Древний произошло название науки. Развитие науки в древней греции
СТАТСКIЙ н ѣ мц. гражданскiй, пртвпл. военный. Статскiй сов ѣтникъ, чинъ V класа, равняющiйся бывшему бригадиру. Статс-секретарь, секретарь при особ ѣ государя. Статс-дама, первостепенный придворный санъ.
СТАТСКИЙ СОВЕТНИК, в России гражданский чин V класса. Лица, его имевшие, занимали должности вице-директора депортамента и вице-губернаторов. Обращение — «Ваше высокородие».
ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЙ СТАТСКИЙ СОВЕТНИК, в России гражданский чин 4-го класса, давал потомственное дворянство. Лица, его имевшие, занимали высокие должности (директор департамента, губернатор).
СТАТСКИЙ (штатский) (устар.), гражданский (в отличие от военного).
СТАТСКИЙ СОВЕТНИК, один из высших гражданских чинов в царской России, принадлежавший к 5-му классу Табели о рангах . Действительный статский советник (следующий по старшинству статский советник) — гражданский чин 4-го класса, соответствовавший военному чину генерал-майора и военно-морскому — контр-адмирала.
История появления
24 января 1722 года Петр I утвердил Закон о порядке государственной службы в Российской империи. Документ, в котором описывались чины по старшинству и последовательности чинопроизводства, был назван «Табель о рангах». Этот документ был продолжением реформ, начатых Петром I в 1719 году. В основу «Табели о рангах» (в грамматике того времени слово "табель" было женского рода) были положены аналогичные акты, уже существовавшие в западноевропейских странах; кроме того, при создании закона были приняты во внимание уже существовавшие чины в России. «Табель о рангах» меняла аристократическую систему чиновничества на бюрократическую, что давало шанс талантливым людям из низших сословий повысить свой ранг в обществе.
Расположение в Табели о рангах
Табель о рангах представляла собой таблицу, в которой были проведены параллели между гражданскими, военными и придворными должностями, с разделением их на ранги. Всего было определено 14 рангов.
Статский (гражданский) советник занимал в «Табели» 5-ое место и соответствовал военным чинам бригадира, капитан-командора, премьер-майора гвардии, штер-кригскомиссара и придворным чинам церемониймейстера и .
Статские советники обычно занимали должности вице-губернаторов, вице-директоров департамента, председателей казённой палаты.
Обращением к этому чину было «Ваше высокородие».
В середине XIX века чин статского советника замыкал 1-ю группу чиновничества. Данная группа (с 1-го по 5-й класс) объединяла представителей высшей номенклатуры, определяющих курс политики государства. Носители данного чина имели особые привилегии и высокие должностные оклады.
Сроки службы и полномочия
Для производства в чин статского советника был установлен срок службы в 5 лет со времени получения предыдущего чина. Александр II указом от 9 декабря 1856 года право получения потомственного дворянства по гражданскому ведомству ограничил получением чина 4-го класса (действительный статский советник).
Следующий чин по табелю - действительный статский советник.
Чин статского советника упразднён декретом Советской власти 10 (23) ноября 1917 года об уничтожении сословий и чинов.
Каковое происшествие было усмотрено стоявшим на углу постовым городовым бляха № 777, который задержал статского советника и представил его в участок, где и был составлен протокол.
— Святой (Из истории комического времени на Руси), В. М. Дорошевич На смех. — СПб.: М. Г. Корнфельда, 1912. — С. 133
Эраст Фандорин, герой серии исторических детективов Бориса Акунина, представлен в фильме «Статский советник» человеком разносторонним. Он обладает логическим мышлением, дедукцией, выдающейся интуицией, кроме того, ему всегда несказанно везёт. Статский советник является очень уважаемой фигурой. С ним советуются начальник полицейского управления Москвы и генерал-губернатор Москвы. Что, в свою очередь, показывает, насколько велик и важен данный чин.
