с мыслию Божиею» (Фи-ладельфийцам. 3). «Ибо всякого, кого посылает Домовладыка для управления Своим домом, нам должно принимать так же, как Самого Пославшего» (Филадельфийцам. 6). Поэтому ясно, что и на епископа должно смотреть, как на Самого Господа.

Святой Ириней, верный ученик и истолкователь малоазийских старцев, в конце того же века дал необходимые пояснения и ограничения этого, на первый взгляд преувеличенного утверждения (Против ересей. IV. 26). Здесь нет преувеличения, ибо святой Игнатий имеет в виду истинных носителей епископского сана, каковыми являются далеко не все епископы, но эти истинные епископы не иссякнут до конца существования Церкви на земле, то есть до окончания мира - ибо без них нет Церкви (Ефесянам. 1, 5; Филадельфийцам. 1; Магнезийцам. 3).

Православная Церковь пребывала верной завету святого Игнатия: во все века повиновалась она святым епископам, пресвитерам, диаконам, которые «не сами собою» и не только «через людей» приняли это служение обществу верующих, но, говоря словами свято-го Игнатия, «по любви Бога Отца и Господа Иисуса Христа» (Филадельфийцам. 1), повинуясь, как Господу, «богоносным» святым отцам и учителям Церкви, от Него посланным. Цель и смысл этого повиновения и единения с епископами, как неоднократно разъясняет святой Игнатий, дабы «все было согласно через единение», дабы возрастало единосознание; ибо «полезно вам быть, - подчеркивает святой Игнатий, - в невозмутимом единении между собою, чтобы всегда быть и в союзе с Богом» (Ефесянам. 4).

Ефесянам святой Игнатий не стал особенно подробно и настойчиво развивать свои заветные мысли о значении единства церковного духа, созидаемого единением и повиновением епископам. Он знал, что здесь на деле процветало это единение. Поэтому он больше похвалами напоминает им о тех великих духовных дарах, которые были, как он объясняет, плодами внутреннего и внешнего единства Ефесской Церкви: «Вашим единомыслием и согласной любовью прославляется Иисус Христос».

«Среди вас нет никакой ереси, вы и не слушаете никого, кроме Иисуса Христа, проповедующего Истину», - «все вы спутники друг друга», «христоносцы», «богоносцы», «истиные камни храма Отчего», «которым любовь служит путем, возводящим к Богу». Чтобы закрепить эти достижения ефесян, святой Игнатий советует им одно: «Старайтесь чаще собираться для Евхаристии и славословия Бога. Ибо, если вы часто собираетесь вместе, то низлагаются силы сатаны» (орудием которого служит взаимное отчуждение, ненависть, страстность к людям) и «единомыслием вашей веры, - продолжает святой Игнатий, - разрушаются гибельные его дела. Нет ничего лучше мира, ибо им уничтожается всякая брань небесных и земных духов» (Ефесянам. 13).

Попутно святой Игнатий высказывает и другие чрезвычайно существенные мысли, указывает, что вне церковного единства нет хлеба Божия, то есть Евхаристии, «этого врачевства бессмертия», «дарующего вечную жизнь». Он говорит: «Кто не внутри жертвенника (по связи речи - вне единения с епископом и Церковью. - С. М.), тот лишает себя хлеба Божия» (Ефесянам. 5). Намечает он, каковы плоды отпадения от единства церковного: вместо кротости - гнев, вместо смренномудрия - велеречие, вместо молитвы - злословие, вместо твердости веры - заблуждение, вместо тихости - грубость. Эта характеристика находит себе жизненное подтверждение в истории, особенно при начале всякого отпадения от Православия. Святой Игнатий призывает православных ефесян отвечать отпадшим не этими, а противоположными свойствами: «…пусть кто-нибудь (с православной стороны) более потерпит неправду, понесет убыток, подвергнется уничижению» - «постараемся быть подражателями Господа» (Ефесянам. 10). Он зовет непрестанно молиться об отпавших, ибо, хотя для них недействительны церковные средства спасения, - и для них есть Один Врач: «телесный и духовный, рожденный и нерожденный, Бог во плоти, в смерти истинная жизнь, от Марии и от Бога, сперва подверженный, а потом не подверженный страданию, Господь наш Иисус Христос» (Ефесянам. 7).

Во второй части Послания, которую можно назвать частью умозрительной, святой Игнатий подходит к плодам веры и любви, «которые суть начало и конец жизни». Он касается вершин христианского совершенства, которое явлено было Ефесу в лице Апостола любви и созерцания. Святой Игнатий как бы объясняет ефесянам всю высоту безмолвия и созерцания во Христе. Он касается тайн Божиих, которые совершались и открываются в безмолвии, которые истинно может слышать тот, кто приобрел «слово Иисусово». Святой Игнатий начинает раскрывать совершившееся «домостроительство нового человека», «через страдание и Воскресение Иисуса Христа, повере в Него и по любви к Нему» усвояемое. Но мысль его и созерцание как-то дважды и неожиданно прерываются. Они отвлечены первый раз (Ефесянам. 16-18) теми, кто вместо «ведения Божия», которое есть Иисус Христос, не признают тот Дар, Который истинно Господь послал, «намащаются зловонным учением князя века сего», которые не понимают и не принимают силу Креста Господня, отвергают эту основу нашего спасения и вечной жизни.

Вторично начав раскрывать тайны христианского спасения, он вновь обрывает ход своих мыслей, обещая в другом Послании продолжить их, «если Иисус Христос по вашей молитве удостоит меня и будет воля Его, - пишет он, - если Господь мне откроет, что вы все до единого, без исключения, по благодати Божией соединены в одной вере и в Иисусе Христе, происшедшем по плоти от рода Давидова, Сыне Человеческом и Сыне Божием, так что повинуетесь епископу и пресвитерству в совершенном единомыслии, преломляя один хлеб, это врачевство бессмертия» (Ефесянам. 20).

В этом же Послании он успевает только наметить первые основания домостроительства в деле нашего спасения: «Девство Марии, Ее деторождение… и смерть Господа - три достославные тайны, совершившиеся в безмолвии Божием» (Ефесянам. 19). Так «получило начало то, что было приготовлено у Бога», «Бог явился по-человечески для обновления вечной жизни», и древнее царство стало распадаться - «расти же Божье Царство».

Это, сперва намеченное, потом как-то неожиданно прерванное устремление в глубину христианской жизни и мысли многое объясняет в древнехристианской мысли. В Посланиях святого Игнатия, как и в Послании его ученика и друга святого Поликарпа, и в творениях всех тех, кто во II веке шли по пути подлинных учеников апостольских, заметно сознательное уклонение от раскрытия глубин христианства, когда были в опасности и колебались самые его основания. «Многое разумею о Боге, но смиряю себя, чтобы не погибнуть от тщеславия», - пишет святой Игнатий (Траллийцам. 4). «Ужели я не могу вам написать о небесном?» Но он не делает этого, ибо прежде нужно было утвердить единство веры и жизни во Христе Иисусе, «происшедшем по плоти от рода Давидова, Сыне Человеческом и Сыне Божием» (Ефесянам. 20), укрепить совершенное единомыслие и взаимное повиновение епископа, пресвитеров и всех членов Церкви, - что всё было в великой опасности в начале II века от надвигавшейся тучи «мудрецов», совопросников, приспосабливающих христианство к мудрости мира и века сего, «бешеных псов, исподтишка кусающих», которые «коварно имеют обычай носить имя Христово, а между тем делают дела, недостойные Бога» (Ефесянам. 7).

