Сила моя в немощи. У книжной полки

Каждый, кто хотя бы раз побывал у нее, в Покровском монастыре, навсегда запомнит необыкновенное ощущение близости, теплоты и отзывчивости на просьбу о помощи, которое приходит во время молитвенного общения с Матушкой.

Она будто здесь, открытая, простертая навстречу всем, кто приходит в храм с верой. Сегодня исполняется то, что она предсказала о себе незадолго до своей смерти: «…на могилку мою мало будет ходить людей, только близкие…Но через много лет люди узнают про меня и пойдут толпами за помощью в своих горестях и с просьбой помолиться о них ко Господу Богу, и я всем буду помогать и всех услышу»…

Традиционные, от ворот, очереди, ворохи записок, цветы, которые она любила, и радость от сознания того, что в простоте и безыскусности обязательно будешь принят. Ты к ней – с букетиком, а от нее, бывает, что и с целым букетом роз, облагодатствованный, обласканный, а впереди – главное чудо: помощь, так же просто, как если бы говорили лицом к лицу. Вот это и есть Матушка Матрона. Сколько бы ни подтрунивали богословы над этим неиссякаемым народным обожанием, в нем есть своя правда. Истосковавшиеся по сердечности люди утешаются тем, что здесь все, «по-оптински»: «на молитве не лукавь, а веди дело проще». А за этой простотой и «народностью» – исповеднический подвиг, история послушливой, по-детски преданной любви к Богу.

Слепая девочка

Сиротство было уготовано ей еще до рождения. Обычная крестьянская семья из села под Тулой, где едва сводили концы с концами. До ее появления на свет в 1885 г. мать от бедности и отчаяния подумывала, как бы пристроить нежеланного младенца в приют. А новорожденная девочка, маленькая, слабая, оказалась совершенно беззащитной перед миром – слепой, и мать вдруг одумалась, осознав, что если не она, никто не возьмет на себя заботу об этом ребенке, никому он не будет нужен, и Матронушку оставили в семье.

Со временем же, та, что казалась «обузой», стала для матери большей радостью, чем ее старшие дети. Девочка росла ласковой, доброй. Кроха, сама немощная, а мать свою старалась поддержать, будто это и не она нуждалась в помощи. Когда же матушка жалела о ней, о будущей ее участи, Матрона только и отвечала: «Я-то несчастная? У тебя Ваня несчастный, да Миша». Слов ее не понимали тогда, но стали примечать, что ребенок этот необычен. Видно было, что ей дано зрение, хотя и отличающееся от обыкновенного: она пробиралась к иконам, любила держать образы на руках, различала…

…Невысокая, с короткими ручками и ножками, Матрона Никонова с самого детства оказалась «обособлена» от обычной жизни. Общение со сверстниками порой приносило ей страдание: над ее немощью потешались, и она приняла свой недуг как ограду – началась жизнь внутренняя в постоянном обращении к Богу, к святым. Вера была у нее крепкая, как у взрослого. Любимым ее уголком стало уединенное место в Успенском храме, поблизости от дома, слева, за входной дверью, где она часами неподвижно стояла в молитве.

Один случай открыл необычность ее внутренней жизни, когда Матронушка среди ночи сказала вдруг о том, что скончался крестивший ее священник, отец Василий, и слова ее оказались правдой. Тогда родные припомнили и важный эпизод: когда о. Василий крестил Матрону, во время совершения таинства над купелью поднялось легкое благоухающее облако, и священник предсказал, что их ребенок будет свят.

Духовное зрение, которым девочка была наделена от Бога, стало проявляться все более явно. Она предсказывала будущие события, часто уберегая людей от опасности, предвидела она и стихийные бедствия, за много лет предсказывала революцию и гонения на Церковь. По ее молитве люди стали получать исцеление и помощь в скорбях. О маленькой молитвеннице узнали: к дому Никоновых стал стекаться народ не только из окрестных сел, но и из других губерний.

Были в тот период и радости в ее жизни: паломничества в Киево-Печерскую лавру, к Троице-Сергию. Послал Господь добрую душу: дочь местного помещика Лидия приняла Матрону как спутницу в своих путешествиях по святым местам, заботясь о ней. Сохранилось предание и о том, что в Кронштадте, среди толпы, выделил и особым образом благословил Матронушку сам о. Иоанн Сергиев. Назвав прежде с ним незнакомую девушку по имени, о. Иоанн прибавил: «Смена мне, восьмой столп России».

Дар

На семнадцатом году жизни Матрона «обезножила», внезапно, будто от удара. Сама она видела в этом испытание веры, и говорила, что ей был указан и человек, женщина, сознательно причинившая ей зло, по ненависти к тем, кто угождает Богу молитвой. Матрона приняла болезнь как Крест Христов, не без воли Божией посылаемый.

В телесном страдании ей было дано почувствовать то, что испытывал апостол Павел: изобилие благодати при крайней немощи плоти. Прозорливость ее поражала. Одну посетительницу она обличала в утаенном грехе – та в голодное время продавала сиротам и неимущим несвежее и нечистое молоко, другой – приоткрыла, что задуманное ей дело не сбудется – и материалы заготовлены, и средства есть, а помешает революция возведению новой колокольни, третьему же советовала поскорее продать имение и уехать за границу. В редких случаях, когда ее советами пренебрегали, события заставляли об этом сожалеть. Понадеялся помещик Яньков на то, что «пересидит» волнения в глубинке, и не избежал преждевременной смерти, оставив бесприютной сиротой единственную дочь.

К Матрюше везли больных и расслабленных: помолится, подаст воды, и казалось неизлечимо-больной человек, после продолжительного и глубокого сна, встает совершенно здоровым. Сама же Матрона не признавала за собой никакой чудотворной силы: «Что Матронушка Бог что ли? Бог во всем помогает». Это и возводило ее в ранг евангельского врача: не ради корысти лечила она людей и помогала, сама довольствуясь лишь необходимым, а для прославления Имени Божия, и не своими силами, а через молитвенное обращение к Господу. За это Матрону ненавидели «целители» и ворожеи, колдуны и оккультисты, «соревновавшее» ей и бессильные. Матрона упреждала людей от уклонения на путь «легкой помощи»: помочь – «помогут», да только временно, а цену поставят непомерную – душу, Богом сотворенную, бессмертную.

От Арбата – до Посада

Революция произвела разделение и в ее семье: оба брата Матроны вступили в партию. Жить под одной крышей с блаженной, к которой люди, по-прежнему, шли и ехали отовсюду, было для них нестерпимо. Оба были «активистами», сельскими агитаторами. Матронушка же не могла ни от Бога отступить, ни утаивать дар от Него полученный как «не свое», а для служения на пользу ближним ей данный, и, жалея престарелых родителей, перебралась в Москву. С 1925 года она стала бездомной странницей: ни постоянного угла, ни прописки.

До войны жила она на Ульяновской улице в доме приютившего ее на время священника, а потом – на Пятницкой, в Сокольниках в летнем домике, где в холодное время стены покрывались пленкой льда, в подвале у племянницы жила в Вишняковском переулке и у Никитских ворот, в Петровско-Разумовском и в Царицыно, гостила и в Сергиевом Посаде. «Безногая», всю Москву знала она по подвалам и закуткам.

Не раз она, как птица, срывалась с места перед самым приходом милиции и искала себе прибежище в другом конце города. Сопровождали ее «келейницы», разделявшие с ней ее скитания.

Неудобств для себя она словно и не замечала. Не было ни жалоб, ни ропота, ни досады. Любила Москву, называла ее «святым городом», и, предсказывая приближение долгой и кровопролитной войны, утешала: «Москву враг не тронет. Из Москвы уезжать не надо».

С 1942 г. появился у нее, наконец, «свой уголок» в Староконюшенном переулке, у женщины из одного с ней села, где задержалась она на пять лет. Три угла в комнате от потолка до самого пола занимали иконы. Маленький «островок» прежней жизни за тяжелыми, дореволюционного пошива, шторами. Здесь заботливо поддерживали огонь в лампадах, помнили праздники и дни великих святых, и, по-прежнему, молились.

А народ, по-прежнему, шел за помощью, так, что в иные дни стекалось к ней и по сорок человек. Так и шла жизнь по заведенному распорядку: днем – посетители, ночь – для молитвы, краткие перерывы на сон, хотя она и не спала глубоко, а только дремала, по-монашески, положив голову на кулачек.

Матушке открывались судьбы людей, сражавшихся на фронте, она не отказывала в молитве за воинов, и сама часто присутствовала в разных местах страны. Среди ее предсказаний запомнилось и относившееся к ее «малой родине»: «В Тулу немцы не войдут».

Бывало, что и приходившие к ней в отчаянии, не надеясь уже ни на что, получали помощь за простое обещание твердо верить, что есть Бог и Его силой все совершится и уладится, за внимание к ее словам о том, что христианам нужно, не снимая, носить крест, читать молитвы, венчаться в Церкви. И за этим следовали сотни свидетельств об исцелениях, избавлении от власти злых духов, разрешении запутанных, сложных обстоятельств. Утешала, ободряла, увещевала, обещая, что Господь не оставит Россию, а бедствия посылаются за оскудение веры.

И так до конца служила она Богу, не думая о себе высоко, держась всегда просто и скромно, не поощряя никаких внешних выделений и «обособлений в духовность». «Ни вида, ни величия», ни монашеского облачения. Выглядела она как обычная, только очень немощная и утружденная болезнями и неустройством женщина, всегда благодушная, со светлым лицом и детской улыбкой. Однако не только для мирян, но и для монахов Троице-Сергиевой Лавры была она «Божиим человеком», «духовной матерью», которую знали многие и чьими молитвами дорожили.

В первые годы после ее кончины в 1952 г. о маленькой могилке на Даниловском кладбище, выбранном по тому, что там находился один из немногих действующих храмов, знало лишь ограниченное число людей. Лишь спустя десятилетия совершилось ее прославление, мощи были перенесены в Покровский монастырь, и снова пошли люди со свечами, с букетами цветов, с пением акафиста новой московской и всероссийской святой – в удостоверение плодов ее земного подвига, пройденного смиренно в простом русском платьице в горошек.

1. Когда Бог созидал в начале этот прекрасный мир, Он творил чудо за чудом, не рабствуя закону природы, но устрояя все силой Своего могущества. Так, "в начале сотворил Бог небо и землю " (Быт. 1:1). Видишь порядок и последовательность? Сначала - покров, а потом уже основание. Он, именно как я сказал, не подчинялся

закону природы, ни требованиям искусства, но (творил) силою Своего могущества. Созидается крыша, а основания - нет: все держится силою Творца. Спроси еретика: скажи мне, как явилась крыша, когда не было еще основания? Укажи мне причину, объясни способ. Ты молчишь и прикрываешься верою? Но не достойна ли осуждения такая уловка с твоей стороны? Когда речь идет о земном и мирском, ты ссылаешься на веру, а между тем стараешься до всего допытаться и доискиваться, когда коснется дело божественного и небесного? "Сотворил небо и землю ". В качестве основания сотворил землю, а ее в свою очередь утвердил на водах. Видишь, что в основании здания? Сверху земля, а внизу - вода. Строители обыкновенно поступают наоборот. Они совершают закладку здания не прежде как удалив с места закладки воду, а Бог самое основание утвердил на водах, научая тебя удивляться не крепости основания, а могуществу Создателя. Постарайтесь же быть внимательнее к моим словам: посредством их я хочу возбудить вас к любомудрию. Итак, когда (Бог) творил этот прекрасный мир, все прочее Он создал так, что каждое из Его творений состоит из единой сущности. Если мои слова для вас неясны, я сделаю их яснее, если вы выслушаете внимательно. Все остальное в совокупности сотворил Он из одной сущности - и то, что вверху, и то, что внизу (потому что и то - мир и этот - мир: ведь это два мира), но каждое из явлений того и другого мира - от одной сущности. Поясню примером: небесные существа - все бесплотны, земные - все телесны, небесные - духовны, земные - чувственны, небесные - невидимы, земные - видимы. Земное все телесно: и небо, и солнце, и луна, и земля, и море, и деревья, и растения, и быки, и овцы, и лошади; все видимо, все чувственно, все телесно, все доступно осязанию и зрению. Небесное все невидимо, духовно: ангелы, архангелы, престолы, господства, начала, власти, силы, херувимы, серафимы. Ни то невидимое, ни это не невидимое; ни то телесно, ни это не бестелесно, но как то телесно, так это бестелесно: каждое от одной сущности - и небесное и земное. И первые из тел, вторые из бестелесных, одни телесны, другие бестелесны. Один только человек создан из двойной сущности, высшей и низшей, души и тела. Одна невидимая и мыслимая - душа, тело же чувственное и видимое. Итак, почему целые два мира эти созданы каждый из единой сущности и нет ни вверху - тел, ни внизу - бестелесных, и один только человек по природе своей и телесен и бестелесен? Узнайте причину и убедитесь в мудрости Творца. Так как эти два мира по природе своей различны, один - телесный, другой - бестелесный, один - невидимый, а другой - видимый, один - духовный, небесный, а другой - чувственный, земной, то чтобы различие произведений не внушило мысли о различных творцах и чтобы нельзя было сказать, что

один сотворил небесное, а другой земное, Бог на границах этих двух миров поставил двойственное животное - возвещать о творении и земных и небесных. Человек является существом двух миров: тому, что вверху, у него родственна душа, а тому, что внизу, тело. Он связывает с собою эти два мира, служит как бы мостом между ними, имея одного общего с ними Творца, создавшего и небесное и земное; как дева, душа его заключена в его теле. И так как природа его двойственна, то двоякого рода и ее требования. Внимательно следите за словом. Есть тело и есть душа. Телу определил (Творец) пищу, и душе слово, тело питается хлебом, а душа - учением; тело имеет одеяние - платья, имеет одежду и душа - добродетель. "Стала царица одесную Тебя в Офирском золоте " (Пс. 44:10): не о чувственных, конечно, одеждах говорит здесь Писание, но об облачении добродетелью, потому что "вся слава дщери Царя - внутри ее; одета она золотою бахромою " (ст.14). Итак, что же? Двойственен человек и двойственна его природа, и душа его нуждается в разуме учащем, вразумляющем, побеждающем страсти, исправляющем повреждения. Отсюда нам урок: заботиться не о чувственной только трапезе, но и о духовной. Имея это в виду, я и приготовил для вас угощение из слов апостола Павла и приглашаю вас воспользоваться им. Вот перед нами этот делатель палаток, учитель вселенной, страшный для демонов, прогоняющий недуги, подвизающийся и на небе и на земле, входящий в рай, восходящий на третье небо, неистощимый и неудержимый в своем искусстве и в его применении, блистающий подвигами. Вот он перед нами. Я не знаю меры в его восхвалении. Я любитель его красоты: она, конечно, не телесная, чтобы подлежать тлению, но духовная, которая никогда не увянет. Тело разрушилось, а его образ в сиянии своем не уступает и солнцу. Солнце совершает течение по небесному кругу, а землю вместо него обтекает Павел; оно приносит чувственный свет; а он изливает в души свет; оно ночью удаляется, а он и ночью сияет. Взял он царей - и научил их благочестию; взял женщин и сделал их мужественнее мужчин; взял юношей - и воспитал из разумнее старцев; всякое существо, всякий возраст исправил тот, кто владел сапожным ножом и сшивал кожи: об его ремесле я никогда не забуду. Он - прекраснее невесты во всем ее блеске, славнее царей, щедрее богатых, сильнее воинов, надежнее стен; язык его лира, он слаще меда, глубже моря, выше небес, теплее огня, острее железа; сосуд божественной благодати, храм Божий, уста Христовы, лира Духа, наставник оглашенных, руководитель верных, всюду успевающий, стена, никогда не падающая, своими посланиями он победил вселенную и (древний) ковчег.

