Как исполняется принцип отделения церкви от государства. Декрет об отделении церкви от государства

29.08.2019 -

Фраза о том, что Церковь отделена от государства, стала в последнее время своеобразным риторическим общим местом, применяемым, как только речь заходит об участии Церкви в общественной жизни, как только представители церкви появляются в государственном учреждении. Однако цитирование в споре этого топа говорит сегодня о незнании того, что написано в Конституции и «Законе о свободе совести» – главном документе, описывающим бытование религии на территории Российской Федерации.

Во-первых, фразы «Церковь отделена от государства» в законе нет.

Так прочно запомнившаяся строка об отделении сохранилась в сознании из Конституции СССР 1977 г. (ст.52): «Церковь в СССР отделена от государства и школа - от церкви». Если же сделать краткую выжимку из главы «Закона о свободе совести» об отношениях Церкви и государства, то мы получим следующее:

В России ни одна религия не может быть обязательной

Государство не вмешивается в церковные дела и не передает религиозным организациям свои функции госвласти,

Государство сотрудничает с религиозными организациями в области сохранения культурных памятников и образовании. В школах можно преподавать религиозные дисциплины в качестве факультатива.

Основная сложность чтения законов состоит в различном понимании слова «государство» – с одной стороны, как политической системы организации общества, а с другой – непосредственно общества – всей страны в целом.

Иными словами – религиозные организации в России, согласно законодательству, не выполняют функции государственной власти, религия не навязывается сверху, но сотрудничают с государством в тех вопросах, которые качаются общества. «Отделение церкви от государства обозначает разделение управляющих функций, а не полное удаление церкви из общественной жизни» – об этом заявил Председатель Синодального отдела Московского патриархата по взаимоотношению церкви и общества Протоиерей Всеволод Чаплин на круглом столе, прошедшем в рамках работы Центра консервативных исследований Социологического факультета МГУ.

Протоиерей Всеволод Чаплин. Отделение государства от Церкви не должно отстранять ее от национального строительства

В России оживилась дискуссия на тему философии и принципов церковно-государственных отношений. Отчасти это вызвано необходимостью урегулирования законодательных и практических основ партнерства власти, общества и религиозных объединений - партнерства, потребность в котором определенно возрастает. Отчасти - и не в меньшей мере - продолжающейся борьбой убеждений, связанной с поиском новой национальной идеологии. Пожалуй, центром дискуссии стали различные толкования принципа отделения Церкви от государства, заложенного в российской Конституции. Попробуем разобраться в существующих мнениях на этот счет.

Сама по себе легитимность и правильность принципа разделения Церкви и светского государства вряд ли кем серьезно оспаривается. Опасность «клерикализации государства» сегодня, правда, скорее призрачная, чем реальная, действительно не может не восприниматься как угроза сложившемуся в России и мире порядку вещей, в целом удовлетворяющему интересам как верующих, так и неверующих граждан. Попытка навязать людям веру силой светской власти, возложить на Церковь сугубо государственные функции может иметь крайне негативные последствия и для человека, и для государства, и для самого церковного организма, о чем убедительно свидетельствует российская история XVIII-XIX веков, да и опыт некоторых зарубежных стран, в частности, имеющих исламскую форму правления. Это хорошо понимает абсолютное большинство верующих - православных и мусульман, не говоря уже об иудеях, буддистах, католиках и протестантах. Исключением можно назвать лишь маргинальные группировки, для которых призывы к огосударствлению религии являются скорее средством приобретения скандальной политической славы, чем обозначением реальной задачи.

Вместе с тем немалое количество чиновников, ученых советской школы (которых я, кстати, уважаю больше, чем иных «новых религиоведов»), а также либеральных интеллигентов трактуют отделение Церкви от государства как необходимость удерживать ее в стенах храмов - ну, может быть, еще в рамках частной и семейной жизни. Нам нередко говорят, что присутствие в средней школе уроков религии на добровольной основе есть нарушение Конституции, наличие священников в армии - источник массовых межрелигиозных конфликтов, преподавание теологии в светских вузах - отход от «религиозного нейтралитета» государства, а бюджетное финансирование просветительских и социальных программ религиозных организаций - чуть ли не подрыв общественного строя.

В защиту такой позиции приводятся аргументы как из советского прошлого, так и из опыта некоторых стран, прежде всего Франции и Соединенных Штатов. При этом, правда, забывают, что большинство государств Европы и мира живут совсем по другим законам. Не будем брать примеры Израиля и последовательно мусульманских монархий или республик, где политическая система основана на религиозных принципах. Оставим в стороне такие страны, как Англия, Швеция, Греция, где существует государственная или «официальная» религия. Возьмем Германию, Австрию или Италию - типичные для Европы примеры сугубо светских государств, где религия отделена от светской власти, но где эта власть тем не менее предпочитает опираться на общественные ресурсы Церкви, активно сотрудничать с ней, а не дистанцироваться от нее. И пометим на полях, что тамошняя модель все больше перенимается Центральной и Восточной Европой, включая государства СНГ.

Для правительств и граждан упомянутых стран отделение Церкви от государства вовсе не означает вытеснения религиозных организаций из активной общественной жизни. Более того, там не существует искусственных преград для работы факультетов теологии в крупнейших государственных университетах, для преподавания религии в светской школе (естественно, по свободному выбору учащихся), для содержания внушительного штата военных и посольских капелланов, для трансляции воскресного богослужения по национальным телеканалам и, наконец, для самой активной государственной поддержки благотворительных, научных и даже внешнеполитических инициатив религиозных организаций. Все это, между прочим, делается за счет государственного бюджета - либо через церковный налог, либо через непосредственное финансирование. Кстати, мне лично думается, что в экономически ослабленной России время для массированного выделения государственных средств религиозным общинам пока не настало. Но почему никто не задумался над простым вопросом: если бюджетные деньги текут рекой в спортивные, культурные и медийные организации, которые тоже вроде как отделены от государства, то почему об этих деньгах не могут даже заикнуться организации религиозные? Ведь они просят не на миссионерство и не на зарплату священникам, а главным образом на дела общенародного значения - на социальную и культурно-просветительную работу, на реставрацию памятников архитектуры. К тому же, при всем понимании слабости финансовой дисциплины в современных российских религиозных объединениях, рискну предположить, что данные им средства доходят до простых людей все-таки в большей степени, чем деньги иных фондов и общественных ассоциаций, выделенные из бюджета под вполне конкретные проекты.

Европа не меньше нашего дорожит принципом отделения Церкви от государства. Причем понимается он там совершенно определенно: религиозные общины не должны вмешиваться в осуществление светской власти. Да, они могут призывать своих членов поддерживать или не поддерживать какую-либо политическую программу, действовать тем или иным образом в парламенте, правительстве, политических партиях. Но собственно реализация власти - не дело Церкви. Это начали осознавать даже в странах с государственной религией, где руководство, например, лютеранских церквей ныне само отказывается от регистрации актов гражданского состояния и от права распределять бюджетные средства, не относящиеся к церковной деятельности. Процесс «разгосударствления» религии действительно идет. Однако никому в той же Германии и в кошмарном сне не приснится навязывание стране советской модели государственно-церковных отношений, французской идеологии laicite (подчеркнутой светскости, антиклерикализма) либо американской «приватизации» религии. Кстати, походя перенесемся за океан. Там, в отличие от Европы, не первый год наблюдается обратная тенденция. Изменение демографического состава населения США не в пользу белых христиан все чаще заставляет политиков говорить о необходимости государственной поддержки религии (но не только христианской). Задолго до прихода Джоржда Буша-младшего палата представителей конгресса США одобрила законопроект, позволяющий напрямую выделять федеральные бюджетные средства церквам на их социальную работу (опосредованно они и так выделялись). На местном уровне подобная практика существует давно. Новый же президент собирается значительно расширить область ее применения. Не забудем также, что оплаченные государством военные и посольские капелланы в Америке были всегда, а про масштабы внешнеполитической поддержки Вашингтоном протестантского миссионерства даже упоминать не надо.