Видя своим пророческим взором приближение этой роковой для многих христиан опасности, святой Игнатий всей силой своего вдохновенного слова и любви охраняет и предостерегает дорогих ему малоазийских собратьев. Вот главное, что проступает в большинстве его Посланий. Эта мысль, эта забота особенно ярко проступает там, где святой Игнатий видит эту опасность ближе. Этого сравнительно спокойно он касается в Послании к Ефесянам, ибо здесь крепкая связь всех частей церковного тела требовала только охранения и поощрения. Здесь можно было даже восходить к высшему - недаром Ефес был избран местом жизни и проповеди Апостола Иоанна. Но в Послании к Магнезийцам, особенно к Траллийцам и Филадельфийцам, и отчасти к Смирнянам, святой Игнатий бьет тревогу. Здесь он убеждает, просит, молит - и всё об одном: храните единство во Христе повиновением епископу и пресвитерам, без которых нет Церкви. Так, он пишет траллийцам: «Узы мои, которые ношу ради Иисуса Христа, желая прийти к Богу, умоляют вас: пребывайте в согласии вашем и взаимной молитве.

Каждому из вас, особенно пресвитерам, следует покоить епископа в честь Отца, Иисуса Христа и Апостолов. Послушайте меня с любовью, умоляю вас, чтобы я, написавши это, не был свидетелем против вас» (Траллийцам. 12). «Итак, прошу вас не я, а любовь Иисуса Христа, питайтесь одной христианской пищей, а от чуждого растения, каково ересь, отвращайтесь» (Траллийцам. 6). Эта просьба, эта забота проникает все послание к Траллийской Церкви. Судя по началу письма, казалось, чего опасаться? Святой Игнатий с похвалой отзывается о траллийцах: «вы со всем постоянством держите непорочный и согласный образ мыслей»; «вы повинуетесь епископу, как Иисусу Христу». По-видимому, за траллийцев, как и за ефесян, нечего опасаться, - они крепки, единодушны, сплочены. Но святой Игнатий своим духовным взором прозревает грядущую опасность: «предостерегаю вас, мои возлюбленные, предвидя козни диавольские» (Траллийцам. 8). В чем же опасность? «К яду своего учения еретики примешивают Иисуса Христа, чем и приобретают к себе доверие: но они подают смертную отраву в подслащенном виде» (Траллийцам. 6). «Поэтому берегитесь таких людей. А это удастся вам, если не будете надмеваться и отделяться от Бога Иисуса Христа и епископа и апостольских заповедей» (Траллийцам. 7).

По тем намекам, которые рассеяны в Послании, можно несколько понять, как обрисовывается в глазах святого Игнатия лжеучение, угрожающее соблазнить траллийцев. Эти ученые будут претендовать на «понимание небесного», на «особое совершенство» (Траллийцам. 4-6), но их путь не будет крестный путь Христов - они не являются «ветвями креста» Христова, по образному выражению святого Игнатия. Самих страданий Христовых они не принимают - «говорят, что Он страдал призрачно» и тем подрывают самый корень всего христианского пути. «Зачем же я в узах? - в негодовании восклицает святой Игнатий, - зачем я пламенно желаю бороться со зверями? Значит я напрасно умираю? Значит я говорю ложь о Господе?» (Траллийцам. 10).

Вместо этих верований, наводящих сомнения на действительность жизненного дела Христа Спасителя и Искупителя и отводящих от нелегкого, но спасительного христианского пути, святой Игнатий учит твердо держаться веры Евангельской. «Не слушайте, когда кто будет говорить вам не об Иисусе Христе, Который произошел от рода Давидова от Марии, истинно родился, ел и пил, истинно был осужден при Понтии Пилате, истинно был распят и умер, в виду небесных, земных и преисподних, - Который истинно воскрес из мертвых, так как Его воскресил Отец Его, Который подобным образом воскресит и нас, верующих в Иисуса Христа, ибо без Него мы не имеем истинной жизни» (Траллийцам. 9).

Своим исповеданием веры во Христа Иисуса, Который истинно родился, ел и пил, истинно умер и воскрес, святой Игнатий готовил траллийцам противоядие против зарождавшегося гностицизма. Именно гностицизм возносился надменно в «небесное», забывая Христа, истинно жившего, страдавшего и воскресшего на земле, увлекая мечтательными призрачными зонами. Христос, по их учению, - один из многих эонов, небесных существ, призрачно явился на земле, призрачно жил в теле и страдал, и весь путь гностицизма - путь призрачного познания, мечтательное проникновение в небесное - помимо жизненного подвига христианского с самоотречением до смерти по примеру Того, Кто, по словам святого Игнатия, «в страдании Своем призывает к Себе нас, как членов Своих» (Траллийцам. 11). Еретические попытки избежать пути креста святой Игнатий называет «зловонным учением князя века сего» (Ефесянам. 17).

Их было немало во II веке, и они были разнообразны. Но святой Игнатий дает один общий признак, по которому различаются учения и люди мира сего от учений и людей Божиих: «Есть как бы две монеты, - говорит он, - одна Божия, другая мирская, и каждая из них имеет на себе собственный образ: неверующие - образ мира сего, а верующие в любви - образ Бога Отца через Иисуса Христа. Если мы через Него не готовы добровольно умереть по образу страданий Его, то жизни Его нет в нас» (Магнезийцам. 5). Так он писал Церкви Магнезийской, которой, как и Церкви Филадельфийской, опасность грозила несколько иная, чем Церкви Траллийской.

См.: его I Послание к Коринфянам. 1.

О послании святого Поликарпа см. в главе VIII.

Послание святого Поликарпа к Филиппийцам. 11.

Творения. Т. П. Похвала святому Игнатию: Прим. автора. - См.: Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 2. Кн. 2. СПб., 1896 (репринт М., 1994).

Евсевий. IV. 26 (цитата из «Апологии» Мелитона); Тертуллиан,Апология. V. 4; Евсевий. III. 17-20.

«Апология» Тертуллиана неоднократно издавалась в различных переводах в XIX -начале XX века. (Об изданиях его трудов см. примечание к посвященной ему гл. XIII.) «Октавий» -апологетическое произведение Минуция Феликса. -В кн.: Памятники древней христианской письменности в русском переводе. Т. 7. Сочинения древних христианских апологетов. М., 1866.

Эпитроп - правитель, наместник.

священник Сергий Мансуров

ИГНАТИЮ БОГОНОСЦУ
Тропарь, глас 4

И нравом причастник, / и престолом наместник апостолом быв, / деяние обрел еси, Богодухновенне, / в видения восход, / сего ради слово истины исправляя, / и веры ради пострадал еси даже до крове, / священномучениче Игнатие, / моли Христа Бога / спастися душам нашим.