2. В самом деле, как Ной, сколотив доски, построил ковчег, так и Павел своими писаниями соорудил ковчег духовный и притом лучше прежнего. В ковчег Ноев бессловесные вошли, бессловесными и остались, а этот принимает бессловесных и перерождает их. Например: в ковчег вошел волк - и вышел волк; в ковчег Павловых писаний входит волк, а из него выходит овца; входит волхв - и исправляется; входит воевода - и делается лучшим. И тот ковчег спас одного только Ноя с двумя или тремя именами, а этот ковчег в свои сети уловил вселенную. Всюду плавает он каждый день и доски его не разрушаются, потому что не смолою, а Духом они смазаны. Вышел (новый) Ной из ковчега, а он продолжает плавать; умер Павел, а ковчег жив; каждый день закидывает он сети и не потопляется, потому что от Кормчего вселенной имеет он благодать, которая им и управляет. Так вот каковы эти послания, эти спасительные доски! Обуздаем же теперь наконец свой язык и сосредоточимся на объяснении одного чтения, употребив на это всю беседу: таково ведь изобилие Писаний. Сидя и слушая рассказ Павла о том, как он восхищен был на третье небо и слышал неизреченные глаголы, которых нельзя и передать человеку, и вслед затем его слова: "И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился " (2 Кор. 12:7), я боялся, что кто-нибудь из слушателей, не зная смысла, в простоте соблазнится, и решил, что необходимо обратить общее внимание на это выражение и исследовать его подробно. Кто не знает, для того дело разъяснится, а кто знает, для того будет еще вразумительнее и удобопонятнее: знающий вспомнит, а незнающий научится. От многих, не знающих настоящего смысла этих слов апостол, я слышал, что, по их мнению, тут речь о том, что апостол был предан во власть сатаны. Возможно ли это? Предан, говорят, апостол сатане, чтобы поразил его в голову: вот почему апостол и страдал головною болью. Что же это значит? Учитель вселенной, граждан рая, корабль Христов, как я сказал, лира Духа, сосуд избрания, обтекший вселенную, исторгший тернии грехов, посеявший семена благочестия, подвизавшийся и на земле и на море, день и ночь пробывший в глубине моря, увенчанный в темнице, торжествовавший победу в судилище, протекший всю вселенную, неусыпный подвижник и борец, чьи одежды прогоняли болезни, чья жизнь обращала в бегство смерть, он-то и был предан во власть сатаны? Но против подобного предложения свидетельствует все его поведение. Вот один из многих примеров. Среди коринфян появился блудник. Услышал о нем Павел и что говорит? "И вы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать, дабы изъят был из среды вас сделавший такое дело. А я, отсутствуя телом,

но присутствуя [у вас] духом, уже решил, как бы находясь у вас: сделавшего такое дело, в собрании вашем во имя Господа нашего Иисуса Христа, обще с моим духом, силою Господа нашего Иисуса Христа, предать сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа " (1 Кор. 5:2-5). Теперь представь себе власть, с какою действовал Павел: блудника он предал сатане, чтобы сатана поразил его, чтобы это наказание послужило ему к очищению греха. Что это так и случилось, об этом апостол пишет во втором послании: "" (2 Кор. 2: 8,11). Ты предал сатане - и ты же говоришь, "чтобы не сделал нам ущерба сатана "? Ведь сатана, говорит, не знает меры. Я предал, когда было нужно, отберу когда найду потребным; я предал сатане как палачу, чтобы только исправился наш человек; а теперь возьмем его назад. Если оставим его на дальнейшее время, сатана повредит и ему и нам через него, потому что не знает сатана меры. Я предал ему грешника, чтобы исправить его, если же оставим его еще, сатана убьет его, как убил Иуду. Поэтому говорит: "потому прошу вас оказать ему любовь, чтобы не сделал нам ущерба сатана ". Как прекрасно сказано: теперь брат наш уже не должен принадлежать сатане, потому что очистился от блуда покаянием; будем же смотреть, чтобы враг не похитил того, что принадлежит нам. Когда он принадлежал сатане, я дал его ему, чтобы сделать нашим то, что было его. О, мудрость Павла! При помощи волка он спас овцу! При помощи морского разбойника оказал помощь моряку, потерпевшему кораблекрушение; при содействии, неприятеля возвратил в строй воина! Да, в качестве горького лекарства я пользуюсь бичом дьявола. Но как только он исправит, я у него отнимаю. Пусть он накажет блудника, чтобы тот почувствовал, что он сделал. Когда же очистится грех его; когда отмоется грязь и изгладится рана, - тогда пусть покажет себя твердою душа его. Что касается меня, я не оставлю золото в огне, вытащу его, чтобы оно не расплавилось совсем. Дело мудрого - знать меру, насколько положить в огонь золото и когда его вынуть оттуда. "Чтобы не сделал нам ущерба сатана, ибо нам не безызвестны его умыслы " (ст. 11). А кто знает его умышления, тот имеет и власть держать его в должных границах и относительно времени и относительно меры, во время похищая от него его жертву и в меру передавая ему грешника во измождение плоти. Неутолим этот зверь и никогда не насытится нашей плотью; вот почему и сказано: "во измождение плоти ", чтобы не убил его совсем, чтобы не коснулся его души. Так именно говорит Бог об Иове: иди, порази плоть его, но души его не касайся (Иов 2:6), - чем и указывается граница дьяволу. Так и этот раб Божий, подражая Владыке, силою Божией положил сатане запрещение, которое тот не

осмелился нарушить. А, конечно, нарушил бы, если бы мог одолеть Павла. Нечто подобное хотел устроить дьявол, когда Павел был в темнице. Когда темница поколебалась и оковы узников распались, тогда сторож проснувшись схватил меч, чтобы убить себя, по внушению дьявола (Деян. 16:27). Воспользовавшись тем, что пастух был внутри и не мог защитить овцу, волк хотел уловить ее. Но пастух, хотя и был в узах, одолел его, удержав сторожа восклицанием: "не делай себе никакого зла ". О, человеколюбие пастыря! Связан - и милует связавшего! Оставил свое и заботиться об его благе! "не делай себе никакого зла " (ст. 28)! Ты видишь открытые двери, но я благонамеренный обитатель: двери открыты, но я остаюсь внутри; и пока не спасу тебя, не выйду отсюда. Для того я и пришел сюда, чтобы, разрешив себя от цепей, тебя освободить от грехов. Ты связал, я разрешаю. "Не делай себе никакого зла, ибо все мы здесь ". Итак, что же? Волк стоял, готовый убить, толкая к мечу темничного сторожа; пастух закричал; волк услышал и оставил овцу. А пастух взял то, что уже готово было сделаться добычей волка. И говорит сторож: "что мне делать, чтобы спастись " (ст. 30)? Крестись во имя Христа. О, как легко крещение! Как несказанно человеколюбие! Темничного стража спас узник, темница сделалась церковью! Когда мне, говорит, креститься, чтобы спастись? Темница не препятствует, место не затрудняет. Благодать не связывается местом, не стесняется временем. Пусть же и темница будет церковью.

3. Нигде не забывал своего ремесла апостол Христов, но всюду уловляет в свои сети: и в суде, и на море, и на островах, и на суше, и в пустыне, и во всей вселенной. Ведь обыкновенный рыбак, если не видит моря, не раскидывает своих сетей. А этот был не чувственным, но духовным ловцом, и потому ловил и на судне, и на горе, и в источниках, и на дорогах, и в лугах, и на реках, и никакое место не препятствовало его ремеслу. Но что бы я ни говорил, я все клоню к одному и тому же. К чему же именно? А к тому, что имевший такую власть, чтобы приказывать дьяволу и показать ему границы и предписывать меру - как он сам предается дьяволу? Не слышал ты разве, что сказал Христос: наступайте "на змей и скорпионов и на всю силу вражью " (Лук. 10:19)? Что же после этого означают слова апостола: "дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня " (2 Кор. 12:7)? Непонимание многих мест Свящ. Писания по большей части происходит оттого именно, что не знают идиоматизмов языка, ни их толкований. Выражение - "деять пакости" (κολαφ ί ζειν = давать пощечину) некоторые относят только к голове, между тем "пакость" (κολαφισμ ό ς ) означает вообще озлобление, уничижение. Удручил его враг, его унизил: в

этом смысле "пакости деял", вместо унизил; речь не только о голове. Сам же он употребляет это изречение в другом месте в таком именно смысле. Как человек простой, он и обороты употребляет для выражения своих мыслй народные. "Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся " (1 Кор. 4:11) и укоряемся от врагов, терпим козни, помеху, препятствия, обиды, т.е. удручаемся, злословимся, бичуемся, терпим беды, ввергаемся в темницы, осуждаемся на смерть, изгоняемся, предаемся голоду. Вот все это озлобление он и назвал пакостью (пощечиною) и уничижением. Смотри, не проходи мимо без внимания: именно здесь требуется толкование. Итак, что же? Скажем яснее. Держись толкования, которое я дал тебе, следи за сказанным. Итак, пакость означает всякого рода угнетение, огорчение, чем бы оно ни причинялось: темницей ли, или судебным преследованием, голодом, или каким бы то ни было образом. Теперь, что же означают слова: "И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился. Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня. Но [Господь] сказал мне: "" (2 Кор. 12:7-9)? Обрати внимание, кто этот ангел сатаны. Не сказал ведь: дан мне ангел сатана, но: ангел сатаны. У Священного Писания есть обычай, - об этом много раз было уже говорено, но должно быть сказано и теперь: "о том же " говорит "для меня не тягостно, а для вас назидательно " (Фил. 3:1). Я ведь учу, а не занимаюсь словоизвержением, насаждаю, а не просто прохожу мимо. Я не прохожий, а сеятель. Прохожий идет, чтобы совершить дорогу, а сеятель вскапывает почву, потом раскидывает семена, потом забрасывает их землею, чтобы они были поглубже, и чтобы обнаженное семя не сделалось добычей птиц небесных. Итак, что делает земледелец для семян, то самое делаю для мыслей. Как для семян опасны вороны, так для мыслей опасны демоны и дьяволы и заботы житейские. Поэтому я и стараюсь свои наставления внедрить в ваши сердца поглубже, чтобы выйдя отсюда, ты под влиянием житейских забот не уступил их дьяволу. Ведь что я оставлю открытым, то будет, конечно, похищено; а что закопано поглубже, то сохранится. Тут дело не во времени, а в воле; не нужен дождь, но нужно усердие. Выслушай же с усердием, тщательно укрой в сердце своем то, что будет сказано, и тогда никто не будет в состоянии у тебя его похитить. Итак, какой же обычай Писания имел я в виду выше? Тот, что оно часто дает имена сообразно с характером и называет человека не тем именем, какое изначала дали ему родители, но тем, какого он сам заслуживает своей порочностью или добродетелью. Например, того, кто обнаруживает бесстыдство, оно называет псом, не в качестве собственного имени, но для обозначения его порока; хищника оно назы -

вает волком, не по имени, данному от родителей, но по злобе; и вообще тех, кто делает дела, свойственные дурному человеку, оно и называет соответственными именами. Но чтобы вы не могли упрекнуть меня в поверхностности суждения и чтобы подтвердить эти свои слова, я хочу представить вам и свидетелей. "Видение Исаии, сына Амосова, которое он видел о Иудее и Иерусалиме ". Обратите внимание: "о Иудее и Иерусалиме. Слушайте, небеса, и внимай, земля, потому что Господь говорит: Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против Меня. Вол знает владетеля своего, и осел - ясли господина своего; а Израиль не знает [Меня], народ Мой не разумеет. Увы, народ грешный " (Ис. 1:1-4). Кому это говорит Господь? Иудеям. Народ - полный греха. Говорит об их беззакониях, грехах, неисправимости, жестокости, мстительности. Сначала сказал: "о Иудее и Иерусалиме ", а ниже говорит: "Слушайте слово Господне, князья Содомские; внимай закону Бога нашего, народ Гоморрский! К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота, и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу " (Ис. 1:10-11). "Не носите больше даров тщетных: курение отвратительно для Меня. Новомесячия ваши и праздники ваши ненавидит душа Моя " (ст. 13-14). Какие субботы ненависты Ему? Какие новомесячия? Какие жертвы? Какие быки? Какие агнцы? Содомляне ничего этого не знали: жители Содома жили раньше Моисея. Содомляне жили до Авраама, они жили во времена Лота. Содомляне погибли, о них рассказывается, что они истреблены огнем. Сначала сказал: "О Иудее и Иерусалиме ", а потом перешел к содомлянам, и тем произнес осуждение. К кому обращены эти слова? Проследи его речь и тебе будет ясен смысл его слов; а если поймешь, найдешь и последовательность. Не к содомлянам обращается он с речью, но к иудеям, только называя их содомлянами. Так как они унаследовали права содомлян, то применяет к ним и имя тех. Содомляне - это те, которые подражают делам их. Подобно этому в другом случае сказано: "псы, не могущие лаять " (Ис. 56:10), не потому, чтобы они по природе были псами, но потому, что усвоили себе их расположение. Иоанн - обитатель пустыни, возвышенная душа, неукротимый дух, шествующий по земле и касающийся небесного свода, плод неплодной, разрешение немоты отчей, глас бесгласного, вопиющий в пустыне - в утробе матери (утроба была пустыней, потому что она была бесплодна), двойственный вестник, презирающий детей, попирающий все преходящее, пришел к иудеям и говорит им: "змии, порождения ехиднины " (Мф. 23:33 и 3:7), не потому, что они по природе были змеями, но потому, что по душе были коварны. Опять другой пророк: "это откормленные кони: каждый из них ржет на жену другого " (Иер. 5:8). К коням ли обращены эти слова? Конечно, нет; но к людям невоздержным и распутным. Сам Хри -

стос говорил иудеям: "Ваш отец диавол " (Иоан. 8:44). Итак, они были дети дьявола и природу дьявола имели? Нет, конечно; они только подражали его нраву и тем заслужили его имя. В объяснение он и прибавляет: "Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала ". Итак, держитесь, как правила, что собаками (в Писании называются) бесстыдные, волками - хищники, змеями - коварные, аспидами - обманчивые, ослами - неразумные, конями женолюбивыми - невоздержные и распутные, воронами - нечистые, содомитянами - подражатели их дел и нравов. Конечно, не самая природа их зла, но их нрав развращен. Заметьте хорошенько: имена даются сообразно с характером, названия производятся от расположения. И это не в Священном Писании только, но и в обыденном употреблении. При виде человека кроткого, мы говорим: это - овца; при знакомстве с бесстыдным, мы говорим: это не человек, а собака; при виде коварства, скажем: этот человек - змея. Видишь, и народный обычай следует тому же самому правилу. Если мы видим человека, исполненного многих пороков, мы говорим: это дьявол, - не потому, что он действительно дьявол, и не потому, что у него общая с дьяволом природа, но сообразно с его направлением, в силу которого он подражает дьяволу в его делах, насколько это доступно человеку. Итак, имена от характеров. Поэтому, когда ты слышишь слова Павла: "дано мне жало в плоть, ангел сатаны ", разумей не дьявола, но работающих дьяволу - эллинов, иудеев, демонов, как например тогда таким демоном-ангелом сатаны был для него Александр ковач: "Александр медник много сделал мне зла " (2 Тим. 4:14). "Ангел сатаны " - всякий, кто делает дела дьявола. Таковы были ввергнувшие его в темницу, таковы были бичевавшие его. Итак, люди для него - ангелы сатаны, раз они делают дела дьявола, вредят евангелию, препятствуют проповеди, бичевали его, преследовали. Заметь теперь вся трудность устраняется.