В чине статского советника оказывается, и сбежавший от героя произведения Гоголя "Нос", коллежского асессора Ковалёва, что добавляет коллизии сюжету. Коллежскому ассесору крайне трудно призвать к порядку бежавшую часть тела, оказавшуюся в столь высоких чинах, да еще и служащую по другому ведомству.
24 января 1722 года Петр I утвердил Закон о порядке государственной службы в Российской империи (чины по старшинству и последовательность чинопроизводства). Подготовка этого закона - «Табели о рангах» - была начата еще в 1719 году и была естественным продолжением реформаторской деятельности Петра I, в результате которой возросло количество должностей в армии и государственном аппарате. В основу «Табели о рангах» были положены аналогичные акты, уже существовавшие в западноевропейских странах, особенно в Дании и Пруссии. При разработке закона были также приняты во внимание чины, уже существовавшие в России. «Табель о рангах» помимо самой таблицы имела еще восемнадцать пунктов поясняющего текста и устанавливающих штрафы за ее нарушение.
«Табель о рангах» вводила новую классификацию служащего люда. Все должности выстроены по табели в три параллельных ряда: воинский, статский(гражданский) и придворный, с разделением каждого на 14 рангов, или классов.
Этот учредительный акт реформированного русского чиновничества ставил бюрократическую иерархию, заслуги и выслуги на место аристократической иерархии. В «Табели» пояснено, что знатность рода сама по себе, без службы, ничего не значит, не создает человеку никакого положения. Людям знатной породы никакого положения не дается, пока они государю и отечеству заслуг не покажут «и за оные характера не получат».
Потомки русских и иностранцев, зачисленные по этой табели в первые 8 рангов (до майора и коллежского асессора включительно), причислялись к «лучшему старшему дворянству во всяких достоинствах и авантажах, хотя б они низкой породы были».
Петровская «Табель» давала возможность выдвинуться талантливым людям из низших сословий. «Дабы тем охоту подать к службе и оным честь, а не нахалам и тунеядцам получать» - гласила одна из описательных статей закона. Благодаря тому, что служба всем открывала доступ к дворянству, изменился генеалогический состав сословия.
Статский советник в России, гражданский чин 5-го класса по Табели о рангах, соответствовал должности вице-директора департамента, вице-губернатора, председателя казённой палаты и др. Титуловался «ваше высокородие». Для производства в чин статского советника был установлен срок службы в 5 лет со времени получения предыдущего чина. Александр II указом от 9 декабря 1856 года право получения потомственного дворянства по гражданскому ведомству ограничил получением чина 4-го класса (действительный статский советник). Действительный статский советник - гражданский чин 4-го класса, соответствовал должности директора департамента, губернатора и градоначальника, давал право на потомственное дворянство. Титуловался «ваше превосходительство». Для производства в чин Действительного статского советника был установлен срок службы в 10 лет со времени получения предыдущего чина. В 1903 было 3113 Действительных статских советников. Чин статского советника упразднён декретом Советской власти 10 (23) ноября 1917 об уничтожении сословий и чинов
Гражданские чины (1722-1917 гг.):
- I. Канцлер
Действительный тайный советник 1-ого класса. - II. Действительный тайный статский советник
- III. Тайный советник
- IV. Действительный статский советник
- V. Статский советник
- VI. Коллежский советник
Статский советник
Это уже почти генеральский чин. В военной иерархии ему соответствовал чин бригадира - нечто среднее между полковником и генерал-майором, отмененный в 1797 году. В комедии Фонвизина «Бригадир» Советник говорит Бригадиру: «Мы равны почти во всем. Ты, любезный друг и сват, точно то в военной службе, что я в статской».
Во второй части «Мертвых душ» коллежский советник Чичиков задумывается о женитьбе и о прибавлении к чину: «Статский советник, например, чин почтенный и уважительный».
С 1845 по 1856 год чиновник, получивший этот чин, мог претендовать на потомственное дворянство.
