Философия мистики. Проявление мистических состояний

26.07.2019 -

Мистицизм присутствует во всех религиях мира, философских учениях. Мышление древнего человека основывалось на обожествлении сил природы и сотрудничестве с ними. По мере накопления знаний, люди стали более рациональными, но неизменным осталась вера в божественное проведение.

Что значит мистицизм?

Значение слова мистицизм происходит от древнегреческого μυστικός – таинственный - особое миропонимание и восприятие, основанное на интуитивных догадках, озарениях и эмоциях. Интуиция играет важную роль в мистическом пути познания мира, его тайной сущности. То, что не подвластно логике и разуму – постижимо для иррационального мышления, базирующегося на чувствах. Мистицизм как учение – тесно связан с философией и религиями.

Мистицизм в философии

Мистицизм в философии это течение, возникшее с XIX в. в Европе. О. Шпенглер (немецкий историософ) выделил 2 причины, по которым люди заинтересовались внецерковными способами познания себя и Бога:

кризис европейской культуры, исчерпавшей себя;
стремительный рост межкультурного взаимодействия Запада и Востока, восточное мировоззрение пришлось по вкусу жаждущим «нового видения» европейцам.

Философский мистицизм – как совокупность традиционного христианства и восточных духовных традиций направлен на движение человека к божественному и единение с Абсолютом (Космическим сознанием, Брахманом, Шивой), изучает общезначимые для всех людей смыслы: бытия, правильной жизни, счастья. В России философский мистицизм развился в XX в. Самые известные направления:

Теософия - Е.А. Блаватская.
Живая Этика – А.К. Е и.А. Рерихи.
Русский мистицизм (на основе дзен-буддизма) - Г.И. Гурджиев.
Историософское учение (христианские и ведические идеи) – Д.Л. Андреев.
Мистическая философия Соловьева (явление философу гностической Души мира - Софии).

Юнг и психология мистицизма

Карл Густав Юнг - швейцарский психиатр, один из самых противоречивых и интересных психоаналитиков своего времени, ученик З. Фрейда, основоположник – открыл миру понятие «коллективное бессознательное». Его считают скорее мистиком, чем психологом. Увлечение мистицизмом у К. Юнга началось с юных лет и сопровождало всю дальнейшую жизнь. Примечательно, что предки психиатра, по его словам - обладали сверхъестественными способностями: слышали и видели духов.

Юнг отличался от других психологов тем, что доверял своему бессознательному и сам являлся его исследователем. Психиатр пытался найти связи между мистическим и действительным, чтобы объяснить таинственные явления психики – все это он считал реально познаваемым. Приближение к непостижимому, Богу через мистическое переживание (слияние) – с точки зрения К. Юнга помогало человеку, страдающему неврозом, обрести целостность и способствовало исцелению психотравмы.

Мистицизм в Буддизме

Мистицизм в буддизме проявляется как особое мировоззрение. Все - начиная от вещей в этом мире, до людей и даже Богов – пребывает в Божественной Основе, и вне ее не может существовать. Человек, для слияния с Абсолютом, на первых порах, через духовные практики - стремиться пережить мистический опыт, озарение и осознать свое «Я» неразрывным с Божественным. Со слов буддистов – это является своего рода «спасательной шлюпкой», чтобы «переплыть на другой берег, преодолев течение и раствориться в пустоте». Процесс взаимодействия базируется на 3 условиях:

преодоление чувственного восприятия: (очищение слуха, зрения, вкуса, обоняния, осязания);
преодоление барьеров физического существования (Будда отрицал существование тела);
достижение Божественного уровня.

Мистицизм в Христианстве

Православный мистицизм тесно связан с личностью Христа и огромное значение придает трактовке библейских текстов. Большая роль отводится религиозным общинам, без которых человеку трудно приблизиться к Богу. Соединение с Христом – всего цель человеческого бытия. Христиане-мистики для постижения любви Бога стремились к преображению («обожению»), для этого, каждый истинный христианин должен пройти несколько этапов:

очищение («умерщвление» плоти) – посты, воздержания, молитвы в определенное время, милосердие к страждущим;
просветление - постижение Священного Писания и истины скрытой в природных проявлениях;
единение (контемпляция) – познание сердцем божественной любви: «Бог – это любовь, кто любит, тот пребывает в Боге, и Бог в нем».

Отношение церкви к христианскому мистицизму всегда было неоднозначным, особенно во времена Святой инквизиции. Человек, переживший божественный мистический опыт, мог прослыть еретиком, если его духовные переживания отличались от общепринятой церковной доктрины. По этой причине, люди затаивали свои откровения, и это останавливало христианский мистицизм в дальнейшем развитии.

Мистицизм как путь познания

Мистика и мистицизм – понятия, к которым обращается человек, столкнувшийся с необъяснимым, запредельным и кто решил начать познавать этот мир нерациональным путем, опираясь на свои чувства и интуицию. Путь мистика заключается в выборе духовной традиции, и в воспитании мистического мышления:

глубокая вера в традицию, систему, высшее существо;
взаимосвязь внутреннего с внешним, с явлениями, другими людьми;
доверие себе: глубокий личный опыт важнее написанного в книгах;
присутствие «здесь и сейчас»;
подвергать все сомнению;
духовные практики и медитации, дыхательные техники – инструменты на мистическом пути познания.

(греч mystikos - таинственный) - религиозно-идеалистический взгляд на действительность, основу к-рого составляет вера...