4. Обратите внимание, что и тот, кто говорит это, страдал: и Павел был подвержен человеческому. После того как Христос вознесся, Он поручил апостолам и Свою проповедь и Свое дело. Христос ведь пришел к нам посредником от Отца, посланным для устроения мира. Ведь у людей была война против Бога и Он послал посланника - не раба, а Сына. О, попечительность Посланного! О, человеколюбие Пославшего! Когда ты слышишь о Пославшем и Посланном, имей ввиду не перемену места, но снисхождение домостроительства, потому что хотя Он и был с нами, но был и с Отцом. Так Павел и говорит: "Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим: примиритесь с Богом " (2 Кор. 5:20). Ты являешься посланником вместо Христа? Да. А где же сам Посланник? Ушел. Куда ушел? К Отцу. Зачем? Вот изумительное дело! В челове -

ческих отношениях, когда один народ посылает посольство к другому, посланник по международному праву пользуется неприкосновенностью; если же с ним что-либо случится, между народами возникает великая война. У Бога - наоборот. Пришел от Отца к людям Посланник и был убит: тогда-то мир и состоялся. Но послы приходя приносят дары и получают дары. Что же? Какой дар принес Он мне, дар необычайный? Как Посланник был чрезвычайный, так и дар чрезвычайный. Свою кровь Он принес как дар, Свое тело Он принес в дар мне. И что взял Он в дар от меня? Веру. И кто дал мне благодать ее? Я уверовал, Он даровал благодать, вражда разрешилась. Видишь, с какою легкостью совершилось все это? Видишь скорость примирения? Посланник, когда приходит в какое-нибудь государство, не вступает в разговоры на рынке или с кем-нибудь из бедняков, но идет прямо к царю. А этот Посланник пришел и тотчас вступил в беседу с блудницей, разбойником, волхвом, мытарем. Вот каково Его человеколюбие! Конечно, Он пришел не к тому или другому, но ко всему роду нашему, и пришел, облеченный в мою одежду; если бы Он пришел неприкровенно и открыто, как Бог, тогда Он спугнул бы добычу; потому-то Он и пришел к человеку, как человек. А когда пришел, взял первенцев наших и, призвав апостолов, поручил им посольство: будьте Моими посланниками. В силах ли мы будем быть ими? "Примите Духа Святаго " (Иоан. 20:22). Ты был распят, а нас что же ожидает? "Примите Духа Святаго " - и: "Я с вами во все дни до скончания века " (Мф. 28:20). С вами, так как Я сам правлю посольство: ведь Я не оставляю вас. После этого Он вознесся и поручил им посольство. И нечего этому удивляться, если даже сам Царь-Отец просит. "Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим " (2 Кор. 5:20). Сам оскорбленный просит. О чем же? "Примиритесь с Богом ". О, человеколюбие! О, благость неизреченная! Итак, когда Он вознесся, Он поручил Свое служение апостолам. А положение дела было трудное, вселенная была полна терний, нечестие царило, зло преследовало, алтари пылали, тук осквернял, кровь лилась, природа извращалась, муки рождения презирались, законы и обычаи разрушались, дочерей своих и сыновей приносили в жертву, и все прочие празднества; хор риторов, собрания философов, оргии бесов, сила дьявола, и изощренные мечи, всюду стремнины, всюду утесы, господство привычки, скорби отцов, нечестие и беспутство предков, развращенные законы царей, рабы и господа, начальники и частные люди, богачи и бедняки - все сплелись в нечестии и имели в своем распоряжении много ухищрений. Апостолов же всего было двенадцать, или вернее - одиннадцать, потому что один из них сделался добычей врага. И вот Павел - не обладавший силою слова, не имевший в своем распоряжении ни богатства, ни

изощренного языка, ни великого отечества, ни знатности рода, ни крепости телесной, нагой, одинокий, безгласнее, безгласнее рыбы, неизвестный из неизвестных, простец, неученый - обходил вселенную, рассеивая всюду семена благочестия, и все ему противились: один нападал и бичевал, другой хватал и влек в темницу, третий хватал и бросал на сковороду, иной поносил, и так бесчисленное множество врагов. "отвне - нападения, внутри - страхи " (2 Кор. 7:5). "Христовы служители? (в безумии говорю:) я больше. Я гораздо более [был] в трудах, безмерно в ранах, более в темницах и многократно при смерти. От Иудеев пять раз дано мне было по сорока [ударов] без одного; три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине [морской]; много раз [был] в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями, в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе. Кроме посторонних [приключений], у меня ежедневно стечение [людей], забота о всех церквах. Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся " (2 Кор. 11:23-29)? Брат падал, он скорбел; враг злоумышлял, он страдал. "Ты знаешь, что все Асийские оставили меня " (2 Тим. 1:15). В другом месте: "дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос " (Галл. 4:19). Откуда взял он силы перенести бедствия и внешние и внутренние, бичи, скорби, потопление, беды, темницу, суд, сковороды, козни? Противостать толпе, царям, домашним, чужим, злоумышляющей лжебратии, изнемогающим братиям, недоверию чужих, ожесточению близких? Как выдержало все это его тело? Как вынесла душа? Он носил узы, жил в темнице, писал послания; отсюду изгонялся, там подвергался наветам. Здесь ангелы сатаны, там ангел сатаны, много ангелов сатаны, одни (влекут) в суд, другие - в темницу. Не хватало сил у него, - он погибал, душа истомилась. Собак он не видел - и терпел укушения, подвергался козням отовсюду. Припадает к Богу и говорит Ему: прошу Тебя, дай мне отдохнуть немного. Как я снесу все это? Ангел сатаны нападает на меня, враги, заговорщики, язычники, иудеи, лжебратия, немощные братья. Я мучаюсь муками рождения, и не могу родить. А другие злоумышляют: сегодня в темнице, завтра в море, потом в бездне, потом в голоде, в жажде, в наготе, на жаровне, в печи, в дороге. Как я снесу все это? У меня одна душа, одно у меня тело. Я прошу Тебя: избавь меня, чтобы мне не терпеть пакостей. Ничего не отвечал ему Бог. Вторично припал он к Нему: избавь меня, прошу Тебя, дай мне отдохнуть немного. Я человек и притом один, - а Ты поручил мне вселенную; я один, и все отовсюду бросают в меня стрелы. Итак, один раз умолял он Бога: прошу Тебя, избавь меня от пакостей; но ничего не отве -

тил ему Бог. Приступил к Нему вторично, с тою же просьбой, почувствовал уже тошноту, как боец-панкратиаст, которого множество противников кусает и бьет по голове. Не ответил Бог ему и на вторичную просьбу. Приступил к Нему в третий раз, - и тогда-то наконец услышал от него ответ.

Почему такая отсрочка? Чтобы ты научился не отступать после первой (просьбы), чтобы ты научился, если просишь чего-либо неполезного и получаешь противное, не огорчаться. Ты часто просишь того, что считаешь полезным, между тем как это не полезно. Бог обращает внимание не на твои слезы, но на несчастье. Так и дитя часто просит от матери хлеба, но если (оно просит) чего-нибудь вредного, чего не должно просить, то мать не дает ему, не обращая внимания на его печаль, а только на пользу. Так и страдающий лихорадкой постоянно досаждает врачу, чтобы дал ему холодного, но врач не дает ему, потому что не обращает внимания на его желание, вредное в его настоящем положении, но на пользу для его здоровья в будущем. Так и Павел не умел просить полезного. Какого снисхождения заслуживаем мы, если и славный апостол в отчаянии приступал к Богу и говорил ему: дай мне отдохнуть немного, избавь меня от бедствий, дай мне некоторую ослабу, я один, а ты поручил мне вселенную. Один раз припал он к Богу и Тот ничего не ответил ему, еще раз просил, и наконец третий раз стал просить: "Трижды молил я Господа о том " (2 Кор. 12:8). О чем? "Чтобы удалил " от меня ангела сатаны - противники мои. Зачем? Чтобы беспрепятственно я мог заниматься проповедью, чтобы не было у меня клеветников и врагов, чтобы не было бичей, ни бед, ни темниц, ни суда, ни наготы. С этим я прихожу к Тебе, об этом прошу. Я утрудился, измучен, страдаю, отовсюду поражаемый. Итак, что говорит ему Бог, скажи мне? Бог не смягчился его просьбой, не дал ему того, чего он просил, но сказал: "довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи " (ст. 9). "". Ты обращаешь внимание на то, что ты терпишь, а на то, что делаешь, не обращаешь? Что делают против тебя враги, на это ты обращаешь внимание, а что Я делаю для тебя, на это ты не обращаешь внимания? Они бичуют тебя, а Я даю благодать. Был ты в темнице или нет? Был - и просил Твоей помощи. Видел ты там ангела сатаны или нет? Видел: он нападал на меня. Связал он тебя или нет? Что сделал Я тогда? Не потряс ли я стены? Не открыл ли двери? Не разрешил ли узы? Не привел ли к тебе как пленника темничного сторожа? Чем же повредил тебе ангел сатаны? Не принесла ли тебе напротив пользу Моя благодать? Не сделало ли это чудо тебя более славным? "Довольно для тебя благодати Моей ". Ты хочешь и того и

другого? Ты не хочешь бичей? Как же ищешь чудес? Не хочешь бед, а ищешь знамений? Когда бичуют, ты видишь, а когда ты воскресаешь мертвого, не видишь? Когда были разорваны твои одежды, ты видел, а когда твое слово обратило в бегство болезни, ты не видел? Когда ты связанные предстал на суд, ты видел это, а когда Фест сказал тебе: "ты немного не убеждаешь меня сделаться Христианином " (Деян. 26:28) *) - ты этого не заметил? Ты получил великое оружие - силу Духа, побеждающую козни, прославляющую тебя. Чего еще хочешь? Чтобы тебе не страдать? Но в чем обнаружилась бы тогда Моя сила? Обнаружилась бы, но не так, как теперь. Как? Со скорбью говорит Павел: увы мне! Я вестник царства, ученик Христов, возвещаю бессмертные дела и я бичуюсь, оскорбляюсь, ведусь на суд! Но не приходи в уныние от этого, это делает тебя более славным. Если бы ты потерпел этого, не сделался бы столь знаменитым. Был ты в темнице. Если бы ты не был связан, то вошел бы просто, тебя подержали бы и отпустили; а теперь ты был связан и она связанного тебя разрешила. Ноги твои были забиты в колодку, а благодать поколебала стены. Я говорю это, чтобы никто не смущался кознями против нас. Мы говорим это не приравнивая себя Павлу (мы не столь безумны), но чтобы показать, что и смиренных Бог обрекает на тоже самое. "Довольно для тебя благодати Моей ". Не лишены ее и мы. Где же благодать? Похвалы тем больше, (что) тысячи врагов не успели в своих кознях. Еще больше ревнителей вооружилось, но им не удалось разлучить меня с вами. Где благодать? Подняли против меня даже иудеев. "Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи ". Никогда не чуждайся скорби; она наследуется вместе с евангелием. "Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи ". Не ты ли бичуешься - и перерождаешь бичующих? Не ты ли терпишь козни - и вразумляешь злоумышляющих. "Сила Моя совершается в немощи ". Итак, ты желаешь (услышать) то, что услышал Павел? Достаточно будет этого с тебя? В таком случае я желаю быть бичуемым, терпеть бесчестия и оскорбления. "Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях " (2 Кор. 12:10). О, благопослушный раб! Припал к Богу, желая избавиться от скорбей, а когда узнал, что Владыка не только не желает, но и желает противного, то сказал: тебе угодно, чтобы я терпел скорби, и я этого хочу и за это благодарю. Не сказал просто - хочу, но - мне нравится, страстно я желаю терпеть бичевания, изгнания, притеснения. "Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях " (ст.10). Для чего? "Чтобы обитала во мне сила Христова " (ст.9), Ему же слава во веки веков. Аминь.

_____________

*) Не Фест, а царь Агриппа сказал эти слова.

И. М. Сергей

«Господь сказал мне: довольно для тебя благодати Моей; ибо сила Моя совершается в немощи». .. Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа, ибо, когда я немощен, тогда я силен» — 2 Кор. 12, 9 — 10.

Апостол Павел говорит, что когда он слаб, тогда он силен. По-человечески в таком заявлении есть очень большое противоречие. Всякий знает, что когда он слаб, он не может быть сильным. Тем не менее апостол Павел говорит правду, что его сила совершается в немощи. Он имел в виду силу Божию, которая проявлялась через немощи апостола.

Несколько раз молился апостол Павел о том, чтобы Господь удалил жало из его плоти. Ответ Господа на эту молитву был таков: «Довольно для тебя благодати Моей».

Апостол Павел получил не избавление от жала плоти, но силу для перенесения этого жала, которое удручало его. Когда у нас не хватает сил для перенесения страдания, тогда Господь дарует Свою благодать. Христос сказал апостолу Павлу, что довольно для тебя благодати Моей для преодоления жала в плоти. Божья благодать всегда близка к нам. Господь нередко допускает трудности и подает благовременно благодать, чтобы мы видели спасающую нас руку Божию. Тогда эта сила становится нашей силой. Бог совершает Свою силу в наших немощах. Когда мы слишком самонадеянны, Бог не может использовать нас. В нашем же самоуничижении проявляется сила Божия. Так произошло в жизни апостола Павла. Он вел себя самостоятельно, пока Бог не поразил его слепотой на пути в Дамаск. Позже он имел жало в плоти. Он был несколько раз побиваем камнями и пережил немало трудностей. Несмотря на все это, в нем проявилась великая сила Божия ко спасению многих душ.

В своей слабости апостол Павел предоставил возможность Богу действовать во всей силе и мощи. Часто мы не знаем, что нам делать с нашими слабостями. Люди в таких случаях нередко впадают в отчаяние и совершают большие ошибки. Но когда мы разрешаем проблему с Господом и Его силой, тогда в немощи совершается сила, и в печали мы получаем благословение.

До тех пор, пока мы надеемся на себя и свою силу, Бог не может проявить Своей силы в нас. Надеждой на себя мы ставим препятствие для проявления силы Божией. Не забудем, Божья сила проявляется в немощи. Господь Иисус Христос рождается в человеческом сердце только тогда, когда мы сознаем себя нищими духом. Господь хочет проявить Свою силу в нашей немощи. Дорогой друг, если вы согласитесь искать спасения через веру во Христа Иисуса, то первым делом следует вам сознать свою неспособность помочь самому себе. Без этого сознания помощь от Господа невозможна.