Словом, любое ответственное государство, кроме, пожалуй, истерично-антиклерикальной Франции и последних бастионов марксизма, старается развить полноценное партнерство с ведущими религиозными общинами, даже если твердо стоит на принципе разделения религии и светской власти. Как ни странно, этой реальности не желают замечать сторонники сохранения в России рудиментов советской теории и практики государственно-церковных отношений. В сознании этих людей, например, до сих пор жива ленинская норма об отделении школы от Церкви, которой в нынешнем законодательстве, по счастью, нет. Они на подсознательном уровне считают религиозные общины коллективным врагом, влияние которого необходимо ограничивать, разжигая внутри- и межконфессиональные противоречия, не допуская религию в какие-либо новые области общественной жизни, будь то воспитание молодежи, пастырская забота о военнослужащих или межнациональное миротворчество. Главная забота этих деятелей - «как бы чего не вышло». В стране, где есть только одно достаточно крупное религиозное меньшинство - 12-15 миллионов мусульман, - они пугают народ межрелигиозными конфликтами, которые якобы возникнут, если пустить, например, православное богословие в светский вуз. Этим людям совершенно безразлично, что в Армении и Молдавии - странах, ненамного менее «поликонфессиональных», чем Россия, - давно открыты полноценные богословские факультеты ведущих государственных университетов, и никаких варфоломеевских ночей за этим не последовало. Неоатеисты не допускают (или боятся) мысли о том, что в России и православные, и мусульмане, и буддисты, и иудеи, и католики, и даже значительная часть протестантов могут найти modus vivendi, позволяющий им соразмерно присутствовать в высшей и средней школе, науке, культуре, общенациональных СМИ.

Впрочем, спорить далее бесполезно. Ход общественной дискуссии показывает: взгляды на церковно-государственные отношения существенно разделились. Никакого «народного протеста» религиозное возрождение не вызывает. Однако небольшая, но влиятельная часть общества заняла позицию жесткого противостояния развитию партнерства Церкви и государства, усилению места религии в жизни страны. Столкнулись две модели, два идеала: с одной стороны, строительство мощной «буферной зоны» между государством и Церковью, с другой - их тесное взаимодействие ради настоящего и будущего страны. Моих оппонентов уже, наверное, не переубедить, хотя я много раз пытался это сделать. Поэтому попробую проанализировать их мотивы.

Во-первых, советская религиоведческая школа, имеющая бесспорные достижения, так и не смогла преодолеть атеистических стереотипов, обогатиться и обновиться путем диалога с иными мировоззрениями. Время уходит, влияние сохраняется лишь в некоторых коридорах старого аппарата, а значит, перемены в обществе воспринимаются как опасные и нежелательные. Во-вторых, либеральная интеллигенция, бывшая лидером общественного мнения в конце 80-х и начале 90-х годов, сегодня таковым не является и страшно комплексует по этому поводу. Церковь была нужна этому общественному слою лишь как попутчица, послушно следующая в фарватере его идеологических построений. Когда у нее появились собственная позиция и собственное влияние на умы, она превратилась в недруга, роль которого следует всячески ограничивать. Так возникло «новое безбожие». Наконец, в-третьих, и это главное, в России так и не удалось сформировать национальную идею ни на основе ценностей частной жизни (»идеологемы локального обустройства» команды Сатарова), ни на базе приоритетов самодовлеющего рынка (»экономиоцентризм» доктрины Грефа). Общество ищет более высоких и более «захватывающих» целей, ищет смыла как индивидуального, так и коллективного бытия. Не будучи в состоянии заполнить идейный вакуум, отечественные мыслители не видят ничего лучшего, чем сохранение этого вакуума до лучших времен. Параллельно «расчищая площадку» от всего непонятного и непросчитанного.

Церковь и другие традиционные религии имеют ответ на многие вопросы, по-прежнему стоящие перед страной и народом. Рискну предположить, что этого ответа ожидают миллионы граждан страны, продолжающих находится в мировозренческой растерянности. Власть не должна навязывать людям религиозно-нравственную проповедь. Но она равно не должна мешать россиянам ее услышать. Иначе единственным чувством, объединяющим граждан, останется ненависть к кавказцам, евреям, Америке, Европе, а подчас и к самой власти. Альтернатива, на мой взгляд, одна: обновление приверженности этическим ценностям православия, ислама, других традиционных религий, равно как и разумного, открытого гуманизма, пусть даже агностического.

Не стоит бояться ультраконсервативного религиозного радикализма, неофитский запал которого постепенно истекает. Между прочим, он силен именно там, где нет простора для подлинного религиозного возрождения, соединяющего верность традиции и открытость к новому, патриотизм и диалог с миром. Этому возрождению, а значит, и возрождению России нужно помочь. Для этого Церкви и власти не нужно сливаться в бурных объятиях. Им просто надо делать общее дело, вместе трудиться на благо людей - православных и неправославных, верующих и неверующих.

Христианское призвание - это, прежде всего, призвание к жизни с Богом. Однако исполнение этого призвания происходит вне мира, который явился не только миром природы или вещей, но также и миром людей ими же самими изменяемым. И поэтому христианин, который желает во всей полноте ответить Богу на Его призыв, не может пройти мимо той истины, что он живет в этом реальном мире и, что был послан в этот мир. Понимание этой миссии (посланничества) в мире обусловлено самим пониманием мира и человеческой деятельности в нём. Исходным пунктом должно стать библейское видение мира, в центре которого находится истина, что Бог из любви к человеку Сам стал Человеком, гражданином этого мира.

В свете Евангелия можно утверждать, что христиане также находятся в миру, хотя они и не от мира сего, и не только ему одному принадлежат. Здесь уместно вспомнить Первосвященническую молитву Господа нашего Иисуса Христа: "Ныне же к Тебе иду и сие говорю в мире, чтобы они имели в себе радость Мною совершенную. Я передал им слово Твое, и мир возненавидел их, потому что они не от мира, как и Я не от мира. Освяти их истиною Твоею: слово Твое есть истина. Как Ты послал Меня в мир, так и Я послал их в мир" (Ин. 17, 17-18).

В свете этой Первосвященнической молитвы, которая есть также и завещанием Христа Его ученикам, христиане знают суть своего призвания. С одной стороны они подобно Христу, - не от мира сего, ибо источником их жизни, как в порядке спасения, - есть Бог. Однако с другой стороны, они (христиане) посланы Им Самим в мир.

Благословение Божие в мире, в первую очередь осуществляется в Им Самим основанном обществе - Церкви Христовой, которая по выражению апостола Павла: "...есть столп и утверждение истины(1 Тим. 3, 15).

Православная Церковь, сохранившая в неповрежденном состоянии посланничество нашего Спасителя, живет в условиях часто меняющихся социальных устройств государства. По мысли Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II: "Церковь - это источник всего того, живого и духовного, светлого и творческого, что действует в Вас.… Посторонний и холодный взгляд не заметит в его жизни ничего, кроме игры человеческих и политических страстей.… Но мы-то знаем, что у нашей Церкви есть иная жизнь, которая является не нашей, но даруется нам. И нужны любящие и верующие глаза, чтобы узреть дыхание благодати в жизни той Церкви, что и выговорить иначе нельзя,как с Большой буквы.…"(8, с. 507).

Взаимоотношения Церкви и Общества, Церкви и Государства - это история жизни Церкви Христовой в мире.

"Церковь существует на земле, но обращена к небу, живет во времени, но дышит вечностью" - пишет наш современник русский богослов. (5, с. 108).

"Христианства нет без Церкви", - писал в начале XX века архиепископ Иларион (Троицкий), один из многих российских новомучеников (с. 108).

"Церковь есть земное небо, где небесный Бог живет и движется", - говорит святитель Герман, патриарх Константинопольский (там же с. 110).

Таким образом, Православная Церковь осуществляет свою надмирную миссию руководствуясь Божественной Благодатью, которая действует в Церкви, как освящающее начало. Именно в этом смысле понимал задачи Церкви в мире Святейший Патриарх Московский и всея Руси Никон, который еще в XVII веке писал: "Церковь - это совокупность руководящих законов жизни, и в её вселенском законодательстве видны верховные нормы, обязательные для самого государства. Сообразуясь с ними, почитая служителей Церкви, воздавая Церкви, как Богу, свое лучшее достояние, государство получило основание рассчитывать на свое благоденствие и, попирая, идти навстречу своей гибели" (патриарх Никон) (8, с. 94).