(греч mystikos - таинственный) - религиозно-идеалистический взгляд на действительность, основу к-рого составляет вера в сверхъестественные силы. Зародился в глубокой древности, позднее выступает как непременный существенный элемент тайных обрядов (мистерий) религиозных об-в Древн. Востока и Запада. Гл. в этих обрядах - общение человека с богом или к.-л. др. таинственным существом. Подобное общение достигается якобы через озарение, экстаз, откровение. Элементы М. свойственны мн. философско-религиозным учениям древности (конфуцианство, брахманизм, орфики, пифагорейцы, Платон и неоплатоники и т. д.). Средневековая мистическая философия (неоднородная по своей социальной значимости) связана с именами Бернара Клервоского (1091- 1153), Экхарта (1260-1327), И. Та-улера (1300-61) и др.. а также с суфизмом. Позже выступили мистики Бёме, Сведенборг. М. в той или иной степени присущ почти всем идеалистическим философиям нового и новейшего времени (особенно неотомизму, персонализму и нек-рым формам экзистенциализма). В России религиозно-мистическую философию развивали славянофилы, Соловьев и его последователи (Бердяев, Трубецкой и др.). Философы-мистики высшей формой познания считают некую мистическую интуицию, “духовный опыт”, в к-ром исчезает разделение на субъект и объект и открывается реальность бога - духовной первоосновы мира. М. проповедуют, как правило, идеологи реакционных классов, хотя в нек-рых случаях прогрессивные идеи или революционная оппозиция и социальный протест (напр., в суфизме, у Экхарта, Мюнцера и др.) выражаются в религиозно-мистической форме.

Мистицизм, Мистика

(от греч. mystikos – таинственный, закрытый) – религиозно-философская концепция, допускающая возможность непосредственного...

(от греч. mystikos – таинственный, закрытый) – религиозно-философская концепция, допускающая возможность непосредственного знания каким-либо человеком познаваемых им оригиналов (трансцендентных сущностей или феноменов) путем прямого пребывания в них его души. Понятие мистического постижения бытия противоположно по смыслу понятию освоения мира через образы (копии) – эйдосы, идеи, идеалы, сенсорные восприятия, понятия, а также через знаки, символы или модели. В более узком смысле под М. понимают опыт непосредственного общения с Богом, переживание в экстазе подлинной встречи человека с абсолютом, религиозную практику “единения” с Полнотой Бытия. Своими корнями М. уходит в древние религии и сегодня по-разному проявляется в религиозных системах и теологических доктринах. В пантеистических религиях (даосизм, буддизм и др.) М. трактуется как слияние человека с безличным трансцендентным абсолютом по воле Абсолюта. В системах теизма (иудаизм христианство, ислам) М. раскрывается как диалогическое “общение” верующего с личностным Богом, причем это “общение” обусловлено не только волеизъявлением Бога, но также свободой воли верующего. Определяя М. как непосредственное, а потому молчаливое и трудно выразимое знание, теология М. описывает абсолют апофатически, “отрицательно”, допуская лишь утверждение о существовании Бога. Практика М. основана на разнообразных системах психотехники, психофизических упражнений и медитации (йога, гипнотическое сосредоточение ума на простейших фигурах или символах, на повторениях сочетаний слов и т. п.).

Развитию М. способствовали индуизм (веданта), даосизм, пифагореизм, платонизм, а в современной внеконфессиональной сфере – теософия и антропософия. Сильны были мистические мотивы в раннем христианстве, гностицизме, манихействе, суфизме, каббале, исихазме. Иногда М. был формой протеста против церковной и социальной иерархии. Не следует путать М. с необычными явлениями (призраками, левитацией и т. д.), а также с любыми невнятными видениями и бормотаниями во время транса. Мистическое состояние достаточно редко, достигнуть его может не каждый верующий.