Отделившийся от лица Ковалева и заживший самостоятельной жизнью нос в повести Гоголя намного превзошел в чине своего недавнего обладателя: «Он был в мундире, шитом золотом, с большим стоячим воротником; на нем были замшевые панталоны; при боку шпага. По шляпе с плюмажем можно было заключить, что он считался в ранге статского советника». Ковалев же - на три ранга ниже.
Один из персонажей романа Гончарова «Обрыв» Аянов имеет «довольно крупный чин и оклад - и никакого дела», тем не менее он ждет повышения «из статских в действительные статские».
В списке действующих лиц комедии Островского «На всякого мудреца довольно простоты» значится Мамаев - «важный барин», о себе же он говорит - «я статский советник».
Целая галерея статских советников предстает перед читателем классической русской литературы. Но характерно: этот высокий чин не дает людям счастья, не делает их значительными. Среди них - разбогатевший чиновник Потрохов в пьесе Островского «Трудовой хлеб», выходец из поповичей Гедеоновский в «Дворянском гнезде» Тургенева, судейский чиновник Сорин в «Чайке» Чехова, инженер Бахромин в рассказе Чехова «Открытие». И совсем уж жалким выглядит замученный «дачный муж» Толкачев в чеховской шутке «Трагик поневоле».
Чиновники высших четырех классов, начиная с действительного статского советника - чина IV класса, равного генерал-майору в армии, часто назывались ШТАТСКИМИ или СТАТСКИМИ ГЕНЕРАЛАМИ. Они стояли на особом, привилегированном положении, занимая важные посты в государстве. Иногда их называли САНОВНИКАМИ, хотя официально такого звания не было.
«Ивины тоже были богаты, и отец их был какой-то штатский генерал», - читаем в «Детстве» Льва Толстого. Важный человек, которому незадачливый Червяков, чихнув, обрызгал лысину в театре, именуется «статским генералом» («Смерть чиновника» Чехова).
Уже первый чин статского генерала с 1856 года давал право на потомственное дворянство. Генералы и приравненные к ним сановники в царской России не могли быть недворянами.
Гневышова - отставного действительного статского советника в комедии Островского «Богатые невесты» - действующие лица за глаза величают генералом.
Циничный и расчетливый Петр Адуев в «Обыкновенной истории» Гончарова к концу романа становится действительным статским советником; его племянник Александр вынужден почтительно называть его «ваше превосходительство».
В этом же чине - Виктор Каренин в драме Л. Толстого «Живой труп».
Талантливый инженер-мостостроитель Крикунов в рассказе Чехова «Пассажир первого класса» справедливо сокрушается, что, несмотря на все заслуги и чин действительного статского советника, никто его не знает и даже не слышал его фамилии, зато на открытии построенного им моста общее внимание обращено на популярную певицу.
В древней Греции проблемы языкознания заняли видное место в рассуждениях философов (до возникновения Александрийской школы). Этот народ, «универсальная одаренность и деятельность которого обеспечили ему в истории развития человечества место, на какое не может претендовать ни один другой народ», выдвигал не религиозно-практические, а познавательно-философские, педагогические и ораторские задачи. Философский подход к языку наложил отпечаток, как на существо обсуждаемых проблем, так и на их решение. Наибольший отзвук получила дискуссия об отношении между мыслью и словом, между вещами и их именами. Энгельс говорил, что в многообразных формах греческой философии уже имеются в зародыше почти все позднейшие типы мировоззрений. Вторая дискуссия возникла между сторонниками и противниками полного соответствия между логическими и грамматическими категориями (спор аналогистов саномалистами).
Древнегреческих мыслителей разделил на два враждующих лагеря спор «о природном или условном» характере слов. В качестве лозунгов спорящие направления выдвигали, с одной стороны, термин «physei» (фюзей) "по природе" (т. е. наименование определяется самой природой предмета), с другой - термин «thesei» (тезей) "по положению" (т. е. наименования избираются по условному соглашению, по обычаю, по установлению самих людей, иначе говоря, сознательно, произвольно, без связи с природной сущностью предметов). Этот спор обычно возводят к взглядам Гераклита и Демокрита.