Для современного православного христианина очень полезно знать Слово Божие - Богословие и познавать мир, в котором он живет. Безусловно для православного христианина, который решил посвятить свою жизнь служению Богу, Церкви, людям, миру - необходимо чаще обращаться к науке, изучая, по примеру великих учителей и святителей, жизнь мира во всем его многообразии. Для каждого из нас должно быть ясно, что "Государство - есть организация оседлого населения, занимающего определенную территорию и подчиняющееся одной и той же власти" (3, с. 419).

Изучение древних философов, особенно их высказывания, связанные с темой взаимоотношений Церкви и политики будет способствовать более глубокому пониманию всего церковного служения и ответственности перед Богом каждого, кто решил связать свою судьбу с проповедью Слова Божия о спасении людей.

По мысли Аристотеля: "Государство представляет собой своего рода общение, всякое же общение организуется ради какого либо блага (ведь всякая деятельность имеет ввиду предполагаемое благо, то, очевидно, все общения стремятся к тому или иному благу, причем больше других и к высшему из всех благ стремится то общение, которое является наиболее важным из всех и обнимает собой все остальные общения). Это общение и называется государством или общением политическим" (1, с. 376).

И еще он же утверждает: "Человек по природе своей существо политическое" (там же с. 378).

Если принять во внимание, что "Государство - политическая организация экономически господствующего класса, имеющая своей целью охранять существующий порядок и подавлять сопротивление других классов" (11, с. 77), а "Политика (гр. politike) искусство управления государством - деятельность связанная с отношениями между классами, нациями и другими социальными группами, ядром которой является завоевание, удержание и использование государственной власти" (там же, с. 286), то взаимоотношение Церкви и политики сводится: во-первых к отношению Церкви, а значит Божественного Откровения, учения о жизни к государству, как структуре общества и во-вторых отношение Церкви и власти.

Теперь постараемся уяснить, что же такое государство с православной точки зрения; "Что есть государство? - вопрошал в середине XIX века знаменитый московский первосвятитель митрополит Филарет (Дроздов), - союз свободных православных существ, соединяющихся между собой, жертвующих частью своей свободы для охраны и утверждения общими силами Закона Нравственности, который составляет необходимость их бытия". Это религиозная - нравственная основа государственной сегодня чуть ли напрочь выпала из общественного сознания, часто трактующего государство лишь как бездушный механизм поддерживая примитивного материального благополучия граждан" (6, с. 337).

Живя бок о бок со своими согражданами, православные христиане (и так было всегда) должны исполнять свой гражданский долг, чувствовать, что их жизнь тесно связана с жизнью общества, частью которого они является. Именно поэтому: "Каждый христианин, любя весь мир человеческий, который находится под управлением одного Царя Небесного, в то же время должен иметь особенную любовь к своему Отечеству - ибо Отечество сие не произвольно им выбрано, но Самим Богом указано уму посредством рождения. Соотечественники связаны между собой одной верой, общим происхождением, языком, обычаями, воспоминаниями о славе и бедствиях предков, памятью о знаменитых войнах и царях" (там же с. 336).

Православные христиане - члены Тела Христова - Святой Православной Церкви живут в Обществе верующих во Христа, соединенные одним Учением, освящаемые Святыми таинствами и управляемые Богом установленной иерархией. Христианская церковная власть не имеет орудий принуждения - она есть голос совести народной, глас Божий в нашей земной несовершенной действительности, указывающий грешнику спасительный путь возрождения, подвижнику - дорогу дальнейшего совершенствования, каждому его место в общем, соборном служении своего народа.

"Церковь признает государство не только как явление, существующее помимо неё, но и как необходимую форму общежития, установленную Самим Творцом мира (Рим 13, 1). Она считает государство необходимым для защиты людей от нападения внешних врагов и для поддержки внутреннего порядка в общежитии (1 Петр. 2, 14. Рим. 13, 3-5). Она внушает христианам воздавать гражданским властям всё должное: подати и повинности (Мф. 22, 21; Рим. 13, 6-7), повиноваться их распоряжениям (1 Петр. 2, 13-14; Рим. 13, 1-7; Тит. 3, 1-2), оказывать им почтение и уважение (Рим. 13, 7). "Противящийся власти противится Божию установлению" (Рим 13, 2) (9, с. 9).

У благочестивого православного христианина сразу же возникает вопрос, а как же быть с несправедливым устройством государства, как быть, если Церковь гонима, как быть, если государственное устройство представляет собой политическую, экономическую или, ещё более опасную - идеологическую или псевдорелигиозную диктатуру. По выражению церковного историка А. Карташова: "Обыкновенно в православной практике эти два уклона; понимания и чувствования на пограничной полосе, разделяющей небесное и земное, Божие и кесарево, допускаются существовать паралельно, применительно к личным особенностям и темпераментам верующих, дабы не угашать их духа, давать им необходимую свободу употреблять на дело Христово и спасение души свои естественные таланты и увлечения" (7, с. 149).

"Таким образом, - утверждает А. Карташов, - в Православии богословско-теоретически снят, несмотря на зияющую антиномию, снят безысходно трагический спор между Церковью и государством. Тем более на опыте, в истории. Православие завещало нам счастливую традицию открытого, смелого, богословски искреннего, до наивности детского, союза дружбы и взаимопомощи Церкви с государством. Сколько было несовершенств, грехов и падений на этом пути - это уже другой вопрос, вопрос практики по учении Церкви, в идеале, им предписанном, у Православия нет двусмыслицы, нет колебаний, нет сомнений" (там же).

Обозревая историю взаимоотношений Православной Церкви и государства можно прийти к основным - двум принципам отношений между Церковью и государством:

1. Церковь благословляет все добрые начинания государства и стремится внести христианские мотивы в его деятельность.
2. В случае, если государство навязывает Церкви свое видение политической ситуации, не ввергать Церковь в тяжбу с государственной властью. Святейший Патриарх Алексий II писал "Признаком духовной и государственной трезвости является признание того, что любая государственная и общественно политическая деятельность может выполнять лишь "полицейские" функции: она должна и может ограждать зло но она не может сама взращивать добро". (8, с. 513).

В мировой истории существовало несколько форм вовлеченности религии, христианства вообще и Святого Православия:

1. Превращение верховной государственной власти в центр религии; во многих случаях государственная власть присваивает себе многие функции церковные и называется - цезарепапизм.
2. Подчинение государства религиозным учреждениям, узурпацию религиозными учреждениями верховной власти с последующим делегированием государству или монарху только управительных полномочий. При данном типе отношений самостоятельная государственная власть отсутствует. В странах, которые обычно относят к "христианскому миру", такие отношения известны под названием папоцезаризм.
3. Союз Церкви и государства, в основе которого лежит не идея их противопоставления, а идея гармонии и согласия. Это называется "Симфония власти".

В идеале Симфония - это союз государственной и церковной, духовной и светской властей. Под этим разумеется их совместное служение на поприще общественного развития, понимаемое, по слову Священного Писания, как Божие тягло. Такое сочетание - залог справедливости общественного устройства. "Хочешь ли не бояться власти? - вопрошает апостол Павел, - делай добро и получишь похвалу от нее, ибо начальник есть Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое" (Рим 13, 3-4). При этом ни коим образом не нарушается самостоятельность, единство и целостность каждой из властей, имеющих единый божественный источник, но действующий в своих областях совершенно независимо.

На деле же, в практической жизни, которая должна основываться на нравственных идеалах Божественной мудрости. Священного закона заповедей и безусловной веры и надежды на Господа Создателя и Мироуправителя, произошел отход от Симфонии властей и произошло поглощение Церкви государством. В теории, в идеале, была Симфония, а на деле - реально был цезаронанизм. От Симфонии остался один символ: двуглавый орел.