греч. mistikos - таинственный) - сакральная религиозная практика, направленная на достижение непосредственного сверхчувственного общения и единения с Богом в экстатически переживаемом акте откровения, а также система теологических доктрин, ставящих своей задачей концептуализацию и регулирование этой практики. Нулевым циклом развития М. можно считать архаические оргиастические культы, реализация которых имела своей целью снятие в момент ритуального действа границы между профанным миром человека и сакральным миром духов предков. В вероучениях нетеистского типа закладываются основы М. как специфической практики, ориентированной на растворение в Абсолюте посредством специальных медитативных техник. Так, веданта основана на учении о соотношении атмана (индивидуальной познающей души) и брахмана (безличного Абсолюта); истинное знание (видья) есть знание брахмана (брахмавидья), и оно достижимо лишь посредством снятия индивидуального атмана в брахмане, созерцательного растворения в нем, что предполагает не только осознание разницы между вечным бытием Абсолюта и преходящим быванием невечного, но и аскетическое самоограничение: отказ от преходящих благ, стремление к освобождению от невечного и обладание шестью средствами для этого освобождения (спокойствием духа, умеренностью, отрешенностью, терпением, сосредоточением и верой). Аналогично - постижение дао в даосизме, шуньяты в буддизме и др. Зрелая М. (М. в собственном смысле этого слова) оформляется в вероучениях, относящихся к такому направлению, как теизм. В контексте теистской трактовки Абсолюта как личности ("живой Бог" христианства, иудаизма и ислама) М. выстраивается на принципиально иной - коммуникативной - основе: мистическое единение индивидуальной души с Богом осмысливается как диалог, личное и личностно остро значимое общение, духовное единство, которое принципиально недостижимо односторонним усилием мистика, но предполагает обоюдность стремления в диапазоне от "нашла ли ты, душа моя, что искала? Ты искала Бога и ты нашла отклик его" у Ансельма Кентерберийского - до "ты не искала бы, если бы тебя самое прежде не искали" у Бернара Клервоского. Сам богоискательский порыв мистика мыслится как внушенный Богом: "от самого источника истины исходит некое увещевание, понуждающее нас памятовать о Боге, искать его и страстно... жаждать" (Августин). Кульминационный момент и, собственно, цель и результат сакрального диалога души с Богом понимается в М. как откровение Божье - акт божественного волеизъявления и дар милости Божьей. В семантическом плане источником становления теистической М. выступает неоплатонизм, в нормативном - разработанная в рамках патристики модель жизни христианина как постижения Христова приближения к нему, в контексте чего ступени совершенствования личности оказываются ступенями приближения его к Богу (Ориген, Игнатий Антиохийский и др.), а лицезрение истины понимается как сверхчувственное озарение души милостью Божьей (Августин). Окончательное конституирование М. теистского типа связано для христианства с текстами Псевдо-Дионисия Ареопагита, переведенными позднее на латынь Иоанном Скотом Эриугеной: именно к Ареопагитикам восходит базовая проблематика и понятийно-терминологические средства М., включая и сам термин "М.". Как для нетеистского, так и для теистского типа М. исходным условием формирования является высокое развитие религиозного сознания и сознания в целом, ибо М., во-первых, предполагает осмысление предмета веры в качестве трансцендентного миру, а, во-вторых, фундаментальным для мистического познания является принцип сверх- и надрацио-нальности, сознательного отказа от рационально-логических методов, имплицитно предполагающего не только овладение последними, но и рефлексивное осмысление их, что возможно лишь на базе зрелых форм философской культуры (см., например, мистические установки древнегреческого пифагореизма). В рамках оформившегося христианства М. конституируется как способ непосредственного квазиинтеллектуального богопознания, основанного на сверхразумном созерцании и чувстве, - в противоположность такому рационализированному его способу, как схоластика. Последняя либо ставится в подчиненное положение по отношению к М. (см. базовую концепцию аббатства де Сен-Виктор в Париже, основанного в 1113 центра средневекового мистицизма в Европе, которая предполагала трехстадийность познания, восходящего от эмпирического познания чувственного мира - через рассудочное познание духовного мира человека - к высшему созерцательному сверхчувственному и сверхрациональному постижению абсолютной истины Божьей), либо же отвергалась вовсе (см., например, радикальную позицию цистерцианского ордена, искоренительские тенденции по отношению к номинализму со стороны Бернара Клервоского, францисканское неприятие "книжной учености" и т.п.). - В любом контексте за М. оставался приоритет в адекватном постижении Абсолюта. Аналогичен статус Каббалы в иудаизме и альтернативного схоластическому каламу исламского суфизма ("мелочные споры о богословских или юридических тонкостях нужно заменить великим чувством устремленности к Богу" - Абу Хамид ал-Газали). Вместе с тем, фундаментальным для М. является признание невербализуемости мистического опыта в силу его богоданности: "не опишет язык, не передаст никакое красноречие, ибо область его - иная область, и мир его - иной мир" (Ибн Туфейль). В этой связи в рамках М. исчерпывающе адекватное постижение абсолютной истины оказывается неинтерсубъективным, а содержание откровения в принципе не может быть реконструировано рационально-логическими средствами ("Было, что было, а что - не сумею сказать. Думай, что благо, но лишь не проси передать" - Абу Хамид). В этом контексте христианская М. культивирует в качестве своего обоснования восходящую к Ареопагитикам апофатическую теологию в противоположность развиваемой схоластикой катафатической: трансцендентный Бог может быть выражен лишь через отрицательные определения, т.е. путем последовательного снятия всех его эмпирически фиксируемых атрибутов и сигни-фикаций (см. Апофатическая теология, Катафатическая теология). А внетеологическая мистическая литература делает акцент на метафорических формах выражения, реализуясь как правило, в жанре аллегорической поэзии (см. Откровение). В целом, центр тяжести приходится в М. отнюдь не на концептуально-теоретические изыскания и вообще не на поиск средств выражения, но на специальную мистическую практику, имеющую своей целью непосредственное узрение истины в акте, выступающем для человека - как озарение, а для Бога - как откровение. Акт откровения экзальтированно экстатически переживается мистиком и сопровождается экстраординарными состояниями сознания: транс; автоматическое говорение с включением в речь слов на несуществующих языках (глоссолалия - греч. glossa - непонятное слово и lalein - говорить); галлюцинации; спровоцированные нерефлексивной аутосуггестией фантомные переживания - вплоть до появления стигматов и т.п. Понимание откровения как изъявления Божьей милости не снимает акцента с проблемы готовности мистика услышать глас Божий, - в этой связи мистическая практика предполагает овладение специальными психотехническими приемами сознательного введения себя в соответствующее состояние. Центральным смыслом всех вариативных приемов этого ряда выступает подавление индивидуальности сознания, понятое как освобождение пути для слова Божьего, ибо в момент откровения устами мистика будет говорить Бог: "в сосуде не может быть сразу двух напитков: если нужно наполнить его вином, надобно сперва вылить воду, - он должен стать пустым. Потому, если хочешь получить радость от восприятия Бога.., ты должен вылить вон и выбросить тварей" (Мейстер Экхарт). Так, глоссолалия трактуется как "иные" ("ангельские") языки, которые подлежат истолкованию, - субъект же понимается в данном случае не как сознательный провозвестник истины (пророк), но лишь как проводник слова Божьего. Любые рефлексивные установки выступают в этом контексте только как помеха, что выражается в аксиологической установке М. на личное самоотречение: "к Богу поспешал я и преткнулся о самого себя" (Ансельм Кентерберийский). В этой связи целью практикуемых М. психотехник является "спокойствие души", фактически означающее поступательное отчуждение собственной внутренней сути: отрешаясь от внешних сует и освобождаясь от пут мирского, душа "перестает проявлять себя" (Мигель де Молинос) и может служить рупором Божьим (идеал пратьядхары как отвлечение от внешних предметов и достижение абсолютного покоя с полным угасанием растворяющегося в Абсолюте сознания в йоге; практика медитации в веданте; последовательный отказ от себя в христианских монашеских обетах: обет нестяжания как отречение от земных благ, обет