Сознание немощи и силы Божией имело большое значение в жизни апостола Павла. Прежде он тяготился жалом в плоти и хотел избавиться от него, и даже трижды молился об этом Господу. Но благодать Божия, подкрепляющая в немощах, восполнила его недостаток, и он успокоился и даже достиг с Божией помощью великой победы в немощи своей плоти.

Апостол Павел говорит, что он будет хвалиться своими немощами вместо того, чтобы роптать или сетовать на обстоятельства. И причиной такого желания было стремление получить силу Божию. Нет ничего более отрадного для чада Божия, как обладать и пользоваться силой Божией. Когда сила Божия на нас, все вокруг превращается в славу Господню. Слабое мира становится сильным в Господе.

Дорогой друг, познали ли вы эту силу Божию? Силу Крови Иисуса Христа, спасающую и дающую нам победу в христианской жизни и в служении Господу и нашим ближним. Итак, источником нашей силы является Сам Господь, и путь приобретения этой силы — в сознании нашей немощи и признании Божьего могущества.

Итак, доверьтесь Господу Иисусу Христу, дорогой друг, для получения этой силы, чтобы служить Господу и ближним.

И. М. Сергей, «Ей, гряди, Господи!», Москва, 2006

«Сила Моя совершается в немощи»

Гололоб Г.А.

«Но Господь сказал мне: “довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи”. И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова» (2 Кор. 12:9).

Немощь – явление, явно непопулярное в нашем мире. Неудачников, слабаков и прочих неполноценных личностей современная (хищническая по своей сути) конкуренция оставляет далеко позади себя. Но почему же это явление интересует Бога? Что значит являть силу в немощи? Как это вообще возможно? Какая это немощь? Означает ли она ограничение Божьей силы и, если да, тогда в чем его смысл? Такие вопросы мы всегда ставим перед собой, пытаясь понять значение данного текста Писания.

Впрочем, тема немощи или слабости становится довольно актуальной для современных христиан. Общество наших дней все больше и больше погружается в секуляризм, в лучшем случае в масонство, ставящееся высокомерно по отношению к христианскому мировоззрению. Само христианство вырождается в какие-то далекие от Евангелия формы. В силу этих причин подлинные христианские ценности постепенно вытесняются не только из государственной, но и даже из просто общественной сферы.

Христианских политиков, общественных деятелей, представителей искусства заставляют уйти со своих должностей за неуважение к праву всегда обиженных «меньшинств» грешить. Современные демократические государства обеспечивают интересы не здравомыслящего большинства населения, а его извращенного меньшинства, не понимая разницы между свободой мысли и свободой действий. Законодательные ограничение действий вредного характера называют дискриминацией, а полезного – эмансипацией.
При таком положении дел кажется странным, почему еще до сих пор не создано общество защиты преступников, ведь их почему-то продолжают изолировать от общества.

Не за горами тот день, когда на подлинных христиан начнется настоящая травля. Нам нужно как-то научиться жить не только в меньшинстве (поверьте, тогда христианское меньшинство никто не станет защищать таким же образом, как сегодня защищают гомосексуальное), но и в немощи. Как мы должны вести себя именно тогда, когда нас не просто будут игнорировать, но высмеивать, притеснять и даже преследовать? Разве мы не приблизились вплотную к концу времен? Кто, как не Библия, может указать нам причины того, почему Бог предпочитает действовать в этом мире не с позиции силы, а с позиции бессилия. В любом случае, мы должны знать, как нам следует себя вести в мире, восставшем против не только Божьих, но и общечеловеческих моральных принципов, вытекающих из Божьих.

Этим миром правит бог по имени «богатство», о котором Христос сказал: «Не можете служить Богу и маммоне» (Мф. 6:24; Лк. 16:13). Во имя его развязываются войны, когда нужно найти оправдание поднятию цен на энергоносители и товары первой необходимости. Во имя его они завершаются, когда эта цель оказывается достигнутой. Во имя его правители государств обманывают собственный народ, который без какого-либо стыда грабят. Во имя его они говорят правду, когда она не противоречит их алчным интересам. Этому идолу сегодня приносятся в жертву самые слабые и беззащитные члены общества. Но именно о таковых печется Бог, когда говорит: «Так как вы толкаете боком и плечом, и рогами своими бодаете всех слабых, доколе не вытолкаете их вон, – то Я спасу овец Моих, и они не будут уже расхищаемы… И Я, Господь, буду их Богом» (Иез. 34:21-22, 24).

Но правильно ли мы сформулировали проблему, заявляя о существовании некоей пользы от человеческой немощи? Здесь важно принять к сведению следующее замечание. Если учесть тот факт, что просьба Павла об исцелении так и осталась неисполненной, то нам остается признать, что данный текст Писания не утверждает того, что Бог использует Свою силу лишь в той мере, которая необходима для достижения задуманного Им результата. Данное понимание этих слов было бы вполне естественным, однако в действительности они утверждают нечто совершенно отличное от этой мысли: Бог действительно лишает нас Своей силы вплоть до немощи, с которой вообще ничего нельзя изменить в этом мире человеческими усилиями. «Но Бог избрал немощное мира, чтобы посрамить мудрое…» Иными словами, здесь речь идет о Боге, именно уступающем или отступающем, поэтому эта мысль нас поражает в само сердце.

Конечно, в определенном смысле мы можем обнаружить некоторый результат, достижимый лишь применением легких средств воздействия, в отличие от тяжелых. Например, наш жизненный опыт свидетельствует о том, что в межличностных отношениях достигнуть желаемой цели легче при помощи уступки, чем настаивании на непременном осуществлении своего желания. Живой человек, ведь, – не марионетка: куда повернул, туда и повернулась… Как в профессиональной деятельности, так и в обычном общении, и тем более в педагогике – имеется значительно большее расположение к тем людям, которые уважительно относятся к свободной воле другого человека, хотя и не обязаны соглашаться с каждым его выбором.

Кому неизвестно, как много может сделать кроткая просьба, например, женщины, когда того же результата никак нельзя было достигнуть при помощи требования (см. Притч. 31:26; 1 Пет. 3:4)? Поэтому Слово Божье говорит: «Кроткий ответ отвращает гнев, а оскорбительное слово возбуждает ярость» (Притч. 15:1). Да и в целом Священное Писание много места уделяет «кротким» людям, которых, как правило, и любит Господь. «Благ и праведен Господь, посему наставляет грешников на путь, направляет кротких к правде, и научает кротких путям Своим» (Пс. 24:8-9). Как видим, даже грехи Бог прощает именно кротким, т.е. сознающимся в них людям.

И, тем не менее, какую же пользу можно извлечь из немощи или уступки, даже если они определяются нам Господом? Что можно добиться с ее помощью, тем более столкнувшись с реальным злом? Насколько она эффективна в таком случае и эффективна ли вообще? Чтобы ответить на эти вопросы, нам следует поближе познакомиться с заявленным в Библии феноменом немощи, уступки или кротости.

А если Адам не послушается?
В Библии мы обнаруживаем большое количество свидетельство об уступках, достигавших результата лучше, чем принуждение. Самым первым свидетельством об этом является уступка, сделанная Богом Адаму в Едеме, когда он согрешил. По праву Бог не только мог, но и должен был наказать Адама в тот же самый момент, когда тот вкусил от запретного плода. Однако вместо этого мы видим, что Бог ищет Адама: «Где ты?» (Быт. 3:9). Почему Богу потребовалось найти Адама прежде, чем его наказать, ведь Он его уже предупредил о всех последствиях такого непослушания? Это очень серьезный вопрос, поскольку в духовном отношении положение Адама в Едеме до его грехопадения подобно положению христианина после его возрождения. А коль мы также можем согрешать, важно знать, почему же Бог вначале ищет виновного, а уж потом определяет для него степень виновности.

Бог начал звать Адама для того, чтобы определить его личное отношение к случившемуся. А разве это и так не было Ему понятно? Да, Богу оно было понятно, но именно Адаму нужно было осознать то, что с ним случилось. Зачем это нужно было Богу? Дело в том, что согрешить можно по разным мотивам: из принципа, сделав вызов, по неосторожности, любознательности, слабости и т.д. По тому, что Бог не отправил согрешивших людей сразу в ад, мы можем судить о том, что их вина не была достаточной для этого наказания. Действительно, Адам и Ева согрешили не сами по себе, а под влиянием сатаны. Все это свидетельствовало об определенной степени их виновности перед Богом. Но вместо объяснения, почему они согрешили, первые люди начали просто описывать то, что с ними произошло, виня при этом друг друга, но не себя. Впрочем, даже это оправдание не является самым худшим злом, поскольку является часто лишь защитной реакцией на стыд. В любом случае, грех первых людей не был сознательным вызовом Богу, как это можно часто услышать в кальвинистских проповедях. А коль их грех не был столь большим, ясно, что он не заслуживал самого большого наказания.

Итак, мы видим, что Бог мог бы поступить с первыми людьми жестко, и это было бы вполне справедливо с точки зрения Божьего закона или Его справедливости. Однако Господь предпочел поступить иначе и включил в дело оценивания их вины фактор мотивации совершения ими греховного проступка. Что же это значит? Это значит, что Бог изначально не хотел иметь дело с людьми лишь на основании закона Его справедливости, но последняя всегда ограничивалась Его любовью. А там, где есть любовь, там нет насилия. Поэтому мы понимаем, почему Бог для достижения Своих целей в этом мире, по крайней мере, со времени Нового Завета, использует не насилие, а убеждение. Конечно, в исключительных случаях Он наказывает людей даже и сегодня, однако это нельзя назвать правилом. Правилом является Его долготерпение, призванное не столько наказать виновного, сколько его образумить. А сделать последнее невозможно лишь на основании справедливости, что объясняет необходимость Его обращения к людям на основании любви.

Разумеется, при таком подходе возникает закономерный вопрос: «А если Адам не послушается, проиграет ли Бог, если будет продолжать Его любить?» Как мы уже отмечали выше, непослушание непослушанию рознь, но существует та его мера, которую Господь согласен терпеть, даже если Адам, а в нем и все человечество, не сразу Его послушается. Иными словами, Бог вполне рискует, не наказывая грешников, но этот риск нельзя назвать совершенным проигрышем Бога. Скорее это – предоставление времени для созревания виновного человека либо в покаянии, либо в грехе (последнее в Писании называется «ожесточением сердца»). Поэтому даже согрешившего Адама Бог не лишил возможности спасения, определив в качестве его условия покаяние и веру человека, когда тот лишился возможности спасения по закону.

«А если они не дадут?»
Определенной кротостью характера отличаются почти все Божьи люди, описанные нам на страницах Библии. Например, слуга Авраама Елиезер проявил кротость, когда предупредил семейство Нахора о том, что, если Ревека откажется ехать с ним, он будет свободен от той клятвы, которую дал своему господину: «Я сказал господину моему: может быть, не пойдет женщина со мною. Он сказал мне: Господь, пред лицем Которого я хожу, пошлет с тобою Ангела Своего и благоустроит путь твой, и возьмешь жену сыну моему из родных моих и из дома отца моего; тогда будешь ты свободен от клятвы моей, когда сходишь к родственникам моим; и если они не дадут тебе, то будешь свободен от клятвы моей» (Быт. 24:39-41).

Зачем он это сделал? Не было ли это опрометчивостью, ведь, как правило, люди, находящиеся в таком положении, настраиваются скорее на хорошее и желанное, чем на то, что может обернуться неудачей? Не показались ли Реввеке слова слуги Авраама «может быть» свидетельством какой-то случайности или несерьезности его предложения, или простым человеческим риском, на который не стоит обращать особого внимания? При обычных обстоятельствах, она, наверное, так бы и расценила эту оговорку, но Елиезер поставил рядом с последней довольно весомые доказательства своего серьезного отношения к делу, хотя счел необходимым упомянуть и ее.

Елиезер сопроводил свою речь данной оговоркой для того, чтобы выбор Ревеки был свободен, а полученные от него дары ее ничем не обязывали. И это помогло: Ревека с радостью согласилась ехать в чужую страну с чужим человеком и даже породниться с таким господином, о котором она знала лишь то, что он умеет уступать. Получается, для того, чтобы нам достигнуть желаемого без принуждения, нужно дать возможность сомневающемуся человеку убедиться в нашей правоте самостоятельно. И наша уступчивость способна расположить его к этому, поскольку Божья истина самоочевидна и не нуждается в использовании принудительных средств.

Кротость Халева.
Если не говорить о кротости Авраама, уступившего свое право выбора его племяннику (Быт. 13:9), или Моисея, о котором Писание говорит как о «кротчайшем из всех людей на земле» (Числ. 12:3), то следующим после них человеком с этим качеством бесспорно следует признать такого мужа веры, как Халев. У нас сразу же может возникнуть возражение: «О какой кротости Халева может идти речь, когда это был один из мужественных воинов Израиля? Разве мужество ближе к кротости, чем к гордости?» Оказывается, мужественность может быть присуща не только гордым, но и кротким людям. Ниже мы попробуем убедиться в этом.

Впервые мы встречаем Халева в числе двенадцати разведчиков, которые ходили высматривать землю ханаанскую. Земля Обетованная всем им очень понравилась, но на ней жили очень великорослые люди, поэтому по возвращению в стан израильтян десять из посланных выразили сомнение в возможности завоевания обещанного им Богом Ханаана. Только двое из них – Иисус Навин и Халев – выступили против их мнения:

«И Иисус, сын Навин, и Халев, сын Иефонниин, из осматривавших землю, разодрали одежды свои и сказали всему обществу сынов Израилевых: земля, которую мы проходили для осмотра, очень, очень хороша; если Господь милостив к нам, то введет нас в землю сию и даст нам ее – эту землю, в которой течет молоко и мед; только против Господа не восставайте и не бойтесь народа земли сей; ибо он достанется нам на съедение: защиты у них не стало, а с нами Господь; не бойтесь их. И сказало все общество: побить их камнями!» (Числ. 14:6-10).

Никто бы не подумал, что Халев, готовый умереть за свои убеждения, мог быть кротким Божьим дитем. Однако, даже возражая очевидному большинству, он умел обращаться с уважением к своим оппонентам. А ведь все могло быть иначе: зная свою правоту, он, как и Иисус Навин, могли бы занять позу поучающих («Как вы смеете сомневаться в Божьем указании?»), тем самым еще больше усугубив и без того опасное положение. Разве не так обычно ведут себя сторонники ведения «справедливых» войн? Однако собственная правота при неправоте других людей не есть еще основание для полного разрыва всех отношений с ними. Очевидно, что дело здесь не только в нашей справедливости или их несправедливости.