Гераклит Эфесский (540-480 гг. до н. э.) считал, что каждое имя неразрывно связано с той вещью, названием которой оно служит, что в именах раскрывается сущность вещей, что имя отражает природу обозначаемой вещи, подобно теням предметов, отражению деревьев в реке, нашему собственному отражению в зеркале.Демокрит из Абдеры(460-370 гг. до н. э.), в противоположность Гераклиту, учил, что вещи обозначаются словами не сообразно природе самих вещей, а согласно обычаю, по установлению людей. Об этом, по его мнению, свидетельствуют многие несоответствия между вещами и их названиями: 1) многие слова имеют по нескольку значений, т. е. обозначают разные вещи; 2) многие вещи имеют по нескольку названий, что было бы невозможно при «природном» характере языка; 3) с течением времени одно название вещи может заменяться другим; 4) многие понятия не имеют словесных обозначений. Таким образом, говорил Демокрит, слов в первом случае недостаточно, во втором - они излишни, в третьем - они неустойчивы и в четвертом - их не хватает. Столь несовершенными могут быть только произведения людей, а не создания природы.
Этот спор об отношениях между предметами и их названиями отражен в знаменитом диалоге Платона (428-348 гг. до н. э.) «Кратил». Сам этот диалог, содержащий конфронтацию обоих традиционных воззрений на природу названий, был шагом вперед в развитии взглядов на язык. Кроме Сократа, выступающего в роли арбитра, в этом диалоге участвуют два собеседника - Гермоген и Кратил. Кратил утверждает, что «у всякого существующего есть правильное имя, врожденное от природы, и что не то есть имя, чем некоторые люди, условившись так называть, называют, произнося при этом частицу своей речи, но некое правильное имя врождено и эллинам и варварам, одно и то же у всех». Он выступает, следовательно, за согласованную с самим предметом «правильность» имени по природе и не может допустить то, что сговорились признавать лишь некоторые люди.
Гермоген, напротив, заявляет: «Не могу поверить, что правильность имени состоит в чем-либо ином, чем в договоре и соглашении. Ведь мне кажется, какое имя кто чему установит, таково и будет правильное имя; ведь никакое имя никому не врождено от природы, но принадлежит на основании закона и обычая тех, которые этот обычай установили и так называют».
Платон , в лице Сократа, занимает среднюю линию. Он не соглашается с тем, будто слово всегда отражает сущность предмета, хотя и приводит этимологию некоторых слов, связанную с характерными признаками вещи. Отвергает он и мнение, будто связь между предметом и его названием случайна, ибо в таком случае невозможно было бы человеческое общение. По его мнению, вначале между звуками слова и обозначаемыми понятиями существовала какая-то внутренняя связ (символика звуков, ономатопоэтический принцип). От этих первоначальных слов люди образовали такое множество слов, что теперь уже нельзя усмотреть внутреннюю связь между звуком и значением. Связь слова с предметом была закреплена общественной традицией. Эта дискуссия не привела, следовательно, к определенному результату, но она имела большое значение для развития языкознания. Так, например, Платон на логической основе пытается классифицировать слова в языке. Он выделяет две категории - имя и глагол. Именами он называет слова, о которых что-либо утверждается (подлежащее); глаголы показывают, что утверждается об именах (сказуемое). Аристотель (384-322 гг. до н. э.) рассматривал грамматические вопросы в тесной связи с логикой. Его взгляды оказал огромное влияние на проблему выделения и классификации грамматических категорий. Рассматривая человеческую речь, Аристотель в «Поэтике» писал: «Во всяком словесном изложении есть следующие части: элемент, слог, союз, имя, глагол, член, падеж, предложение». Элементом признается «неделимый звук, но не всякий, а такой, из которого может возникнуть разумное слово». Под звуком здесь может пониматься и слог, и даже