целомудрия как отречение от своего тела и обет послушания как отречение от свободы воли и духа); названия многих мистических течений связаны с понятием покоя: исихазм, квиетизм и др. К частным психотехническим приемам достижения этого покоя относятся: 1) сосредоточение сознания на исполненных сакральным знаковым смыслом пространственных или вербальных фигурах (соответственно: янтры и мандалы в индийской М., крест в христианстве, тексты мантр в индуизме; православная "Иисусова молитва", предполагающая тысячекратные повторения имени Христова; бесконечные ритмичные восклицания в католических молитвах); 2) специфические неподвижные позы и аутосуггестивная регулировка дыхания и кровообращения (дхьяна и йога, исихазм, "умное деланье" в православной М.); 3) особые предельно быстрые движения и специальные танцы с выверенными ритмом и темпом, предусматривающие резкие смены правого и левого боковых наклонов и длительные наклонные вращения, провоцирующие существенные перепады церебрального давления, имеющие своим следствием галлюцинаторные состояния сознания (ран-неисламское дервишество, суфизм); 4) использование медикаментозных галлюциногенов (классический пример - исламская мистическая секта гашишинов, практиковавшая наркотическое отравление как средство достижения транса). Трактовка материального (в том числе и телесного) как аксиологического минимума ведет в теизме к пониманию души как "искры Божьей, только смешанной с плотью" (Гуго де Сен-Виктор), "Божественной искры в телесной оболочке" (хасидизм), "Божьего огня, стремящегося к Богу из телесных оков" (суфизм). - В этой связи неотъемлемым элементом мистической практики является "умерщвление плоти", понятое как путь к освобождению духа: от ограничения себя в пище (посты), сне (бдения), удовлетворении сексуальных потребностей (целибат), общении (отшельничество и монашество в целом: греч. monachos - одинокий) - вплоть до самоистязания (самобичевание у флагелланов (лат. flagellum - бич) и "хлыстование" в хлыстовских радениях, вериги и власяницы у православных юродивых и кликуш и т.п.). Два обрисованных обстоятельства (неинтерсубъективность мистического опыта и протекание акта откровения в пограничных неконтролируемых рефлексивно состояниях сознания) делают невозможным приобщение к мистической практике посредством освоения традиции и делают необходимым личное курирование новичка носителем мистического опыта, что выдвигает в М. на передний план фигуру обладающего "теургической силой" (см.: Теургия) наставника: гуру в индуизме, старца в исихазме, пир-дервиша в суфизме, цадика в хасидизме и т.п. Однако, овладение всеми описанными приемами выступает не более, как внешнее по отношению к главному содержанию мистической готовности к экстазу откровения - страстной любви к Господу и напряженному желанию озарения: "Мой Бог - любовь, любовь к нему - мой путь. // Как может с сердцем разлучиться грудь? "(Омар Ибн ал-Фарид). Все упражнения в аскезе выступают лишь средством совершенствования любви к Господу ("Одному Господу и честь, и слава, но ни та, ни другая не будет угодна Господу, не приправленная медом любви" - Бернар Клервоский). И более того, - "целомудрие без любви будет в цепях в аду: оно так же бесполезно, как светильник, внутри которого нет огня" (У. Ленгленд). Акцент на чувстве и отсутствие необходимости в специальной теоретической подготовке ("книжной учености") для постижения абсолютной истины делают мистическую парадигму богопознания привлекательной для плебса, что находит свое наиболее яркое проявление в возникновении новых мистических направлений и мистически окрашенных массовых движениях в переломные периоды истории того или иного вероучения. Так, кризис христианства 11-12 вв., вызванный предельной институциа-лизацией церкви, приобретшей в глазах мирян облик не столько утешительницы и заступницы, сколько карающего социального органа (равно как клирик теряет образ "пастыря доброго", приобретая черты бюрократического чиновника со всеми присущими ему качествами, начиная с симонии), был усугублен предельной концептуализацией вероучении в рамках и усилиями схоластики, фактически поставившей вопрос о возможности спасения в зависимость от знания латыни. - Христианство оказывается перед лицом угрозы превращения в ритуализированную формализованную религию с высоким образовательным цензом, реально недоступную для низших слоев, - паства отшатывается от пастырей. - В этот период параллельно оформляются когерентные течения иохамитов, амальрикан и вальденсов - от имен Иоахима Флорского (Джоакино де Фьоре, 1132-1202), Амальрика из Бены и Пьера Вальда (Вальдо). В основе учений лежали представления о трехфазности исторического процесса, соответствующей трем ликам Троицы: так, согласно Иоахиму Флорскому, Ветхозаветная эра, соответствующая ипостаси Бога-Отца, моделирует отношение человека к Богу как рабское подчинение господину, Новозаветная, соответствующая ипостаси Бога-Сына, - как отношения сыновней любви к отцу, а соответствующая Духу Святому эра "небуквенного Евангелия", эра всеобщей любви, бедности, евангельской чистоты и аскезы - как личные духовно-интимные отношения, в земной жизни открывающие человечеству непосредственное созерцание истины Божьей. (Идея не нова и восходит к библейскому тексту книги Пророка Осии: "И будет в тот день, говорил Господь, ты будешь звать меня "муж мой", и не будешь более звать меня "Ваали" (господин - М.М.)... И обручу тебя мне в верности и ты познаешь Господа" (Ос, 2, 16-20). Амальриканство аналогичную структурировку исторического процесса дополняет пантеистической идеей субстанциальности Бога: "все есть Бог", и каждый христианин - "подлинная часть тела Христова"; Божественная любовь как воскресение есть слияние души "воскресшего" с Богом и спасение, причем "искра Божья" в душе человеческой в своем стремлении к соединению с "Божественным светом" не нуждается в иерархии клира. Аналогично, в 1207-1209 Франциск Ассизский основывает братство миноритов ("братцев", "меньших братьев": от дихотомии богатых или старших - popolo grasso - и бедных, меньших - popolo minuto), базирующееся на идее реставрации исходной евангельской ("христовой") веры как непосредственного чувства и на проповеди всеобщей нищеты и братской любви "ко всем творениям". Поведенческий образ брата (fra) и парадигмальная мировоззренческая установка на мажорное мировосприятие (см. гимн Франциска "Кантика брата Солнца, или хвала творениям") оказываются чрезвычайно привлекательными, - францискан-ство становится знамением времени (согласно легенде, папе было видение о том, как нищий Франциск поддержал плечом пошатнувшийся Латеранский собор). Типологической параллелью данных христианских направлений выступает в иудаизме более поздний хасидизм, распространившийся среди еврейского населения Украины и Польши (13-18 вв.) и основанный на тезисе о том, что искреннее молчание безграмотного простолюдина ближе к Богу, нежели спекулятивно-казуистические умствования теоретизирующего раби. Индивидуальный мистический опыт слияния с Богом через "отмену материального наличествования" дополняется в хасидизме социально-мистической программой осуществления святой, а - следовательно - и радостной жизни здесь и сейчас, не дожидаясь эсхатологического финала, что изоморфно соответствует идеям иохамитов и амальрикан и типологически сопоставимо с образом жизни, проповедуемым францискан-ством. Содержательно названные направления М. приводили в своем развитии к пантеизму (Давид Динанский), практически - послужили идейной программой социальной смуты: крестьянские войны средневековья непременно ставят своей целью реальное воплощение идеала всеобщего равенства в "святой нищете и любви" (см., например, мятеж казненного в 1307 Дольчино, чье учение, дошедшее до нас на допросных листках инквизиции, основано на идеях Иоахима Флорского об эре всеобщего "евангельского общежития в чистоте и братстве" и на идее Франциска Ассизского о "святой нищете"; аналогично - движение "лионских бедняков" (вальденсов), крестьянские войны во Франции и Германии, чешское гуситское движение, выступившее под лозунгом преобразования богатой церкви по образу раннехристианских общин и установления "евангельского царства всеобщего нищего братства"). В обрисованном контексте можно говорить об амбивалентности статуса М. в структуре религиозного сознания: с одной стороны, мистическая практика конституируется как ортодоксальная (в христианстве, например, начиная с Августина, мистическое богопознание объявляется высшим и "венчающим собою постижение истины"), с другой - среди казненных святой инквизицией еретиков мистики составляют подавляющее большинство. Идеи и Иоахима Флорского, и амальрикан, и вальденсов были осуждены IV Латеранским Собором (1215), против альбигойской ереси (катары и вальденсы) было направлено учреждение I инквизиции и так называемые альбигойские войны по искоренению ереси (знаменитое взятие Тулузы с лозунгом "Господь отличит агнцев своих"), решение Парижского Собора (1209) об эксгумации останков Амальрика с целью "выбросить в поле на неосвященной земле" и массовые сожжения амальрикан и т.