Православный богослов-историк из, так называемой, белой эмиграции, протоиерей Сергий Булгаков писал: "В течение долгих веков Православие было связано с монархией, которая оказывала незаменимые услуги Церкви, хотя и наносила ей тяжелые раны. "Христианская" государственность обеспечившая "господствующее" положение Православной Церкви оказывалась для неё и оковами, задержавшими её свободное развитие, и многое в исторической трагедии Православия, как в падении Византии, так и в современной России (имеется в виду СССР), объясняется именно этим нарушением равновесия в отношениях Церкви и Государства" (7, с. 340).

Еще преподобный Иоанн Дамаскин предупреждал: "Василевсам (царям - властям) принадлежит управлять государством. А церковное управление находится в ведении пастырей и учителей. Всякое вмешательство есть разбой" (там же, с. 157).

События майской ночи 1453 года, когда пал Константинополь, а с ним и Византия стали концом декларированной Гармонии властей.

Миссию сохранения Святого Православия взяла на себя Русь. Она стала правоприемницей Византии, и был период до начала XVIII столетия, когда Симфония властей в отдельные годы вплотную приближалась к практике взаимоотношений между Церковью и государством.

Во времена российского императора Петра I, был установлен особый режим в религиозной политике России. Такой режим при открытой или скрытой форме гонения на Церковь, особенно при спокойном, или даже благоприятном нейтралитете государственной власти считался нормальным, дающим Церкви свободу и открывающую возможности для её внутренней миссии в меру её сил и вдохновения. "Система церковно-государственных взаимоотношений в синодальную эпоху истории Русской Православной Церкви представляла собой значительное смещение и искажение тех, исторически лучшего типа, взаимоотношений Церкви и государства, которые называются симфонией и которые были наследованы Россией от Византии. В послепетровской системе церковная власть зависела от власти государственной. Была универсальная абсолютнейшая власть императора, которая распространялась и на Церковь" (2, с. 21).

Как известно еще десять лет тому назад участие наших верующих сограждан в общественной жизни были крайне ограничены. Еще 23 января 1918 года "Газета Рабочего и Крестьянского Правительства" опубликовала "Декрет СНК РСФСР об временном отделении церкви от государства и школы от церкви", где было сказано: "Церковь отделяется от государства (Ст. 1). Школа отделяется от церкви (Ст. 9)". Затем было постановление Народного Комиссариата Юстиции "О порядке проведения в жизнь Декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви".

Это была инструкция и план богоборческой власти направленный на уничтожение Церкви. Началось гонение. Появились инструкции НКЮ и НКВД "о порядке регистрации религиозных обществ и выдачи разрешений на созыв съездов таковых".

Любые попытки предпринять какие-либо церковно-политические усилия нещадно пресекались и влекли за собой ссылку, заключение в тюрьмы и лагеря, а подчас и на смертную казнь.

Несмотря на это 29 июля 1927 года появляется "Декларация Митрополита Сергия (Страгородского), заместителя патриаршего местоблюстителя, будущего Патриарха Московского и всея Руси. Главной целью декларации (прилагается к докладу) было получить жизненно необходимое "не только каноническое, но и по гражданским законам вполне легальное центральное управление, а мы надеемся, что легализация постепенно распространится и на низшее наше церковное управление; епархиальное, уездное и т.д.… Мы хотим, - говорилось далее в Декларации, - быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой - наши радости и успехи, а неудачи - наши неудачи". (Цит. по 9, с. 395).

Потом была страшная Вторая мировая война, названная у нас - Великой Отечественной.

Как смерчь пронеслись годы гонений 60-х; застой и медленное разрушение государства изнутри 70-х и 80-х годов.…

Наступил праздник 1000-летия Крещения Руси. Святая Русь - как бы пробудилась от сна, попыталась встать с колен и поклониться Святому Православию.…

Появились новые государства на карте Европы и Азии, и как сказал Святейший Патриарх Алексий II: "Меняются формы подвига, но подвижничеством держалась, и будет держаться Церковь Божия" (8, с. 513).

В очередной раз в истории Православная Церковь оказывается в новых социальных условиях государственного устройства. Но по-прежнему, уже в новом государстве независимой Украине действует закон, принятый еще в начале коммунистического управления, об отделении Церкви от государства и школы от Церкви. Необходимо отметить, что принцип отделения Церкви от государства отнюдь не является изобретением нашей страны. Например, Закон об отделении Церкви от государства был принят еще в самом начале XX века. Во многих странах мира существует такая форма отделения Церкви от государства, как возможность для Церкви полнее и без опасности совершать свое служение. В таких странах как бы дан стимул к постоянному творческому миссионерскому напряжению Церкви "Сама доктрина "отделения", являющаяся плодом чисто светского, секулярного сознания, не учитывает вполне того очевидного факта, что Церковь не может заведомо отделить себя от самых разнообразных областей общественной и, на первый взгляд, нецерковной жизни, если она не изменит своей природе, и нетождественность её с государством и общественными институтами вовсе не означает, что она должна отказываться от какого-либо влияния, к примеру на институт брака и воспитания детей" (7, с. 164-165).

Два организма (а не один, как в старину) Церковь и государство уже не имеют пред собой единой задачи - совместными усилиями вести свой христианский народ к евангельскому царствию Божию. У каждого задача особая. У государства - вести народы к земному благоденствию и накоплению ценностей человеческой культуры. У церкви - спасать души от ограничения и соблазна поглощения одним этим земным, временным идеалом, от этого нового язычества: "Родить людей свыше, водою и Духом", делать сынами Евангелия, а все земное благоустройство и культуру, вместе с ревнующим о них государством, вновь настойчиво изнутри покорять Христу, Единому Истинному Царю единого истинного царства. Царства Божия.

Бывший обер-прокурор Святейшего Синода при Временном правительстве, член Поместного Собора в 1917 году и Епархиального Совета Западно-Европейской Митрополии, видный деятель русской эмиграции А. Карташев писал: "Отделение Церкви от государства выражается в лишении Церкви старых государственных опор: казенного жалования, права на школьное народное образование, на обслуживание богослужениями и духовничеством армии, на приведение к присяге в судах, на создание актов публичного права, т.е. метрических и брачных актов, обязательных для государственных властей" (7, с. 168).

Протоиерей Сергий Булгаков, видный церковный богослов-филосов, глубоко осознавший место Церкви в государстве: сначала в царской монархии, затем в большевистской России и позже в "демократическом" Западе, писал: "Отделение Церкви от государства, сначала вынужденное, в настоящее время приняла и Православная Церковь - как отвечающее ее достоинству и призванию.

Но Церковь, принимая юридическое отделение от области кесаря, от государства, как свое освобождение отнюдь не отказывается от задачи оказывать влияние на всю жизнь государства с проникновением во все ее поры…. Пути влияния Церкви, при этом изменяются, они не извне, сверху, но изнутри, снизу из народа и через народ.…

То представительство, которое имел народ в христианском государстве и правительстве в эпоху христианского государства, теперь упразднилось, и народ без всякого внешнего представительства, в качестве мирян присутствует в Церкви, которая осуществляет, тем самым влияние в государстве через народовластие" (4, с. 342).

Жизнь показывает - мы должны искать путь в диалоге с обществом и смело плыть по бурным волнам житейскою моря.

Пожалуй, первой попыткой осмыслить взгляд Церкви на общественные проблемы в постсоветском пространстве и, естественно, на Украине стало Обращение архиерейского Собора Русской Православной Церкви, состоявшегося 31 марта-4 апреля 1992 года в городе Москве, где, в частности, говорилось: "Мы обращаемся к лидерам политических партий и общественных движений. Нас беспокоит, что в Церкви подчас хотят видеть лишь политическую попутчицу, проводницу чьих-то планов и идей. Миссия Церкви - это служение Господу, спасение душ человеческих, проповедь Евангелия среди людей. "Наипаче ищите Царствия Божия", - заповедал нам Спаситель (Лк. 12, 31). Преданность Церкви ее Божественному Основателю должна быть непреложной. Ее спасительная миссия всегда будет для нее важнейшей, и никакие иные цели не могут главенствовать для нее. Вот почему, участвуя в общественной жизни. Церковь имеет лишь одно устремление "проповедовать Христа словом и делом, заботиться, чтобы жизнь народа была устроена в мире, любви и справедливости. Церковь не связывает себя ни с каким общественным или государственным строем, ни с какой политической силой. Она над "правыми" и "левыми" и потому может вести диалог с любым общественным движением, кроме заведомо преступных, ища их примирения и объединения в служении благу людей. Мы поддерживаем тех политиков и общественных лидеров, которые деятельно служат интересам каждого человека и на практике признают наше право проповедовать слово Божие и жить по Его заповедям".