слово. Гласные и полугласные (согласные), по мнению Аристотеля, «различаются в зависимости от формы рта, от места их образования, густым и тонким придыханием, долготой и краткостью и, кроме того, острым, тяжелым и средним ударением». Слог - это не имеющий самостоятельного значения звук, состоящий из безгласного и гласного. Союз (к которому, очевидно, следует отнести также местоимения и артикли-члены) - «это не имеющий самостоятельного значения звук, который не препятствует, но и не содействует составлению из нескольких звуков одного, имеющего значение. Он ставится и в начале и в середине, если его нельзя поставить в начале предложения самостоятельно. Или - это не имеющий самостоятельного значения звук, который может составить один, имеющий самостоятельное значение, из нескольких звуков, имеющих самостоятельное значение». Некоторые исследователи видят в «элементах» Аристотеля - неделимых звуковых единицах, лишенных значения, но способных образовывать значимые части языка,- представление, соответствующее современной фонеме.Основными частями речи, по Аристотелю, являются имя и глагол. Имя - «это составной, имеющий самостоятельное значение, без оттенка времени, звук, часть которого не имеет никакого самостоятельного значения сама по себе». Глагол - «составной, имеющий самостоятельное значение, с оттенком времени, звук, в котором отдельные части не имеют самостоятельного значения так же, как в именах. Например, «человек» или «белое» не обозначают времени, а «идет» или «пришел» имеют добавочное значение: одно - нынешнего времени, другое - прошедшего». Имена и глаголы, в классификации Аристотеля, могут иметь падежи, под которыми понимались все их косвенные формы и формы множественного числа, например: человеку, люди, иду, идешь, иди и т. д.
Таким образом, именем в собственном смысле слова будет лишь исходная форма - прямой или именительный падеж. Остальные падежи будут косвенными, т. е. отклонениями. Имена делятся по родам на мужские, женские и лежащие между ними (средние). Предложение - «составной звук, имеющий самостоятельное значение, отдельные части которого также имеют самостоятельное значение». Последнее определение отличает предложение от всех других составных звуков. «Не всякое предложение состоит из глаголов и имен. Может быть предложение без глаголов, например определение человека. Однако какая-нибудь часть предложения всегда будет иметь самостоятельное значение». В предложении часто имя и глагол соединяются союзами или связками, передающими лишь грамматические значения.
Аристотелю принадлежит также чрезвычайно точная характеристика членораздельной речи: «Издавать звук голоса нельзя ни одной частью тела, кроме дыхательного горла. А говор есть расчленение голоса с помощью языка; голос и гортань издают гласные, язык и губы - безгласные, а из соединения одних и других состоит говор».
Большой вклад в изучение языка после Аристотеля внесла философская
школа стоиков . Ее главой был Хрисипп (280-206 гг. до н. э.). Стоики считали, что слова воспроизводят звуки, издаваемые предметами, и выражают те впечатления, которые предметы произвели в душе человека. Именно поэтому слова выражают подлинную внутреннюю сущность предметов с помощью природных звуков. Стоики придерживались в философском споре о соотношениивещей и названий убеждения, что слова «изначально истинны», соответствуют истинной сущности обозначаемых ими вещей, и что, исследуя слова, подвергая их анализу, можно проникнуть в самую сущность вещей, иными словами, вскрыть истинную природу слов - их этимон (по-гречески-"истина"). Подобный подход к слову привел к созданию особой отрасли языкознания - этимологии, т. е. науки об «истинном значении слов».Поисками «истинных» значений слов вслед за стоиками много занимались древнеримские и средневековые грамматисты и философы (Варрон, Сенека, Августин и др.). Однако их произвольные толкования не имеют ничего общего с современной этимологией.