д. Показательна в этом отношении судьба фран-цисканства: с одной стороны, Франциск, канонизированный в 1228 и объявленный покровителем набожной Италии, является одним из наиболее почитаемых святых католической церкви, с другой - известны гонения на миноритов. Примечательно, что францисканский орден, конституированный по всей форме институциальности, становится одним из наиболее богатых и наиболее консервативных: получившие право преподавания в университетах и участия в деятельности инквизиции представители францисканского ордена оказались предельно далекими от чуждых всякой учености отшельников Умбрии. Уже в 1266 по настоянию общего собрания ордена Бонавентурой не только систематизируется и концептуализируется учение Франциска, но и создаются "новые" легенды о нем, упраздняющие прежние, автохтонные как неистинные (так, замалчивается предсмертный завет Франциска не трогать устав даже под предлогом толкования, его контакт с основательницей францисканского ордена клари-сок Кларой, дабы "не поощрять снисхождения к женскому обществу", хотя сама Клара в 1255 была канонизирована). На основе во многом сходных с основоположениями М. идей деформализации веры и непосредственности контакта души с Богом вырастает христианский протестантизм. В принципе, в своем возникновении он питается теми же корнями, что и М.: - последовательное выдержанное в духе теизма доминантное акцентирование внутренней интимной веры как аксиологического приоритета (отказ от католической концепции "добрых дел"), - принцип sola fide ("единой веры") как единственно возможное основание спасения в протестантской сотериологии, - понимание диалога души с Богом как непосредственного и внеобрядного (основанного только на Писании и индивидуальном откровении, - принцип открытости Писания для толкования любым верующим и отторжение спекулятивного богословия (См. Лютер о теологии как "блуднице диаволовой"), - совпадения могут быть обнаружены даже в частностях: например, "очищение сердца слезами" в исихазме и "сокрушение сердца" в протестантизме как истинный путь к Богу). Однако, даже далекий от еретической или протестантской окрашенности ортодоксальный вариант М. представляет собой в контексте теизма весьма парадоксальный феномен. Сама идея возможности духовного единения с Господом, возвышение индивида непосредственно к постижению Божественной истины, объективно представляет собой наиболее кощунственное проявление гордыни как наипервейшего из смертных грехов - superbia. To, что в ересях выражено в эксплицитной форме (тезис амальрикан о воплощении в экстатирующем М. самого "Бога бессмертного"; знаменитое "Я - истина" ал-Халладжа в суфизме; трактовка хасидизмом человека как лестницы, "вершиной своею упирающейся в небо") имплицитно заложено в любой мистической практике как ставящей своей целью постижение абсолютной истины Бога. В христианском контексте при беспроблемной внешней оценке М. близка к кощунству и с точки зрения второго смертного греха - luxuria. Трактовка откровения как экстатичного разрешения напряженной остро личной любви к Богу посредством единения с ним с неизбежностью ставит вопрос о природе этой любви, и акцентуации мистических текстов с очевидностью сдвинуты в сторону интимной ее трактовки (см., например, описание акта откровения от имени души у классика европейской М. Гуго де Сен-Виктора: "Что это за сладость касается меня при воспоминании о Нем и так сильно и сладко поражает меня, что я вся как бы отчуждаюсь от себя самой? Желания наслаждаются,... и как бы внутри себя держу что-то в объятьях любви... Сладостно мучается дух... Неужто это Возлюбленный мой? "). Даже метафоры рафинированно интеллектуальных мистиков типа Бернара Клервоского неожиданно натуралистичны: "В мистическом экстазе душа, жаждущая вечно покоиться на лоне Супруга, чувствует, как перси ее наливаются током сострадания: только надави их - и дивное брызнет молоко". Слова Пророка Иоанна "Бог есть любовь" перестают восприниматься как аллегория. Эротическая терминология брачной символики христианского обряда наполняется в М. всей полнотой исходного смысла и фактически перестает быть метафоричной; фантомный брак души с Христом зачастую переживается мистиком в формах неприкрытой сексуальности (см. П. Бицилли об эротических эффектах мистической экзальтации). Знаменательно, что данный физио-логизм в полной мере осознается уже в рамках средневекового христианства, но не только не осуждается, но, напротив, оценивается в аксиологической системе христианства чрезвычайно высоко (см. трактат Жака де Витри с сюжетом о благочестивой и набожной девице, которая якобы ежегодно "со дня Благовещенья начинала полнеть и испытывала движения младенца, пребывая в блаженстве неизъяснимом", - в ночь на Рождество "живот ее опадал и в груди в изобилии появлялось молоко"). Более того, можно говорить не только о стихийных всплесках подавленного аскезой эротизма, но и о сознательно культивируемой сексуальности мистической практики (например, практикуемое бенгинками целенаправленное эротическое перевозбуждение с последующим его подавлением сознательным усилием как способ вхождения в экстатическое состояние). Мистическими текстами говорит вы тесненная за пределы аксиологической легитимности и ищущая легального культурного жанра для своего выражения эротическая составляющая средневековой культуры (см. Секс). Примечательно, что в исламе, не акцентирующем аскезу (приписываемый Мухаммеду тезис "нет дервишества в исламе", описание рая как феноменального гарема в "Мухамеддите" и т.п.), брачная символика М. остается только знаковым кодом, аллегорическим средством выражения (наряду с равноправными другими - см. Откровение). Это в определенной мере объясняет различный статус М. в рамках христианства и ислама: если суфии изначально преследовались, то христианские мистики канонизировались (ср. судьбу основоположников христианской и мусульманской М.: ал-Халладж казнен как еретик, Бернар Клервоский - влиятельнейшее лицо своего времени, советник монархов и пап). Наряду с конфессиональными формами М. могут быть выделены и внеконфессиональные (оккультные) ее формы: теософия как концептуализация индивидуально-мистического опыта без опоры на систету догматов конфессионального вероучения (от опытов Парацельса до спиритических сеансов Блаватской) и антропософия как оккультно-мистическое учение о человеке - носителе тайных духовных сил, которые могут быть зафиксированы и изучены экспериментальным путем (месмеризм и аналоги). Мистическая традиция оказала значительное влияние на развитие не только религиозного сознания, но и культуры в целом. Так, применительно к Европе, в лоне М. оформились многие установки менталитета, вошедшие в золотой фонд европейской культуры, - прежде всего это касается оформления акцента на индивидуальной духовной жизни, ее эмоциональном содержании, что оказалось важным противовесом универсалистско-рациональной установке на интеллектуализм в трактовке сознания и психики. В рамках апо-фатической теологии были выработаны многие понятийные средства, воспринимающиеся ныне как имманентные философскому категориальному аппарату (именно Мейстер Эк-харт, например, создал классический немецкий философский язык). Мистицизм и спиритуализм могут быть прослежены среди других тенденций развития европейской философской мысли (И. Тоулер, Г. Сузо, Сведенборг, Беме, Л.К. де Сен-Мартен, Ф.К. Баадер, Шеллинг, Бергсон и др.); мистический идеал "свободного царства" переосмыслен в концепции богочеловечества В. Соловьева, идея постижения истины посредством специфического опыта - в прагматизме; социальные аппликации М. - в марксизме (идеал коммунизма как парафраз "Эры Вечного Евангелия" Иоахима Флорского, нравственная парадигма "человек человеку - друг, товарищ и брат" как рецитация идеалов всеобщего братства, равенства и любви у Дольчино и Франциска); выдвинутая апофатической теологией программа отказа от констатации всеобщности фактически изоморфно воспроизводится в позитивистском отказе от "метафизических суждений всеобщности" (см. Витгенштейн о позитивизме как "благородном молчании буддистов"); остро личностные трактовки индивидуального душевного опыта - в экзистенциализме (см. Бубер о генетической связи экзистенциализма с хасидизмом), идея непосредственного диалога с Богом - в диалектической теологии и диалогическом персонализме. (См. также: Откровение, Исихазм, Суфизм, Каббала, Апофатическая теология).