Празднование 2000-летия Рождества Христова показало жизненную силу слов Господа нашего Иисуса Христа, Который, говоря о силе веры в Бога, дал нам уверенность в надежде на Его помощь и наставление, силу и мудрость: "Я создам Церковь, и врата ада не одолеют ее" (Мф. 16, 18).

В настоящее время жизнь нашей Святой Православной Церкви получила новый импульс и обогатилась очень важным документом: "Основы концепции Русской Православной Церкви".

13-16 августа 2000 года на Поместном Соборе Русской Православной Церкви, где присутствовали иерархи Украинской Православной Церкви, было принято Определение об "Основах социальной концепции Русской Православной Церкви". Священнослужители и миряне, вся полнота нашей Церкви теперь обязана руководствоваться официальным соборным уложением.

В нашей стране Церковь отделена от государства и призвана совершать свою спасительную миссию. В этом смысле "Основы социальной концепции РПЦ" предписывают всем верным чадам Святого Православия: "Церковь, по заповеди Божией, имеет своей задачей проявлять заботу о единстве своих чад, о мире и согласии в обществе, о вовлечении всех его чад в общий созидательный труд" (У. 2).

Церковь Христова на земле, таким образом, освещает и благословляет любые действия, любые общества, если они направлены к тому, о чем говорил, обращаясь к Церкви Христовой: "Вы все составляете из себя как бы один храм Божий, как бы один жертвенник, как бы одного Иисуса" (У. 2), а премудрый Соломон как бы добавляет "Плод праведника - древо жизни, и мудрый привлекает души" (Прем. 11, 30).

Сегодня часто говорят о том, что Церковь вмешивается в дела государства, что Церковь и государство срослись. Так ли это на самом деле? Какое правовое наполнение имеет положение об отделении Церкви от государства? Нарушает ли принцип светскости сотрудничество государства и Церкви в определенных областях? Каков опыт иных стран в выстраивании отношений между церквями и государством? Об этом рассуждает профессор Сретенской духовной семинарии Михаил Олегович Шахов .

Порознь, но в соработничестве

С точки зрения права, утверждение о том, что сегодня мы наблюдаем сращивание Церкви и государства, абсолютно неверно. Русскую Православную Церковь нельзя считать государственной. В тех странах, где Церковь государственная, правовые отношения между этими двумя институциями иные, чем те, которые установились в Российской Федерации сегодня. Примером того, что такое государственная Церковь, отчасти может служить Синодальный период в истории Русской Церкви (1700-1917), когда структура, управляющая Церковью - Святейший Правительствующий Синод, - была частью государственного бюрократического аппарата («ведомством православного исповедания»), а во главе Церкви стоял государственный чиновник - обер-прокурор.

Нетрудно заметить, что сегодня церковно-государственные отношения совершенно иные. Они определяются Конституцией РФ и действующим законом о свободе совести.

Статья 14 Конституции РФ декларирует отделение религиозных объединений от государства. Это значит, что вопросы вероучения, богослужения, внутреннего управления в Церкви, в частности рукоположения священников и архиереев, перемещение с прихода на приход, с кафедры на кафедру, лежат вне компетенции государства. Государство их регулированием не занимается, в дела Церкви не вмешивается - и не имеет права вмешиваться.

Очень важный момент: в Российской Федерации нет обязательного в системе государственного образования. При этом напомню, что школьный предмет , на который в полемическом запале иногда указывают, - это курс, включающий шесть модулей, из которых, во-первых, только четыре дают сведения о конкретной религии, а во-вторых, за родителями закреплено право выбрать для преподавания своим детям один из модулей, в том числе и модуль «Основы светской этики». Учитывая такой формат этого школьного предмета, очень большой натяжкой видится толкование его как формы обязательного государственного религиозного воспитания. Такового в нашей стране нет.

Как нет и других составляющих системы государственной церковности:

Государственного бюджетного финансирования деятельности Церкви, в том числе выплаты заработной платы священнослужителям из бюджетных средств;

Прямого представительства Церкви в Федеральном Собрании. В странах, где произошло или сохраняется сращивание государства и Церкви, в той или иной форме есть прямое, закрепленное, как правило, законом, право Церкви делегировать своих представителей в законодательные органы власти, в иные государственные органы власти и управления.

Церковь в России не является частью государственного механизма и не наделена какими-либо властными функциями

Да, при обсуждении каких-либо законодательных инноваций, при принятии важных решений государственные органы прислушиваются к мнению Церкви, учитывают его; на стадии обсуждения какого-либо закона к Церкви могут обратиться за консультациями. Но Церковь не является частью государственного механизма и не наделена какими-то властными функциями.

Те, кто говорит о нарушении принципа отделения Церкви от государства, о сращивании Церкви и государства, указывают на определенные явления, которые, тем не менее, лежат в конституционных рамках и не противоречат принципу независимого существования Церкви и государства. Есть государственная материальная поддержка Церкви в сфере сохранения культурного наследия (реставрация храмов и монастырей, которые признаны объектами культурного наследия). Есть государственная поддержка социально значимой деятельности Церкви в области образования, просветительства, социального служения. Но эта форма сотрудничества и соработничества государства с Церковью признана во всем мире, в том числе и в тех странах, в которых, как и в нашем государстве, осуществлен принцип отделения Церкви от государства, разграничения их властных полномочий и сферы компетенции.

В вероисповедной политике нашего государства есть определенные приоритеты: учитывается, что роль Православия в истории нашей страны, в развитии ее культуры огромна, она несоизмерима с той ролью, которую играли иные вероисповедания; что православных среди населения нашей страны большинство. И конечно, формат диалога государства с Православной Церковью не может быть абсолютно таким же, как формат диалога между государством и какими-то религиозными новообразованиями, имеющими законное право на существование - но вовсе не на такое приоритетное внимание и заботу государства, как те религии, которые составляют основную часть исторического и культурного наследия народов нашей страны.

В Европе только два государства в Конституции определяют себя как светские: Франция и Турция

Хотелось бы несколько слов сказать по поводу термина «светское государство», используемого в статье 14 Конституции РФ. Этим термином любят манипулировать те, кто недружественно относится к соработничеству Церкви и государства, упирая на то, что вышеупомянутая статья гласит: «Российская Федерация - светское государство». Термин этот, кстати, в нашей Конституции 1993 года появился впервые в истории России. Никогда раньше, даже при советской власти, не декларировалось, что у нас светское государство. Более того, в Европе еще только два государства в Конституции определяют себя как светские: Турция и Франция.

Размытость понятия “светское государство” приводит к манипулированию им

Проблема в том, что светский характер государства конституционно закреплен, но не разъяснен. Что и позволяет представителям антиклерикальных кругов тут и там усматривать нарушения принципа светскости государства, потому что очень легко обвинять в нарушении того, что не имеет конкретных границ.

Я вообще сомневаюсь в абсолютной необходимости декларировать конституционно принцип светскости. Мною была опубликована , где я предлагал поразмыслить об этом.

Напротив, принцип отделения Церкви от государства, по моему мнению, должен быть сохранен в российской Конституции. Государство не должно вмешиваться в жизнь Церкви, Церковь должна оставаться внутренне свободной. И в этом смысле принцип отделения - это скорее благо, чем зло для Церкви. Хотя в России принцип отделения неизбежно вызывает ассоциации с Лениным, с его декретом об отделении Церкви от государства и с последующим антирелигиозным погромом. Но в современных условиях этот принцип имеет совершенно иное содержание, он соблюдается, и нет оснований говорить о его нарушении, о каком-то антиконституционном сращивании Церкви и государства.

А как в других странах?