Иной тропарь, глас 4

Апостольских нравов подражателю / и престола их снаследниче, / ахиереев удобрение / и мучеников славо, Богодухновенне, / на огнь, и меч, и звери дерзнул еси веры ради / и, слово истины исправляя, до крове пострадал еси, / священномучениче Игнатие, / моли Христа Бога / спастися душам нашим.

Кондак, глас 3

Светлых подвиг твоих светоносный день / предпроповедует всем в вертепе Рожденнаго: / Сего бо жаждая от любве насладитися, / потщался еси от зверей снеден быти, / сего ради и Богоносец нареклся еси, / Игнатие всемудре.

Священномученик Игнатий Богоносец , родом из Сирии, был учеником , вместе со (память 23 февраля), епископом Смирнским. Святой Игнатий был вторым епископом Антиохийским, преемником епископа Евода, святого апостола от 70-ти.

Предание сообщает, что когда святой Игнатий был ребенком, Спаситель обнял его и сказал: "Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное" (). Богоносцем же он наименован потому, что имел Имя Спасителя в своем сердце и непрестанно Ему молился.

Святой Игнатий ревностно и не жалея сил трудился на ниве Христовой. Ему принадлежит установление в церковной службе антифонного пения (на два лика или хора). Во время гонений он укреплял души своей паствы и сам горел желанием пострадать за Христа.

В 106 г. император Траян (98-117), по случаю победы над скифами, приказал повсеместно приносить жертвы языческим богам, а христиан, отказывающихся поклониться идолам, убивать. Во время похода против армян и парфян в 107 г. император проходил через Антиохию. Здесь ему донесли, что епископ Игнатий открыто исповедует Христа, учит презирать богатство, вести добродетельную жизнь, хранить девство. В это время святитель Игнатий добровольно явился к императору, чтобы отвратить гонение на антиохийских христиан. Настойчивые просьбы императора Траяна принести жертву языческим идолам были решительно отвергнуты святым Игнатием. Тогда император решил отдать его на съедение зверям в Риме. Святитель Игнатий с радостью принял вынесенный ему приговор. Его готовность к мученическому подвигу засвидетельствована очевидцами, сопровождавшими святого Игнатия из Антиохии в Рим.

На пути в Рим корабль, отплывший из Селевкии, остановился в Смирне, где святой Игнатий встретился со своим другом епископом Поликарпом Смирнским. Из других городов и сел к святому Игнатию стекались священнослужители и верующие. Святитель Игнатий увещевал всех не бояться смерти и не скорбеть о нем. В своем послании к римским христианам от 24 августа 107 года он просил их содействовать ему молитвами, просить Бога укрепить его в предстоящем мученическом подвиге за Христа: "Его ищу, за нас умершего, Его желаю, за нас воскресшего... Моя любовь распялась, и нет во мне огня, любящего вещество, но вода живая и говорящая во мне, изнутри взывает мне: "Иди к Отцу"". Из Смирны святой Игнатий прибыл в Троаду. Здесь его застало радостное известие о прекращении гонений на христиан в Антиохии. Из Троады святой Игнатий отплыл в Неаполь (в Македонию) и потом в Филиппы. По пути в Рим святой Игнатий посещал храмы, произносил поучения и наставления. Тогда же он написал еще шесть посланий: к ефесянам, магнезийцам, траллийцам, филадельфийцам, к епископу Смирнскому Поликарпу. Все эти послания сохранились и дошли до наших дней.

Римские христиане встретили святого Игнатия с великой радостью и глубокой скорбью. Некоторые из них надеялись уговорить народ отказаться от кровавого зрелища, но святитель Игнатий умолил не делать этого. Преклонив колена, он молился вместе со всеми верующими о Церкви, о любви между братиями и о прекращении гонений на христиан. В день языческого праздника 20 декабря святого Игнатия вывели на арену цирка, и он обратился к народу: "Римские мужи, вы знаете, что я осужден на смерть не ради злодеяния, но ради Единого моего Бога, любовью к Которому я объят и к Которому стремлюсь. Я Его пшеница и буду смолот зубами зверей, чтобы быть Ему чистым хлебом". Сразу же после этого были выпущены львы.

Предание повествует, что, идя на казнь, святой Игнатий непрестанно повторял Имя Иисуса Христа. Когда его спросили, почему он это делает, святой Игнатий отвечал, что носит это Имя в своем сердце, "а Кто запечатлен в моем сердце, Того я устами исповедую". Когда святой был растерзан, оказалось, что сердце его нетронуто. Разрезав сердце, язычники увидали на внутренних сторонах его золотую надпись: "Иисус Христос". В ночь после казни святитель Игнатий явился многим верующим во сне, чтобы их утешить, а некоторые видели его молящимся. Услышав о великом мужестве святителя, Траян пожалел о нем и прекратил гонение на христиан.

(сведения об этом помещены 29 января), а впоследствии со славою возвращены и положены 1 февраля в церкви во имя священномученика Климента, папы Римского (91-100).

*На русском языке издано:

Письма / Слав. пер. Преосвященного Амвросия (Зертис-Kаменского). М., 1779. То же / Пер. протоиерея Герасима Павского // Христианское чтение. 1821. 1828. 1829. 1830. То же // Православный собеседник. 1855. Отд. отт. Казань, 1857. То же / Пер. протоиерея Преображенского. М., 1860. Изд. 2-е. СПб., 1902.*

Священномученик Игнатий Богоносец, родом из Сирии, был

учеником святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова , вместе со святым Поликарпом (память 23 февраля), епископом Смирнским. Святой Игнатий был вторым епископом Антиохийским, преемником епископа Евода , святого апостола от 70-ти.

Предание сообщает, что когда святой Игнатий был ребенком, Спаситель обнял его и сказал: "Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное" (Мф. 18, 3). Богоносцем же он наименован потому, что имел Имя Спасителя в своем сердце и непрестанно Ему молился. Святой Игнатий ревностно и не жалея сил трудился на ниве Христовой. Ему принадлежит установление в церковной службе антифонного пения (на два лика или хора). Во время гонений он укреплял души своей паствы и сам горел желанием пострадать за Христа.

В 106 г. император Траян (98 - 117), по случаю победы над скифами, приказал повсеместно приносить жертвы языческим богам, а христиан, отказывающихся поклониться идолам, убивать. Во время похода против армян и парфян в 107 г. император проходил через Антиохию. Здесь ему донесли, что епископ Игнатий открыто исповедует Христа, учит презирать богатство, вести добродетельную жизнь, хранить девство. В это время святитель Игнатий добровольно явился к императору, чтобы отвратить гонение на антиохийских христиан. Настойчивые просьбы императора Траяна принести жертву языческим идолам были решительно отвергнуты святым Игнатием. Тогда император решил отдать его на съедение зверям в Риме. Святитель Игнатий с радостью принял вынесенный ему приговор. Его готовность к мученическому подвигу засвидетельствована очевидцами, сопровождавшими святого Игнатия из Антиохии в Рим.

На пути в Рим корабль, отплывший из Селевкии, остановился в Смирне, где святой Игнатий встретился со своим другом епископом Поликарпом Смирнским . Из других городов и сел к святому Игнатию стекались священнослужители и верующие. Святитель Игнатий увещевал всех не бояться смерти и не скорбеть о нем. В своем послании к римским христианам от 24 августа 107 года он просил их содействовать ему молитвами, просить Бога укрепить его в предстоящем мученическом подвиге за Христа:

"Его ищу, за нас умершего, Его желаю, за нас воскресшего... Моя любовь распялась, и нет во мне огня, любящего вещество, но вода живая и говорящая во мне, изнутри взывает мне: "Иди к Отцу"".