Под мистикой в широком смысле понимают единство необычных ("мистических") состояний психики человека и "мистицизма", то есть "теорий", объясняющих и оправдывающих эти состояния. Особые, явно диссонирующие с обычным течением жизни состояния психики испытывали, вероятно, все люди. Это подтверждают психологи, этнографы, медики. Практически каждый человек бывал в состоянии потери чувства реальности мира, или потери своего Я, или экстаза, или яркого сна и т.п.

Тем не менее мистическими эти состояния можно назвать лишь в том случае, если они перемещаются с периферии сознания в его центр, становясь более значимыми, существенными и желаемыми, чем в обычных условиях. Мистицизм, используя метафоры, символы, философские понятия, некоторые естественно-научные данные, мифологические образы и аналогии, личные откровения и другие выразительные средства, систематизирует структуру и динамику этих состояний, придает им онтологический (бытийный) статус, утверждает их судьбоносную ценность для человека и для существования Вселенной. В конечном счете мистицизм утверждает, что целенаправленное изменение сознания - это и есть путь спасения, путь освобождения от зла "неистинного существования" .

Мистицизм (от греч. - таинственный) - религиозно - философские концепции, допускающие возможность непосредственного знания каким-либо человеком познаваемых им сверхъестественных сущностей или феноменов, путем прямого пребывания в них его души (с помощью озарения, экстаза, откровения).

Естественный мир, согласно большинству мистиков, пребывает в радикальном зле или является иллюзией сознания. Спасение в мире и с миром невозможно. Но каждый человек (или только избранные) может освободиться от зла неподлинного существования, радикально изменив свой внутренний мир, личным усилием выйдя за пределы господства чувственно данной природы, как и вообще господства любого культурного мира.