Сравнение - лучший способ понимания каких-либо дефиниций. И потому, чтобы разобраться, что же такое государственная Церковь и что такое светское государство, обратимся к примеру других стран.

Выше я упомянул, что во Франции, как и в России, конституционно закреплен светский характер государства. При этом сегодня во Франции всё больше говорят о светскости «понимающей» или «дружественной» по отношению к религиям, а не о светскости антиклерикальной.

Замечу, что Франция - страна с очень противоречивым наследием в области государственно-конфессиональных отношений. С одной стороны, на протяжении многих веков эта страна традиционно католическая. Во времена средневековья она даже именовалась старшей дочерью Католической церкви, будучи одним из оплотов католицизма. Но с другой стороны, Франция - это свободомыслие, Просвещение, масонство, антиклерикализм, революция с ее антикатолическим погромом, атеизм и т.д.

Во Франции католические соборы, храмы, часовни - собственность местных властей (коммун) или государства

Положение о светском характере Французской республики в конституцию этой страны было внесено после Второй мировой войны. Но ранее, в 1905 году, был принят закон об отделении церквей от государства (кстати, он послужил примером нашим большевикам 13 лет спустя; правда, антиклерикальные идеи этого французского закона они углубили и развили). Закон 1905 года привел к конфликту с Католической церковью. В результате его последующего урегулирования получилось так, что примерно 40 тысяч католических соборов, храмов, часовен, построенных до 1905 года, оказались в собственности местных властей (коммун) или государства. При этом нельзя считать, как полагают некоторые, что эти храмы были национализированы. Национализация свершилась еще во время революции. Но до отделения католические приходы и епархии были на положении государственных религиозных организаций (с учетом условий заключенного Наполеоном I Конкордата с Папой), а после принятия Закона 1905 года Католическая церковь отказалась создать негосударственные религиозные объединения и принять в их собственность церковные здания. Они оказались на попечении государства, но юридический статус их иной, чем тот, какой возникает при национализации. Местные власти несут на себе бремя расходов по охране, ремонту, реставрации, содержанию этих 40 тысяч объектов, начиная от Нотр-Дам-де-Пари и кончая какими-нибудь небольшими часовнями в провинции. Католическая церковь, кстати, этой ситуацией весьма удовлетворена и отнюдь не горит желанием изменить положение.

Франция, несмотря на свою светскость, содержит военных капелланов в армии

Франция, несмотря на свою светскость, содержит военных капелланов в армии, обеспечивая тем самым свободу вероисповедания для военнослужащих. В государственных школах не преподают Закон Божий, но там есть курс основ знаний о религии. При этом не надо забывать, что во Франции существует очень мощная система негосударственных католических школ. Они дают образование очень высокого уровня и потому весьма популярны. Так что далеко не все французские дети получают светское религиозно нейтральное воспитание.

Совершенно другая система в Великобритании, где есть государственная церковь. Но особенность Великобритании в том, что это страна, состоящая из нескольких частей: собственно Англии, Уэльса, Шотландии и Северной Ирландии, и Англиканская церковь - государственная в этой стране только в Англии в узком смысле слова. Она имеет государственный статус, англиканские епископы занимают по должности места в Палате лордов. У Англиканской церкви есть право регистрации браков, которая имеет юридическую силу. Церковное право церкви Англии входит в государственную правовую систему. Но в то же время мало кто знает, что государственная церковь Англии не является бюджетно финансируемой, то есть, несмотря на свой государственный статус, она содержится в основном на пожертвования своих прихожан, своих верующих, а не на средства бюджета.

В других частях Соединенного Королевства Англиканская церковь не является государственной. В Шотландии формальный статус государственной имеет Пресвитерианская церковь, но фактически она обладает большой автономией и мало зависима от государства.

Что касается образования, то для Великобритании характерна сильная доля негосударственного образования, в том числе религиозных школ, по преимуществу англиканских, хотя и католических немало. Так что в этой стране значительная часть детей получает образование и воспитание именно в негосударственном секторе, сопряженное с добровольным религиозным образованием.

Несколько слов о Федеративной Республике Германии. В соответствии с конституционными положениями этой страны, здесь нет государственной церкви. Наиболее крупными являются две «Большие церкви» - Евангелическо-лютеранская и Римско-католическая. Германская система отличается тем, что церкви, которые «по своему устройству и числу членов дают гарантию длительного существования», могут претендовать на получение статуса так называемых публично-правовых корпораций. Этот статус не имеет прямого аналога в российском законодательстве. Чтобы понять, что это такое, поясню на следующем примере: публично-правовой корпорацией является Коллегия адвокатов, она дает разрешения заниматься адвокатской практикой тем, кто является ее членом, и, соответственно, лишает этого права тех, кого исключает из своих рядов; при этом решения Коллегии имеют юридическое значение не только для ее участников, но и принимаются во внимание органами государственной власти. Для церквей в Германии статус публично-правовой корпорации означает возможность собирать церковный налог. В Германии граждане, которые являются членами церквей, имеющих статус публично-правовой корпорации, помимо подоходного налога, через государственную систему уплачивают церковный налог. Правда, в связи с этим уже многие годы имеется следующая устойчивая тенденция: немцы, не желающие платить церковный налог, подают заявление о выходе из Лютеранской или Католической церкви.

В Германии сотрудничество в социальной сфере является одним из ключевых моментов в государственно-конфессиональных отношениях

Германскую систему иногда называют кооперационной, так как сотрудничество в социальной сфере является одним из ключевых моментов в государственно-конфессиональных отношениях. Церкви, имеющие статус публично-правовых корпораций, активно занимаются социальным служением. Тут и церковные больницы, медицина, работа с престарелыми, бездомными, сиротами и так далее. И в значительной мере эта социальная деятельность церквей получает сильную государственную поддержку и финансирование.

Статусом публично-правовых корпораций в разных землях Германии обладают более 100 различных конфессий и религиозных организаций

Добавлю еще одну важную подробность. Авторы различных проектов по введению в России статуса традиционных религий или привилегированного положения наиболее укорененных религий часто ссылаются, например, на Германию, говоря, что в этой стране статус публично-правовых корпораций дан только традиционным для населения страны Лютеранской и Католической церквям. Но на самом деле в Германии статусом публично-правовых корпораций в разных землях обладают более 100 различных религиозных организаций самых разных конфессий, включая те, которые у нас были бы названы нетрадиционными. Германский опыт не столь однозначен, чтобы быть скопированным и перенесенным на российскую почву. Такие религиозные объединения, как мормоны или «Свидетели Иеговы», иногда небезуспешно добиваются в отдельных землях ФРГ получения статуса публично-правовых корпораций. Повторюсь еще раз: свыше 100 различных религиозных организаций разных конфессий имеют такой статус.

Что касается образования, то школа в Германии в основном государственная, и там преподается изучение религии без какого-либо конфессионального воспитания.

В Италии имеет место определенная иерархия в правовом положении церквей

Иной опыт в Италии, где имеет место определенная иерархия в правовом положении церквей. В этой стране в рамках конкордата в наиболее привилегированном положении находится Католическая церковь. За ней следует 11 конфессий, которые подписали договор с государством и в силу этого обладают некоторыми расширенными полномочиями, в том числе правом на получение доли от подоходного налога. (Итальянские налогоплательщики вправе выбрать, направляют ли они небольшую (0,8%) долю подоходного налога на церковные нужды или же государству на социальные программы.) Далее идут зарегистрированные в качестве религиозных организации, не подписавшие договор с государством. И еще ниже те, кто действует на правах некоммерческих объединений, без признания их религиозными. То есть в Италии есть некая пирамида конфессий, и, в зависимости от положения на той или иной ступени этой пирамиды, конфессии имеют более или менее привилегированное положение.

Можно ли учесть этот опыт нам? Давайте посмотрим, к чему такая система привела. В группу 11 конфессий, заключивших договор с итальянским государством и стоящих по правовому положению близко к положению Католической церкви, входят вальденсы, адвентисты седьмого дня, пятидесятники, иудеи, баптисты, лютеране, далее следует Итальянская митрополия Константинопольского Патриархата, мормоны, Новоапостольская церковь, буддисты и индуисты. Как видим, в статус привилегированных в Италии попадают и те, кого мы обычно именуем «новыми религиозными движениями».