Из Смирны святой Игнатий прибыл в Троаду. Здесь его застало радостное известие о прекращении гонений на христиан в Антиохии. Из Троады святой Игнатий отплыл в Неаполь (в Македонию) и потом в Филиппы.

По пути в Рим святой Игнатий посещал храмы, произносил поучения и наставления. Тогда же он написал еще шесть посланий: к ефесянам, магнезийцам, траллийцам, филадельфийцам, к епископу Смирнскому Поликарпу . Все эти послания сохранились и дошли до наших дней.

Римские христиане встретили святого Игнатия с великой радостью и глубокой скорбью. Некоторые из них надеялись уговорить народ отказаться от кровавого зрелища, но святитель Игнатий умолил не делать этого. Преклонив колена, он молился вместе со всеми верующими о Церкви, о любви между братиями и о прекращении гонений на христиан. В день языческого праздника 20 декабря святого Игнатия вывели на арену цирка, и он обратился к народу: "Римские мужи, вы знаете, что я осужден на смерть не ради злодеяния, но ради Единого моего Бога, любовью к Которому я объят и к Которому стремлюсь. Я Его пшеница и буду смолот зубами зверей, чтобы быть Ему чистым хлебом". Сразу же после этого были выпущены львы. Предание повествует, что, идя на казнь, святой Игнатий непрестанно повторял Имя Иисуса Христа. Когда его спросили, почему он это делает, святой Игнатий отвечал, что носит это Имя в своем сердце, "а Кто запечатлен в моем сердце. Того я устами исповедую". Когда святой был растерзан, оказалось, что сердце его нетронуто. Разрезав сердце, язычники увидали на внутренних сторонах его золотую надпись:

"Иисус Христос". В ночь после казни святитель Игнатий явился многим верующим во сне, чтобы их утешить, а некоторые видели его молящимся.

Услышав о великом мужестве святителя, Траян пожалел о нем и прекратил гонение на христиан. Мощи святого Игнатия перенесены в Антиохию, а впоследствии со славою возвращены и положены 1 февраля в церкви во имя священномученика Климента , папы Римского (91 - 100).