Как говорит индийский философ-мистик Шри Ауробиндо Гхош, "когда внутреннее сознание полностью пробудится, оно поглотит внешнее сознание. То, что может быть поглощенным, будет отброшенным... Я видел, слышал, но ничего во мне не откликалось на это. И тогда на меня снизошла абсолютная тишина. Все, что происходило снаружи, я видел как в кино". Подобное дистанцирование от мира предметов чувственного опыта ощущается как разрушение их ценностных смыслов и эмоциональных переживаний. А затем (и это рассматривается как наиболее значимый психологический эффект мистики) человек освобождается от страхов, страданий и зла внешнего мира. Отныне новая родина человека - это переживаемая как истинно существующая, невыразимая для другого и подобная экстазу реальность .

Путь к этой реальности, как полагают многие мистики, пролегает через ряд этапов конструирования особых состояний сознания человека, как правило, под руководством Учителя и с использованием психотехник: медитации, релаксации, аскезы, дыхания, транса, особых снов, иногда наркотических веществ и т.п. По свидетельству мистиков, подобная психопрактика эпизодически сопровождается всплесками ужаса, связанного с ощущением отрыва от твердой почвы обычного существования. В большинстве мистических направлений разработаны своеобразные "топографии" потустороннего мира, согласно которым каждый этап изменения психики символизируется прибытием души в соответствующую зону (уровень, мир, сферу и т.п.), где происходит ее психологическое "обустройство" и подготовка к дальнейшему ее изменению.

С социальной стороны, мистика - это способ решения жизненных проблем, в том числе обретения нравственного смысла жизни, проблем психологической адаптации и собирания себя в личностную целостность, проблем, связанных с психическими травмами и страхами, когда отсутствуют общепринятые средства их решения. Однако вопрос не в том, насколько радикально может быть изменена психика человека, а в том, насколько человек с измененным сознанием может быть "встроен" в существующий тип культуры, производства, науки. С большой долей вероятности можно предположить, что общество, где господствуют мистические настроения, не совместимо с принципом активности в сфере экономики, с научным подвижничеством, с риском в налаживании личных отношений. О справедливости подобного вывода свидетельствует тот факт, что, как правило, для современного человека мистика не кажется практически полезной, а потому знакомство с мистической литературой проходит на уровне обычной беллетристики .

С философской стороны, мистика - это вненаучная духовная практика, сознательно снимающая противоположность субъекта и объекта познания и деятельности. Строго говоря, это не тип познания, а сотворение уникальной духовной реальности, уникальной в том смысле, что создается каждым мистиком лично, что наряду с природной реальностью и реальностью культурного мира здесь утверждается существование специфически иной, третьей реальности, явно не имеющей характеристик трансцендентного Бога традиционных религий.

Мистик идет путем, противоположным научному. Если ученый в процессе познания старается сознательно исключить или максимально учесть субъективные факторы, то мистик, наоборот, очищает сознание от объективно-научного и других культурных предпосылок мышления, находя "по ту сторону души" искомую сверхэмпирическую реальность.

МИСТИЦИЗМ

(от греч. mystikos - таинственный) - религиозно-теологическая , согласно которой высший познания - это интуитивное, непосредственное усмотрение скрытой, таинственной сущности мироздания, природных и социальных явлений. В этом смысле М. присущ всем религиям, поскольку они утверждают иного, сверхъестественного мира и существ, обнаруживающих себя в непостижимых для человеческого ума чудесах и знамениях. Разумеется, в каждом конкретном случае М. принимает особую форму. В более узком (собственном) смысле под М. понимают прямого личностного общения с Божеством (Абсолютом) и совокупность психотехнических приемов, позволяющих достигать экстатического ощущения единства с ним. В утверждении возможности непосредственного, т.е. не требующего никаких посредников единения с Богом, и состоит суть М. Отсюда и его огромное историко-культурное . В ит. Возрождении, подчеркивал Н.И. Конрад, как , так и М. представляли собой «лишь различные пути к одному и тому же: к освобождению человеческого сознания от власти догмы, к выходу в сферу полной духовной, а значит, и творческой свободы, а именно это и было необходимо для движения вперед человеческой , общественной жизни, культуры, науки». Ярким примером проявления антиклерикализма, свободомыслия и гуманизма был мистический Т. Мюнцера.
Истоки средневекового М. восходят к неоплатонизму и учению Августина о сверхчувственном озарении человеческой души (иллюминизм), но своего наибольшего распространения он достигает в эпоху Средневековья («Ареопагитики», - в иудаизме, суффизм - в исламе, - в православии, католические мистики: Бернар Клервоский , Иоахим Флорский, И. Экхарт, И. Таулер и др.). Значительное влияние М. оказал на взгляды основателей протестантизма (прежде всего М. Лютера). Теологическое М. осуществляется средствами апофатического («негативного») богословия, содержащего лишь отрицательные характеристики Божества как первичной духовной реальности, проявляющиеся в мистически озаренной душе человека. Господствующая стремилась максимально воплотить атмосферу таинственности в своей богослужебной практике, но она враждебно относилась к М., идущему снизу, ускользающему из-под ее контроля и отвергающему основу ее земной власти - претензии на роль незаменимого посредника в обретении благодати, а следовательно, церковные ритуалы, таинства и богослужения. Это характерно и для России, где православная церковь жестоко преследовала т.н. мистические секты (прежде всего христоверов, молокан-прыгунов и христиан веры евангельской (пятидесятники).
В Новейшее распространение получили псевдонаучные версии самодовлеющего внеконфессионального М. (теософия , антропософия, спиритизм , оккультизм, «христианская » и т.д.), особенно востребованные в современную эпоху, когда все яснее обнаруживается неспособность церковного истеблишмента контролировать религиозные поиски масс. Многие специалисты говорят о новой «мистической волне», представленной т.н. религиозными культами, или религиями Нового века, лидеры которых претендуют на роль живых богов или полномочных посланцев Бога, поддерживающих с ним постоянную (см. НЕТРАДИЦИОННЫЕ РЕЛИГИИ).

Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .

МИСТИЦИЗМ

(от греч. μυστικός – таинственный) – в широком смысле истолкование явлений природы и общества как имеющих в своей основе таинственное, необъяснимое, сверхъестеств. начало. В этом смысле М. присущ всем без исключения религиям, в частности иудаизму, исламу, христианству, буддизму и др. В более узком смысле М. означает религ.-филос. концепцию, признающую непосредств. сверхчувств. общения человеч. души с богом как "первичной духовной реальностью". Мистич. сознания проявляется в фантастич. видениях, грезах, галлюцинациях, приступах экстаза и т.п.

Как религ.-филос. мистика достигает наибольшего распространения в эпоху средневековья. Отношение христ. богословия и христ. церквей к М. было всегда противоречивым и определялось как историч. обстановкой, так и теми конкретными формами, в к-рых выражалось мистич. на том или ином этапе его развития.

"Теория" божеств. откровения, лежащая в основе как иудейской, так и христ. догматики, по своему существу является выражением M. – она исходит из того, что авторы библейских книг писали их в состоянии боговдохновенности, т.е. духовно-мистич. единения с богом.

Раннехристианские богословы Игнатий Антиохийский, Ориген, Августин активно пропагандировали М. По учению Оригена, жизни христианина заключается в достижении подобия Христу, а ступени совершенствования личности христианина означают ступени его приближения к полному слиянию с Христом. Дальнейшими проповедниками М. в христ. богословии явились Евагрий Понтийский и особенно автор Ареопагитик. В качестве формы теологич. обоснования М. в Ареопагитиках, а также у Симеона Нового-Богослова выступало т.н. апофатическое, или негативное, по к-рому постижение божества разумом возможно лишь в отрицат. определениях, указывающих на то, какие признаки ему не должны быть приписываемы, действительное же бога дается лишь мистич. озарением души верующего.

Как для вост., так и для зап. христ. церкви М. представлялся всегда обоюдоострым оружием, – с одной стороны, усиливающим христ. рвение масс, а с , таящим в себе серьезную опасность для церкви, поскольку учение о непосредств. общении души верующего с богом легко переходило в о ненужности духовенства в качестве посредника между ними. Эта опасность ярко выразилась в ср.-век. мистике.

В России М. нашел свое в идеологии и культовой практике ряда сект хлыстовского направления. Участники "радений" при помощи различных средств психич. и физич. воздействия приводили себя в состояние исступления, рассматривавшееся как состоявшегося соединения с божеством. В наст. время эта сохранилась в секте пятидесятников.

Как филос. явление, М. не пользовался сколько-нибудь значит. влиянием в эпоху, когда бурж. разрывала феод.-религ. путы, о чем свидетельствует резко иронич. отповедь Канта Сведенборгу, виднейшему мистику 18 в. В бурж. философии 19 в. М. имел таких представителей, как Сен-Мартен, Баадер, поздний Шеллинг и др.

Распространение М. резко усиливалось по мере загнивания бурж. культуры в эпоху империализма. Среди философов, обосновывавших М., наибольшую роль сыграли В. Соловьёв, Джемс, Бергсон. К числу еще более поздних философов-мистиков относятся француженка Симона Вейль (1909–43), опубликовавшая кн. "Ожидание бога" (S. Weil, Attente de Dieu, ), a также американец Уильям Стейс (р. 1886).

В совр. богословии, а также в бурж. филос. лит-ре обоснование и оправдание М. находит все большее распространение. В условиях явного краха всей системы "рационалистического" богословия, оперирующего мнимо-логич. рассуждениями и претендующего на научность, религии вынуждены все больше прибегать к чисто мистич. фразеологии о неизреченной таинственности божеств. истин, о возможности их постижения лишь при помощи "религиозного опыта" (прагматизм), индивидуального религ. переживания (экзистенциализм), "встречи с богом" (" " К. Барта).

Лит.: Францев Ю. П., У истоков религии и свободомыслия, М.–Л., 1959; Джемс У., Многообразие религ. опыта, пер. с англ., М., 1910; Görres J. von, Die christliche Mystik, Bd 1–4, Regensburg–Landshut, 1836–42; neue Aufl., Bd 1–5, Regensburg, ; Steiner R., Das Christentum als mystische Tatsache und die Mysterien des Altertums, 3 Aufl., Lpz., 1910; Watkin E. I., The philosophy of mysticism, N. Y., 1920; Butler Ε. С., Western mysticism..., L., ; Thurston H., The physical phenomena of mysticism, Chi., 1952; Sсhоlem G., Die jüdische Mystik in ihren Hauptströmungen, Fr./M., 1957; Andrае Т., Islamische Mystiker, Stuttg., 1960.

И. Крывелев. Москва.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. - М.: Советская энциклопедия . Под редакцией Ф. В. Константинова . 1960-1970 .

Синонимы :

Смотреть что такое "МИСТИЦИЗМ" в других словарях:

- (фр. от греч. mystikos тайный). То же, что мистика. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Чудинов А.Н., 1910. МИСТИЦИЗМ [фр. misticisme Словарь иностранных слов русского языка

мистицизм - а, м, mysticisme m. Форма религиозного мировоззрения, основанного на мистике; склонность к мистике. БАС 1. Кузен весьма справедливо называет мистицизм отчаянием разума (dernier coup de désespoir de la raison). 1846. КСИС. Петрашевцы 147. Requiem … Исторический словарь галлицизмов русского языка

МИСТИЦИЗМ, умонастроения и учения, исходящие из того, что подлинная реальность недоступна разуму и постигается лишь интуитивно экстатическим способом, каковой усматривается в мистике … Современная энциклопедия

Умонастроения и учения, исходящие из того, что подлинная реальность недоступна разуму и постигается лищь интуитивно экстатическим способом, каковой усматривается в мистике. Как философская доктрина разновидность интуитивизма и иррационализма … Большой Энциклопедический словарь

МИСТИЦИЗМ, мистицизма, мн. нет, муж. (книжн.). Склонность к мистике (в 1 знач.). Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940 … Толковый словарь Ушакова

МИСТИЦИЗМ, а, муж. Мистическое мировоззрение, склонность к мистике (в 1 знач.). Религиозный м. | прил. мистический, ая, ое. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова

Сущ., кол во синонимов: 1 мистика (3) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013 … Словарь синонимов