У них не было ни тех критериев, которыми располагают современные этимологические исследования, ни материалов для сравнения из родственных языков и принципов закономерности фонетических и семантических изменений. В результате деятельности стоиков и их последователей этимология получила дурную репутацию в Европе (ср. слова Вольтера о том, что этимология - это наука, в которой гласные ничего не стоят, а согласные стоят немногим больше). Только развитие сравнительно-исторического языкознания и возникновение научной этимологии восстановили авторитет этой отрасли языкознания.
Стоики продвинули вперед познание грамматических категорий и, вслед за Аристотелем, дали наименование многим грамматическим явлениям, которые в старославянской калькированной форме употребляются и в нашей грамматической терминологии.
В частности, стоики перенесли логический термин «часть речи» в языкознание. Они насчитали в древнегреческом языке 24 звука (буквы), подразделяя их на гласные и согласные. У каждой буквы они различали звучание, изображение и название. Стоики уже различали пять частей речи: глагол, союз-связку, член (артикль и местоимение) и как самостоятельные части речи имя собственное и имя нарицательное (нарицание). Стоики окончательно разрешили вопрос о падеже. Понятие падежа начинает относиться только к именам. Они и прямую, естественную форму имени (без отклонения) стали называть именительным падежом. Они стали различать прямой и непрямые падежи, которым дали названия: родительный падеж (форма, означающая род, вид), дательный падеж (падеж давания), винительный падеж (падеж, обозначающий то, что подверглось действию; его лучше было бы перевести как «причинный»), звательный падеж.
Александрийские грамматисты.
Величайшего расцвета греческое языкознание достигло в эллинистическую (греко-восточную) эпоху (334-31 гг. до н. э.) в поселениях греческих колонистов в Александрии (Египет), Пергаме (на побережье Малой Азии) и на о. Родос. Этот период называют грамматическим периодом греческого языкознания. Грамматисты этой эпохи, находившиеся вдали от Греции и не заставшие славное время ее культурного расцвета, стремились оградить старую греческую литературу и ее язык от посторонних влияний.Разбор языка древних памятников, анализ реалий и критика текста способствовали развитию филологической науки, в недрах которой стала позднее вычленяться уже и собственно грамматика.Александрийские ученые стремились поддерживать нормы общегреческого литературного языка, так называемого койне, установили полный текст поэм Гомера, трудились над лексическими и грамматическими комментариями к произведениям Эсхила, Софокла и др. Важную роль играла Александрийская библиотека, насчитывавшая в лучшие времена около 800 тысяч рукописных свитков. История александрийской образованности охватывает целое тысячелетие - до разгрома Александрии арабами в 642 г. н. э. Александрийские грамматисты не чуждались и философских вопросов. В противовес стоикам, которые утверждали, что в языке часто встречаются отклонения от закономерности - аномалии, они признавали в языке строгую законосообразность и видели в нем гармоническую систему, в которой имеются и аномалии - исключения. Причину строгой системности языка александрийцы усматривали в господстве аналогии, в стремлении к единообразию и закономерности. Этот отвлеченный спор между аномалистами и аналогистами в итоге привел к практическим последствиям, так как обнаруженные в процессе этого спора языковые факты выступили в качестве материалов для построения систематической грамматики, в правилах которой наряду с регулярными грамматическими явлениями нашли место и аномалии - исключения из правил.
Убеждение александрийских ученых в том, что язык весьма сложное явление, обладающее регулярным и системным характером, явилось базой для создания систематической грамматики. Главным представителем этого направления был Аристарх (215-143 гг. до н. э.). На протяжении многих лет он был хранителем Александрийской библиотеки и вместе со своими учениками составил выверенный полный текст Гомера. Грамматические взгляды Аристарха и его последователей известны нам, к сожалению, только в отрывках и пересказах более поздних авторов, в частности римского языковеда М- Варрона. Ученик Аристарха Дионисий Фракийский (170-90 гг. до н. э.), используя опыт своих предшественников, около 100 г. до н. э. написал первую систематическую греческую грамматику для римлян «Искусство грамматики» («Tekhne grammatike», «Ars grammatical Его взгляды развил и обобщил наиболее известный из греческих грамматистов Аполлоний Дискол (II в. до н. э.), написавший сочинение о синтаксисе греческого языка - «О синтаксисе» («Peri syntakseos»). В этом сочинении находим уже ту грамматическую систему, которую унаследовали мы через латинские и старославянские грамматики.