В то время, как Траян вступил на римский престол1, епископом в Антиохийской церкви был святой Игнатий, Богоносец по своему прозванию и делам, принявший епископию после святого Евода, преемника Апостола Петра2. О сем божественном Игнатии Богоносце рассказывается, что когда он был младенцем3, а Господь Иисус Христос жил на земле с людьми и учил народ о Царствии Божием, однажды родители Игнатия, стоя среди народа, слушали словеса Божии, исходящие из уст Спасителя, имея при себе и свое дитя. Взглянув на них, Господь позвал к себе отрока Игнатия, поставил его среди народа, обнял его и, взяв на руки, сказал:
- "Если не обратитесь, и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное, и кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает" (Мф. 18:3,5; Мк. 9:37; Лк. 9:48).
Так святой Игнатий и был назван Богоносцем, потому что он был носим руками Воплощенного Бога, а также и потому, что он носил Бога в сердце своем и в устах4, будучи сосудом, подобным святому Апостолу Павлу, сосуду избранному, чтобы носить имя Божие перед народами и царями. Он был сначала учеником святого Иоанна Богослова5, вместе со святым Поликарпом, епископом Смирнским6. Затем советом всех святых апостолов он был поставлен епископом в Антиохии, где ранее, чем в других местах, появилось имя христианское7. Приняв управление церковью, он не щадил сил своих для проповеди благочестия, являя во всем апостольскую ревность. Сей святой иерарх установил в церкви петь божественные песни на два лика или хора, подобно ликам ангельским, ибо сподобившись Божественного откровения, он видел, как ангельские лики пели попеременно: когда один пел, то другой молчал, когда же пел другой, то первый слушал, когда один кончал песни, другой начинал, таким образом ангельские лики прославляли Святую Троицу, как бы передавая друг другу песнопения. Получив такое откровение, святой Игнатий установил сей порядок священных песнопений сначала в своей Антиохийской церкви, а отсюда сей прекрасный чин был принят и во всех церквях8. Сей Богоносный архиерей был добрым правителем церковных чинов, совершенным служителем Христовых таинств9, а после и мучеником, отданным на съедение зверям, о чем будет сказано далее. В тяжелой войне со скифами10 царь Траян одержал победу. Полагая, что он стал победителем врагов при помощи своих языческих богов, Траян пожелал за это возблагодарить их повсеместными жертвами, дабы и в будущее время боги благополучно устроили его войны и царствование. Тогда воздвиглось сильное гонение на христиан. Царь узнал, что христиане не только не желают принести жертвы языческим богам, но и хулят их, обличая их ложность, и потому повелел повсюду убивать христиан, неповинующихся его повелению. Когда же сей царь отправился на другую войну против армян и парфян, то пришлось быть ему в Антиохии, и тут святой Игнатий Богоносец был оклеветан перед ним за то, что Христа, осужденного Пилатом на смерть и распятого на кресте, он почитает как Бога и устанавливает законы о сохранении девства, о презрении к богатству и всему, что приятно в жизни11. Услыхав о сем, Траян призвал святого и перед всем своим синклитом сказал ему:
- Ты ли, называемый Богоносцем, противишься нашему повелению и развращаешь всю Антиохию, ведя ее в след своего Христа?
Божественный Игнатий отвечал:
- Да, это я.
Царь спросил:
- Что значит название твое "Богоносец"?
Святой отвечал:
- Носящий Христа Бога в душе своей есть Богоносец.
- Итак - спросил царь, - ты носишь Христа твоего в себе самом?
Святой отвечал:
- Действительно ношу, потому что написано: вселюсь "в них и буду ходить" (2Кор. 6:16). Царь сказал:
- Что же мы, по твоему мнению, не носим всегда наших богов в памяти и не имеем их помощниками против врагов? Богоносец отвечал:
- Горько мне, что ты называешь идолов богами, потому что Един есть Бог Истинный, Создатель неба, и земли, и моря и всего, что в них находится, Един Господь Иисус Христос, Сын Божий Единородный, и царству Его не будет конца. Если бы ты познал Его, царь, то порфира твоя, и венец, и твой престол были бы еще более могущественными.
- Игнатий! - сказал царь - оставь то, что ты говоришь, и послушай лучше моих слов: если желаешь сделать мне угодное и быть в числе моих друзей, то принеси с нами жертву богам и тотчас же будешь у нас первосвященником великого Дия12 и назовешься отцом синклита.
Святой отвечал:
- Какая польза мне быть первосвященником Дия, когда я - архиерей Христа, Коему всегда приношу хвалу и стараюсь всецело принести себя в жертву, чтобы иметь в себе подобие добровольной Его смерти.
Царь сказал:
- Кому ты хочешь принести себя в жертву? Тому ли, кто был пригвожден ко кресту Понтийским Пилатом?
Святой отвечал:
- Пусть я буду жертвою Тому, Кто пригвоздил ко кресту грех, сокрушил начальника греха диавола и крестом победил всю его силу.
Царь сказал:
- Мне думается, Игнатий, что ты не имеешь здравого ума и правильного рассуждения: ты не прельстился бы так христианскими писаниями, если бы хорошо понимал, как выгодно повиноваться царской воле и приносить со всеми жертвы богам.
Богоносец, еще более воодушевившись, сказал:
- Если ты отдашь меня на съедение зверям, или распнешь меня на кресте, или предашь мечу или огню, то я все-таки никогда не принесу жертвы бесам. Не боюсь я смерти и не ищу временных благ, но желаю одних вечных и всячески стремлюсь только к тому, чтобы прийти ко Христу Богу моему, благоизволившему умереть за меня.
Тогда участвовавшие в синклите, желая обличить Игнатия в заблуждении, сказали:
- Вот, ты говоришь, что твой Бог умер, как же мертвый может помогать кому-нибудь, а тем более умерший позорной смертью? Наши же боги действительно бессмертны и считаются бессмертными.
Богоносец отвечал:
- Господь мой и Бог, Иисус Христос, нас ради вочеловечился и для нашего спасения добровольно принял распятие на кресте, смерть и погребение, потом воскрес в третий день, низверг и низложил силу врага, вознесся на небеса, откуда сходил, чтобы восстановить нас из падения и опять ввести в рай, из которого мы были изгнаны, и даровал нам благ больше, чем мы имели прежде. А из почитаемых вами богов ни один не сотворил подобного, будучи людьми злыми, беззаконными и сотворившими много пагубного, они безумным людям оставили только какое-то ничтожное представление о своем божестве. Когда же потом спалю с них покрывало лжи, обнаружилось, чем они были и как позорно окончили свое существование.
Когда святой Игнатий сказал это, то царь с синклитом, боясь, чтобы он еще более не посрамил богов их, велел отвести его в темницу. Сам же царь всю ночь не спал, размышляя, какою бы казнью лишить жизни Игнатия, и придумал осудить его на съедение зверям, считая эту смерть самою лютою. Утром он объявил об этом синклиту, все согласились, но посоветовали ему - предать Игнатия зверям не в Антиохии, чтобы он не прославился среди своих граждан, приняв за свою веру мученическую кончину, и чтобы другие, глядя на него, не укрепились в христианстве. Поэтому и сказали, что его следует в оковах отвести в Рим и там предать зверям, там для него, измученного долгим путем, казнь будет еще тяжелее, и из римлян никто не узнает, кто он был, подумают, что погиб один из злодеев, и не останется по нем никакой памяти. Этот совет был угоден царю, и он изрек смертный приговор Игнатию, чтобы он в Риме во время праздника, при собрании всего народа, был отдан зверям на растерзание. Так святой был осужден нечестивыми, как бы в позор ангелам и людям (1 Кор. 4:9).
Богоносный Игнатий, услышав о себе такой приговор, воскликнул:
- Благодарю Тебя, Господи, что Ты удостоил меня засвидетельствовать совершенную любовь к Тебе и благоволил связать меня железными узами так же, как Апостола Твоего Павла.
С радостью возложил он на себя оковы, как будто прекрасное ожерелье из жемчугов, - драгоценное украшение, с которым он желал воскреснуть в будущей жизни13. Царь с войском пошел на войну, а божественный страдалец, закованный в тяжелые оковы, был отдан десяти жестоким и немилосердным воинам и отправлен в Рим. Выходя из Антиохии, он усердно помолился за церковь и вручил свое стадо Богу. Все верующие плакали о нем и горько рыдали, а иные, привязанные к нему горячею любовию. пошли за ним в путь. В Селевкии, при морской гавани, неподалеку от Антиохии, святой Игнатий сел с воинами на корабль, который должен был проходить вдоль берегов Малой Азии14, и после долгого и опасного плавания прибыл в Смирну. Тут Игнатий встретил и приветствовал святого Поликарпа, божественного апостола, епископа Смирнского, своего соученика, и с ним утешался богодухновенною беседою, радуясь о своих узах и гордясь своими оковами. Ибо что могло быть для него лучшим украшением, как не эти верши, в которые он был закован за Господа своего? Виделся он также и с прочими епископами, пресвитерами и диаконами, которые стекались к нему из асийских церквей и городов, желая видеть его и слышать из уст его божественные слова. Словом и примером утверждая христиан в вере, увещевая всего более беречься возникавших и распространявшихся тогда ересей и строго держаться апостольских преданий, святой Игнатий умолял Поликарпа и вообще всю церковь помолиться за него, чтобы скорее ему сделаться пищею зверей и предстать перед лицом Господа, к Которому стремилась его душа. Видя, что они смущены и не желают ею смерти и разлучения с ними, Игнатий испугался, что и те верующие, которые находятся в Риме, также смутятся, не стерпят того, чтобы он отдан был зверям, и сделают ему какую-нибудь преграду, подымут, может быть, руки на тех, которым велено отдать его на съедение зверям, и этим затворят ему открытую дверь мученичества и желаемой смерти. Поэтому он решил послать им просьбу помолиться о нем, чтобы не пресекался путь его страданий, но чтобы скорее он был растерзан зверями и перешел к возлюбленному своему Владыке.
Писал он так:
- Игнатий Богоносец церкви, помилованной величием Всевышнего Отца и Единого Сына Его Иисуса Христа, возлюбленной и просвещенной по воле Того, Которому благоугодно все, совершившееся по любви Иисуса Христа, Бога нашего, - церкви, председательствующей в столице области римской, богодостойной, достославной, достоблаженной, достохвальной, достовожделенной, чистой и первенствующей в любви, Христоименной, Отцеименной, которую и приветствую во имя Иисуса Христа Сына Отчего, - тем, которые по плоти и духу соединены между собою во всякой заповеди Его, нераздельно получили полноту благодати Божией, чистым от всякого чуждого цвета15, желает премного радоваться во Иисусе Христе, Боге нашем. - По молитве к Богу я получил то, о чем много просил, чтоб увидеть ваши богодостойные лица. Связанный за Христа, я надеюсь целовать вас, если ваш божия удостоить меня достигнуть конца. Начало положено хорошо: сподоблюсь ли благодати - беспрепятственно получить мой жребий? Ибо я боюсь вашей любви, чтобы она не повредила мне, потому что вам легко то, что хотите сделать, а мне трудно достигнуть Бога, если вы пожалеете меня. Желаю, чтобы вы угождали не людям, но Богу, как вы и благоугождаете Ему. Ибо ни я уже не буду иметь такого удобного случая достигнуть Бога, ни вы - ознаменоватъ себя лучшим делом, если будете молчать. Если вы будете молчать обо мне, я буду Божиим, если же окажете любовь плоти моей, то я должен буду снова вступить на поприще16. Не делай не для меня ничего более, как чтобы я был заклан Богу теперь, когда жертвенник уже готов, и тогда составьте любовию хор и воспойте хвалебную песнь Отцу во Христе Иисусе, что Бог удостоил епископа Сирии призвать с востока на запад. Прекрасно мне закатиться от мира к Богу, чтобы в Нем мне воссиять. Вы никогда никому не завидовали, и других учили тому же. Желаю, чтобы вы подтвердили детом, что преподаете в своих наставлениях17. Только просите для меня у Бога внутренней и внешней силы, чтобы я не говорил только, но и желал, чтобы не назывался только христианином, но и был на самом деле. Если я действительно окажусь им, то могу и называться им, и только тогда могу быть истинно верным, когда мир не будет более видеть меня. Ничто видимое не вечно: "видимое временно, а невидимое вечно" (2 Кор. 4:18). Бог наш Иисус Христос является в большей славе, когда Он во Отце. Христианство - не в молчаливом убеждении, но в величии дела, особенно когда ненавидит его мир. Я пишу церквам и всех извещаю, что добровольно умираю за Бога, если только вы не воспрепятствуете мне. Умоляю вас: не оказывайте мне неблаговременной любви. Оставьте меня быть пищею зверей и посредством их достигнуть Бога. Я - пшеница Божия: пусть измелют меня зубы зверей, чтобы я сделался чистым хлебом Христовым. Лучше приласкайте этих зверей, чтобы они сделались гробом моим и ничего не оставили от моего тела, дабы по смерти не быть мне кому-либо в тягость. Тогда я буду поистине учеником Христа, когда даже тела моего мир не будет видеть. Молитесь о мне Христу, чтобы я посредством этих орудий сделался жертвою Богу. Не как Петр и Павел заповедую вам. Они - апостолы, а я - осужденный: они - свободные, а я - доселе еще раб. Но если пострадаю, - буду отпущенником Иисуса и воскресну в Нем свободным. Теперь же в узах своих я учу не желать ничего мирского или суетного. На пути из Сирии до Рима, на суше и на море, ночью и днем я уже борюсь со зверями, будучи связан с десятью леопардами, то есть с отрядом воинов, которые от благодеяний им оказываемых, делаются только злее18. Оскорблениями их я больше научаюсь, но этим не оправдываюсь (1Кор.4:9). О, если бы не лишиться мне приготовленных для меня зверей! Молюсь, чтобы они с жадностью бросились на меня. Я заманю их, чтобы они тотчас же пожрали меня, а не так, как они некоторых побоялись и не тронули. Если же добровольно не захотят, - я их принужу. Простите мне, я знаю, что мне полезно. Теперь только начинаю быть учеником. Ни видимое, ни невидимое, - ничто не удержит меня прийти к Иисусу Христу. Огонь и крест, толпы зверей, рассечения, расторжения, раздробление костей, отсечение членов, сокрушение всего тела, лютые муки диавола пусть придут на меня, - только бы достигнуть мне Христа Никакой пользы не принесут мне удовольствия мира, ни царства века сего. Лучше мне умереть за Иисуса Христа, нежели царствовать над всею землею: "Какая польза человеку, если он приобретает весь мир, а душе своей повредит" (Мф. 16:26). Его ищу, за нас умершего, Его желаю, за нас воскресшего. Я имею в виду выгоду: простите мне, братья! Не препятствуйте мне жить, не желайте мне умереть. Хочу быть Божиим не отдавайте меня миру. Пустите меня к чистому свету: явившись гула, буду человеком Божиим. Дайте мне быть подражателем страданий Бога моего. Кто сам имеет Его в себе, тот пусть поймет, чего желаю, и окажет сочувствие мне, видя, что занимает меня. Князь века сего хочет обольстить меня и разрушить мое желание, устремленное к Богу. Пусть же никто из вас, там находящихся, не помогает ему. Лучше будьте моими, то есть Божиими. Не будьте такими, которые призывают Иисуса Христа, а любят мир. Зависть да не обитает в вас. И если бы даже лично стал я просить вас о другом, не слушайте меня: верьте больше тому, о чем пишу вам теперь. Живой пишу вам, горя желанием умереть. Моя любовь распялась и нет во мне огня, любящего вещество, но вода живая19, говорящая, во мне, взывает мне изнутри: "Иди к Отцу". Нет для меня сладости в пище тленной, ни в удовольствиях этой жизни. Хлеба Божия желаю, хлеба небесного, хлеба жизни, который есть плоть Иисуса Христа, Сына Божия родившегося в последнее время от семени Давида и Авраама. И питие Божие желаю, - крови Его, которая есть любовь нетленная и жизнь вечная. Не хочу более жить жизнью человеков. А это исполнится, если вы захотите. Захотите же, прошу вас, чтобы и вы снискали себе благоволение. Кратким письмом прошу вас. Поверьте мне, а Иисус Христос - неложные уста, которыми истинно глаголал Отец, - откроет вам, что я говорю истину. Молитесь о мне, чтобы я достиг. Не по плоти я написал вам это, но по разуму Божию. Если пострадаю, значит, вы возлюбили, если же не удостоюсь, - вы возненавидели меня. Поминайте в молитве вашей церковь Сирийскую: у нее, вместо меня, пастырь теперь Бог. Один Иисус Христос будет епископствовать в ней и любовь ваша. А я стыжусь называться одним из ее членов, ибо недостоин того, как последний из них и как изверг. Но если достигну Бога, то по милости Его буду чем-нибудь. - Приветствует вас дух мой и любовь церквей, принимавших меня во имя Иисуса Христа не как прохожего20. Ибо даже и те церкви, которые не находились на пути моего плотского странствования, выходили навстречу мне в город. Пишу вам это из Смирны через достоблаженных ефесян. При мне же вместе со многими другими Крок - вожделенное для меня имя. Тех же, которые во славу Божию отправились прежде меня из Сирии в Рим, думаю, вы уже знаете: скажите им, что я близко. Все они достойны Бога и вас: вам надобно во всем успокоить их. - Я написал вам это за девять дней до сентябрьских календ21, т.е. 28 августа22. Укрепляйтесь до конца в терпении Иисуса Христа. Аминь.
Это послание Игнатий отправил с некоторыми из ефесских христиан, сопровождавших его, которые отправились в Рим кратчайшим путем23. Через некоторое время и сам святой вышел из Смирны, в сопровождении воинов, и прибыл в Троаду. Здесь он получил радостную весть, что гонение утихло в Антиохии и церкви возвращен мир. Помня во всех молитвах своих о своей осиротевшей церкви, он просил всех верующих молиться о ней: чем сильнее была его радость о спокойствии его паствы, тем благодушнее он шел навстречу смерти. В таком расположении души он писал послания к филадельфийцам (в Килисирии) и смирнянам, побуждая христиан принять деятельное участие в радостном событии Антиохийской церкви, и в особенности он писал к святому Поликарпу, епископу Смирнскому, прося его отправить кого-нибудь из клира в Антиохию для утешения тамошней церкви и поручая ему написать к другим церквям, чтобы и они сделали то же24. Из Троады святой Игнатий отплыл в Неаполь (в Македонии), пешим прошел Филиппополь и Македонию, посещая на пути храмы, уча в них, наставляя и ободряя немощную братию, а также повелевая всем бодро и трезвенно проводить жизнь. Пройдя Епир, святой Игнатий в Епидамне опять сел на корабль и поплыл в Италию через моря Адриатийское и Тирренское. Когда увидел он издали Путеолы (город в Кампании), он хотел здесь сойти на землю, чтобы придти в Рим тем же путем, которым некогда Апостол Павел шел на подобный же подвиг. Но сильный ветер не допустил корабль до берега, и святой Игнатий в одни сутки прибыл в гавань Порт, недалеко от Рима Воины спешили в Рим, чтобы поспеть к зрелищам, которые уже приближались к концу25; Между тем распространился слух о прибытии антиохийского епископа и собравшиеся христиане встречали его, полные радости и вместе глубокой скорби. Некоторые надеялись уговорить народ, чтобы он отказался от кровавого зрелища смерти праведного мужа. Но Игнатий умолял из любви к нему не делать сего и, преклонив колена вместе с присутствовавшими братьями, молился Сыну Божию о церквах, о прекращении гонения и о сохранении взаимной любви между братьями - верующими. Затем святой Игнатий был отведен в Рим и отдан с царским предписанием городскому епарху. Тот, увидя Игнатия Богоносца и прочитав царское письмо, тотчас велел приготовить зверей. Наступил праздничный день, и святой был приведен на место осуждения; весь город собрался на это зрелище, потому что везде прошел слух, что епископ Сирский будет отдан зверям. Поставленный на арене, святой обратился светлым лицом к народу, гордясь мужественною душой и радуясь, что он принимает смерть за Христа, и громко сказал:
- Римские мужи, взирающие на настоящий мой подвиг! Вы знаете, что не ради какого-нибудь злодеяния я принимаю казнь и не за какое-нибудь беззаконие осужден на смерть, но ради Единого моего Бога, любовью к Которому я объят и к Которому я сильно стремлюсь. Я - его пшеница, и будут смолот зубами зверей, чтобы быть для Него чистым хлебом.
Как только святой сказал это, на него были выпущены львы. Тотчас набросившись, они растерзали святого и съели, оставив только твердые кости. И исполнилось желание святого, чтобы звери были гробом его, и Бог допустил совершиться сему по желанию угодника. Он мог бы заградить уста львов перед ним, как перед св. пророком Даниилом во рву и перед святою Феклою также во время казни, ради славы Своего Святого Имени, однако не сотворил сего, изволив лучше исполнить желание и просьбу раба Своего, чем прославить всемогущую Свою силу. Такова была кончина святого Игнатия Богоносца, таков его подвиг, такова его любовь к Богу.
Когда окончилось зрелище, бывшие в Риме верующие, которым святой писал из Смирны, и некоторые из пришедших с ним собрали оставшиеся кости мученика, и, неутешно плача о нем, положили их с честью в особенном месте, вне города, в 20 день декабря 107 г.26.
- Мы, видя это собственными глазами, - так повествуют описатели мученичества святого Игнатия, - всю ночь провели дома в слезах и с коленопреклонением и молитвою просили Господа утешить нас о случившемся. Когда потом мы немного заснули, некоторые из нас увидели, как святой Игнатий вдруг явился к нам и обнимал нас, другие видели его молящимся за нас, иные же - облитым потом, как бы после великого труда, и предстоящим Господу. С радостью увидев это и сообразив сонные видения, мы воспели хвалу Богу, подателю благ, ублажили святого мужа и заметили день и год его кончины для того, чтобы собираясь в день его мученичества, иметь нам общение с подвижником и доблестным мучеником Христовым.
Узнав о кончине святого Игнатия, о его мужественном великодушии и о том, как он без боязни и с радостью шел на смерть за Бога своего Христа, царь Траян сожалел о нем. Услышав же о христианах, что они люди добрые, кроткие, живут воздержано, любят чистоту, удерживаются от всяких дурных дел, ведут беспорочную жизнь и ни в чем не противны его царству, но только не имеют многих богов, а чтут Единого Христа, Траян не велел искать их для казни, но позволил им жить в покое. После сего честные останки святого Игнатия Богоносца были со славою перенесены в Антиохию27 на защищение града, на исцеление болящим и на веселье всему стаду сего пастыря, во славу Бога, в Троице Единого, от всех славимого во веки. Аминь.
Кондак, глас 3:
Светлых подвиг твоих светоносный день предпроповедует всем в вертепе рожденнаго: Сего бо жаждая от любве насладитися, потщался еси от зверей снеден быти. Сего ради и богоносец нареклся еси, Игнатие всемудре.