Так или иначе, но, по крайней мере, трое израильтян стали в оппозицию к мнению всего народа. Что же им оставалось делать? Конечно, им предстояло ответить на справедливый вопрос любого израильтянина: «Если Бог с нами, тогда почему Он не подготовил эту землю для нашего прихода, чтобы нам не приходилось воевать с таким могущественным врагом?» Однако, все трое знали, что Богом это положение было допущено специально, с целью проверки израильтян на верность Господу. Никто, кроме этих троих, этого испытания не выдержал, потому что не поняли великой истины: делай Божье дело, а Бог позаботится о твоем. Им следовало просто вручить свои проблемы в Божьи руки, т.е. доверить Ему право и возможность руководить их жизнью, куда бы Он ее ни повел.

В отличие от всего израильского народа Иисус Навин и Халев знали, что могущество ханаанских народов можно преодолеть только с Божьей помощью, когда говорили: «Господь… введет нас в землю сию…» Действительно, мыслить таким образом способен только тот человек, который не надеется на свою собственную силу или на воинскую мощь всего народа. Вот в чем состоит отличие мужественности безоружного перед мужественностью вооруженного! И здесь мы снова просматриваем видимую уступчивость верных Его слуг, основанную на уверенности не в собственных, а в Божественных возможностях. Они были готовы воевать вопреки всем правилам военной стратегии того времени. Но разве не безумна такая кротость? Лишь с человеческой точки зрения.

Здесь же нам важно отметить то, что Бог поразил неверных десятерых разведчиков и отметил особой честью двоих верных: «Все, которые видели славу Мою и знамения Мои, сделанные Мною в Египте и в пустыне, и искушали Меня уже десять раз, и не слушали гласа Моего, не увидят земли, которую Я с клятвою обещал отцам их; все, раздражавшие Меня, не увидят ее; но раба Моего, Халева, за то, что в нем был иной дух, и он совершенно повиновался Мне, введу в землю, в которую он ходил, и семя его наследует ее» (Числ. 14:22-24). Основание награды для Халева и его семьи: «В нем был иной дух, и он совершенно повиновался Мне». О, снова этот «иной дух»? Почему снова не так, «как у всех людей»? Важно отметить, что Богом здесь был выделен только один Халев (ср. Втор. 1:36). Хотя руководителем народа впоследствии был назначен Иисус Навин, Халев не только не воспротивился, но и, как нетрудно заметить, даже не позавидовал этому решению.

Итак, в Землю Обетованную пришло лишь молодое поколение израильтян и только двое из старого – Иисус Навин и Халев. Следует полагать, что после смерти Моисея эти двое были самыми уважаемыми людьми, что следовало бы учесть и при распределении земли, когда была образована специальная коллегия (Числ. 34:29). Однако, мы здесь встречаемся с интересным фактом: будучи бесспорно самым влиятельным членом этой коллегий, Халев вместо того, чтобы выбрать себе (не без законных оснований) наилучшие земли, просит Иисуса Навина отдать ему именно ту землю, на которой еще сохранились самые могущественные неприятели – те самые великаны, которые привели в смущение десять разведчиков.

«Сыны Иудины пришли в Галгал к Иисусу. И сказал ему Халев, сын Иефоннии, Кенезеянин: ты знаешь, что говорил Господь Моисею, человеку Божию, о мне и о тебе в Кадес-Варне; я был сорока лет, когда Моисей, раб Господень, посылал меня из Кадес-Варни осмотреть землю, и я принес ему в ответ, что было у меня на сердце: братья мои, которые ходили со мною, привели в робость сердце народа, а я в точности следовал Господу Богу моему; и клялся Моисей в тот день и сказал: “земля, по которой ходила нога твоя, будет уделом тебе и детям твоим на век, ибо ты в точности последовал Господу Богу моему”; итак, вот, Господь сохранил меня в живых, как Он говорил; уже сорок пять лет прошло от того времени, когда Господь сказал Моисею слово сие, и Израиль ходил по пустыне; теперь, вот, мне восемьдесят пять лет; но и ныне я столько же крепок, как и тогда, когда посылал меня Моисей: сколько тогда было у меня силы, столько и теперь есть для того, чтобы воевать и выходить и входить; итак дай мне сию гору, о которой говорил Господь в тот день; ибо ты слышал в тот день, что там живут сыны Енаковы, и города у них большие и укрепленные; может быть, Господь будет со мною, и я изгоню их, как говорил Господь» (Нав. 14:6-12).

Важно обратить наше внимание, каким образом захотел взять себе землю этот пришедший в преклонный возраст человек – путем отвоевания. «Дай мне сию гору, о которой говорил Господь в тот день». Халев, да разве об этой горе тебе говорил тогда Господь? Однако Халев считает, что Бог предназначил для него самый трудный участок пути, который он решается пройти даже в его восьмидесятипятилетнем возрасте. А разве он не мог выбрать себе хорошие и уже отвоеванные земли без такого риска? И разве он не имел на это законных прав? Никто во всем Израиле не воспротивился бы его желанию сделать это. Но Халев не был тем, кто стремится воспользоваться Божьим обетованием наиболее легким путем. Его долг состоял в том, что исполнить Божье обещание до конца, чтобы это ему ни стоило (см. «может быть… я изгоню их»). Он должен был подтвердить делами свою уверенность в том, что Бог исполнит Свое слово в его жизни.

Разве этому старику не хотелось отдохнуть, сказав: «Я свое дело сделал. Пора и на покой. Остальное не моя забота»? Но этот кроткий человек продолжает рисковать своей жизнью, чтобы принести Богу полную победу, и не желает успокоиться до тех пор, пока не достигнет этой цели. «И выгнал оттуда Халев трех сынов Енаковых: Шешая, Ахимана и Фалмая, детей Енаковых. Отсюда пошел против жителей Давира (имя Давиру прежде было Кириаф-Сефер)» (Нав. 15:14-15). Какая плодоносная старость! И эти плоды стали ему наградой за его кроткий дух и верность Господу.

Итак, мы можем видеть кротость характера Халева в сознательном отказе этого героя веры от его законных прав. Эта история прекрасно иллюстрирует благородство библейской формы уступки и всецелого полагания на Господа. И затем следуют весьма утешительные слова: «и земля успокоилась от войны» (Нав. 14:15). Когда верные Богу люди исполняют свой долг, Бог одаряет их покоем и миром. И, напротив, если Божий народ отступает от Господа, начатая война не прекращается. «Избрали новых богов, от того война у ворот» (Суд. 5:8). Разумеется, проблема здесь не в количестве или силе противника, поскольку настоящий наш враг – это наши грехи, а не те противники, которые с нами воюют.

Превращение врагов в друзей
Мы не можем полностью исключить возможность превращения врагов в друзей при помощи кроткого или смиренного поведения. Мало того, мы можем смело заявить, что такой результат происходит в большинстве случаев применения этого «оружия Божьего».
Об этом свидетельствует, например, следующая история, случившаяся с Гедеоном уже после его знаменитой победы над мадианитянами, которая также является прекрасной иллюстрацией проявления Божьей силы в человеческой немощи.

О кротости Гедеона свидетельствует многое. Например, его сомнения или вопрос: «Господи! как спасу я Израиля? вот, и племя мое в колене Манассиином самое бедное, и я в доме отца моего младший» (Суд. 6:15). Если бы Ангел Господень (читай Иисус Христос в Его довоплощенном состоянии) не отметил его «силы» (Суд. 6:14), эти слова могли указывать даже на его малодушие и безволие – недопустимую немощь, т.е. ту, которая не уповает ни на себя, ни на Бога. Затем последовала шкура и не один раз, но Бог терпеливо убеждал Гедеона в Своей силе. И израильтяне получили победу над своими врагами весьма малыми силами! Но здесь враги были поражены, а не преображены.

Настоящая победа Гедеона имела место позже и относилась к израильтянам другого колена. «И сказали ему Ефремляне: зачем ты это сделал, что не позвал нас, когда шел воевать с Мадианитянами? И сильно ссорились с ним. Гедеон отвечал им: сделал ли я что такое, как вы ныне? Не счастливее ли Ефрем добирал виноград, нежели Авиезер обирал? В ваши руки предал Бог князей Мадиамских Орива и Зива, и что мог сделать я такое, как вы? Тогда успокоился дух их против него, когда сказал он им такие слова» (Суд. 8:1-3).

В этой истории следует обратить внимание не несправедливость требования ефремлян. Когда Гедеон стенал от создавшего положения и искал у Господа помощи, никто из них даже не подумал двинуть своим пальцем, чтобы изменить судьбу своего народа. Но тогда, когда другой поднялся, чтобы стать в проломе, им вдруг стало стыдно за свою бездеятельность. Все это Гедеон мог и был бы прав, если бы высказал им в лицо. Но что случилось бы после этого, нетрудно угадать, зная горделивый нрав ефремлян (см. их конфликт с Иеффаем). Но кроткий ответ Гедеона быстро остудил их пыл. Эта кротость выразилась в словах явного унижения перед ними, которое, конечно же, было несправедливым с точки зрения закона или справедливости: «И что мог сделать я такое, как вы?» И здесь мы видим яркое свидетельство тому, что довольно часто бывает и в наши дни, и в наших обстоятельствах, если мы полагается во всем на Господа.

Библейское описание этого эпизода завершается следующими словами: «И сказали Израильтяне Гедеону: владей нами ты и сын твой и сын сына твоего, ибо ты спас нас из руки Мадианитян. Гедеон сказал им: ни я не буду владеть вами, ни мой сын не будет владеть вами; Господь да владеет вами» (Суд. 8:22,23). Так мог сказать только тот человек, который понимал, от кого именно зависит победа или поражение народа. Весьма поучительный урок для современных христиан!

Но разве не опасно уступать?
Да, иногда Богу приходится уступать так, что это кажется поражением, а не победой, по крайней мере, в самом начале развития событий. Тем не менее, нельзя забывать о мудрости пословицы: «Выиграть отдельную битву не значит выиграть и войну». Иными словами, победа иногда оказывается таким огромным куском добычи, что победивший им просто подавливается, пытаясь его проглотить. Даже в поражениях последнее слово все равно говорит Бог. Об этом нам может поведать пятая глава Первой книги царства, повествующая об одном таком поражении, превратившемся в победу.

Дело было в то время, когда израильтяне воевали с филистимлянами и не просто проиграли им в битве, но и лишились своей святыни – ковчега Божьего, который был всегда гарантом их защиты и помощи. Невозможно себе представить ту скорбь, которая охватила тогда весь израильский народ от мала до велика. Всем было очевидным, что проиграл здесь не просто Израиль, но и его Бог. У всех израильтян совсем опустились руки, так что они начали задумываться над тем, почему Бог допустил произойти этому бедствию. Казалось, что у израильтян не было особых грехов, за которые Бог мог бы их так наказать. С другой стороны, о Своей святыне израильский Бог всегда заботился. Что же им оставалось делать в таком положении? Никто не знал, да и не мог знать, поскольку у Бога был для этого Свой план.

И вот тогда, когда у израильтян было отнята последняя надежда, Бог начал действовать самостоятельно. Взятый в качестве добычи ковчег, который сами филистимляне приняли за еврейского бога, был поставлен в храме Дагона – бога филистимлян. Зачем? Возможно, для умилостивления, поскольку филистимляне опасались его. Однако на следующее утро жрецы обнаружили своего бога опрокинутым и лежащим на земле перед израильским богом. Его подняли, поправили и поставили на прежнее место, однако на следующее утро от Дагона остались одни куски. Опасаясь чего похуже, жрецы вынесли израильского бога из храма Дагона. Оказалось, что воинская победа обернулась поражением для филистимских жрецов, но не только для них.

Вскоре в городе Азоте, где находился ковчег, начали сильно болеть скот и люди, так что некоторые из них начали умирать. Эта болезнь начала распространяться и по окрестным селам. Тогда жители Азота перевезли ковчег в Геф, но и там началось те же бедствия. Когда же ковчег отослали в Аскалон, жители этого города воспротивились этому решению и решили отправить его назад, в израильскую землю, чтобы им не стать очередной жертвой той войны, которую вел против них сам израильский бог.

При этом филистимляне захотели убедиться в том, что этим своим действием они действительно угодили израильскому богу, чтобы ему уже не было повода их наказывать. Для этого они взяли двух отелившихся недавно коров, запрягли их в колесницу, нагруженную ковчегом с подарками, и поставили на перекрестке двух дорог: одна вела их домой, где оставались их телята, а другая – в израильскую землю, где их ничего не должно было привлекать. Таким образом, филистимляне могли убедиться в том, что лишь чудо Божье могло заставить этих коров пойти в чужую землю. Так и случилось: коровы действительно отправились в Израиль, чтобы исполнить волю Божью. После этого филистимляне могли убедиться в силе не Израиля, а его Бога, и целых двадцать лет не воевали с израильтянами.

Урок этой истории таков: если побежденные ведут себя правильно даже в поражении, тогда – рано или поздно – но победители перестают быть победителями. Если мы будем полностью доверять Господу не только во время побед, но и в часы неудач, у Него будет больше возможности вмешиваться в наши обстоятельства с помощью Своих чудес, или только Ему известных путей, чтобы помогать нам. Поэтому в Писании и говорится о необходимости побеждать зло не таким же самым злом, а, напротив, добром. А это значит, что настоящее оружие христианина – это не плотская сила, а сила духовная, не земное оружие, а Слово Божье, не уничтожение врага, а превращение его в друга. «Иные колесницами, иные конями, а мы именем Господа Бога нашего хвалимся» (Пс. 19:8).

Спасительные сомнения
Сомнение, если оно относится к нашим способностям, а не к Божьим, является не только положительным переживанием в нашей жизни, но и спасительным, поскольку уступает место действиям Божьим. Если мы не сомнения Фомы (разумеется, честные), мы были бы уверены лишь в том, что Бог использует в Своих целях лишь доверчивых людей. Если бы не отречение Петра, мы были бы уверены лишь в том, что Бог использует в Своих целях лишь совершенных людей. В реальности же, Бог способен воспользоваться и теми, от которых мы давно бы уже отказались.

Мы привыкли изображать библейских героев веры настолько уверенными в успехе или победе, что забываем об их реальном портрете, часто этой уверенности лишенных. Что мы имеем в виду? Обычный человеческий фактор. Действительно, совершенной верой подавляюще их большинство не обладало. Мы не можем использоваться слово «никто», поскольку знаем таких «совершенных» людей, как Халев и Даниил (впрочем, это не значит, что в жизни этих людей вообще не существовало никаких погрешностей: о них просто умолчано). Однако, эти примеры – скорее исключения, чем правило. Обычно Бог использует для достижения Своих целей немощное и слабое именно в духовном их измерении. Давайте, взглянем для примера на поведение Давида в его знаменитом поединке с Голиафом (1 Цар. 17).

Кажется, Давид настолько сильно уповал на Господа, что никаких сомнений в этом у нас быть не может. Действительно, вызваться на поединок с таким великаном – разве это не доказательство его глубокой веры? Кроме того, он прямо-таки убеждает Саула в предстоящей победе и, наконец, отказывается от воинского вооружения, предпочтя то, которым он обычно пользовался, охраняя стада своего отца. И, тем не менее, Писание повествует нам о том, что, подойдя к ручью, Давид выбрал не один, а пять камней, которые он рассчитывал использовать в этом поединке (1 Цар. 17:40).