Сходную картину можно наблюдать и в Испании, где тоже есть иерархия конфессий. На первом месте стоит Католическая церковь, которая, однако, не является государственной. Ее статус определен условиями Конкордата. Далее следуют три конфессии, признанные укорененными в Испании и заключившие договоры с государством о своем правовом положении: Федерация евангелических общин, Федерация иудейских общин и Исламская комиссия. Кроме трех конфессий, уже заключивших договоры с государством, получившими «явное укоренение» признаны: мормоны (2003), «Свидетели Иеговы» (2006), буддисты (2007), православные (2010).

Стран, где религия имеет статус государственной, становится всё меньше

Стран, где религия имеет статус государственной, становится всё меньше. Такими пока остаются Дания, Греция, в Конституции которой сказано, что господствующей религией в этой стране является Восточно-Православная Церковь Христова. Близкий к государственному статус имеют Лютеранская церковь и Православная Церковь в Финляндии.

Можно ли усмотреть какую-либо тенденцию в том, как в европейских странах сегодня изменяются отношения между церквями и государством? Да, прослеживается определенная линия. В тех странах, где ранее существовало привилегированное положение либо Римско-католической церкви, либо одной из протестантских церквей, происходит постепенный отказ от статуса государственной церкви и всё больше и больше нивелируются права доминирующей церкви - церкви большинства населения - и церквей религиозных меньшинств. Характерный пример - Швеция, где Церковь Швеции в 2000 году была лишена статуса государственной. Те государственные функции, которые ранее на нее возлагались, в том числе в части ведения регистрации актов гражданского состояния и соответствующих архивов, были переадресованы государству.

Эту тенденцию можно увидеть и в том, как изменялись в XX веке церковно-государственные отношения в Италии, современную систему которой я характеризовал выше. По конкордату 1929 года признавался единственной религией итальянского государства. В новом конкордате 1984 года от этого положения отказались, равно как и в таких католических странах, как Испания и Португалия, где предшествующие конкордаты закрепляли уникальное, особое положение Католической церкви.

Так что общая тенденция такова: отказ от особого статуса государственной церкви и от наделения ее какими-то особыми полномочиями, которые существенно отличали бы ее положение от положения других конфессий, религиозных меньшинств.

Что значит церковь отделена от государства?

Есть мнение здесь в ГП: церковь отделена от государства и мои налоговые деньги не должны попадать в церковь. Вот отрывки из конституции :

ст. 14 "2. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом."

ст.28 "Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними."

Из закона РФ "О свободе совести ..": ст4 "2. В соответствии с конституционным принципом отделения религиозных объединений от государства государство: -не вмешивается в определение гражданином своего отношения к религии и религиозной принадлежности, в воспитание детей родителями..

Не возлагает на религиозные объединения выполнение функций органов государственной власти...

Не вмешивается в деятельность религиозных объединений, если она не противоречит настоящему Федеральному закону;"

Так видим, что отделённость есть не вмешательство государства во внутреннее устройство религиозной организации, если оно не противоречит.., также отделённость есть не возложение на рел. орг. функций государтвенных органов (напр. регистрации рождений-смертей-браков).

Теперь о налогах : конст. РФ Ст. 57 "Каждый обязан платить законно установленные налоги и сборы."

Зак. РФ "О свободе совести":Религиозные организации вправе осуществлять предпринимательскую деятельность и создавать собственные предприятия в порядке, устанавливаемом законодательством Российской Федерации.

3. На граждан, работающих в религиозных организациях по трудовым договорам (контрактам), распространяется законодательство Российской Федерации о труде.

4. Работники религиозных организаций, а также священнослужители подлежат социальному обеспечению, социальному страхованию и пенсионному обеспечению в соответствии с законодательством Российской Федерации. "

Отсюда видим,что церковь тоже платит налоги (особенно если занимается комерческой деятельностью). Известно что бюджет государства формируется в том числе и из налоговых поступлений от физических лиц. Деньги эти распределяются государством без вопрошания нарда и на различные целевые программы. Следует ли отсюда , что: кришнаиты финансируют свиноводство, пацифисты-армию, атеисты-реставрацию церквей? ("на реставрацию памятников истории и культуры религиозного назначения по 1,6 млрд. рублей ежегодно;" строка бюджета 2010г.)

Нет не следует, т.к. граждане делегировали полномочия государству, и слава Б-гу, иначе вместо страны мы имели бы "лоскутное одеяло" вроде Африки. Если изменится закон, и мы сможем выбирать налог на религиозную организацию, то и в этом случае атеистам придётся платить % напр. на "институты светского общества", как бы это не было смешно.

Теперь о том что "лезут везде": Зак. РФ "О свободе совести ст.16 "п.3. Религиозные организации вправе проводить религиозные обряды в лечебно-профилактических и больничных учреждениях, детских домах, домах-интернатах для престарелых и инвалидов, в учреждениях, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы, по просьбам находящихся в них граждан в помещениях, специально выделяемых администрацией для этих целей. Проведение религиозных обрядов в помещениях мест содержания под стражей допускается с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации.

4. Командование воинских частей с учетом требований воинских уставов не препятствует участию военнослужащих в богослужениях, других религиозных обрядах и церемониях."

5. В иных случаях публичные богослужения, другие религиозные обряды и церемонии осуществляются в порядке, установленном для проведения митингов, шествий и демонстраций. "

Отделение церкви от государства — это принцип взаимных отношений между двумя социальными институтами, которые предполагают отказ второго от любых вмешательств в дела первого. Наступает свобода всех граждан от религии, каждый сам выбирает, во что ему верить и как выражать свою любовь к Богу. И также после разделения все закрепленные за церковью функции отменяются.

История

До свержения монархии в России действовала такая система государственной церкви, при которой она именовалась господствующей. Разумеется, такой порядок придумали не в России, он был заимствован у протестантов Петром Первым в 1721 году. Согласно данной системе, было упразднено Патриаршество, а вместо него создали Святейший синод. Подобные изменения предполагали, что все три ветви власти станут принадлежать церкви. Так оно и случилось.

Петр Первый во времена своего правления ввел такую должность, как обер-прокурор Синода. Император пояснял, что этот человек должен быть глазами государя и стряпчим по всем его делам. Эта система была создана для того, чтобы подчинить церковь империи, но все же поставить ее на уровень выше, чем народ.

Документальное подтверждение

Отделение церкви от государства позволило не только выбирать каждому человеку любую веру, но и разрешило не посвещать в религиозные дела посторонних людей. А до 1917 года в паспорте граждан Российской империи было приписано, к какой церкви они принадлежат. Впрочем, эта запись не всегда отражала действительность. Многие боялись признать, что они почитают другую религию либо стали атеистами.

В 1905 году вышел указ об укреплении веротерпимости, в котором разрешилось менять свои религиозные убеждения, но только в пользу христианства. Стать буддистом, католиком или атеистом все так же было нельзя.

Свобода совести

Зависимость правового статуса от вероисповедания просуществовала в России вплоть до июля 1917 года. Именно закон о свободе совести позволил выбирать свою религию с 14 лет, при этом данный выбор никак не влиял на решение судебного процесса, если он случался. Синод был против таких изменений, он считал, что только в 18 лет, при достижении гражданского совершеннолетия, человек может взвешенно решить, к какой конфессии он хочет относиться.

Закон о свободе совести был одним из первых шагов к отделению церкви от государства. Но все же до января 1918 года статус православного заведения остается привилегированным.

Христианство в конце 17 года XX столетия

В августе в Москве открылся Поместный собор, который во времена отделения церкви от государства сыграет одну из важнейших ролей. Решение о его создании приняло Временное правительство, которое как раз в то время и пришло к власти.

Уже 28 октября, через 3 дня после захвата Петрограда большевиками, Поместный собор восстановил патриаршество в русских храмах и церквях. Данный шаг был сделан для того, чтобы стать посредников в восстании, которое проходило в Москве.