1 Император Траян царствовал с 98 по 117 г.
2 В те времена Антиохия, великолепная столица Сирии, была величайшим городом после Рима в пределах Римской империи и имела около 200 000 жителей. Она была поприщем проповеднических трудов св. Апостолов Петра и Павла, а по смерти их ее коснулась и деятельность св. Апостола Иоанна в Малой Азии. Теперь Антиохия представляет собою бедный городок Антакиэ в Азиатской Турции, лежащий верстах в 10 от моря. - Св. Апостол Петр управлял Антиохийской церковью с 47 по 67 г. преемник его, св. Апостол Евод - по 68 г., св. Игнатий Богоносец с 68 по 107 гг.
3 О месте и времени рождения св. Игнатия и о его первоначальном воспитании нет определенных сведений. Родом он был сириец, сирийское его имя Нуроно означает "огненный", то же значит и Игнатий, имя считающееся производным от латинского слова ignis - огонь. 4 Название Богоносец (...), которое придавали святому Игнатию другие и сам он употреблял о себе в посланиях, по его собственному объяснению, означало человека, "имеющего Христа в сердце". Сказание о том, что Иисус Христос держал святого Игнатия на руках, встречается впервые у Симеона Метафраста, откупа перешло и в Четьи Минеи святого Димитрия. Этим сказанием прозвание святого Игнатия yeoporos, т.е. носящий Бога, изменено в yeoporos, т.е. носимый Богом.
5 Светой Григорий Двоеслов пишет о святом Игнатии, что он был также слушателем Апостола Петра, другие - Апостола Павла. Святым Иоанном Златоустом святой Игнатий назван "общником апостолов и в речах и в том, что неизреченно". (См. 42-ю беседу о святом Игнатии).
6 Поставленный святым Апостолом Иоанном во епископа Смирнского, святой Поликарп находился в тесной дружбе со святым Игнатием и делил заботы его о церквах Божиих, а по смерти его остался "вождем целой Азии". Память св. Поликарпа празднуется 23 февраля.
7 В Деян. 11:26 сказано об Ап. Варнаве и Павле, что, когда они прибыли в Антиохию, "целый год они собирались в церкви и учили немалое число людей, и ученики в Антиохии в первый раз стали называться христианами".
8 О сем свидетельствует церковный историк Сократ. Это так называемое антифонное пение, употребляемое и ныне на церковных богослужениях и состоящее из ветхозаветных псалмов или известных их частей, исполняемых попеременно двумя хорами, стих за стихом.
9 В продолжение сорокалетнего правления церковью, святой Игнатий был, по словам св. Иоанна Златоуста, образцом добродетелей. В гонение Домицианово (95-96 гг.) он, как пишут ученики его, "кормилом молитв и поста, неутомимостью в учении, ревностью духа противодействовал волнению, чтобы не потонул кто-либо из малодушных или неопытных"... Во время бедствий и после того "священник Божий просвещал душу каждого объяснением Писания".
10 Это было в 106 г.
11 Начиная отсюда, рассказывается о мученическом подвиге святого Игнатия. Подробные сведения о сем сохранились в записках о его мученичестве, написанных очевидцами - спутниками, сопровождавшими его из Антиохии в Рим. По общему мнению, это были диаконы - Филон и Агафонид, о которых святой Игнатий упоминает в посланиях к смирнянам и филадельфийцам.
12 Дий, он же Зевс и Юпитер, главный языческий бог греков и римлян.
13 См. послание святого Игнатия к ефесянам.
14 Это объясняется тем, что осужденных отправляли не на особом, нарочитом корабле, а на таком, который представлялся случайно, и, плывя по своим надобностям, останавливался в том или другом месте.
15 T.е. лжеучения
16 Те. на поприще этой жизни.
17 Святой Игнатий говорит здесь о славе умереть за Христа.
18 Намек на подарки, которые делали стражам Игнатия христиане, для смягчения строгости.
19 Вода живая, т.е. Дух Святой, возбуждающий и укрепляющий в мученической смерти. См. Ин. 4:10; Ин. 7:3.
20 Т.е. с такою любовью, как бы Игнатий был их собственный епископ.
21 Так считалось по римскому календарю.
22 В 107 г.
23 Из Смирны в Рим было два пути - один морской через Архипелаг и Средиземное море, другой сухопутный - через Македонию. Игнатий был веден последним путем, ефесские же христиане могли отправиться на корабль и доставить послания Игнатия в Рим ранее его прибытия. Но и сухим путем им естественно было прибыть в Рим ранее Игнатия, удрученного старостью и замедлившего в Смирне. Из Смирны святой Игаатий отправил три послания к ефесянам, магнезийщм (город Магнезия близ Меандра в Ионии) итраллийцам (в Азии), приславшим в Смирну для приветствия святого узника своих епископов с пресвитерами и диаконами. В этих посланиях святой Игаатий благодарит церковь за оказанную ему любовь, увещевает их паству блюсти единение духа и повиноваться епископам и пресвитерам и предостерегает от ложных учителей - христиан иудействующих, почитавших христианство только дополнением к иудейству, и докетов, отвергавших истину рождения, страдания и воскресения Спасителя и вообще не признававших в Нем ничего человеческого.
24 Итак, всех посланий св. Игнатия сохранилось семь. Написаны они были первоначально на греческом языке, впоследствии же переведены на сирский, армянский, позже на славянский и в недавнее время на русский языки. Содержание этих посланий главным образом состоит из увещаний христиан к соблюдению внутреннего и внешнего единства церкви, почему справедливо можно назвать святого Игнатия учителем единения, как и сам он сознавал себя человекам, предназначенным к единению (в посл. к филадельфийцам). Затем большинство их направлено против современных лжеучений.
25 Эти зрелища и игры были так называемые "сатурналии", продолжением и заключением коих служили "сигиллярии" они продолжались семь дней, начиная с 17 декабря, в память золотого века, бывшего, по мнению римских язычников, во время царствования бога их Сатурна.
26 В Четьих-Минеях святого Димитрия Ростовского вслед за житием святого Игнатия помещено следующее повествование. "О святом Игнатий Богоносце некоторые повествуют и сие. Когда его вели на съедение зверям и он непрестанно имел на устах имя Иисуса Христа, нечестивые вопросили его, зачем он то имя непрестанно повторяет. Святой отвечал, что имеет в сердце своем имя Иисуса Христа начертанным и исповедует устами Того, Кого в сердце всегда носит. Когда святой был пожран зверями, при оставшихся его костях изволением Божиим сохранилось его сердце, нетронутое зверями. Найдя его, неверные вспомнили слова святого Игнатия и разрезали сердце его на двое, желая убедиться, истинно ли сказанное им. И нашли они на обеих внутренних сторонах разрезанного сердца надпись золотыми письменами: "Иисус Христос". Так святой Игнатий был Богоносец по имени и в действительности, всегда нося в сердце своем Христа Бога, богомысленным умом как тростью написанного".
27 Перенесение мощей св. Игнатия празднуется 29 января.