«Но какая разница?» – спросит Читатель. Действительно, здесь нет ничего странного: для Бога оказалось достаточным одного камня, а для Давида потребовалось пять. Но волновался ли Давид? Разумеется, волновался, поскольку рисковал. Если бы он был уверен в Господе на все сто процентов, он был бы спокоен и положился бы лишь на один камень. Однако кто осудить его за то, что он взял четыре лишних камня? Никто не вправе сделать это. Его запасливость была рассчитана на тот случай, если Богу потребуется больше камней. Но он знал и предел того, где он не мог рассчитывать на успех. Он не мог взять десять камней, поскольку воспользоваться ими было просто нереально в таком бою.

Назови это просто запасливостью или предусмотрительностью, все равно мы понимаем, что Бог использует в Своих целях далеко не совершенных, но стремящихся к этому совершенству людей. И хотя дело Божье делается несовершенными руками, но оно все же делается, так что Бог и таким образом достигает Своих целей. О чем это говорит? О том, что мы обязаны исполнять волю Божью, несмотря на то, что нам, как людям, свойственен страх. Мы не те герои, которые его совершенно не чувствуют. Мы лишь те герои, которые его преодолевают. Однако, несмотря на наши несовершенства, Бог способен совершать через нас Свои чудеса – и это главное.

На что способна кротость?
Основным возражением против использования в своей жизни в качестве ее правила кротости обычно считают ее бесполезность перед лицом реального зла. Однако если с ее помощью и не всегда удается превратить врага в друга, то, по крайней мере, она способствует уменьшению первоначальной враждебности, поэтому ее все равно нельзя считать бесполезной или неэффективной. Приведем пример из жизни того же Давида.

Первый израильский царь Саул неожиданно сделался врагом юному Давиду. Как произошло его отпадение от Бога – другой вопрос. Сейчас нас интересует то, как отразилось смирение Давида на степени враждебности к нему Саула. Если бы Давид, изначально занял позицию права, а не кротости, события могли повернуться еще в худшую сторону, чем они имели место. Действительно, если бы израильский народ увидел в Давиде точно такого же гордеца, как и Саул, он вряд ли поддержал бы его
кандидатуру на пост царя.

Но Давид решил лучше терпеть зло, чем его причинять даже по справедливым причинам. И именно это качество возвело его на трон. Но здесь мы немного уклонились от основного нашего вопроса: «Как смирение Давида повлияло не на народ, а на Саула?» Прочтем о том, как между ними произошел следующий инцидент: «Потом встал и Давид, и вышел из пещеры, и закричал вслед Саула, говоря: господин мой, царь! Саул оглянулся назад, и Давид пал лицем на землю и поклонился ему. И сказал Давид Саулу: зачем ты слушаешь речи людей, которые говорят: “вот, Давид умышляет зло на тебя”? Вот, сегодня видят глаза твои, что Господь предавал тебя ныне в руки мои в пещере; и мне говорили, чтоб убить тебя; но я пощадил тебя и сказал: “не подниму руки моей на господина моего, ибо он помазанник Господа”. Отец мой! посмотри на край одежды твоей в руке моей; я отрезал край одежды твоей, а тебя не убил: узнай и убедись, что нет в руке моей зла, ни коварства, и я не согрешил против тебя; а ты ищешь души моей, чтоб отнять ее. Да рассудит Господь между мною и тобою, и да отмстит тебе Господь за меня; но рука моя не будет на тебе, как говорит древняя притча: “от беззаконных исходит беззаконие”. А рука моя не будет на тебе» (1 Цар. 24:9-14).

Давид пощадил своего врага, которого, по закону, он должен был бы убить, поскольку защищался от его намерения сделать это. Однако Давид предпочел сделать попытку примирения. Важно обратить внимание, что даже в этом случае он не выставляет себя в благородном свете, но унижается до плинтуса, когда говорит: «Против кого вышел царь Израильский? За кем ты гоняешься? За мертвым псом, за одною блохою. Господь да будет судьею и рассудит между мною и тобою. Он рассмотрит, разберет дело мое, и спасет меня от руки твоей». Важно отметить, что Давид отдает сложный вопрос своих отношений с Саулом именно в руки Божьи, но не в свои. Но как часто мы ошибочно считаем руки наши и руки Божьи одним и тем же!

И далее мы читаем: «Когда кончил Давид говорить слова сии к Саулу, Саул сказал: твой ли это голос, сын мой Давид? И возвысил Саул голос свой, и плакал, и сказал Давиду: ты правее меня, ибо ты воздал мне добром, а я воздавал тебе злом; ты показал это сегодня, поступив со мною милостиво, когда Господь предавал меня в руки твои, ты не убил меня. Кто, найдя врага своего, отпустил бы его в добрый путь? Господь воздаст тебе добром за то, что сделал ты мне сегодня. И теперь я знаю, что ты непременно будешь царствовать, и царство Израилево будет твердо в руке твоей. Итак поклянись мне Господом, что ты не искоренишь потомства моего после меня и не уничтожишь имени моего в доме отца моего. И поклялся Давид Саулу. И пошел Саул в дом свой, Давид же и люди его взошли в место укрепленное» (1 Цар. 24:15-23).

Да, примирение это оказалось временным, однако нельзя сказать и того, что оно было совершенно безрезультатным. Действительно, добро не всегда оказывается способным полностью победить зло, однако оно совершенно неспособно его не уменьшить. А уменьшенное зло – всегда лучший вариант, чем зло полноценное. Поэтому следует признать ошибочным мнение о том, что кротость лишь развязывает руки противнику, или ожесточает его еще сильнее. Это утверждение нельзя подтвердить опытным путем. И даже если кротость мученика иногда и не уменьшает страдания последнего, то она все равно нужна нам не столько для победы над злом, сколько для устояния перед лицом этого зла.

«Если же и не будет того»
Действительно, в жизни верных Богу людей не всегда все заканчивается так, как у Даниила в львином рву. Здесь нам будет уместно взглянуть на друзей Даниила, стоявших перед угрозой оказаться внутри огненной печи за свою верность Богу: «В это самое время приступили некоторые из Халдеев и донесли на Иудеев. Они сказали царю Навуходоносору: царь, вовеки живи! Ты, царь, дал повеление, чтобы каждый человек, который услышит звук трубы, свирели, цитры, цевницы, гуслей и симфонии и всякого рода музыкальных орудий, пал и поклонился золотому истукану; а кто не падет и не поклонится, тот должен быть брошен в печь, раскаленную огнем. Есть мужи Иудейские, которых ты поставил над делами страны Вавилонской: Седрах, Мисах и Авденаго; эти мужи не повинуются повелению твоему, царь, богам твоим не служат и золотому истукану, которого ты поставил, не поклоняются. Тогда Навуходоносор во гневе и ярости повелел привести Седраха, Мисаха и Авденаго; и приведены были эти мужи к царю. Навуходоносор сказал им: с умыслом ли вы, Седрах, Мисах и Авденаго, богам моим не служите, и золотому истукану, которого я поставил, не поклоняетесь? Отныне, если вы готовы, как скоро услышите звук трубы, свирели, цитры, цевницы, гуслей, симфонии и всякого рода музыкальных орудий, падите и поклонитесь истукану, которого я сделал; если же не поклонитесь, то в тот же час брошены будете в печь, раскаленную огнем, и тогда какой Бог избавит вас от руки моей?» (Дан. 3:8-15).

«Тогда какой бог избавит вас от руки моей?» – как часто верные Богу люди слышали эти слова от своих обидчиков! Возможно, уже наше поколение христиан доживет до того тяжелого времени, когда ему придется стоять «перед правителями и царями» не в качестве Божьих послов, а в качестве простых жертв глумления над Божественной истиной. Что же мы должны будем сделать, чтобы оправдать свое предназначение или название христиан? Вот что сделали Седрах, Мисах и Авденаго: «И отвечали Седрах, Мисах и Авденаго, и сказали царю Навуходоносору: нет нужды нам отвечать тебе на это. Бог наш, Которому мы служим, силен спасти нас от печи, раскаленной огнем, и от руки твоей, царь, избавит. Если же и не будет того, то да будет известно тебе, царь, что мы богам твоим служить не будем и золотому истукану, которого ты поставил, не поклонимся» (Дан. 3:16-18).

Зачем они произнесли эти слова «Если же и не будет того» перед этим нечестивым правителем? Разве это не свидетельствовало об их неуверенности в том, что Бог непременно защитит их и именно сейчас? Конечно, мы не знаем в точности всей воли Божьей, что именно Он определит нам, но мы должны заявить своим врагам две вещи: 1) Бог может избавить нас от вашей руки и 2) а если и не так, то мы все равно не покоримся твой власти. Говорят, что на римских монетах был нарисован бык, стоящий между жертвенников и плугом, а под ним надпись: «Готов к тому и к другому». Такой должна быть и наша готовность. Как говорил Павел, «Я ни в чем посрамлен не буду, но при всяком дерзновении, и ныне, как и всегда, возвеличится Христос в теле моем, жизнью ли то, или смертью» (Флп. 1:20).

Легкая победа
Как видим, что Бог иногда уступает, чтобы затем войти в Свои права с еще большим успехом. Об этом нам может поведать библейская история о воцарении Авессалома (2 Цар. 15-17), первоначально даже свидетельствующая в пользу краха Божьих намерений в отношении Давида и его сына, Соломона. Но все дело зависит от конца, а не начала развития событий. И хотя Бог является устроителем как того, так и другого, иногда Он допускает случиться беде, чтобы показать Свое могущество при благоприятном, но маловероятном с человеческой точки зрения выходе из нее.

Авессалом родился от Маахи, дочери гессурского царя Фалмая (2 Цар. 3:3), т.е. имел царское происхождение не только по отцовской (от Давида), но и по материнской линии. В отличие от Соломона, который был сыном Вирсавии, он рассчитывал на то, что Божий суд за грехи его отца его лично обойдет стороной. Поэтому уже в молодости он попытался за спиной отца склонить израильтян к бунту (2 Цар. 15:1-6). Для этого он заблаговременно и хорошо подготовился: завел себе личную охрану, заручился доброжелательностью народа и привлек на свою сторону лиц, не совсем довольных Давидом.

Наиболее опасным из последних был некий Ахитофел, который был близок к убитому царем Урии и за это решил отомстить Давиду. Именно этот человек всячески содействовал Авессалому в его стремлении отобрать у своего отца царство. По всей видимости, он убедил третьего сына царя в том, что Давид уступит ему царский титул, не желая устраивать братоубийственной войны. А к советам Ахитофела прислушивались все в Израиле. Поэтому Авессалом был уверен в том, что ему будет сопутствовать только успех. И чтобы показать свое достоинство, он по совету Ахитофела присвоил себе наложниц своего отца.

Кроме того, Авессалом рассчитывал на поддержку народа на вполне законном основании: все знали, что его отец не наказал за бесчестие его родной сестры, Фамари, Амнона, так что это пришлось сделать ему Авессалому. Благодаря посредничеству Иоава, правда, через несколько лет удалось загладить это дело. Однако Авессалом считал убийство Амнона своим достоинством, а не позором, а Давида повинным в несправедливости, тем более когда он отстранился от него. Рассчитывая на то, что народ поймет оскорбленные его чувства, Авессалом и начал вкрадываться с сердце народа. Такими были уверенность и строгий расчет Авессалома и его сторонников Ахитофела и Амесая. И, когда они обнаружили столицу пустой, это вселило в них еще больше надежды на успех их преступного плана.

Казалось, все шло «как по маслу», и конец власти Давида уже можно было считать состоявшимся. Однако Бог посылает Давиду мудрую мысль – оставить в городе своих людей, как священников, так и своего друга – Хусия. Именно через этих людей Он, в конечном счете, и разрушил все планы Авессалома и Ахитофела. Примечательно, что по человеческой мудрости Хусий уступал Ахитофелу и видел в нем большую угрозу, поскольку тот догадывался о его подлинных чувствах к Давиду. Но план Ахитофела разрушил тот, на кого он сделал основную свою ставку – сам Авессалом. Опьяненный своей властью Авессалом слишком рано посчитал себя победителем и не остерегся той опасности, о которой говорил ему Ахитофел. Вместо совета Ахитофела он принял совет Хусия, состоявший в том, что следовало не гнаться за Давидом, как предлагал тот, а собрать себе большое войско и начать его преследование уже при всем этом параде. Время оказалось упущенным, и Давид смог подготовиться к предстоящей войне, подтянув к городу верных себе людей.

Кажется, здесь сработала обыкновенная военная хитрость: каждый соперник желает заручиться помощью своих лазутчиков. Однако в данном случае случилось невероятное: Авессалом воспользовался советом неавторитетного Хусия, отказав уважаемому Ахитофелу. От этого (не от самой обиды) последний покончил собой. Да, и сам Давид решил оставить столицу, чтобы сколотить себе более сильное ополчение и подготовиться к более важному сражению, чем удержание в своей власти города.

В обоих случаях были использованы далеко не безупречные способы защиты, но они сработали. Почему? Потому что за ними стоял Бог, делающий великое при помощи слабого. Если же во власти Бога изменить ситуацию на противоположную посредством любой мелочи, тогда почему бы нам не положиться на Господа во всех наших затруднительных обстоятельствах? В любом случае, нам никогда не следует терять надежды на нашего Бога.

Тактическое отступление
Примечательно, что поражение победителей может наступить даже после объявления формальной победы, если победитель окажется не способным удержать полученную им власть. Уступчивый подход обычно расхолаживает бдительность противника, а предчувствующая победу гордость вообще ослепляет такого «победителя», так что он начинает делать ошибки в самых неподходящих местах и времени и в самой недопустимой степени. В результате вчерашний победитель сегодня превращается в побежденного.

Поэтому Божьим людям, какими бы тяжелыми ни оказались их обстоятельства, никогда не следует терять надежду на своевременное и неожиданное вмешательство в них Бога. Несправедливым образом установленная власть рано или поздно, но неизбежно придет к своему концу. Важно только не торопить события и не форсировать сложившуюся ситуацию.

Тактическое отступление – специальный прием, используемый в тактике ведения боя. Это обманный маневр, вводящий противника в заблуждение. Разумеется, отступление может входить лишь в тактику конкретного боя, но не общей стратегии ведения войны. Примером тактического отступления является ловушка, в которую угодили однажды жители Гая, описанная в восьмой главе книги Иисуса Навина.

«Когда увидел это царь Гайский, тотчас с жителями города, встав рано, выступил против Израиля на сражение, он и весь народ его, на назначенное место пред равниною; а он не знал, что для него есть засада позади города. Иисус и весь Израиль, будто пораженные ими, побежали к пустыне; а они кликнули весь народ, который был в городе, чтобы преследовать их, и, преследуя Иисуса, отдалились от города; в Гае и Вефиле не осталось ни одного человека, который не погнался бы за Израилем; и город свой они оставили отворенным, преследуя Израиля. Тогда Господь сказал Иисусу: простри копье, которое в руке твоей, к Гаю, ибо Я предам его в руки твои. Иисус простер копье, которое было в его руке, к городу. Сидевшие в засаде тотчас встали с места своего и побежали, как скоро он простер руку свою, вошли в город и взяли его и тотчас зажгли город огнем.