Александрийские ученые большое внимание обращают на звуковую сторону языка. Однако описание звуков у них опирается преимущественно на акустическое впечатление. Отождествляя звуки и буквы, они подразделяли их на гласные и согласные. Буквы «называются гласными, так как они сами по себе образуют полный звук». Гласные могут быть долгими, краткими и «двухвремеН" ными», т. е. способными быть то краткими, то долгими. Согласные «сами по себе не имеют звука, но в сочетании с гласными образуют полный звук». Дионисий Фракийский отмечает также двугласные (дифтонги), двойные согласные и плавные.
Слово определяется им как «наименьшая часть связной речи», а предложение (или речь) как «соединение слов, выражающее законченную мысль». Аристарх установил восемь частей речи: «Частей речи восемь: имя, глагол, причастие, член (артикль), местоимение, предлог, наречие, союз»; у древних римлян, в языке которых не было артикля, добавлялось еще междометие.
При определении частей речи теперь учитывается не только их синтаксическая роль, но и морфологические критерии, в частности словоизменение, а также их семантика. Так, имя Дионисием Фракийским определяется следующим образом: «Имя есть склоняемая часть речи, обозначающая тело или вещь (тело - например, камень; вещь - например, воспитание) и высказываемая как общее и как частное: общее - например, человек; частное - например, Сократ». Имена изменяются по падежам и числам. Под эту категорию, естественно, подводятся и прилагательные. «Глагол есть беспадежная часть речи, принимающая времена, лица и числа и представляющая действие или страдание». Дионисий называет восемь категорий глагола: наклонения, залоги, виды, образы (фигуры), числа, лица, времена, спряжения. Наклонений он выделяет пять - изъявительное, повелительное, желательное, подчинительное и неопределенное. Залогов три - действия, страдания, середина (средний залог). Видов четыре-законченный, замыслительный, участительный, начинательный. Чисел три - единственное, двойственное и множественное. Лиц три- первое, второе, третье: первое - от кого речь, второе - к кому речь, третье - о ком речь. Времен три - настоящее, прошедшее, будущее, из них прошедшее имеет четыре разновидности: длительное, предлежащее, преждезавершенное и неограниченное. «Причастие есть слово, причастное к особенностям и глаголов и имен». Признаки причастий те же самые, что у имени и глагола, кроме лиц и наклонений. Таким образом, мы видим, что Дионисий на первый план выдвинул при определении частей речи флективный критерий, подразделяя их на изменяемые и неизменяемые, причем первые на склоняемые и спрягаемые. Другие части речи выделяются с помощью или синтаксического (роль в предложении), или семантического критерия. «Член есть склоняемая часть речи, стоящая впереди и позади склоняемых имен». Признаков у него три: роды, числа, падежи. «Местоимение есть слово, употребляемое вместо имени, показывающее определенные лица». «Предлог есть часть речи, стоящая перед всеми частями речи и в составе слова, и в составе предложения», т. е. использующаяся и при словообразовании, и в синтаксисе. «Наречие есть несклоняемая часть речи, высказываемая о глаголе или прибавляемая к глаголу». «Союз есть слово, связывающее мысль в известном порядке и обнаруживающее пробелы в выражении мысли». Из союзов одни - соединительные, другие - разъединительные, третьи - причинные и т. п. Междометие определялось римским грамматистом Донатом как «часть речи, помещаемая между другими частями речи для выражения душевных аффектов».