В первые века после вознесения Спасителя на всей обширной территории Римской Империи христианство было недозволенной религией. У первых христианских общин не было ни официального статуса, ни мирского покоя. Последователи Иисуса Христа подвергались гонениям, пыткам и кровавым расправам. Публичные казни в Древнем Риме были развлечением для толпы и демонстрацией силы властителей. И христиане принимали свою участь. Мужчины, женщины и дети сполна испивали чашу страданий, но от Христа не отрекались.
Рим. Второй век от рождества Христова…
… Военный поход римских легионов во главе с императором Траяном пролегал через АнтиохИю. Епископом здесь был Игнатий Богоносец, ученик апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Дошло до Траяна, что антиохский пастырь открыто исповедует Христа, учит презирать земные богатства, разносит призыв к добродетельной жизни по евангельским заповедям и хранит девство. Призвал его Траян, повелел славить римских Богов и принести им жертвы: и грозил, и уговаривал. Но не поколебался святой Игнатий перед свирепым властителем, отказался склоняться перед идолами и стойко принял указ императора: отвезти непокорного епископа в Рим и отдать на съедение зверям. Посадили Игнатия на корабль, и он отправился к последнему своему земному пределу.

Римлянин-христианин 1:
– Слышал ли ты, брат мой, кто прибыл в город?
Римлянин-христианин 2:
– Одно только имя донеслось до меня с улиц. Игнатий Богоносец…
Римлянин-христианин 1:
– Люди говорят, что Богоносец он, потому что сам Господь Бог наш Иисус Христос брал его на руки, когда Игнатий был еще младенцем. На него указал Спаситель, когда говорил: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное». Сам же Игнатий говорит, потому он Богоносец, что носит Дух Божий у себя в сердце. Это ведь он написал те мудрые пресветлые послания, что доходят из Смирны, Эфеса, Магнезии.
Римлянин-христианин 2
– Читал я их, брат… Да только не проповедь привела его в Рим.… Но возможно ль, чтоб столь благочестивого отца сделали жертвой кровавого зрелища! Не допустит того община, замолвит слово, отговорит тирана!
Римлянин-христианин 1:
– Не тираны вершат судьбы праведных… Не дозволил Игнатий за себя вступиться. С горением сердца на казнь идет, сам хочет пострадать за Бога нашего. Всецело объят любовью к Господу и потому не устрашился палачей. И смерть его для всего мира во веки веков станет деянием во славу Божию.

В день языческого праздника Игнатия вывели на арену переполненного амфитеатра. Идя на казнь, он непрестанно повторял имя Иисуса Христа, в последних своих словах славил Бога. Львы бросились на Игнатия, растерзали его плоть, но сердце до последнего мгновения верное Иисусу Христу, звери не тронули.

Мужественное великодушие Игнатия, светлая радость, с которой он шел на смерть за своего Бога, поразили императора Траяна.
Он иначе посмотрел на христианскую общину. Осознал, что люди проповедующие смирение, чтущие единого Бога – не представляют опасности. Траян прекратил гонения и позволил последователям Иисуса жить и верить в покое…. Останки Игнатия Богоносца были отправлены на его родную землю, в Антиохию. В настоящее время мощи находятся в Риме, в храме святого священномученика Климента папы Римского.