Жители Гая, оглянувшись назад, увидели, что дым от города восходил к небу. И не было для них места, куда бы бежать – ни туда, ни сюда; ибо народ, бежавший к пустыне, обратился на преследователей. Иисус и весь Израиль, увидев, что сидевшие в засаде взяли город, и дым от города восходил к небу, возвратились и стали поражать жителей Гая; а те из города вышли навстречу им, так что они находились в средине между Израильтянами, из которых одни были с той стороны, а другие с другой; так поражали их, что не оставили ни одного из них, уцелевшего или убежавшего; а царя Гайского взяли живого и привели его к Иисусу. Когда Израильтяне перебили всех жителей Гая на поле, в пустыне, куда они преследовали их, и когда все они до последнего пали от острия меча, тогда все Израильтяне обратились к Гаю и поразили его острием меча» (Нав. 8:14-24).

Начавшаяся было с видимого поражения битва в действительности оказалась специально спланированной комбинацией действий, приведших ее к победе израильтян над жителями Гая. Подобным же образом, в наших тяжелых жизненных обстоятельствах мы видим лишь фрагмент общей картины, но не ее всю, поэтому это видимое отступление в Божьих действиях мы не должны воспринимать как постоянное или окончательное, но как временное и переходное. А если учесть еще и то, что Бог преследует не только материальные цели, но и духовные, мы тем более не должны видеть Его проигравшим, когда он допускает в нашей жизни какие-то тяжелые испытания. Бог часто позволял врагам топтать землю Израильскую, однако выигрывал в духовном отношении, поскольку именно в часы поражений Израиль наилучшим образом искал и призывал помощь от своего Господа.

Времена гонений
Не всегда Божьи люди были у власти, как, например, Соломон. Довольно часто им приходилось бороться с царями, отступившими от Господа, как это имело место с Давидом во времена царя Саула. В одном из таких периодов пришлось жить пророку Божьему по имени Илия. В то время Израильским (Северным) царством правил Ахав – человек весьма уступчивый по отношению к идолопоклонству благодаря его женитьбе на дочери сидонского царя – Иезавели, которая была ревностной поклонницей бога Ваала. Это привело к тому, что царица развернула целенаправленное преследование Божьих пророков, в результате чего Божьи жертвенники оказались разрушенными и большое число пророков убито.

Но больше всего царские слуги охотились за пророком Илией, но никак не могли его обнаружить. Противостояние между Ахавом и Илией, начавшееся после того, как Илия предсказал сильную засуху в Израиле, стало таким сильным, что Божьему пророку приходилось долгое время скрываться от постоянных поисков многочисленных царских слуг в самых неблагоприятных для выживания местах. Царь даже отправил соседним государствам требование выдать ему Илию, если он будет там обнаружен. Одним словом, Илия был вынужден нести свое служение в сильно конспирированных условиях.

Один раз на горе Кармил ему вроде бы удалось склонить сердце народа к почитанию истинного Бога, однако вслед за этим Иезавель объявила о том, что непременно казнит Илию, как только его обнаружит. После этого Илия пал духом и стал даже просить себе смерти, но Бог послал ему в поддержку Своего ангела, а затем определил ему в помощники пророка Елисея. Но и после смерти Ахава Илие приходилось обличать грехи его сына, Иорама, а затем и Охозии, зятя Ахава.

Фактически, вся жизнь этого пророка прошла в сплошных скитаниях и бедствиях. Означало ли это то, что Бог оказался неудачником в жизни Илии, либо сам Илия был повинен в этом? Ни то, ни другое, поскольку даже столь тяжелой ценой, но Божьим пророкам все же удалось защитить Израильский народ от сильного наступления идолопоклонства, угрожавшего стереть с лица земли верных почитателей Бога Израиля, как во времена злого Амана, потомка Амалика, жившего при царе Артарксерксе. В гонениях обнаруживаются как верные Богу люди, так и отступники, а также те, которые пытаются занять среднюю позицию, чтобы как-то выжить. Плоды этого тяжелого труда не преминули сказаться на следующих поколениях израильтян, которые приняли эстафету Божьей истины из рук Илии и передали ее дальше. Очевидно, что плоды тяжелого служения Илии дали свои результаты в будущем, вдохновляя на подвиги следующие поколения верных Богу людей.

А как быть с мученичеством?
Некто может сказать: «Ну, уж, мученичество, наверное, никак нельзя назвать тем, что можно оценить как победу Бога!» И ошибется. Среди библейских мучеников и жертв различного нечестия нам известно больше лиц из Нового Завета, чем из Ветхого: Урия, Навуфей, пророк Исаия (по преданию), священник Захария, Иоанн Креститель, Стефан, Иаков Зеведеев, да и Павел и Петр (по преданию). Почему жизнь этих людей окончилась так трагически? В чем был смысл этого мученичества? Чего Бог добился, допустив их мученичество или насильственную смерть?

В Послании к евреям о таких людях говорится следующее: «Иные же замучены были, не приняв освобождения, дабы получить лучшее воскресение; другие испытали поругания и побои, а также узы и темницу, были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли» (Евр. 11:35-38). Эти люди названы также «героями веры», как и те, которых не постигла судьба мучеников, потому что каждый из них все равно имел некоторый плод, который исходил из их собственной ситуации, даже если нам бывает трудно в точности усмотреть ясный смысл их жертв, кроме явления ярких образцов верности Богу.

Несмотря на нашу ограниченность в понимании конечных целей Божьих, все же мы не можем сказать, что их жертва была напрасной, ведь она не раз оказывалась способной произвести впоследствии из гонителей (Савлов) верных Божьих тружеников (Павлов). А если у них и не было таких плодов, то бесспорно этими плодами были все те, кто сохранил Богу верность в тяжелые годы испытаний, взирая на это «облако свидетелей», чтобы «с терпением проходить предлежащее им поприще». Их примером вдохновлялись многие христиане, проявлявшие подобное мужество и веру в Господа в самых тяжелых жизненных обстоятельствах. В этом смысле все они уподобились той великой Жертве, в Которую принес Сам Себя Иисус Христос и плодом Которой мы теперь пользуемся. Так или иначе, но упавшее в землю зерно, не может не принести своего плода. И, как выразился Тертуллиан, «кровь мучеников – это семя Церкви», к которой все мы сейчас принадлежим.

«Просить о мире»
А как относился к немощи Сам Иисус Христос? Он учил проявлять ее по отношению даже к нашим врагам. Разумеется, библейская немощь не является немощью, когда следует зло обличать. Она является немощью лишь тогда, когда это зло требуется уничтожать физически. В этом Господь наш Иисус сильно отличался от зелотов, которые требовали ведения партизанской войны с римскими оккупантами.

Сами евреи любят толковать заповедь Христа о подставлении другой щеки бьющему соображениями безысходности. В пользу этого мнения якобы свидетельствует следующая его цитата: «Ибо кто из вас, желая построить башню, не сядет прежде и не вычислит издержек, имеет ли он, что нужно для совершения ее, дабы, когда положит основание и не возможет совершить, все видящие не стали смеяться над ним, говоря: этот человек начал строить и не мог окончить? Или какой царь, идя на войну против другого царя, не сядет и не посоветуется прежде, силен ли он с десятью тысячами противостать идущему на него с двадцатью тысячами? Иначе, пока тот еще далеко, он пошлет к нему посольство просить о мире» (Лк. 14:28-32).

Тем не менее, при еврейском толковании этих слов почему-то упускается из виду то обстоятельство, что этот царь намеревался развязать войну первым, т.е. он пожелал сделать зло другому царю или народу, но затем остановился, столкнувшись с нереальностью осуществления этого намерения. При нападении весьма глупо преувеличивать свои возможности, а вот при защите такое поведение вполне объяснимо, поскольку все равно нужно как-то защищаться. Но Христос призывал не к такому заключению мира, с помощью которого алчный правитель удерживается от не вступления в войну, а в ее продолжение (см. «пока тот еще далеко»). Напротив, такой мир является лишь временной отсрочкой в войне, которая все равно наступит, когда царь соберет себе достаточное количество сил. Впрочем, Христос сделал эту аналогию, демонстрируя необходимость применения сугубо духовных сил, а не физических.

То, чему в действительности учил Христос о непротивлении злу насилием, нельзя понять при помощи мнения о безысходности своего положения. Разве, когда Его хотели сделать царем, Он не располагал реальной силой или возможностью поднять на войну против римлян большие массы людей? И разве не в Его власти находились многочисленные легионы ангелов, готовых выполнить любой Его приказ? Разве не от Него зависело то, что пришедшие арестовать его в Гефсимании, «отступили назад и пали на землю» (Ин. 18:6)? Но Христос не воспользовался этими возможностями, поскольку проявление этой силы явилось бы препятствием для осуществления Его планов, известных только Ему Одному.

Показательно, что Иисус в Гефсимании пытался защитить Своих учеников от подобного же ареста: «итак, если Меня ищете, оставьте их, пусть идут» (Ин. 18:8). Однако здесь, как всегда, Петр выхватил меч и начал им рубить своих врагов, впрочем не совсем умело, если он не был левшой. Присутствие мечей у учеников Христа все же следует объяснить лишь допущением, но не повелением Господа. Да, во исполнение пророчества о «причислении Его к разбойникам», они должны были иметь при себе мечи, но не более того, поскольку Христос никогда разбойников не поддерживал в действительности. И это подтверждается следующими словами: «вложи меч в ножны», т.е. «не выбрось, а просто вложи» во исполнение данного пророчества. Этим и исчерпывается вся воинственность Христа.

Правда, еще приводят явно милитаристские Его утверждения. Например: «Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником» (Лк. 14:26). Немыслимо, чтобы Христос призывал к ненависти, тем более к нашим ближним. Поэтому нам следует обратить свое внимание на характер употребления этого слова в Священном Писании. Просмотрев ряд этих употреблений (напр. Быт. 26:27; Втор. 22:16; Суд. 11:7; 15:2; 2 Цар. 13:15; Пс. 25:5) не трудно понять, что слово «возненавидеть» в библейском повествовании часто представлено в качестве идиомы, означающей просто «оставить» или «лишить своего внимания».

Стало быть, Христос говорил о необходимости проявления Его учениками готовности отречься от семейных и личных интересов ради Него, разумеется, лишь тогда, когда они вступают в противоречие с Божьей волей. Иначе говоря, эти слова напоминают следующие: «Кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня» (Мф. 10:38). Выражение же «не мир пришел Я принести, но меч» (Мф. 10:34) описывает не войну, а личную вражду, причем вызванную Христом не активным, а пассивным образом (см. «и соблазнялись о Нем» в Мф. 13:57; Мк. 6:3).

А вот нежелание Христа стать на сторону справедливости зелотов действительно впечатляет и требует адекватного объяснения. Если для ведения политической борьбы просто не пришло время (удобное, на греч. «кайрос»), тогда почему Он об этом даже не упомянул. Откуда же нам теперь знать, что это входит в волю Божью для более «подходящего» времени. Да, и какое это подходящее время? Удобное для демократических преобразований или насильственной революции. Для проявления насилия удобно всякое время, поэтому зелоты и вели партизанскую войну с римлянами.
Итак, Слово Божье оставляет нас лишь с аполитичностью и пацифизмом Христа, но не с идее ведения «справедливой» войны.

«Побеждай зло добром»
Апостол Павел первым назвал любое (в том числе и самое справедливое) принуждение «злом»: «Никому не воздавайте злом за зло, но пекитесь о добром перед всеми человеками» (Рим. 12:17). «Никому», т.е. и злодеям (см. «гонителей ваших» в ст. 14).
Он говорит: «Любовь да будет непритворна; отвращайтесь зла, прилепляйтесь к добру» (Рим. 12:9). «Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь» (Рим. 12:19). И самое важное: «Не будь побежден злом, но побеждай зло добром» (Рим. 12:21). «Быть побежденным злом» – это ответить на зло злом, даже таким же самым.

Единственное средство поощрения верующих к святости – это не угроза вечными муками, не предупреждения о наказаниях или дисциплинарных взысканиях, а вот что: «мы просили и убеждали и умоляли поступать достойно Бога, призвавшего вас в Свое Царство и славу» (1 Фес. 2:12). Средства убеждения, но не принуждения – вот то оружие праведности, которое приносит христианину успех, как в личной жизни, так и в церковной или общественной (1 Фес. 4:1, 10; 5:14). Почему? Потому что нет ничего сильнее «слова истины» (Ин. 1:14; Иак. 1:18; Еф. 1:13; 2 Тим. 2:15), разоблачающего ложь и разгоняющего тучи невежества.

Конечно, апостол Петр призывал почитать царей (1 Пет. 2:17), но это вовсе не означало полного подчинения их воле. Напротив, это почтение выражалось именно в том, чтобы не противиться силой нечестивой власти, которая во времена Петра уже начала преследовать христиан. Поэтому в контексте мы обнаруживаем следующее его утверждение: «Слуги, со всяким страхом повинуйтесь господам, не только добрым и кротким, но и суровым. Ибо то угодно Богу, если кто, помышляя о Боге, переносит скорби, страдая несправедливо. Ибо что за похвала, если вы терпите, когда вас бьют за проступки? Но если, делая добро и страдая, терпите, это угодно Богу. Ибо вы к тому призваны, потому что и Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его» (1 Пет. 2:18-21). Иными словами, Петр призывает не мстить за себя: «Не воздавайте злом за зло или ругательством за ругательство; напротив, благословляйте, зная, что вы к тому призваны, чтобы наследовать благословение» (1 Пет. 3:9; ср. Рим. 12:17).

«Пастырей ваших умоляю»
«Пастырей ваших умоляю я, сопастырь и свидетель страданий Христовых и соучастник в славе, которая должна открыться: пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним не принужденно, но охотно и богоугодно, не для гнусной корысти, но из усердия, и не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду» (1 Пет. 5:1-3). Кому принадлежат эти слова? Может быть, молодому и робкому Тимофею, или не совсем уверенному в себе Аполлосу? Нет, эти слова принадлежат тому, кому сам Господь сказал: «На сем камне я создам церковь Мою». Вот этот камень теперь и умоляет своих подчиненных не принуждать их подчиненных служить Богу. Призывая их «подавать пример стаду», он не исключил из этого правила и себя. Настоящий пастырь Божий!
«Слабак», – скажут плотские христиане, а духовные возблагодарят за это Господа!

Но что же это за начальник, что он умоляет своих подчиненных? С точки зрения людей этого мира, это нелепость, но с христианской точки зрения – святая обязанность. Об этом написано так: «Иисус же, подозвав их, сказал им: вы знаете, что почитающиеся князьями народов господствуют над ними, и вельможи их властвуют ими. Но между вами да не будет так: а кто хочет быть большим между вами, да будем вам слугою; и кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом» (Мк. 10:42-44). Очевидно, что мирские и христианские представления о содержании власти явно противоположны друг другу. Начальники, согласно первому представлению, «подают пример стаду», согласно же второму – лишь требуют послушания себе. По этой причине «цари земные» не только «берут подати» с сыновей посторонних людей (Мф. 17:25), но и заставляют их воевать вопреки их воле, для чего придумали такое хитрое изобретение, как воинская клятва.