В конце 1917 - начале 1918 года власти создали комиссию по охране культурных и художественных памятников, которая работала в Московском Кремле. А в состав данной партии вошли три представителя духовенства: архиепископ Михаил, протопресвитер Любимов и архимандрит Арсений.

И также в это время в Грузии самовозглавленцы конфисковали все церковное имущество и свергли часть духовенства. Сделано это было потому, что власть претендовала на собственность храмов. Данные шаги способствовали развитию принципа отделения церкви от государства. Помимо этого, есть еще одно направления, в котором произошли серьезные изменения.

Сфера образования

Отделение школы от церкви и церкви от государства произошло примерно в одно и то же время. Хотя изменения в образовательных учреждениях и начались намного раньше, чем к власти пришли большевики.

В июне 1917 года Министерство народного просвещения получило в свои владения все церковно-приходские школы, которые существовали за счет государственной казны. Но при этом преподаваемые предметы не сильно изменились, основным уклоном все так же оставалось духовенство.

А в декабре этого же года «Закон Божий» утратил свое первенство в учебных заведениях и стал факультативным предметом для желающих. Приказ с данным требованием выпустил нарком А. М. Коллонтай.

Закрытие храмов

Еще до выпуска декрета об отделении церкви от государства власти закрыли все духовные учреждения, связанные с царской семьей. А их оказалось достаточно, самые известные — это церковь в Гатчине, церковь Аничкова дворца, собор Петра и Павла, а также Большая церковь при Зимнем дворце.

В январе 1918 года Ю. Н. Флаксерман — заместить комиссара по государственным накоплениям — подписал указ, в котором было написано, что все придворное духовенство, принадлежавшее раньше царской семье, упраздняется. Имущество и помещения служащих были конфискованы. Единственное, что осталось у священников — это возможность проводить богослужения в этих зданиях.

Разработка декрета об отделении церкви от государства

Историки до сих пор спорят о том, кто стал инициатором данного документа. Большинство исследователей склоняется к тому, что им был настоятель церкви в Петрограде Михаил Галкин.

Именно он в ноябре 1917 года написал и отправил письмо в Совнарком, в котором жаловался на официальную церковь и просил привлечь его к активной работе. Письмо также содержало в себе ряд мер, которые могли позволить выйти религии на новый уровень. В первую очередь Михаил просил конфисковать церковные ценности в пользу государства, а также лишить все духовенство льгот и каких-либо привилегий.

Возможность заключения гражданского брака вместо религиозного, а также введение григорианского календаря и многое другое было предложено в письме настоятеля церкви в Петрограде. Советской власти понравились такие рекомендации и уже в декабре этого же года был опубликован ряд мер Михаила в газете «Правда».

Государственный указ

Выработка проекта Совнаркомом состоялась в декабре 1917 года. Глава наркома юстиций Петр Иванович Стучка, член коллегии комиссариата Анатолий Луначарский, а также известный юрист Михаил Рейснер и многие другие создали специальную комиссию для решения вопросов по отделению церкви от государства в России.

Опубликованный материал содержал в себе несколько глав, которые были посвящены религиозным мировоззрениям. Во-первых, декрет предусматривал установление свободы совести, то есть каждый человек мог сам решать, к какой вере ему относиться. А также теперь брак на небесах сменился гражданским официальным обрядом, при этом регистрироваться в церквях не запретили.

В следующей части декрета отделения церкви от государства 1918 года было прописано, что во всех учебных заведениях России прекращается преподавания любых предметов, связанных с христианством.

Всем служителям церкви после выхода материала запрещалось владеть любой собственностью и юридическим статусом. А все имущество, которое было накоплено до 1918 года, передавалось во владения государства.

Реакция общественности

После выпуска газеты с декретом появились разные мнения от жителей всей страны. Самое известное письмо-ответ, которое было написано в Совнарком, принадлежит Петроградскому митрополиту Вениамину. В нем говорилось о том, что существование декларации об отделении церкви от государства 1917 (1918) года угрожает всему православному народу, а значит, и всей России. Священник считал своим долгом предупредить правительство о том, что этот декрет не принесет ничего хорошего.

Владимир Ильич Ленин прочитал обращение Вениамина, но ответа так и не дал, вместо этого он приказал Народному Комиссариату ускорить подготовку документа.

Государственная публикация

Официальная дата декларации отделение церкви от государства — это январь 2018 года. Вечером 20 числа на заседании Совнаркома Ленин внес ряд дополнительных правок и дополнений. В этот же день было решено утвердить конечную редакцию и выпустить ее в свет.

После публикации в средствах массовой информации, через 2 дня после заседания, правительственный орган России подтвердил законность данного декрета.

Церковь отделяется от государства.
Запрещается ограничивать свободу совести любыми местными законами и указами. А также нельзя дискриминировать по религии.
Каждый гражданин России имеет право выбрать любую веру, в том числе и стать атеистом. Если раньше человек, которые не являлся христианином, не мог найти нормальную работу и даже в суде автоматически признавался виновным, то по декларации «Отделение церкви от государства» 1918 года такие меры запрещались.
Деятельность государственных и правовых учреждений больше не сопровождается никакими религиозными церемониями и обрядами.
Как никто не может быть лишен своих прав, так и всем запрещается уклоняться от своих обязанностей, ссылаясь на свою религию и мировоззрение.
Присяга, даваемая врачами, военными и даже политиками, теперь не включает в себя духовные клятвы.
Гражданские акты теперь регистрируются исключительно в государственных заведениях. То есть при рождении человека или при заключении брака больше не делались записи в домовой церковной книге.
Школа отделилась от церковной власти. Теперь преподаватели духовенства не могли учить детей в общественных и государственных школах. При этом любой гражданин имел право изучать религию, но только частным способом.
Церковь больше не могла рассчитывать на помощь со стороны государственной власти. Все субсидии и преимущества были отменены. Помимо этого, было запрещено брать обязательные обложения с граждан России в пользу духовенства.
Любые служащие религиозных общин не имеют права владеть собственностью и быть юридическим лицом.
Все церковное имущество с 1918 года принадлежит всем гражданам, то есть стало народным достоянием. Предметы, которые созданы для богослужебных целей, перешли к местной власти. Именно она позволила священникам арендовать их на бесплатной основе.

Список подписавшихся

В первую очередь декрет был одобрен главой Коммунистической партии В. И. Ульяновым (Лениным). А также документ подписали народные комиссары: Трутовский, Подвойский, Шляпников и так далее. Как и все другие декреты в СНК, этот был подписан всеми членами Совнаркома России.

Дата отделения церкви от государства

К 1917 году система образования, которая включала в себя религиозное воспитание, стала нормой для всех жителей России. Поэтому когда декрет отменил главную основу преподавания — «Закон Божий», многие неоднозначно оценили это. Уже в начале XX века многие люди стали атеистами, но при этом никто не заявлял этого официально. Но все же большинство россиян считали, что сохранение религиозного воспитания необходимо. Такое настроение в России длилось очень долго и сохранилось даже после Февральской революции.

Борьба с духовным образованием

После того как был издан декрет 2018 года, школы стали менять формат своего обучения. Но многие противились таким изменениям, поэтому последовал ряд нововведений. Так, в феврале вышло новое распоряжение Наркомпроса, в котором официально была отменена такая должность, как законоучитель.

Этим же месяцем вышло новое постановление, которое запретило преподавать в государственных школах такой урок, как религиозные вероучения. А также запрещено было в учебных заведения проводить какие-либо обряды, связанные с духовенством.

И хотя все имущество у церкви уже забрали, в августе вышел указ, который гласил, что необходимо все домовые церкви при учебных заведениях передать наркому имуществ.

Запреты после декрета

Несмотря на то что государственную школу уже лишили всего духовного, такой урок, как «Закон Божий», запретили преподавать любым образом - и в храмах, и даже в частном порядке. Только с 18 лет, добровольно и осознанно, можно было начать обучаться религии.

Естественно, на такие изменения все православные россияне отреагировали очень негативно. В адрес Поместного собора каждый день поступали письма с обращением все вернуть на прежние места и негативными высказываниями в адрес Российского правительства.