Что же такое кротость?
Слову «кротость» имеются синонимы: «уступчивость», «смирение», «снисходительность», «воздержание» и другие. И если у людей мира этого с этими кругом понятий связываются такие отрицательные качества характера человека, как нерешительность или слабохарактерность, то у христиан – только благородство и достоинство, поскольку в природе Самого Бога главенствует не гордость и себялюбие, но сострадание и любовь (1 Ин. 4:8, 16).

В книге Иова мы читаем о грозном левиафане, возможно хорошо нам известном крокодиле или же давно вымершем динозавре: «Будет ли он много умолять тебя и будет ли говорить с тобою кротко?» (Иов. 40:22). Оказывается, «говорить кротко» – это то же, что и «умолять» или «просить». Возможно, этот синоним поможет нам лучше понять эту тему? Итак, где в Библии встречается это слово – «умолять»?

Впервые мы встречаем это слово в устах Иосифа, когда он просил своих братьев не продавать его в Египет: «И говорили они друг другу: точно мы наказываемся за грех против брата нашего; мы видели страдание души его, когда он умолял нас, но не послушали; за то и постигло нас горе сие» (Быт. 42:21). Очевидно, что Иосиф не требовал, не угрожал, не призывал Божий гнев и проклятие на очевидное злодеяние своих братьев, а лишь смиренно просил и умолял их о пощаде.

Обычно такой молитвой умоляем Господа мы, когда согрешаем. «И повергшись пред Господом, умолял я сорок дней и сорок ночей, в которые я молился, ибо Господь хотел погубить вас» (Втор. 9:25). Да и о любой помощи мы можем лишь умолять Господа, но не требовать от Него заслуженного, как говорит Иов: «Тем более могу ли я отвечать Ему и приискивать себе слова пред Ним? Хотя бы я и прав был, но не буду отвечать, а буду умолять Судию моего» (Иов. 9:14-15; ср. 2 Пар. 20:4; 33:12). В других случаях, мы умоляем Господа, чтобы он благословил нас или те вещи, которые мы посвящаем Ему, как, например, вел себя Соломон при освящении храма: «Поистине, Богу ли жить на земле? Небо и небо небес не вмещают Тебя, тем менее сей храм, который я построил. но призри на молитву раба Твоего и на прошение его, Господи Боже мой; услышь воззвание и молитву, которою раб Твой умоляет Тебя ныне» (3 Цар. 8:27,28).

В особых случаях мы можем умолять и людей при угрозе для нашей жизни, как это случилось с начальником отряда воинов, пришедшим арестовать пророка Илию: «И поднялся, и пришел пятидесятник третий, и пал на колена свои пред Илиею, и умолял его, и говорил ему: человек Божий! да не будет презрена душа моя и душа рабов твоих – сих пятидесяти – пред очами твоими» (4 Цар. 1:13; ср. Есф. 8:3; Мф. 18:29). Очевидно, что этот человек не был гордым и самовластным, коль не постыдился унизиться до того, чтобы просить Илию мирным путем прийти к царю. И Илья послушался этого человека, хотя двух предыдущих и обладающих той же самой властью, что и этот, он уничтожил огнем с неба. Какая-то прямо неземная сила есть в простом кротком прошении, а мы так часто забываем им пользоваться!

Еще один синоним – воздержание. Это качество тесно связано с рассудительностью, но ведет к терпению. «То вы, прилагая к сему все старание, покажите в вере вашей добродетель, в добродетели рассудительность, в рассудительности воздержание, в воздержании терпение, в терпении благочестие, в благочестии братолюбие, в братолюбии любовь. Если это в вас есть и умножается, то вы не останетесь без успеха и плода в познании Господа нашего Иисуса Христа» (2 Пет. 1:5-8). Именно воздержания побоялся римский правитель Феликс, слушая Павла (Деян. 24:25), поскольку без него нет никакой возможности ни покаяться перед Богом, ни уподобиться в образ Христов с Его помощью.

Об унижении Христа мы знаем многое. «Ибо Он взошел пред Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему. Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его. Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились. Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас. Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих. От уз и суда Он был взят; но род Его кто изъяснит? ибо Он отторгнут от земли живых; за преступления народа Моего претерпел казнь. Ему назначали гроб со злодеями, но Он погребен у богатого, потому что не сделал греха, и не было лжи в устах Его. Но Господу угодно было поразить Его, и Он предал Его мучению; когда же душа Его принесет жертву умилостивления, Он узрит потомство долговечное, и воля Господня благоуспешно будет исполняться рукою Его. На подвиг души Своей Он будет смотреть с довольством; чрез познание Его Он, Праведник, Раб Мой, оправдает многих и грехи их на Себе понесет. Посему Я дам Ему часть между великими, и с сильными будет делить добычу, за то, что предал душу Свою на смерть, и к злодеям причтен был, тогда как Он понес на Себе грех многих и за преступников сделался ходатаем» (Ис. 53:2-12).

В Новом Завете об этом унижении Господа сказано кратко: «Ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, но по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя. Не о себе только каждый заботься, но каждый и о других. Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе: Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек» (Флп. 2:3-7). Этот текст развенчивает ложное мнение, бытующее среди современных христиан, что унижение – это удел лишь Христа, но не Его последователей. Но Павел призывает нас почитать высшим другого и заботиться о других по примеру Господа, который не только требовал это, но и исполнял его Сам в Своей жизни.

О христианском «снисхождении» мы читаем то, что оно ведет к миру: «Итак я, узник в Господе, умоляю вас поступать достойно звания, в которое вы призваны, со всяким смиренномудрием и кротостью и долготерпением, снисходя друг ко другу любовью, стараясь сохранять единство духа в союзе мира» (Еф. 4:1-3). «Итак облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходя друг другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу: как Христос простил вас, так и вы. Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства. И да владычествует в сердцах ваших мир Божий, к которому вы и призваны в одном теле, и будьте дружелюбны» (Кол. 3:12-15).

И последний синоним этому слову – покаяние. “Михей Морасфитянин пророчествовал во дни Езекии, царя Иудейского, и сказал всему народу Иудейскому: так говорит Господь Саваоф: Сион будет вспахан, как поле, и Иерусалим сделается грудою развалин, и гора дома сего – лесистым холмом. Умертвили ли его за это Езекия, царь Иудейский, и весь Иуда? Не убоялся ли он Господа и не умолял ли Господа? и Господь отменил бедствие, которое изрек на них; а мы хотим сделать большое зло душам нашим?» (Иер. 26:18,19).

Заключение
Если и есть на этой Земле что-то величественное и чудесное, то им непременно следует признать благородную уступку. Действительно, в Своем Слове Бог много говорит о том, что сила Его «совершается в немощи», что Он «избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрое», что Он желает, чтобы мы полагались «не на видимое, а на невидимое»… Везде проявляется и работает этот Божий принцип – «действовать через малое», не через самых крепких и законных первенцев, а через т.ск. «вторенцев», т.е. более слабое, более немощное, более зависимое. Почему? Потому что только это может достойным образом прославить Господа и посрамить Его противников.

Иными словами, Бог желает иметь дело лишь с кроткими людьми, признающими Его власть над собою. Только к ним Он благоволит, только им помогает, только их грехи Он прощает и только к Ним простирает Свою милость. Поэтому если мы будем умолять Господа, то непременно получим от Него ответ, как это сделал некогда Иаков: «Он боролся с Ангелом – и превозмог; плакал и умолял Его» (Ос. 12:4). Это – единственное средство, с помощью которого человек может «одолеть» Бога! Со смиренными людьми Господь не борется.

Стало быть, мы призваны не только иметь кротость в смысле воздержания от неправильных действий, но и активным образом совершать уступки, проявлять снисхождение и располагать к себе смирением, а не гордостью, прошением, а не принуждением, убеждением, а не насилием, насколько только это позволяет нам Божественная истина, уравновешенная такой же Божественной любовью. Неудивительно, почему Бог выковывает кроткий характер при помощи страданий, воспринять которые мы должны как великое благо, а не бедствие.

Сила Божья проявляется через человеческую немощь для того, «чтобы преизбыточная сила была приписываема Богу, а не нам. Мы отовсюду притесняемы, но не стеснены; мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся; мы гонимы, но не оставлены; низлагаемы, но не погибаем. Всегда носим в теле мертвость Господа Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в теле нашем. Ибо мы живые непрестанно предаемся на смерть ради Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в смертной плоти нашей» (2 Кор. 4:7-11). Давайте же превратим наши тяжелые жизненные обстоятельства в неподражаемую демонстрацию славы Божьей!

У святого апостола Павла было жало в плоть. Этим жалом был медник Александр, ненавидевший его, повсюду и всегда его преследовавший, чинивший ему всяческие неприятности, поносивший его злыми словами. И трижды молился святой Павел Богу, прося, чтобы избавил его от этого жала в плоть, но Господь сказал ему: "Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи". И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова, - пишет святой апостол Павел. - Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа, ибо, когда я немощен, тогда силен" (2 Кор. 12, 9-10).

Как, как это может быть, чтобы немощный был силен? Неужели может быть, чтобы старик, страдающий тяжелой одышкой, едва ходящий на разбитых ногах, с руками дрожащими, чтобы он был силен, ибо он немощен?

Так скажет с удивлением и даже с насмешкой человек душевный, не духовный, который совершенно не понимает того, что у Бога все совершенно иначе, чем у нас, людей; что пути Его - это особенные, святые, часто непонятные нам пути.

Он этого не понимает, не понимает, что Священное Писание совсем не то, что книги, хотя бы и самые мудрые, написанные людьми.

Что же мы ответим ему, этому непонимающему?

О ты, бедный! Ты разумеешь только цели и дела мира сего, дела и цели, направленные к благосостоянию твоему телесному, и совсем, совсем не понимаешь ты того, что надо понимать духовно.

Ну как же ты не понимаешь, что эти слова Павловы: "когда я немощен, тогда силен" и слова Божии относятся не к телесной немощи, а к немощи духовной.

Никогда ты, верно, не слыхал того, что говорил апостол Павел: "Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничтоженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее..." (1 Кор. 1, 27-28).

Ты этого никогда не слыхал, не понимаешь, а для нас это великое откровение, ибо знаем мы, как немощными, ничего не значащими рыбарями, апостолами Своими посрамил Господь всю мудрость мира, явил миру совершенно новое, никогда не слыханное учение - учение не о царстве земном, а о Царстве Небесном.

Мы, христиане, задачей своей ставим не построение царства земного, а достижение Царства Небесного. Это нечто совершенно иное.

В царстве земном и мы живем, и мы участвуем в нем делами своими, но сердцем своим прилепляемся к Царству Божию, к Царству Небесному.

Что такое немощь духовная и что такое сила духовная?

Наше христианское и мирское понимание силы духовной совершенно различны.

Сила духовная людей мирских имеет в своей основе самоуверенность, самонадеянность, самоутверждение - гордость.

Эта сила, часто огромная, действительно может творить великое, преображая жизнь человеческую, изменяя во благо социальные и международные отношения. Она на наших глазах с небывалым успехом строит царство земное.

Но в основе этой силы духовной лежит гордость, лежит отвержение всякой помощи Божьей, само- утверждение, безусловная вера в свои человеческие силы. А Бог гордым противится, и только смиренным дает благодать.

Они этого не слышали, а если бы и слышали, то посмеялись бы над этим.

А нас глубоко поражают слова св. пророка Исаии: "...так говорит Высокий и Превознесенный, вечно живущий - Святый имя Его: я живу на высоте небес и во святилище, и также с сокрушенными и смиренными духом, чтобы оживлять дух смиренных и оживлять сердца сокрушенных" (Ис. 57, 15).

И в другом месте тот же пророк говорит: "А вот на кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим" (Ис. 66, 2).

О, как велики для нас эти слова! Разве не хотите вы, чтобы в сердце вашем жил Сам Бог?

А Он говорит, что живет в тех сердцах, которые смиренны и сокрушенны.

В сердце человеческом живет Сам Бог...

И вот только тогда, когда Бог, ненавидящий гордость и превозношение, вселится в сердце смиренное, сокрушенное и трепещущее пред словом Его, тогда в этом немощном сердце совершается великая сила Божия - и только в таком сердце, ни в каком другом.

Что же такое нищета духовная, которую Бог ставит необходимым условием того, чтобы в нас действовала Его Божественная сила, что это такое?

Вот там в притворе стоят бедные нищие. Они ни над кем не превозносятся, стоят они с дрожащими коленами, с опущенной головой, считая себя ниже всех. Они ничего не имеют своего и сознают себя ничего не имеющими. Они питаются той милостыней, которую подаете им вы, одеваются теми обносками, которые получают от вас. Это телесно нищие.

И вот такими должны быть и нищие духом. Они, подобно нищим телесно, должны сознавать себя не имеющими ничего доброго, от них самих зависящего.

Они себя сознают совершенно нищими в добродетелях.

Они думают искренне и говорят, что все доброе, что совершают они, совершают не своей силой, не своими добродетелями, а по Божьей благодати.

Они одеваются и покрываются не драгоценными одеждами, а кровом крыл Всевышнего.

Только этой одежды ищут они, только под кровом крыл Всевышнего хотят они жить, а не в роскошных домах - им этого не нужно.

Они смиренно сознают себя ниже всех. И чем праведнее человек, тем глубже сознание своей греховности в нем.

Это покажется вам странным. Скажете, что это, как это возможно, чтобы святые считали себя грешнее всех?

Поверьте, поверьте, что возможно, что совершенно искренне считали себя святые грешнее всех.

Как это возможно? Вот как.

Если в комнату чрез окно упадет яркий солнечный луч, то увидите вы в этом луче миллионы носящихся пылинок. Пока не было света, не видели пыли; увидели только тогда, когда пыль осветило солнце.

Духовное зрение святых обострено до крайности, они видят то, чего не видят люди обыкновенные, люди мира сего.

Их сердце и ум озаряет яркий свет Христов, и в этом Христовом свете своим обостренным зрением видят они в сердце своем все мелкие и мельчайшие грехи, а их много в нашем сердце.

И тогда святой человек ужасается и говорит: "О Господи, Господи! Сколько же у меня грехов!"

Вот это смирение - основа всякой праведности, ибо без смирения все дела праведные не имеют цены в очах Божиих.

Можно, творя добрые дела, творить их с гордостью и тщеславием. Это не праведность пред Богом - это мерзость пред Ним. Бог ждет только подлинной нищеты духовной, Бог говорит устами св. апостола Павла: "Сила Моя совершается в немощи".

Только в сердцах сокрушенных и смиренных творится великая тайна силы Божией.

Чтобы творить что-либо доброе, подлинно доброе, мы должны быть смиренными. Смирению учит нас Господь и Бог наш Иисус Христос. Разве не помните слов Его: "Научитесь от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем".

Кто был так смирен, как Он? Помните, что говорил о Нем святой Павел в послании к Филиппийцам: "...в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе: Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу - Он был равен Богу, Он мог и смел считать и объявить Себя Богом. Он этого не делал; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной. Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя превыше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних..." (Фил. 2, 5-11).

Вот чему должны мы подражать - смирению Христову, смирению святых. Никогда не забывайте страшных слов апостола Петра: "Бог гордым противится, а смиренным дает благодать".

Будем же смиренными, будем нищими духовно, будем немощны, и тогда сила Божия будет в нас совершаться - только тогда.

Итак, смиритесь под крепкую руку Божию, и вознесет вас в свое время.